Волшебное стекло (джен)

Утром Петунья первым делом отправила Майю с письмом к Северусу, а сама наскоро перекусила и стала ждать ответа. Северус ответил почти сразу, так что можно было отправляться к Принцам за личным зельеваром.

— Готов? — спросила Петунья.

У парня горели глаза. Он только кивнул и продемонстрировал небольшой металлический контейнер с ингредиентами. Их он отбирал сам под чутким руководством деда.

— Если что, сразу в Мунго, — сказал мистер Принц.

— Конечно, — кивнула Петунья, — мы будем осторожны.

Северус только кивнул. Снова брать с него клятву не было необходимости. Попасть в мастерскую он мог только с хозяйкой дома.

— Давай руку! — сказала Петунья.

— Обед возьмите! — миссис Снейп буквально всунула Петунье корзину с провизией. — И потом сразу к нам! Мы тут с ума сойдем от беспокойства.

— Мам, да ладно тебе! — но было заметно, что волнение матери Северусу приятно.

— Большое спасибо, миссис Снейп, — поблагодарила Петунья, — конечно, сразу к вам. Надо будет Северуса вернуть. И все рассказать. Мы же не сможем не поделиться.

И они оправились в лес.

Кот благосклонно обнюхал корзину и мяукнул. Там нашлась и свежайшая куриная печенка, которую Петунья тут же разделила между своими питомцами.

— Чаю хочешь? — спросила она у Северуса.

Тот мотнул головой. Пора было приступать к работе.

— Котел нужно вымыть на всякий случай, — сказал Северус, — раз в нем давно ничего не варили. Я сейчас.

— Конечно, — кивнула Петунья, — тебе виднее.

А сама достала все необходимое. Северус быстро вернулся с чистым котлом и установил его на горелку. Любовно выложил на рабочий стол флаконы и пакетики с ингредиентами.

— Мешалку я свою захватил, — сказал он, — и нож тоже. У тебя тут все очень высокого качества. Но свое — это свое.

— Понимаю, — кивнула Петунья, — ты про щит не забудь. У меня тут свинец.

— Хорошо.

Некоторое время они работали молча. Петунья осторожно выложила на стол лист хрустального стекла. Теперь пришло время зелий. Сперва необходимо было тщательно обработать будущее зеркало тем зельем, что придавало стеклу свойства металла. Северус энергично помешивал зелье в котле, осторожно добавляя туда какой-то порошок. Он работал настолько сосредоточенно, что Петунья невольно улыбнулась. Она сама точно так же погружалась в работу.

— Ну вот, через десять минут будет готово, — сказал Северус.

— Значит, ждем десять минут, — согласилась Петунья. — У меня все готово.

Он подошел к ее столу и с интересом рассмотрел заготовку.

— А зачем свинец? — спросил он.

— Он усиливает преломление света, — ответила Петунья, — а если огранить, то можно получить очень красивую игру лучиков на гранях.

— Понятно, — кивнул Северус, — как у той люстры, что у вас в гостиной?

— Ну да. Там тоже хрусталь с повышенным содержанием свинца.

Зелье было готово, его нужно было нанести очень тонким слоем. Над будущим зеркалом появился легкий дымок, послышалось шипение.

— Щит! — напомнила Петунья.

— Держу! И для тебя тоже.

— Спасибо! Теперь амальгама. Серебро без добавок, ртуть и яд василиска. Жуткая вещь! Держи щит!

— Ох и ничего себе! — пробормотал Северус, увидев, как сияющая серебром с радужным блеском амальгама с шипением внедряется в стекло.

Петунья быстро зафиксировала полученный результат, начертив в воздухе руну.

— Теперь у нас есть час, — сказала она, — пошли пить чай.

— Ага, — согласился Северус. — Значит, мое зелье не дает амальгаме полностью слиться со стеклом?

— Именно! Уж очень едкий состав. Интересно, что и там, и там яд, правда?

— Еще бы!

Они поднялись наверх, Петунья стала заваривать чай, а Северус достал из корзины пирожки.

— Яд василиска — это круто! — говорил он, раскладывая угощение по тарелкам и расставляя чашки. — Я с ним еще не работал. Только деду ассистировал. Им обрабатывают некоторые ингредиенты. Жутковатая реакция получается.

— А я и не знала. Надо же, как интересно!

Северус самодовольно ухмыльнулся.

— Между прочим, эти зелья варят в ледяном котле, — сказал он, — иначе никак. Даже если постоянно накладывать чары заморозки. А получается лекарство от некоторых очень страшных проклятий. Например, от тех, после которых человек начинает разлагаться заживо.

— И такие есть? — Петунья отлевитировала на стол чайник. — Кошмар какой!

— Как говорит дед, когда речь идет о том, чтобы угробить своего ближнего, фантазия магов становится безграничной. И не только магов. Угощайся!

— Спасибо! Слушай, ты извини, что спрашиваю, а твоя мама…

— Мама постепенно восстанавливается. Ей уже более мощные заклинания даются. Только вот зелья она пока не варит, хотя с детства мечтала о мастерстве. Но она не унывает.

— Это главное, — кивнула Петунья, — у тебя хорошая мама.

— Еще бы!

Они еще немного поболтали о зелье, которое сварил Северус, а потом спустились в мастерскую. Пора было делать раму.

Северус выставил на стол в кабинете флаконы с укрепляющим и достал амулеты, помогающие поддерживать друг друга.

— Надевай!

— Слушаю и повинуюсь! — фыркнула Петунья. — Давай! Нужная вещь, на самом деле. Спасибо, что хочешь поддержать.

— Я просто не справлюсь, если ты свалишься с истощением, — пробурчал с независимым видом Северус.

Но было заметно, что ему приятно.

Петунья надела амулет и занялась подготовкой. Северус с интересом смотрел, как она осторожно раскладывает гематиты и морионы по амальгаме. Взмах палочкой, заклинания, и камни были надежно закреплены.

— Ну вот, теперь самое сложное, — сказала Петунья, — драконье стекло и серебро. Боюсь, Северус, что и тебе достанется.

— Ты, главное, сама держись! — ответил он.

Петунья тяжело вздохнула и обернулась к тиглю, в котором уже булькала стеклянная масса. По сути, происходящее являлось очень серьезным экзаменом. На зрелость и самостоятельность Петуньи как Мастера. Но рассуждать об этом было некогда, пора доставать драконью кровь.

Было по-настоящему тяжело. Драконье стекло само по себе непокорный материал, а тут еще нужно не только распределить его ровным слоем по задней поверхности зеркала, но и сформировать вычурную раму, в которой каждый элемент имел свое значение. Работа шла медленно, каждое движение палочки стоило Петунье колоссальных усилий. Она буквально чувствовала, как наполняет сила и магия все те завитки, что появлялись на раме один за другим. Ее сила и магия. Если бы не поддержка Северуса… Наконец на обороте зеркала появилась серебряная семилучевая звезда, а рама обзавелась широкой полосой.

Северус не только поддерживал Петунью магией, но и помогал ей удерживать зеркало в воздухе. Наконец все было кончено, и два мастера просто без сил опустились на пол.

— Сейчас, — сказал Северус, — одну минуту. Ох… Сиди! Я сейчас принесу зелье. Вот это да!

— Ага! — согласилась Петунья.

Северус с видимым трудом поднялся и дошел до стола. Но первый флакон передал Петунье. Они выпили укрепляющее. Сразу стало легче. Северус протянул руку.

— Вставай!

— Пошли на улицу, — сказала Петунья, принимая его помощь, — там точно полегчает.

Они устроились на крылечке.

— Как думаешь, получилось? — спросил Северус, когда они отдышались.

— Мы все сделали правильно, — ответила Петунья, — остались только руны. А активируют пусть сами.

— И что? Не захочешь поприсутствовать при ритуале? — прищурился Северус.

— Боюсь, — призналась Петунья, зябко поводя плечами, — честно, боюсь. Зеркала — штука жуткая и малоизученная. А у мастера может образоваться связь с артефактом.

— Ну, если так, то не стоит, — кивнул Северус, — интуиция, опять же. Тебе холодно?

— Нет, просто вспомнила, что о зеркалах читала. Ты сказку про Белоснежку знаешь? Так вот, и это зеркало существовало. Причем владелица от него полностью зависела. А там какая-то сущность обитала.

— Серьезно? — переспросил Северус. — Вот это да!

— Ты есть хочешь? — спросила Петунья. — Не мешает подкрепиться, раз уж так выложились. А то, не дай Мерлин, руки трястись будут.

— Там что-то вкусное мама положила, — облизнулся Северус, — вроде бы, запеченное филе ягненка.

— Ого! — обрадовалась Петунья. — Как здорово! Пошли пробовать!

Обед был фантастическим. Нежное мясо таяло во рту. Напившись чаю, они вернулись в мастерскую, и Петунья нанесла на раму зеркала все необходимые руны, внимательно сверяясь со схемой.

— Еще одна осталась, — заметил Северус, который внимательно следил за тем, что она делала.

— Вот ее наносить и не буду, — сказала Петунья, — зеркало на ночь тут останется, а береженого Мерлин бережет.

— Так напиши деду и этим типам, сразу зеркало и отдашь. Они его точно ждут не дождутся.

— Нет. Завтра, значит, завтра. А мы сейчас отправимся к твоим. Я обещала вернуть тебя домой в целости и сохранности.

Северус с комично-серьезным видом осмотрел себя со всех сторон.

— Да, вроде бы, все на месте. И нового ничего не появилось.

— Ха, — сказала Петунья, — еще не вечер. Давай, собирайся.

— Как скажете, миледи!

И они отправились в дом Принцев. Те ощутимо расслабились, увидев обоих.

— И как успехи? — спросил дед Северуса.

— Кажется, все получилось, — улыбнулась Петунья.

— Мы сделали это! — кивнул Северус. — Нас надо срочно проверить.

Мистер Принц достал волшебную палочку.

— Да, вы оба здорово выложились, — покачал он, — укрепляющее выпили?

— Конечно, — ответила Петунья.

— Давайте пить чай, — миссис Снейп щелчком пальцев вызвала эльфа. — И отдыхать.

— Может быть, я тогда лучше отправлюсь к себе? — сказала Петунья. — Обед был очень вкусным, спасибо большое. А мы действительно здорово устали. Северус, пойдешь завтра со мной сдавать работу?

— Ты думаешь? — спросил он.

— Они должны тебе заплатить. И вообще.

— Тогда конечно.

Мистер Принц усмехнулся.

— А что, я не против. Пусть знают, кто варил зелья.

— Я отправила им сову, — сказала Петунья, — чтобы ждали к полудню. Давай встретимся в атриуме министерства. У фонтана.

— Хорошо, — кивнул Северус, — буду тебя ждать.

И Петунья отправилась к камину. Домой. Хотела она сейчас только одного — спать!

На другой день она отправилась в лес сразу после завтрака. Зеркало все так же лежало в мастерской.

— Все в порядке, мистер Кэрт? — спросила девушка.

— Мур-р-р! — если бы кот мог, он бы пожал плечами. Мол, что может случиться?

— Хотелось бы мне побыстрее избавиться от этого зеркала!

Кот насмешливо прищурился.

— Думаешь, мне еще такое же закажут? — Петунья тяжело вздохнула. — Ну, когда закажут, тогда и подумаем. А сейчас я его положу в ящик.

— Мур-р-р! — кот потерся о ее ноги.

— Сейчас получишь свою порцию. Сегодня стейк. Как ты на это смотришь?

— Мур-р-р! — на стейки кот смотрел так же благосклонно, как и на печенку.

Зеркало вело себя прилично и спокойно расположилось в ящике. Пора было отправляться.

Северус уже ждал, с независимым видом стоя около фонтана.

— Привет! — обрадовался он, отбирая ящик у Петуньи. — Пошли?

— По идее, нас должны встретить, — сказала она, — потому что охрана не только волшебные палочки взвешивает, но и ручную кладь проверяет. А я как-то не горю желанием демонстрировать всем и каждому содержимое ящика.

— Мисс Шервуд? — послышался голос Руквуда.

— Добрый день, мистер Руквуд! — обрадовалась Петунья. — Вы знакомы с мистером Принцем?

— Со старшим — да, — кивнул тот, — значит, зелье для вас варил младший? Далеко пойдете, юноша. Прошу!

И провел их через потайной вход, который появился, стоило ему коснуться стены. Коридор был довольно узким, но быстро закончился массивной дверью. За ней оказался неожиданно большой полутемный кабинет. Лучше всего был освещен большой круглый стол в центре, за которым сидело несколько человек. Кроме мистера Смита Петунья узнала Риддла. Мужчину и женщину, расположившихся между Смитом и Риддлом, она видела впервые.

— Привел, — отчитался Руквуд, — вместе работали. Давайте, мисс Шервуд, доставайте зеркало.

— Хорошо, — Петунья открыла ящик. Тяжелое зеркало ей помог положить на стол Северус. Пергаментный свиток был протянут Смиту. — Описание.

— Так-так-так, — Смит развернул свиток, быстро пробежал его глазами, а потом чуть ли не обнюхал зеркало, — одной руны не хватает.

— Я не была уверена, что ее стоит наносить, сэр. Насколько я понимаю, она связана с активацией артефакта.

— Именно так, мисс, именно так, — подал голос незнакомый мужчина, — Джон, может быть, ты все-таки представишь нас.

— А? — Смит с трудом оторвался от зеркала. — Николас, Пернель, это мисс Шервуд и, насколько я понял, мистер Принц. Мисс Шервуд, мистер Принц, это мистер и миссис Фламель.

— Фламель? — одними губами повторил Северус. — Николас Фламель?!

Петунья замерла, потрясенно глядя на живую легенду. Знаменитый алхимик лукаво улыбнулся.

— Вы все правильно сделали. Должен сказать, что мой старый друг Джон специально не объяснил вам некоторые тонкости. К счастью, вы догадались сами.

— То есть, у меня действительно могла образоваться связь с артефактом? — спросила Петунья. — Но…

— Раз вы сумели пройти ритуал, то ничего страшного произойти было не должно, — спокойно проговорил Фламель, — а вот если бы попробовали действовать с наскока, то… Кто знает, чем бы все закончилось.

— Свихнулась бы, как мачеха Белоснежки, — вздохнула Петунья.

— Возможно, — улыбнулся Фламель, — а молодой человек варил для вас зелье и поддерживал магически? Сейчас мы все проверим.

— Все в полном порядке и соответствует описанию, — сказал Смит, — и про камни мисс Шервуд тоже догадалась. Очень жаль, что мне не удалось достаточно напугать ее, чтобы она подписала контракт с нами.

— Мисс Шервуд не откажется от заказов, — улыбнулся Риддл, — а это главное. Ломать никого нельзя.

— Ни в коем случае! — поддержала его миссис Фламель. — Да еще таких юных ребят. Нельзя убивать огонь в этих глазах. Садитесь! И рассказывайте. Как вам удалось сделать такую сложную вещь?

— Ну… — Петунье стало неловко, — я уже давно работаю с драконьим стеклом.

Риддл с интересом смотрел на нее. Фламель усмехнулся.

— Когда-то давно я был знаком с Маркусом Сигрейвом, — сказал он, — меня интересовали его работы. И я искренне не понимал, почему он тратит свой несомненный талант на изготовление кубков, чаш, ваз и тому подобного. Так вот, он надо мной посмеялся. И сказал, что если я этого не понимаю, то всегда буду пользоваться артефактами чужой работы и никогда не создам своего. Я тогда, признаюсь, обиделся на него. Мне казалось, что прославленный Мастер не должен разменивать свой талант на что-то обыденное. Ведь ему не надо было зарабатывать. Он был богат. А потом я понял, в чем секрет. Это тренировка. Он набивал руку на сложных гравировках и росписях, отрабатывал основные приемы. Потом для него не составляло проблем контролировать сложнейшие процессы. Например, легко и непринужденно впаивать в будущий артефакт драгоценные камни или наносит сложный рунический рисунок. Да и ни к чему задирать нос перед простыми людьми, которым так приятно пользоваться изделиями Мастера. Один мой ученик прислал мне в подарок набор флаконов для хранения ядов. Безупречная работа. И я решил познакомиться с мисс Шервуд.

— Спасибо за высокую оценку, — Петунья чувствовала, что ее щеки горят огнем, — мне очень приятно, что у вас есть что-то из моих работ.

— У Николаса большие планы на вас, — улыбнулась Пернель, — он интересуется работой мистера Риддла и мистера Руквуда. Так что ждите, будут вам заказы.

— Да-да, мне нужны линзы! — тут же сказал Руквуд. — Вот расчеты. А заполнить их необходимо слезами феникса и ядом василиска.

— Тут нужно будет использовать кварцевое стекло, — пробормотала Петунья, вчитываясь в расчеты, — я с ним еще не работала.

Фламель понимающе усмехнулся.

— Теперь вы, юноша. Расскажите-ка нам, как вы варили зелья для этого зеркала.

— Ну… — Северус замялся не хуже своей подруги, — я и до этого кое-что варил для П… мисс Шервуд. А тут такой интересный рецепт. Я ведь хочу получать мастерство. Дед сказал, что справлюсь. И очень интересно было. Прямо вызов. Там ведь все дело в скорости. Нужно очень быстро менять температурный режим. И есть несколько моментов, когда зелье неустойчиво. Вот. Это вызов!

Фламель кивал.

— Вы учитесь у своего деда? Мистера Принца, который готовит зелья для госпиталя святого Мунго? Я видел его публикации, он большой ученый. И тоже не гнушается варкой костероста.

Северус кивнул. Его щеки порозовели. Видно было, как ему приятно.

— Вы учитесь в Хогвартсе?

— Да, сэр. Пойду на шестой курс. Но у меня есть возможность заниматься зельями дополнительно. Наш декан пошел мне навстречу, когда узнал о моих планах. У меня даже небольшая лаборатория есть.

— А что вы скажете, если я приглашу вас немного поработать со мной?

Северус чуть не упал со стула.

— Сэр… — пролепетал он. — Мистер Фламель… сэр… Я… Ох…

— Я с удовольствием буду учить такого талантливого молодого человека. Не все мастера берут учеников, но мне без них скучно.

Петунья с интересом взглянула на мистера Смита. Тот ответил ей неожиданно веселым взглядом.

— Никуда не денетесь, мисс Шервуд, — сказал он, — все талантливые маги или работают у нас, или с нами сотрудничают.

— Так я не против сотрудничать, — ответила ему Петунья.

Он кивнул.

— Хотите присутствовать при активации зеркала? Вам это теперь ничем не грозит, рискует тот, кто будет наносить последнюю руну.

— Это интересно! — Петунья на мгновение прищурилась. — А как можно избежать порабощения артефактом? Или у каждого свой способ?

Волшебники заулыбались.

— Считается, у каждого мага есть своя слабость, — ответил Фламель. — Кому-то важно признание его заслуг, другой жаждет знаний ради самих знаний. И на том, и на другом пути есть свои опасности. Джон рассказал мне об Альбусе Дамблдоре.

— Он действительно учился у вас? — спросил Северус.

— Нет, — ответил Фламель, — хотя он ко мне и приходил. Знаете, когда тебе перевалило за шестую сотню лет, начинаешь понимать людей. Я имею свои слабости, меня больше интересует чистая наука. А Дамблдору было важнее считаться моим учеником. Он действительно трансфигуратор. Казаться ему важнее, чем быть. И когда я ему отказал, он трансфигурировал мой отказ в согласие. Только и всего. Я всегда сам выбираю учеников.

Северус снова смутился. Петунья закусила нижнюю губу.

— А почему вы никому не сказали, что Дамблдор у вас не учился, сэр? Вам все равно?

— А какая разница? Серьезные ученые и так все знают. Ему важна слава, а не знания. Он ее получил. И перекрыл себе дорогу в науке. С ним теперь никто не желал иметь дело, а теперь-то и не зачем. Карточка в детском лакомстве — вот и все, что от него останется. И компиляция чужих работ. Драконью кровь используют тысячелетьями, и все способы ее использования известны еще с допотопных времен. Том и Августус сказали мне, что его сейчас лечат? По-моему, это жестоко. Ведь сейчас он по-настоящему счастлив в своем придуманном мире, где он так велик.

— Но какое-то наказание должно быть, сэр, — ответила Петунья, — он чуть не изуродовал мою сестру. И то, что с ней случилось, в этом тоже есть его вина.

Пернель погладила ее по руке.

— Я все понимаю, — согласился Фламель, — думаю, что свое наказание он все-таки получит. Мистер Тикки очень хороший специалист. Кстати, к вам еще не обращались с заказами? Артефакт вашей работы уже описали в нескольких статьях. Готовится его демонстрация на ближайшей конференции менталистов. В этом направлении работают в Германии, в России и Китае. Возможно, что появятся идеи по модернизации.

— Тогда и закажут, — ответил Смит, — когда пощупают, обнюхают и попробуют на зуб. И перепроверят все расчеты. Готовьтесь, мисс Шервуд. Кстати, ваш патент скоро утвердят. Вот тогда к вам все и привяжутся.

— Зато заработает, — заметил Руквуд, — благотворительность в этом случае будет глупостью. Это не для Мунго флакончики делать и ингредиенты подкидывать.

— Отвечая на вопрос мисс Шервуд, могу сказать, что у мастера есть шанс попасть под власть артефакта, если артефакт воздействует на его слабость, — продолжал Фламель, — это всегда необходимо учитывать. Грубо говоря, у каждого свое зеркало Еиналеж.

— Взглянуть не желаете? — тоном змея-искусителя проговорил Смит.

— Нет, спасибо, — усмехнулась Петунья. — Знаете, мне кажется, что здесь дело не только в том, что человек может стать своеобразным наркоманом, глядя на исполнение своей мечты, а и в том, что произойдет… ну, навязывание этой мечты, что ли. Я, наверное, не смогу точно сформулировать. Но вот сейчас у меня есть планы, мечты, идеи. А ведь зеркало покажет что-то одно. И получится…

— Вы совершенно правы, — кивнул Фламель, — зеркало в родстве с шарами, которые делал Маркус Сигрейв. И оно тоже влияет на мага. Исполнение, пусть и иллюзорное, одной мечты, выводит все остальное на второй план. Не стоит смотреться в это зеркало.

— Интересно, зачем оно было создано? — спросил Риддл. — Вы не знаете?

— Как и все на свете — с самыми благими целями, — усмехнулся Фламель. — Маркус Сигрейв думал, что с помощью своих шаров сможет помогать людям. А его сын хотел дать лекарство от душевной боли. В итоге получился наркотик.

— Нужно помнить об ответственности творца? — предположил Руквуд.

— Об ответственности нужно помнить всегда, — вздохнул Фламель, — но никто не застрахован от того, что его детищу найдут применение, которое ему и в мысли не придет. Вашим прекрасным кубком, например, могут кому-нибудь размозжить голову.

— Знаете, — сказала Петунья, — я как-то сказала об этом Дамблдору. Он начал меня упрекать, сказал, что я не задумываюсь о том, что мои изделия могут использовать для злых дел. А я сказала, что можно разбить голову тяжелым кубком. Или перерезать горло стеклянным осколком. Но он, по-моему, меня не понял.

— И не мог понять, — усмехнулся Фламель, — он ведь привык к иллюзиям. Хотя камнем, трансфигурированным из носового платка, тоже можно разбить голову.

— Жажда контроля, — хмыкнул Смит, — сам не умею, так хоть других проверять буду.

— И ханжество, — добавила Пернель Фламель, — вместе с уверенность в собственной исключительности. Шар Сигрейва не изувечил этого человека. Он просто полностью проявил его суть. Отбросил все наносное.

— Надо в Хогвартсе обязательную проверку ввести, — сказал Руквуд, — при назначении на должности. Поговорю с Тикки и остальными менталистами.

— Неплохая идея, — согласился Фламель.

Петунье так хотелось расспросить великого алхимика о Маркусе Сигрейве, но она удержалась. Все-таки это было очень личное. Она ведь тоже теперь была почти Сигрейв. Может быть, еще удастся поговорить. Или… можно будет попросить Северуса. Он сможет помочь, когда станет учеником Фламеля.

Волшебники договорились встретиться в ночь новолуния, чтобы активировать зеркало. Петунье и Северусу пообещали прислать порт-ключ. А еще им очень щедро заплатили. Расстались они полностью довольные друг другом.