Пятый акт (джен)

К счастью, Винсент сам позаботился о том, чтобы скрыть следы их пребывания в реакторе: уничтожил записи камер безопасности, выключил свет, запер дверь и даже стер ведущие к ней отпечатки их ног. Клауд только караулил, не нагрянут ли нежданные гости. Ему и в страшном сне не могло присниться, что Дженовы нет в Нибельхейме. Разве, обнаружив ее в Северном Кратере, Гаст не отвез ее в эти безлюдные горы? Разве не здесь Лукреция Кресцент проводила свои опыты до того, как родился Сефирот? Если Дженова не в Нибельхеймском реакторе, то где же она?

Они остановились на краю деревни, когда потеряли особняк ШинРа из виду.

— Что ты теперь будешь делать? — спросил Винсент.

Клауд пожал плечами резким и отнюдь не легкомысленным движением.

— Искать Дженову. Искать Ходжо. Тот из них, кого я найду, выведет меня на второго.

Должны вывести. Наверное, Ходжо временно переместил ее куда-нибудь, например, забрал с собой в Мидгар или укрыл в другом отдаленном реакторе. Или в одной из старых лабораторий Гаста. Это знал только Ходжо.

— И убьешь их.

Он кивнул.

— И Сефирота?

Нахмурившись, Клауд снова перевел глаза на тропу. Винсент упорно отказывался расстаться с этой темой. Он никогда раньше не видел знаменитого генерала ШинРа, даже на фотографии. Неужели сын Лукреции так много для него значил?

Разумеется. Все, что имело отношение к Лукреции, было окружено ореолом святости. В изначальной временной шкале Винсент тоже не хотел участвовать в погоне за Сефиротом, жаждущим испепелить мир, и только после того, как они отыскали пещеру Лукреции, он всерьез присоединился к их поискам. В Сефироте, который еще не планировал массовое убийство планетарного масштаба, ему мерещилась Лукреция.

Клауд порой думал, что его взаимоотношения с другими людьми напоминают ворох перепутанных нитей. Но по части неадекватности Винсент был далеко впереди, создав новый бренд из своего патологического обожания.

— Ты так уверен, что он попытается разрушить Планету.

— Он попытается, — сказал Клауд. — Он считает, что Дженова — его мать. И в нем столько ее клеток, что это почти правда. Он сделает все, чтобы стать ее достойным преемником. Такой уж он, Сефирот.

— Но какова вероятность этого, если Дженова падет от твоей руки?

Клауд стиснул зубы. Огрызаться было несправедливо.

Винсент прав. Без пагубного влияния Дженовы или Ходжо, дергающего за веревочки из-за кулис, Сефирот мог и не слететь с катушек. Даже если бы они просто нашли способ сохранить в тайне его происхождение, наверное, это помогло бы — Дженова не удержится в носителе, который сам того не хочет. Будь это не так, Клауд никогда не сумел бы поднять меч против нее или ее сына.

«Сефирот управлял тобой, — шепнул предательский голос в его сознании. — Ты едва не убил Аэрис, а потом стоял столбом и бездействовал, пока она умирала. Ты отдал Черную Материю».

Он тряхнул головой, заставляя голос умолкнуть. Сефироту не удавалось контролировать его до такой степени с тех пор, как он обрел свое истинное «я». Застигнутый врасплох, он подвис на несколько секунд, но он не был марионеткой. В конце концов, он успешно сопротивлялся зову Воссоединения. Он был совсем не похож на других клонов.

И, насколько он мог судить, это ничего не меняло. Устранив Ходжо и Дженову, он добьется отсрочки смертного приговора Планете, но Сефирот всегда будет на один психологический срыв от новой попытки растерзать мир в клочья.

Винсент, очевидно, все понял по выражению его лица.

— Ты по-прежнему намерен убить его.

Клауд отвернулся.

— Думаю, ты поступаешь неправильно. Нельзя наказывать человека за то, что он может совершить.

Вот только для него это уже пройденный этап. Впрочем, Винсент едва ли поверит в байку о путешествии во времени, и, честно говоря, у окружающих и так накопилось достаточно поводов сомневаться в его душевном здоровье. Клауд старался лишний раз не дразнить судьбу.

— По крайней мере, обещай мне, что ты сначала займешься Дженовой и Ходжо. И встретишься со мной, прежде чем выступить против сына Лукреции.

— Я следую плану. Если я убью Сефирота первым, Ходжо просто создаст нового.

От Винсента не укрылся его безмолвный отказ дать обещание, но он ничего не сказал, спрятавшись за своим воротником.

Клауд проигнорировал обжигающий взгляд красных глаз, раздумывая, что ему делать дальше. Лучше всего как можно скорее уйти из Нибельхейма, одолеть спуск с горы пешком, если придется, не дожидаясь очередного визита Брэдли. Воспоминания воспоминаниями, но он не очень-то рвался снова в путь. Слишком быстро привык к хорошей еде, мягкой постели и другим благам цивилизации. Конечно, дни, проведенные в бегах от ШинРа, закалили Клауда, но это не значило, что ему нравилось спать вполглаза без крыши над головой.

Однако прежде всего он должен был разобраться с Винсентом. Они заключили скороспелый и непрочный союз против Ходжо и Дженовы, но Клауд ясно понимал, что коснись дело Сефирота — и он сам окажется на мушке. Как ни больно было это сознавать, Винсент не доверял ему, а значит, Клауд тоже не мог верить бывшему соратнику. Жаль, ведь, чтобы заручиться его помощью, он потратил столько сил.

И каким образом он осуществит этот маневр? Винсент не отстанет от него, даже если он побежит со сверхчеловеческой скоростью. Когда облаченный в плащ стрелок принимал решение, он не становился разговорчивей, но упрямством был способен перещеголять двурога. Он наблюдал бы за Клаудом из тени, проверяя, не вышел ли тот за рамки дозволенного, вмешивался бы в его планы, тормозил, создавал массу трудностей. И, если бы Клауд все равно гнул свою линию, в один прекрасный день выстрелил бы ему в спину.

Они даже еще не спустились с горы, а Клауд уже чувствовал себя загнанным зверем.

— Теперь в Мидгар, — пробормотал Винсент.

Что на Планете значило для него больше, чем наследство Лукреции?

Вдохновение сразило Клауда, как молния.

— Погоди. Ты должен кое-что узнать.

Винсент остановился и терпеливо ждал, пока Клауд, облизнув губы, соберется с мыслями. Если он сделает правильный ход, то не только ускользнет от молчаливого стрелка, но и обеспечит себе его поддержку.

— Лукреция... она не мертва. Не совсем.

Реакция бывшего Турка была мгновенной — красные глаза впились в его лицо, алый плащ полыхнул, точно обладал собственным разумом.

— Лукреция жива?! Где... — его бархатистый голос вдруг охрип.

— Она пыталась совершить самоубийство, но не смогла из-за клеток Дженовы. Тогда она запечатала себя в кристалл. В этой горной гряде, за водопадом, есть хрустальная пещера. Туда можно попасть, перебравшись через озеро.

Вспоминая о пещере, Клауд с трудом верил, что когда-то они наткнулись на нее совершенно случайно.

— Самоубийство? Что же с тобой случилось? — прошептал Винсент, и его слова унес ветер. — Лукреция... — Кроваво-красные глаза снова обратились к Клауду. — Извини, но...

— Делай то, что считаешь нужным, — мягко сказал Клауд. — Я понимаю.

— А ты, судя по всему, пойдешь вперед?

Он кивнул. Хорошо бы Лукреция снова попросила Винсента убить Сефирота, но даже если она так не поступит, на какое-то время бывший Турок оставит его в покое.

— Околачиваться здесь дольше... мне нелегко.

— А если я должен буду связаться с тобой?

Он раскрыл свой мобильник и вывел номер на экран.

— Позвони.

— У меня нет телефона.

— Звони с общественного, — пожал плечами Клауд. — Если не удастся, найдешь меня в Мидгаре. Или в Джуноне. Вроде бы у Ходжо была там еще одна лаборатория.

Или это была лаборатория Холландера. Он не помнил. Джунонская миссия, как и многие другие, едва просвечивала сквозь туманную дымку.

Винсент несколько секунд разглядывал сотовый, после чего вернул Клауду.

— А если у тебя возникнет надобность связаться со мной?

Он не собирался, по крайней мере, пока не покончит с Сефиротом.

— Я что-нибудь придумаю.

Так или иначе, это сработало. Обсудив самые важные детали, они кивнули друг другу, а затем повернулись и разбрелись в противоположные стороны. Клауд мог только надеяться на то, что чувства Лукреции к Сефироту остались прежними. Все произошло раньше, чем в прошлый раз, гораздо раньше. Но это была его последняя карта.

Холодный ветер кружил над заброшенной горной тропой, леденя голые руки Клауда. Поддавшись короткому приступу одиночества и ностальгии, он остановился и посмотрел назад.

Как он и думал, его старый товарищ уже исчез из виду.

Жаль. Рядом с Винсентом он ощущал тепло дружеских уз, по которым отчаянно соскучился. Но до тех пор, пока бывший Турок не изменит свое мнение, им лучше идти разными путями.

Просто еще одна жертва, принесенная ради спасения мира.

* * *

— Все собрались? — вкрадчиво спросил Лазард.

— Извините, Генезис задерживается. — Анджил, поморщившись, бросил взгляд на друга, сидевшего напротив. Сефирот выгнул бровь. Он тоже понятия не имел, что недавно назначенный исполнительный директор СОЛДЖЕРов будет присутствовать на совещании.

Едва прозвучала реплика, дверь открылась, и вошел рыжеволосый СОЛДЖЕР с такой мрачной миной, словно кто-то осмелился критиковать при нем «Без любви». Не исключено, хотя почти все СОЛДЖЕРы уже усвоили, чем это чревато.

— Как мило, что вы все-таки пожаловали к нам, Генезис, — приветствовал его Лазард. Никто не знал, когда он язвит, а когда говорит искренне. Из-за этого директор был еще более опасным человеком.

Генезис рухнул в кресло рядом с Анджилом, слишком раздраженный, учитывая, что, по мнению генерала, именно вследствие его интриг они здесь очутились.

— Давайте быстрей. У меня дел по горло.

Чтение «Без любви» в тысячный раз вряд ли можно назвать «делом», подумал Сефирот.

— Теперь все в сборе. Ценг?

— Благодарю вас, генерал. — Турок одернул рукава пиджака и аккуратно разложил на столе бумаги, которые просматривал до этого. — Большинство из вас уже знают, что тема сегодняшнего совещания — необычный субъект, недавно попавший в поле зрения ШинРа. В папках перед вами содержится более подробная информация, но для ускорения процесса я сжато расскажу самую суть. Во время Утайского конфликта коммандер Рапсодос столкнулся с человеком, по всем признакам являющимся СОЛДЖЕРом, но не прошедшим подготовку в ШинРа...

Когда Ценг подтвердил, что чужак не связан с ШинРа, глаза Сефирота сузились. Выходит, его теория об одном из секретных экспериментов Научного Департамента не соответствует истине.

— Он называет себя Страйф. Настоящая ли это его фамилия, кодовое имя или псевдоним еще предстоит уточнить. Коммандер Рапсодос упомянул о непродолжительной схватке со Страйфом, прежде чем недоразумение разъяснилось, и он велел своим людям в дальнейшем не трогать его, придя к выводу, что Страйф не является угрозой для лагеря.

— Почему вы так решили, коммандер? — спросил Лазард.

Генезис пожал плечами и небрежно ответил:

— Он только защищался и повторял снова и снова, что не хочет со мной драться. А через два дня один из моих разведчиков сообщил, что утайцы напали на его стоянку, убежденные, что Страйф заодно с нами. По-моему, доказательств достаточно.

Лазард пролистал документы в своей папке.

— И все же, как здесь говорится, патрули докладывали, что он шел за вами, когда вы двинулись на север. Вам это не показалось подозрительным?

Да, в уме их новому директору не откажешь. Сефирот незаметно изучал его с другой стороны стола. Определенное сходство с Президентом явно было, хотя скрадывалось довольно худым лицом и очками в тонкой оправе.

— Само собой, я заподозрил неладное. Поэтому и вызвал Сефирота.

— Который затем улетел в Утай, несмотря на полученные приказы, — обронил Лазард так кротко, что никто не понял, как он к этому относится.

— Я находился в состоянии боевой готовности, но приказы не ограничивали зону моих действий Мидгаром. Я просто использовал свободное время для того, чтобы помочь Генезису в расследовании, затруднительном ввиду отсутствия у него необходимых ресурсов, — сказал он столь же нейтрально.

Ценг откашлялся.

— Смею возразить, что расследования такого рода относятся к юрисдикции Турков. В данном случае, мы закрыли глаза на несанкционированные действия, поскольку человек, о котором идет речь, по всей видимости, похож на СОЛДЖЕРа, и некие коллизии вполне объяснимы.

— Я учту, — отозвался Сефирот, признав тем самым деликатный выговор правомерным. В конце концов, его и Генезиса могли отдать под трибунал, хотя это не имело бы смысла — все в комнате знали, что ШинРа никогда не рискнет своими связями с общественностью.

Ценг продолжил:

— Итак, генерал Сефирот отправился с первыми подкреплениями в Утай. Прибыв на место, он вскоре встретил Страйфа, между ними завязалось сражение. Коммандер Рапсодос, привлеченный шумом, вмешался, и схватка закончилась, не выявив безоговорочного победителя. В тот раз Страйф публично угрожал генералу Сефироту, однако ему позволили уйти.

Сефирот нахмурился. То есть, Турки уже знали об угрозах. Наверное, поэтому Генезис злится.

— Серьезное нарушение протокола, — констатировал Лазард.

— Война была в самом разгаре. Как действующий командир на поле боя, я сделал разумный выбор. Мы не могли тратить ресурсы на персональную кампанию, направленную против какой-то подозрительной личности, — процедил Генезис скучающим тоном, словно кадет на постылой теории материи.

— А вдруг это был бы террорист? Особо опасный, если верить рапорту о том, что как воин он ровня генералу Сефироту.

— Согласен, — впервые подал голос Анджил. — Но что-то во всей этой неразберихе меня смущает. Почему он угрожал Сефироту — и в то же время уклонялся от битвы с Генезисом? Бессмыслица. Он может быть врагом ШинРа или не быть им, но, как минимум, его действия носят двойственный характер.

— Генерал? — осведомился Ценг. — Ваше мнение?

Сефирот скрестил руки и уставился на поверхность стола.

— Я полагаю, он враждует не с ШинРа, а со мной лично. У него претензии к конкретным людям.

— И какие у него к вам претензии? — спросил Лазард.

— Об этом я тоже думал, но пока не нашел ответа. Единственный напрашивающийся вывод — возможно, я убил дорогого ему человека в ходе исполнения служебных обязанностей.

— Вы считаете это достаточной причиной, чтобы отпустить его?

— Простите, что прерываю, директор, — вставил Ценг, — но мы отвлеклись от темы. Утайский конфликт разрешился более двух месяцев тому назад. Цель данной встречи — не давно снятые с повестки дня нарушения протокола. — Оказавшись в перекрестье любопытных взглядов, он добавил: — Вы действительно думаете, что Турки ничего не слышали об этом раньше?

Сефирот слегка наклонил голову, уступая. Турки были хороши.

— Зачем же нас здесь собрали? — спросил Анджил.

Ценг не колебался ни секунды, прежде чем взорвать свою бомбу.

— Мы хотим завербовать его. Страйфа.

На лицах сидящих за столом отразилась целая гамма эмоций — Генезис просиял, Анджил встревожился, Лазард преисполнился сомнения.

Первым обрел дар речи Анджил.

— Завербовать Страйфа! А это не рискованно?

— Я согласен с коммандером Хьюли, — кивнул Лазард, поправив очки. — Даже если у нас нет доказательств его скрытых намерений, это не значит, что их не существует. Нельзя подпустить к себе шпиона. Наши враги дорого заплатили бы за тайны СОЛДЖЕРов.

— Извините, — начал Ценг, — но, поскольку он, очевидно, уже подвергся мако-усовершенствованию, нам не придется раскрывать ему никаких тайн. Зато, если он вступит в ШинРа, мы будем уверены, что его не наймут конкуренты, и вдобавок получим возможность присматривать за ним.

— Держи своих друзей близко, а врагов еще ближе, — криво улыбнулся Анджил.

Турок кивнул.

— Вот именно.

— И все-таки... я не знаю. Как по-твоему, Генезис?

— Дрожит, покрывшись рябью, гладь воды.

Блуждающей душе покой неведом.

— «Без любви», первый акт, — удивленно сказал Сефирот. — Ты не веришь, что он пойдет на это.

— Зачем такому человеку вступать в ШинРа? У него свои цели, о которых мы ничего не знаем.

— ШинРа найдет подходящий стимул, — напомнил им Ценг. — И, при всем уважении, мы не заметили каких-либо четких целей в его метаниях с тех пор, как он покинул Утай. Известно, что он убивал монстров за плату, но ни политические, ни личные узы его не обременяют.

Генезис покосился на Сефирота, и тот отвел глаза. Ему было неприятно сознавать, что он раздосадован. Сначала светловолосый чужак обещает прийти по его душу, а потом месяцами болтается где-то за тридевять земель, истребляя чудовищ?

— Звучит логично, — согласился Лазард. — Но мне не очень нравится это решение. Многие кадеты и солдаты мечтают участвовать в программе СОЛДЖЕР. Если мы возьмем чужого человека вместо того, чтобы продвигать наших, не вызовет ли это внутренние распри?

— Гражданское население имеет право сдавать экзамен, — указал Ценг. — Просто его редко используют, потому что это трудно для тех, кто хотя бы несколько месяцев не служил в армии.

— Значит, мы будем лгать? — спросил Анджил, которого, судя по лицу, идея тоже не обрадовала. Они с Лазардом оба отличались дотошностью.

— Вовсе нет. Мы предложим Страйфу сдать базовый экзамен, исключая, конечно, тест на мако-совместимость. Если он его провалит, подберем другой вариант. Вы удовлетворены, директор?

Скептицизм Лазарда еще не рассеялся, но вслух он сказал:

— Думаю, да. В последние месяцы активность монстров возросла, а у нас после потерь в Утае мало людей. Новые СОЛДЖЕРы всегда пригодятся.

— Прекрасно. — Ценг выпрямился и начал собирать бумаги в знак того, что вопрос закрыт. — Мы присвоим ему ранг Третьего, но, если отчеты, которые я читал, правдивы, видимо, он быстро поднимется по служебной лестнице.

— Вы, естественно, рассчитываете на его согласие, — сказал Сефирот.

Ценг изобразил чуть заметную улыбку, словно его лицевые мускулы ослабли из-за отсутствия практики.

— Он согласится. ШинРа может быть очень убедительной. У кого-нибудь еще есть возражения?

У Сефирота точно не было, ему не терпелось наконец разгадать эту тайну. Генезис испытывал аналогичные чувства.

Анджил проворчал:

— Я здесь единственный, кого еще волнует угроза убить Сефирота?

— Большинство смертельных угроз делаются в сердцах. Не факт, что Страйф намерен осуществить ее. — Ценг сделал паузу. — Однако если вы опасаетесь, что не сумеете справиться с ним...

— Все в порядке, — твердо сказал Сефирот. — Если он... потеряет голову... — Незачем сообщать остальным о его уверенности в том, что угрозы Страйфа — не просто сотрясение воздуха. — Я более чем способен сдерживать его до подхода помощи.

— Что ж, решено. Президент будет доволен. Когда он услышал новость о каком-то воине, не уступающем силой генералу, он захотел, чтобы его ликвидировали или завербовали. К счастью, подписывать смертный приговор теперь не нужно.

Анджилу хватило совести выглядеть раскаивающимся в своем сопротивлении. СОЛДЖЕРы по долгу службы порой были вынуждены сражаться с другими людьми, например, в том же Утае, но его старый друг предпочитал выводить противников из строя, а не убивать их, если возможно. Лазард тоже казался огорошенным, но он недолго был директором и еще не ко всему привык.

— И когда нам ожидать прибытия нашего нового коллеги? — спросил Генезис, отстукивая ногой беспокойный ритм по полу.

— В последний раз его видели за две недели пути до Мидгара. Вероятно, он до сих пор идет пешком.

— Пешком с побережья Джунона? — Анджил побледнел.

— Да, он и правда хочет убить тебя, Сефирот, — фыркнул Генезис и получил в ответ предострегающий взгляд. Страйф чудом не угодил в черный список ШинРа, и Сефироту совсем не хотелось, чтобы тот погиб раньше, чем он разгадает его тайны. На худой конец, он сам убьет его.

Впрочем, он зря нервничает. У Турков не больше шансов побить Страйфа, чем взять верх над ним самим. Хотя забавно было бы посмотреть, как они пытаются. Авиационными ударами, что ли?

В любом случае, скоро жизнь здесь будет интересней. Если ШинРа обратила на кого-то внимание, от нее не убежишь.

* * *

Громкий сигнал мобильника разнесся эхом над равниной, поросшей травой.

Клауд застыл, его сердце бешено заколотилось. Почта?

Его телефон молчал с того самого дня, когда он испортил Хрономатерию. Никто в этом отрезке времени не знал его номера. Только Винсент. Но немногословный стрелок не вышел бы на связь с ним так скоро. Они расстались всего две недели назад. По стандартам Винсента, это было бы равносильно назойливости.

Кто еще мог ему позвонить? Кто бы захотел ему позвонить? ШинРа? Кто-то все же засек, как он крутился возле особняка и реактора? Сотовая связь по-прежнему принадлежала им. Неизвестно, какими нитями они воспользовались.

Он осторожно вынул телефон и взвесил его в руке, размышляя о последствиях.

Что хуже? Если это Винсент, значит, случилось что-то ужасное. Но если это не Винсент...

Потом он услышал у себя в голове нетерпеливый упрек Тифы: «Да проверь уже», и открыл мобильник.

Сообщение попало в папку Спам. Номер автора не числился среди его контактов. У Клауда вспотели ладони. Он еще не был морально готов встретиться с Турками. Это стало бы препятствием на его пути к достижению цели.

Секундочку... «Принцесса Сокровищ»?

Он бегло прочитал анонимное письмо, напряженно скользя глазами по экрану, затем вздохнул и сунул мобильник обратно в карман.

Где, во имя Планеты, Юффи раздобыла его номер?