Щеночек (джен)

Гарри медленно погружался в апатию. Ни рассылка предупреждений грязнокровкам, ни осторожный шпионаж уже не могли от этого удержать. Ничего не происходило, каждый последующий день казался близнецом предыдущего, а вместе они сливались в бесконечную серую цепь.

Иногда Гарри казалось, что он здесь уже долгие годы — забытый даже Лордом, который не вызывал его, не отправлял к Кэрроу выполнять данное сгоряча обещание, никак не давал о себе знать. Стоило бы обрадоваться подобному отсутствию интереса, но Гарри оно сводило с ума. Словно все на самом деле осталось в прошлом, а сам он больше ничего не значил и не мог изменить. Карты сыграны, как сказал Руди.

Это было даже хуже, чем в детстве — тогда Гарри верил, что когда-нибудь все закончится: он вырастет и сможет жить сам, без Дурслей, просто нужно было подождать. Теперь ждать было нечего.

Августа Лонгботтом умерла через три дня после памятной вылазки в Министерство. Невилл прислал короткую записку, ответить на которую так и не нашлось сил. Это ведь именно Гарри ничего не исправил — хотя мог! Из-за минутной глупости потерял шанс помочь другу, спасти человека.

Работа успешно заполняла время, которого внезапно стало слишком много, и он с радостью забивал себе голову чем угодно, кроме войны и друзей. Вскоре старые завалы жалоб подошли к концу, а новые накапливались медленнее, чем Гарри их обрабатывал.

Он разобрался в структуре отделов Министерства и ключевых людях, к которым следует обращаться для решения различных вопросов, так что мог работать практически без указаний Яксли.

Тот снова стал больше времени проводить на Гриммо, давая новые задания и массу литературы, которую необходимо было изучить для их выполнения. Гарри не протестовал. Ему по большей части было все равно, чем заниматься — разбирать генеалогические древа для определения статуса чьей-то крови, сверять сметы расходов разных отделов или договариваться об оценке пробной партии зелий нового поставщика Мунго. Он понимал, что все эти задачи являются скорее его проверкой, чем настоящей работой, но на это ему тоже было плевать.

Конец этому бездумному существованию положило второе письмо, пришедшее на его имя.

Гарри обедал в уютной полутьме кабинете, задернув шторы, когда в окно постучала сова. Он впустил ее вместе с порцией свежего воздуха. На улице раздражающе ярко светило солнце. В Англию пришло лето, не обращая никакого внимания на человеческие драмы.

Он вскрыл конверт, не испытывая ничего похожего на дурное предчувствие. Писал Симус Финниган. Его невеста два дня назад не вернулась домой, а хозяин аптеки, в которой она работала, сказал, что ее увели Пожиратели.

Гарри помнил хрупкую темноволосую девочку с Пуффендуя, на год младше них. Он расширенными глазами перечитал пропитанное отчаянием послание и поспешно разослал запросы в Аврорат и в Комиссию по учету маггловских выродков. Ответов можно было не ждать раньше понедельника. Пока он пытался сообразить, как поступить дальше, вернулся со встречи Яксли.

Выслушав Гарри, тот пожал плечами.

— Поттер, она грязнокровка. Ее имел право забрать кто угодно, обладающий соответствующими полномочиями, — ровно ответил он, садясь на свое место и закидывая ногу на ногу.

— Что значит забрать? — похолодел Гарри.

— По закону военного времени мы вправе отдавать приказы гражданским и использовать почти любые заклятья при сопротивлении. На практике... На практике некоторые злоупотребляют своими полномочиями в отношении грязнокровок.

Он резким движением сбросил ногу с колена и повернулся к столу.

— Что значит злоупотребляют? — недоверчиво спросил Гарри. — Они же не могут приказать сплясать посреди улицы и наложить Круцио после отказа?

Яксли промолчал, перебирая бумаги.

— Это правда? — шокированно спросил Гарри. — Но... Я не видел таких жалоб!

Тот пролистал какой-то документ и отложил его в сторону, а затем поднялся и подошел к окну. Лицо его было совершено непроницаемо.

— Поттер, те, кому присудили статус грязнокровок, в большинстве своем не настолько тупы, чтобы сохранять иллюзии насчет своих прав, — сухо ответил Яксли, глядя на улицу. — Это называют «профилактическим арестом».

Гарри потрясенно молчал. Он внезапно понял, что все жалобы грязнокровок были из старых стопок. Среди свежих маггловские имена уже не попадались.

— Военное время не вечно, Поттер. Лорд... Еще может это исправить, — продолжил Яксли.

— Вы сами в это не верите, да? — удивительно спокойно спросил Гарри. — Он ничего не будет исправлять. Лорду плевать, что...

— Заткнись, Поттер. Проблема грязнокровок куда сложнее, чем тебе кажется.

Гарри с силой потер лоб, собираясь с мыслями.

— Ей можно помочь?

— В понедельник объявим в розыск, ее наверняка сдадут, — обернувшись, равнодушно ответил Яксли.

— А если нет?

Яксли пожал плечами.

— Разве нельзя как-нибудь ее найти? — спросил Гарри, не сводя с него глаз. — Или этих Пожирателей.

— Поттер, у меня нет времени этим заниматься, — сухо ответил Яксли и направился к своему столу.

— Я же вам помогаю, разве нет? — отчаянно сказал Гарри. — Я...

— Поттер, хоть ты и достиг определенных успехов за последнее время... — начал Яксли, повысив голос.

— Я могу работать больше! Только помогите ее спасти...

Несколько секунд они молчали, глядя друг другу в глаза.

— Где это дементрово письмо?

Гарри с облегчением выдохнул. Он был странным образом уверен, что раз Яксли взялся за дело, все закончится благополучно. Для этого человека словно не было нерешаемых задач.

— Аптека в какой-то глуши, никогда там не был, — пробормотал Яксли, прочитав письмо. — Придется воспользоваться камином.

Он с сожалением взглянул на стопку бумаг на своем столе.

— Сегодня выходной, она наверняка закрыта, — заметил Гарри.

— Поттер, у нас есть определенные привилегии, если ты не заметил этого в Мунго, — сказал Яксли, направляясь к двери. — Каминная сеть полностью под контролем Министерства.

Гарри бросился за ним.

— Я могу пойти с вами?

Яксли смерил его задумчивым взглядом.

— Если не будешь мне мешать.

Через камин Гарри прошел вторым. Он оказался в небольшом светлом помещении с каменным полом и деревянными перекрытиями. На разномастных полках, которыми были увешаны все стены, теснились пузырьки, стеклянные и жестяные банки, коробки разных размеров, даже огромный рыбий скелет нашел себе место в углу.

На деревянном прилавке блестели аптечные весы, рядом с которыми лежала огромная тяжеленная на вид книга, обтянутая зеленой кожей, а перед ним стояла пара грубо сколоченных стульев для посетителей.

Из задней двери выскочила щуплая старушка в высоком коричневом колпаке и понеслась прямо на них.

— А ну пошли прочь, бездельники! — проскрипела она, угрожающе потрясая палкой — самой обычной, предназначенной для облегчения ходьбы, а не колдовства. — Не смейте здесь лазить, пока по хребту не протянула!

Гарри так растерялся, что даже не успел подумать, насколько неосмотрительным является подобное поведение по отношению к Пожирателю Смерти.

— Мэм, простите за вторжение, — громче обычного сказал Яксли, старательно артикулируя. — Я сотрудник Министерства магии.

Старушка уставилась на него, подслеповато щурясь, и начала хлопать себя по карманам.

— Где же я оставила очки... Говорила же Конраду, надо новые заклятья на дверь поставить, старые совсем износились...

— Мы бы хотели поговорить с владельцем аптеки, — не меняя манеры, произнес Яксли. — Вы не могли бы его позвать?

Гарри напряженно гадал, на сколько хватит терпения Пожирателя.

— С Конрадом-то? А что его звать, говорите прям так. Слух-то у него получше моего, стариковского, будет, — веско сказала старушка.

Яксли моргнул.

— Я бы предпочел увидеть его лично, — все также вежливо, но с долей сомнения в голосе произнес Пожиратель.

— Дак вон он, — старушка ткнула палкой в направлении дальнего угла, где на полке притаился рыбий скелет. — Смотрите на здоровье.

— Вы говорите о скелете? — с нечитаемым выражением лица поинтересовался Яксли.

— Юноша, невежливо говорить при Конраде такие вещи! — возмутилась старушка. — Кто вас воспитывал!

Гарри решительно шагнул вперед, всерьез опасаясь за ее здоровье.

— Вы не помните, как два дня назад увели Софи, девушку, которая здесь работала? — громко спросил он, подражая манере своего нечаянного союзника, и неуверенно уточнил: — Грязнокровку.

— Отчего ж не помнить, помню. Да, два дня назад было дело. Где же эти очки... С утра еще Клара заходила, спрашивала настойку бадьяна. У нее, значится...

— Думаю, мы поступим проще, — прервал ее Яксли. — Легилименс!

Когда он опустил палочку, старушка кучей тряпья осела на каменный пол. Гарри бросился к ней. Тонкая и сухая, вся в крупных венах рука на ощупь оказалась холодной и почти невесомой. Лицо было белым и абсолютно спокойным — будто она мирно спала в кровати. Глаза закрыты.

У Гарри ком застыл в горле. Он сжал костлявые плечи и легонько потряс в безнадежной попытке заставить ее очнуться.

— Отойди, Поттер, — равнодушный голос Пожирателя ножом резанул по нервам.

Внутри вскипела ярость. Гарри резко распрямился, разворачиваясь к Яксли. Тот, не обращая ни на что внимания, наклонился над телом и влил в рот содержимое маленького пузырька.

Старушка неожиданно захрипела и зашлась в приступе кашля.

Гарри отошел к прилавку и бессильно опустился на стул. Одна ножка оказалась немного короче остальных, и он покачивался в такт самобичеванию.

— Ну, негодник, — прохрипела старушка. — Никаких манер у молодежи нынче. А с зельями-то, видно, знаком?

— Знаком, — подтвердил Яксли, помогая ей подняться.

— Это хорошо, — разулыбалась она, цепко ухватив его за рукав мантии. — У меня, значит, помощника не хватает. Место здесь хорошее, природа кругом. И комнатка отдельная есть...

— Я подумаю, мэм, — невозмутимо ответил Яксли, разжимая ее пальцы и отступая к камину. — Уходим, Поттер!

— Ты приезжай, как надумаешь, — вдогонку крикнула старушка. — У Клары внучка — загляденье!

На Гриммо Яксли, не задерживаясь в гостиной, пошел наверх.

— Что вы узнали? — спросил Гарри по дороге, пытаясь унять волнение. — Это как-то сможет помочь?

— На тех, кто увел грязнокровку, были аврорские мантии. Спрошу Долохова, он должен их знать.

В кабинете Яксли написал письмо, слил воспоминания в маленький флакон и отправил с совой — вечной полусонной обитательницей крышки бюро. Гарри наблюдал за ним, не в силах сосредоточиться на делах. Толстый справочник поставщиков и цен на ингредиенты для зелий лежал перед ним открытым все на той же странице.

— Их накажут, когда поймают? — наконец нарушил он тишину, наполненную деловитым скрипом пера и звяканьем чашки о блюдце — Кричер уже успел принести традиционный чай.

— Поттер, еще ничего не известно, — ответил Яксли, не отрываясь от работы. — Возможно, ее задержали вполне обоснованно.

Гарри недоверчиво хмыкнул.

— А если все-таки это было... злоупотребление?

— На усмотрение начальства.

— То есть их даже не будут судить? — возмущенно спросил Гарри.

— Поттер, у Визенгамота без того хватает дел. Такие... проблемы решают в рабочем порядке, — сказал Яксли, обводя что-то на свитке и подписывая сбоку.

— И много таких... проблем? — с горечью спросил Гарри. — Вы уже сталкивались с этим, да?

Яксли раздраженно воткнул перо в подставку.

— Да.

— Что было с пленниками?

— Зачем тебе это, Поттер? — ответил вопросом на вопрос Яксли, резким движением сворачивая свиток.

Гарри сжал кулаки. Он чувствовал, что должен, обязан это знать. Но Пожирателю этого говорить не стоило.

— Чтобы написать Симусу.

— Лучше спросите у него адрес, чтобы знать, куда ее тащить. И займитесь, наконец, делом.

На какое-то время стало тихо. Строчки в справочнике плясали у Гарри перед глазами, а мысли были далеки от цен на рога двурога и летучую хохлатку.

— А легилименция разве не была таким же злоупотреблением? — не выдержал он через некоторое время. — Та старушка ведь не сопротивлялась. Чем вы лучше...

— Избавьте меня от своих моральных комплексов, Поттер, — отрезал Яксли, просматривая пергаменты в тонкой красной папке.

— Но вам ведь не нравятся такие похищения, я же вижу! — воскликнул Гарри, отшвыривая справочник в сторону. — А они тоже...

— Они не тоже, Поттер, — повысил голос Яксли. — Я эффективно решаю поставленные задачи, а это... использование грязнокровок в роли домовых эльфов просто бездарная трата ресурсов.

— Что? — ошеломленно спросил Гарри.

— Принудительный труд низкопроизводителен, это давно известный факт, — сухо пояснил Яксли, снова беря перо. — Впрочем, вы наглядно демонстрируете, что добровольность еще не гарантирует приличный результат. Двух часов не прошло с тех пор, как вы обещали приложить больше сил к работе.

Гарри не нашел, что на это ответить.

Порой Пожиратели почти казались ему людьми — они играли в карты, шутили, ругались, писали письма, работали и, может быть, даже имели обычные человеческие мечты — о семье, достатке, доме. А в следующий момент эта иллюзия разлеталась вдребезги — как сейчас. Потому что если от насилия над другим человеком удерживают только соображения производительности его труда, о нормальности речи уже не может идти.

Вечером в кабинет аппарировал Роули. С мощной руки свисало безжизненное женское тело, казавшееся на его фоне почти бесплотным.

— Тони так и сказал, что вы здесь будете, — улыбнулся он, осторожно опуская девушку на пол.

Гарри вскочил из-за стола.

— Что с ней?

— Да она бросилась, и я случайно оглушающим приложил, — смутился Роули. — Но так зато тихая.

Девушка лежала на боку, безвольно раскинув руки. Темные волосы спутанными прядями закрывали лицо. Вместо мантии на ней был старый мужской свитер, надетый на короткое платье. Хотелось прикрыть ее голые ноги, напоить горячим, успокоить, но у Гарри даже не было палочки, чтобы снять эффект оглушения.

Яксли отвернулся от своего стола и закинул ногу на ногу.

— Кто ее забрал? — нейтрально поинтересовался он.

— Мелкие совсем из наших. Только пару месяцев как метку получили... Тони сказал, сам с ними разберется.

— Как он?

— Да получше уже, вчера выписали. Ругается только много.

Гарри осторожно перевернул девушку на спину, поправил растянутый ворот и вздрогнул, заметив под ним обхвативший белую шею толстый кожаный ошейник.

Он смотрел на него, как загипнотизированный, затем коснулся собственной шеи — там, где темнела поставленная Лордом метка, и горько усмехнулся.

Они все стали рабами нового режима.

Пожиратели продолжали о чем-то говорить, но Гарри улавливал смысл через слово. Он пытался расстегнуть ошейник, но тот никак не поддавался. Пальцы соскальзывали с неподатливой застежки снова и снова.

— Поттер, в чем дело? — окликнул его Яксли.

Гарри глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.

— Снимите с нее ошейник, — со всем возможным спокойствием проговорил он, старательно удерживая рвущиеся наружу эмоции.

Взгляды Пожирателей пересеклись на нем.

Яксли широким шагом подошел к девушке, уверенным жестом отогнул воротник и прикоснулся к ошейнику палочкой. Пару секунд ничего не происходило, а затем тугая застежка раскрылась сама, обнажив натертую розовую кожу.

— Спасибо, — тихо сказал Гарри, опустившись на пол возле девушки.

— Пожалуйста, — равнодушно ответил Яксли. — Ты узнал у Финнигана, куда доставить эту... жертву юных властелинов?

— Да, к нему домой. Он снимает квартиру у Ньюбери парка. Эбби роуд, 66, второй этаж.

— Отлично.

Яксли взмахом палочки поднял бесчувственное тело.

— Подождите! — подскочил Гарри. — Возьмите меня с собой, я не буду вам мешать, клянусь!

— Поттер, от тебя слишком много шума, — сухо ответил тот. — И проблем.

Гарри чуть не пообещал молчать как рыба, но прикусил язык под холодным взглядом и молча помотал головой. Роули за его спиной хмыкнул. Яксли чуть заметно поморщился, но протянул руку.

— Держись.

Аппарация закрутила их и выплюнула в узком проходе между домами. Гарри подхватил девушку на руки и двинулся вслед за Яксли. Они быстро нашли нужный дом. На входе не было ни консьержа, ни охранных чар, так что им удалось беспрепятственно подняться по широкой лестнице на второй этаж.

Квартира Симуса оказалась скрыта за обычной железной дверью, выкрашенной красно-коричневой краской. На стук он отозвался только со второго раза.

— Кто? — голос был настолько родным, что Гарри расплылся в улыбке. О, Мерлин, неужели он сейчас увидит старого друга!

— Это я, Гарри! — крикнул он в ответ. — Мы нашли Софи!

Дверь осторожно приоткрылась и Финниган выглянул в образовавшуюся щель.

— Открывай уже, Симус! — нетерпеливо поторопил его Гарри. — Это же я.

Яксли шагнул из-за его спины и взмахом палочки распахнул дверь до конца, отбросив хозяина квартиры на пол. Гарри похолодел. Он неожиданно понял, откуда у Пожирателя это заклятье на невербальном уровне — должно быть именно так тот входил в дома магглов.

Симус пятился по стеночке, глядя на них расширенными от страха глазами и не даже не пытаясь подняться.

— Успокойся, мы... — начал Гарри неуверенно.

— Поттер, бросай грязнокровку и уходим, — оборвал его Яксли.

— Еще минуту! — взмолился он, осторожно опуская девушку на пол. — Симус, с Софи все в порядке, ее просто оглушили... Ты сможешь привести ее в чувство?

Финниган все еще прижимался к стене, бледный и напряженный.

— У меня нет палочки, — недоверчиво ответил он, не отрывая взгляда от Пожирателя. — Я... неблагонадежный на испытательном сроке.

— Она очнется минут через десять, — равнодушно заметил Яксли. — Нам пора, Поттер.

Гарри еще раз взглянул на девушку и шагнул к другу, чтобы помочь ему подняться. Тот отшатнулся. В следующий момент Симус уже взял себя в руки, но у Гарри все еще стояло перед глазами его искаженное непроизвольным страхом и отвращением лицо.

Он отступил с кривой улыбкой, и почти сразу почувствовал, как его затягивает аппарация — Яксли не стал повторяться.

Кабинет на Гриммо показался неожиданно уютным и родным. Огромный старый стол, заваленный бумагами, недовольно ухнувшая при их появлении сонная сова на крышке бюро, ворчливый Кричер с бесконечными порциями чая для Яксли.

Гарри работал до позднего вечера, стараясь не отвлекаться на безумный водоворот мыслей и впечатлений.

Ночью ему приснилась Гермиона. В растянутом свитере и жестком ошейнике, она, словно официант или прислуга, обслуживала обедавших за столом безликих Пожирателей. Гарри почему-то сидел среди них и не мог пошевелиться, пока подруга не подошла ближе. Только тогда он, наконец, смог рассмотреть ее лицо — бледное и уставшее, и потухшие глаза, которые смотрели на него безо всякого выражения. От этого взгляда он и проснулся с криком.

Что-то в нем изменилось после событий того дня.

Вопрос этичности сделок с другой стороной, старая вражда, борьба ордена — все это словно поблекло, потеряло смысл на фоне того, что на самом деле происходит каждый день в мире. Людей, которые продолжают жить. А что касается войны — Белла была права, она окончена. Предателей больше не было, только победители и проигравшие.

И проигравшим нужно было порой переступать через себя, чтобы выжить и помочь своим близким.

На следующий день он с самого утра засел с работой в гостиной вместо привычного кабинета в надежде застать Беллу. Ближе к обеду ему повезло — она вышла из камина, держа в руках небольшую стопку книг, очень старых по виду.

— Мадам Лестрейнж! — окликнул он, поднимаясь навстречу.

Она обернулась к нему и широко ухмыльнулась.

— Привет, щеночек.

Гарри подошел ближе и посмотрел ей в глаза прямым уверенным взглядом. Белла удивленно приподняла брови.

— Передайте ему, пожалуйста... Что я прошу о встрече.

В ее лице не отразилось даже намека на торжество. Только одобрение и что-то подозрительно похожее на гордость.

* * *

Через пару дней метка обожгла кожу. Он с облегчением потер ее и направился в гостиную. Сидение взаперти сводило его с ума, без конца подкидывало картины событий, которые он мог бы изменить, не торчи на Гриммо словно отживший свой век всеми забытый артефакт.

Лорд сидел в кресле у камина. Бледное змеиное лицо ярко выделялось в полутьме комнаты. Красные глаза казались раскаленными углями. Тонкие, неестественно длинные пальцы расслабленно лежали на темных подлокотниках.

— Ты хотел меня видеть, — негромко бросил Лорд.

Гарри взглянул ему в глаза и понял, что попытка поторговаться на самом деле все только испортит. Пусть даже не получит Аваду, как МакГонагалл, скорее просто ничего не сможет добиться, а останется «думать дальше», как сказала Белла. Та оказалась во всем права.

Лорду плевать на то, что он может предложить.

Гарри оставалось лишь играть по их правилам — если быть честным, это не стало неожиданностью. Он должен был справиться. Смириться с властью бывшего врага, со своим поражением — не признать на словах, а на самом деле принять где-то глубоко внутри. У Гарри в ушах звучало «Я никогда не буду вас слушаться», а во рту стояла горечь от стыда и страха. Он шумно вздохнул, осознав, что надолго задержал дыхание. Резко закружилась голова, очертания комнаты на мгновение поплыли.

Гарри знал, что если сейчас свернет, то все останется как раньше — и он выйдет из игры. Будет сидеть как заколдованная принцесса в ожидании чуда или отчаянно биться как муха о стенки банки — не важно. Был только один путь это изменить, и ему осталось лишь собрать всю свою смелость, чтобы пройти его до конца.

Он прикрыл глаза, понимая, что это последнее мгновение его свободы, затем подошел и опустился на колени.

— Да, — голос звучал твердо, несмотря на бившую тело нервную дрожь. — Я хочу стать Пожирателем.

Его сознания мягко коснулся чужой разум. Гарри ждал, не обращая внимания на странные ощущения. Порой по телу пробегали мурашки, иногда казалось, что что-то переворачивается внутри, веяло холодом. Это не было похоже на легилименцию или их связь через осколок души. Скорее на то, что саму его суть аккуратно перебирают и просматривают.

— Ты взрослеешь, Гарри. Я полагал, что это потребует больше... времени, — наконец сказал Лорд, откинувшись на спинку кресла. Он с явным удовольствием смотрел на стоявшего на коленях подростка. — Этот выбор я сделал за тебя, когда поставил свою метку. Ты уже Пожиратель Смерти.

— Я пленник, который не может даже выйти из дома без присмотра, — вскинулся Гарри. Он не для того перешагнул через себя, чтобы выслушивать насмешки. — У меня даже нет палочки!

Лорд склонил голову набок. Такой взгляд мог быть у змеи перед броском.

— Где твоя старая палочка?

Бешено заколотилось сердце. Лгать в лицо Лорду стал бы только полный дурак или Снейп. Он порылся в мешочке, который до сих пор болтался на шее, и достал две половинки, соединенные пером феникса. Те по-прежнему ощущались как мертвые куски дерева, не обладавшие и каплей магии, но даже так значили для него больше самых ценных артефактов.

Гарри сжал их в руке. Они странным образом придавали ему уверенность, были его связью с прошлым, почти что частью его самого.

— Я жду, Гарри.

Он медленно протянул обломки Волдеморту, чувствуя, что совершает что-то непоправимое. Остро накатило осознание происходящего, напряжение скрутило мышцы. Ему стоило огромного труда не отдернуть руку, пытаясь спасти — не палочку, нет, что-то внутри себя. Гарри отвел взгляд. Видеть ее в руках бывшего врага было невыносимо.

— Неплохо, — раздался высокий спокойный голос через некоторое время.

Гарри поднял голову и не поверил своим глазам. Лорд держал в руках его палочку — совершенно целую! И изучал, осторожно оглаживая тонкими пальцами. Бузинная лежала у него на коленях. Короткий взмах — и в воздухе рассыпался сноп красных искр. Гарри замер, боясь даже подумать о том, что может произойти.

— Значит, ты решил принять волю победителя? — задумчиво поинтересовался Лорд. Его рот скривился в усмешке. — Будешь исполнять мои приказы, слушаться меня?

Гарри дернулся, словно от удара, и стиснул кулаки, оторвав взгляд от своей палочки. Для настоящих, правильных слов больше не было места.

— Да, мой Лорд.

— Я не потерплю предательства, — тихо и от того еще более угрожающе прошипел Лорд.

— Я не предам, — резко ответил Гарри, намного резче, чем было нужно. Он перевел дыхание и спокойнее продолжил: — Я много думал обо всем этом. Вы победили. Правда, некоторые приказы я вряд ли смогу выполнить. И буду помогать своим друзьям.

— Ты прямо говоришь мне о том, что собираешься ставить свои желания выше моей воли? — вкрадчиво поинтересовался Лорд.

— Я не это имел в виду! — сердито ответил Гарри. Он не понимал, зачем тот задает все эти дурацкие вопросы, словно втыкая иглы в еще дергающееся тело. — И вы это прекрасно знаете!

Лорд лишь приподнял уголки губ в ответ на яростный выпад и откинулся на спинку, задумчиво крутя в руках палочку. Родную палочку из остролиста. Он носил ее скорее как талисман, будучи не в силах расстаться, выбросить обломки, но никогда всерьез не надеялся снова увидеть ее целой.

— Для начала этого достаточно. Встань, Гарри, — произнес Лорд. — Она твоя.

У Гарри перехватило дыхание. Он осторожно взял палочку из рук Лорда и обхватил рукоять. От руки по телу разлилось знакомое тепло, наполняя ощущением правильности, целостности. Как же ему этого не хватало!

— Спасибо, — прошептал он, поднимая взгляд на Лорда, рассматривая его словно впервые, заново изучая черты знакомого лица.

Сейчас оно не внушало ненависти или ужаса. Да, в нем было мало человеческого. Лорд не был человеком — это точно. Он слишком жесток. Он убил его родителей и многих других людей. Он был слишком силен и явно безумен. Он позволял своим слугам творить жуткие вещи. И теперь Гарри стал одним из них.

— Я могу покидать Гриммо и встречаться с другими людьми? — спросил он, придя в себя.

— Да, — выдержав паузу, кивнул Лорд. — Жить останешься здесь — дом Блэков хорошо защищен.

— Хорошо, — пожал плечами Гарри и про себя усмехнулся. Главная и по сути единственная угроза его жизни исчезла на поляне в Запретном Лесу, когда выплыла правда про крестраж. Не говоря о том, что идти ему было особо некуда. — Я могу узнать больше о судьбе своих друзей?

— Я скажу Яксли дать тебе доступ к Архиву.

По лицу Гарри расползлась улыбка. У него была палочка, свобода перемещения и информация — все, о чем он только мог мечтать в последнее время. Если разобраться, теперь у него было даже больше возможностей, чем раньше — при Фадже или Скримджере. Власть Волдеморта в качестве цены уже не так пугала. Тот хотел сделать его мостом к бывшей оппозиции, средством перетянуть больше людей — что ж, он сыграет эту роль. В конце концов, это не многим хуже, чем быть знаменем в войне и жертвенным ягненком.

А что до растекавшейся внутри горечи — говорят, человек может привыкнуть ко всему.