Иное (джен)

— Приветики, — улыбнулась девушка у костра, подбрасывая мозгошмыга в воздух — он тут же улетел куда-то в туман — и откидывая капюшон балахона.

Луна едва не выпалила: «Гермиона?» — столь схожи были их волосы: густые, лохматые и каштановые. Точь-в-точь! Но глаза — глаза были совсем другими. Ярко-синие, пронзительные, внимательные. Луна вчувствовалась в незнакомку — да, она столь же нереальная, иллюзорная, как и всё окружающая, но… не совсем? «Недоиллюзорная»? Двойственно, противоречиво!

— Привет. Я Луна, — представилась и уселась рядом, так же скрестив ноги.

— Я Элиза, — широко улыбнулась собеседница. — Мой костёр — твой костёр. Что делаешь в моём сне?

— Я случайно! — Луна представила, как это выглядит со стороны, и хихикнула. — А ты тоже маг инореальности?

— Не-а, — Элиза рассматривала её с тем же любопытством, с каким, наверное, она рассматривала саму Элизу. — Осознанные сновидения, типа, практикую.

— Осознанные сновидения? Как это? — заинтересовалась Луна.

— Ну, типа во сне обычно не понимаешь, что спишь, а можно научиться это сознавать. Это классно! Вот, смотри, во сне можно так.

И махнула рукой. Туман вокруг поляны рассеялся под порывами сильного ветра. Над головой — светло-голубое безоблачное небо. Зелёные стебли за кирпичами исчезли, растворились, как дым, и тёмно-коричневый пятачок кирпичей завис на огромной высоте — Луна никогда не поднималась на метле так высоко! — над странной жёлтой пустошью. Далеко внизу Луна различила песок, поднимаемый порывами ветра между конических камней песчаного цвета. Некоторые из них были просто огромными, почти дотягиваясь до их пятачка… Как будто сталагмиты пустыни-пещеры великанов!

Ощущение простора захлестнуло Луну восторгом. Она встала, оглядываясь под сухим прохладным ветром, щуря глаза от яркого солнца. Интересно, что за звери водятся там, внизу? Она различила пятна зелени — кактусы? В пустыне, даже такой странной, должны расти кактусы! А если есть кактусы, то хотя бы и насекомые какие-нибудь. Папа ведь рассказывал! Вот бы узнать, кто там!

— Это же не просто фантазия? — спросила она, обернувшись к Элизе.

— Ну конечно же, нет! — хмыкнула та, а потом чуть нахмурилась. — На самом деле, я не совсем понимаю, что это такое. Видишь ли, я хожу по снам некоторых моих друзей и подруг, и у одной из них есть очень реалистичные видения! Иногда там мелькаем даже мы все.

— Мы все? — заинтересовалась Луна. Элиза вообще была такая… интересная! — Все друзья?

— Ага. Нас восемь, правда, реально так и не встретились все вместе, только по интернету и со мной во снах. Всё планируем большую реальную встречу, но вот никак не удаётся договориться о месте и времени. Но Вера скоро всех уболтает!

— Что такое интернет? — немедленно спросила Луна.

— Эм, как это — что такое интернет? Две тысячи девятый на дворе! — искренне удивилась Элиза.

— Две тысячи девятый! Выходит, я не просто во сне, а в будущем?

У Луны перехватило дыхание. Никакого удивления — только искренний восторг. А если узнать, что будет с ними в прошлом? Это же может как-то помочь? Или прошлое нельзя изменить? Если изменить прошлое, то изменится будущее, и она увидит другое прошлое, которое изменит будущее, и… Бр-р-р! Лучше об этом не думать и о прошлом не спрашивать вовсе!

— В будущем? А из какого ты года? — она поверила? Так сразу? С каждой секундой общения Элиза нравилась Луне всё больше и больше.

— Тысяче девятьсот девяноста четвёртый, — ответила Луна. — Турнир Трёх Волшебников в Хогвартсе!

— Не слышала. А Хогвартс — это где? И что за турнир фокусников?

— Фоку… — неожиданно Луна поняла. — Ты — маггла, да? Ну, неволшебница? Давай я тебе всё-всё расскажу! Если ты можешь ходить по снам, то ты точно посвящённая. Понимаешь…

И она рассказала. О мире волшебников. О Статуте о секретности. О Хогвартсе, Дурмстранге и Шармбатоне. О Турнире Трёх Волшебников. Об учёбе, основных и дополнительных предметах. Об иномагии и профессоре Райсе. Наконец, о четвёртом уроке и о том, как она попала сюда, в сон Элизы.

— А ведь ты не врёшь, может быть, преувеличиваешь, и только, — задумчиво сказала собеседница после рассказа. На вопросительный взгляд пояснила. — Слишком много деталей плюс твоя одежда и палочка здесь… Я всегда ловлю ложь в деталях всяких фантастических историй, а тебя подловить негде. Никогда не думала, что рядом с нами целый магический мир! Хотела бы я там побывать… Ох, а ты ведь столько мне рассказала! А я тебе совсем ничего…

И Элиза рассказала. О современном «маггловском» мире. О быте, транспорте, промышленности, оружии, войнах, «моде», политике, рекламе, бизнесе — всего понемногу! О «калькуляторах», которые могут делать то, на что не всякий вычислительный ритуал сумеет. О «компьютерах», которые как калькуляторы, только в тысячу раз лучше. О «компьютерной графике», которая похожа на живые картинки, только делается дольше, но может меняться как захочешь — и тут же о «фильмах», которые были и до компьютеров. О том, как компьютеры («просто компы») могут связываться между собой и почти мгновенно («иногда лагает… ну, задержки, лаги!») передавать сообщения, напечатанные с помощью «клавиатуры» — это называется «сеть Интернет» («просто интернеты, как Буш заповедовал!») и на схеме и внешне походит на настоящую сеть. О том, что на компьютер можно «загружать» всякие «программы», с помощью которых общаться просто и удобно — как связные зеркала!

— Ну вот как-то так, — Элиза улыбалась, а Луна невольно помотала головой. Наверное, Элиза себя так же чувствовала, когда слушала о волшебном мире! — Поэтому и сказала, что я — шаман. Ник у меня такой, прозвище в интернете — Шаман. Хочешь — можешь так и обращаться. Ой, подруга, я тебя не слишком загрузила?

— Загрузила? — переспросила Луна, всё ещё пытаясь выстроить в уме картину маггловского мира через пятнадцать лет.

— Ну, заморочила, заставила задуматься! Ты прямо вся в себя ушла. А вообще, я чувствую, что скоро проснусь — давай сделаем тебе сноайдишник!

— Сно-что?

— Эм… ну… короче, такую штуку, чтобы я могла ходить в твои сны сама. Тебе нужно придумать что-то, что будет ассоциироваться со мной! Слова или образы там…

— «Шаман Элиза»? — предложила Луна. Мысль о том, что Элиза проснётся, и с ней, может, уже не выйдет поболтать — пугала.

— ОК, пойдёт, — энергично кивнула та. — Теперь я делаю сноайди тебе… сколько тебе лет?

— Тринадцать, а зачем тебе?

— Я все свои сноайди леплю по одной маске… короче, так, чтобы они были похожи друг на друга. Возраст, полное имя, цвет глаз. Обычно этого хватает.

— Тринадцать, Луна Лавгуд, серые, — перечислила она и тут же уточнила. — Но ведь возраст меняется?

— Я опытный сноходец, — хмыкнула Элиза. — Я сноайди и поменять могу, но обычно оставляю на возрасте знакомства. Так, а теперь закрой глаза и вспомни всё, что обо мне узнала, только подробно.

Луна честно попыталась, но мысли скакали с одного на другого, в основном — на загадочный и интересный маггловский мир. Интересно, а там водятся механические звери?

— Всё, готово. Теперь мы друг друга не потеряем. Всё, мне пора, Луна, — Эльза улыбнулась — и мир вокруг начал меркнуть. — Удачи тебе там, в Хогвартсе!

И исчезла, а вместе с ней — «полянка» из камня. Луна испуганно покосилась вниз — но нет, не упала, а осталась стоять на невидимой опоре. Голубое небо потемнело и одновременно с пустыней стало просто чёрной пустотой. Звуки ветра стихли. Только дыхание, стук сердца и… что? Показалось, будто где-то что-то зашуршало. Луна вскинула волшебную палочку и громко, чтобы убить страх, крикнула:

— Люмос!

Свет хлынул от палочки — и Луна вскрикнула от ужаса. Вокруг неё шевелились щупальца! Фиолетовые щупальца, а между ними — глаза, десятки, сотни глаз! Она замерла. Щупальца не подбирались ближе, просто тёрлись друг о друга, издавая пугающий шелест. А вот глаза — глаза сфокусировались на ней. Несколько секунд ничего не происходило, а потом щупальца медленно потянулись к ней.

— Мама! — крикнула Луна.

— Я здесь, Котёнок, — тихий голос испугал больше щупалец — Луна сжалась и закрыла глаза. Если не смотреть — ничего не будет, ничего не будет, ничего не…

Что-то вспыхнуло ярко-преярко. Как только погасло — Луна всё же раскрыла глаза. С палочки по-прежнему истекал свет, в окружающей черноте плавали куски обгорелые щупалец и глаз — фу, какая гадость! — а перед ней стоял профессор Райс собственной персоной.

— Далеко же вы забрались, мисс Лавгуд, — спокойно заметил он.

— Профессор! — воскликнула она, не то вместо приветствия, не то указывая на переплетение щупалец, устремившееся к нему в рывке.

— Протего, — невозмутимо произнёс Райс. Щупальца разбились о невидимый щит вокруг них, но не отступили, а оплели его — они оказались в коконе щитовых чар, окружённые пульсирующей фиолетовой плотью. — Руку, мисс Лавгуд, — протянул ей свою свободную.

Луна немедля схватила его за руку. Профессор Райс описал кончиком своей палочки замысловатую траекторию и громогласно выкрикнул:

— Реверс Радикс!

Белая пелена заполонила взор, а когда откатилась, Луна осознала себя судорожно вцепившейся в руку профессора рядом с учительской партой.

— Отпустите меня, мисс Лавгуд, — негромко попросил Райс. Луна с трудом заставила себя разжать хватку. Было что-то в тёплой руке профессора успокаивающее, снимающее тревогу… — Очень хорошо. Можете садиться на стул. О, простите. Нет, это не не-стулья, я вернул им нормальность, как только мы вернулись. Мистер Фергюссон, сколько мы отсутствовали?

— Пятнадцать минут и три секунды, сэр, — чётко ответил Грэм. — Ой, а откуда я…

— Благодарю, — кивнул ему профессор. — Мисс Лавгуд… впрочем, останьтесь здесь, — улыбнулся ей он. — Остальные — можете расходиться. Я бы хотел поговорить с мисс Лавгуд наедине. Её контакт с нереальным мы обсудим на следующем уроке.

Как только остальные, бросая любопытствующие взгляды на неё — Луна поёжилась — вышли, профессор повернулся к ней и успокаивающе улыбнулся:

— Всё хорошо, мисс Лавгуд. Я не ожидал от вас таких проявлений таланта настолько скоро, и это моя вина, а не ваша. Прошу простить за расспросы, но мне необходимо знать — для вашей же безопасности. Что вы сделали, чтобы уйти за грань?

Луна честно попыталась описать свои ощущения — как поняла, что не-вещь надо сделать вещью, как представила себе это, как у неё получилось, как всё рассыпалось цветными стёклами, а она очутилась в тумане. Вспомнилось так чётко, что она на мгновение ощутила, как окружающее расплывается… — лишь на мгновение.

— Очень интересно, — задумчиво прокомментировал Райс. — Значит, вы оттолкнулись от не-вещи и перешли к вещи. С таким видом перехода я сталкивался редко. Результат непредсказуем. Итак, вы перешли — что дальше?

И Луна рассказала, как вызвала — или сделала? — дорогу из жёлтых кирпичей. Как бежала по ней в тумане к кому-то не совсем нереальному. Как нашла Элизу, которая оказалась сноходцем из две тысячи девятого года. Подробности она пересказывать не стала, а профессор не уточнял, лишь кивал и говорил продолжать. Описала, как ей сделали «сноайди» и как Элиза проснулась, а она оказалась среди этих… щупалец с глазами.

— Что ж, поздравляю, мисс Лавгуд, у вас установлена прочная связь с иной реальностью — так называемым Пространством Парадоксов, — профессор покачал головой, не то грустно, не то одобрительно. — Очень хорошо, что вы рассказали всё подробно. Сноходчество — это очень интересно и достаточно безопасно… не происходи всё в Пространстве Парадоксов. Я наложу на вас несколько чар, которые на время исключат возможность перемещения в иные реальности, но это временная мера. Что касается визита Элизы в ваши сны, то помните, что она в них — бессильна. Что бы там ни происходило, вы можете просто выгнать её усилием воли. Точно так же можно поступить с любым кошмаром — если, конечно, вы осознали себя. Кому-то другому я рассказал бы о специальных методиках контроля сна, но вы, мисс Лавгуд… Вы поймёте всё интуитивно. Теперь что касается Пространства Парадоксов. Я советую вам не посещать его. Никогда. Это очень интересное, полезное, полное перспектив, но невероятно опасное место, — профессор вздохнул. — Я говорю вам по своему опыту — то, с чем вы столкнулись перед возвращением — это мелочь по сравнению с опасностями, о которых я пока что не буду говорить. Возможно, общаясь с Элизой, вы узнаете о части этих опасностей: с моей стороны было бы оптимистично надеяться, что ваш контакт не связан с тем, куда вас выбросило после. И я хочу, чтобы о двух-трёх следующих беседах с Элизой — если они, разумеется, состоятся — вы рассказали в общих чертах. Вы согласны?

— Да, сэр, — поделиться новым она была готова всегда. А недоверие профессора к Элизе — пройдёт. Она-то точно знает, что Элиза — хороший человек!

— И последнее. Возьмите это, — профессор достал из воздуха кулон — металлический шарик на белой нити. — Направьте на него палочку. Подумайте о том, что не хотели бы попадать к этим щупальцам… что хотите остаться дома… сосредоточьтесь, думайте! А теперь громко крикните «радикс».

— Радикс! — воскликнула Луна. На мгновение она ощутила, будто откуда-то изнутри что-то проросло из неё в шарик — или обратно? — Это и есть якорь?

— Да, мисс Лавгуд, это первый созданный лично вами якорь, — Райс забрал у неё кулон. — Он побудет у меня, чтобы я мог отыскать вас в случае худшего, — повесил себе на шею. — Теперь можете идти… и интересных вам снов.

— И вам, профессор!