Rehab для Темного Лорда (гет)

Август, 1998 год. Пригород Лондона.

Гермиона устало опустилась на диван в гостиной родительского дома. Она только что вернулась после двухмесячной поездки в Австралию. Одна.

Венделл и Моника Уилкинс, бывшие Грейнджеры, были рады вернуть свои воспоминания и вновь обрести дочь. Конечно, они были обижены тем, как Гермиона вмешалась в их жизнь, лишила выбора, но долго видеть виноватое лицо ребенка не смогли. Несмотря на то, что на семейном совете решено было оставить все это в прошлом, Венделл и Моника наотрез отказались возвращаться в Британию. Их новая жизнь, придуманная дочерью-ведьмой, оказалась замечательной. А еще миссис Уилкинс ждала малыша. Может, это был каприз беременной женщины, может, — ее интуиция, но она была непреклонна.

Теперь опустевший дом Грейнджеров печалил Гермиону.

Не принес ей радости и визит на площадь Гриммо. Но к этому она была морально готова, ведь в тех редких письмах, что присылал ей за лето Гарри, было слишком много затаенной боли и тревоги. Герой войны и победитель Темного Лорда ушел в себя. Он почти не покидал особняка, не принимал посетителей (за редким исключением), целыми днями торчал в зале для тренировок, посылая проклятья в уклоняющихся манекенов, а ночами выбирался в Запретный Лес охотиться на оставшихся акромантулов.

Разговор с Гарри не сложился. Все попытки Гермионы выяснить причины этого тревожного поведения разбивались о твердую стену молчания. Такого упрямца, как ее зеленоглазый друг, еще нужно было поискать. Гермиона вдруг остро почувствовала свою вину за то, что оставила Гарри в один из самых тяжелых моментов и в то время, пока он тихо сходил с ума, наслаждалась пикниками с родителями на берегу океана и уроками серфинга. На прощание она робко посоветовала Гарри обратиться в Св. Мунго за консультацией. Тот, нервно потирая шрам на лбу, обещал подумать над этим.

Следующий визит Гермиона планировала нанести в Нору, но прежде ей хотелось пройтись по магическому Лондону, посмотреть, как восстановили после лихих месяцев войны Косой переулок. Да и к встрече с семьей Уизли нужно было подготовиться — слишком много случилось за время ее отсутствия.

«Дырявый Котел» встретил ее веселым гомоном расслабленных посетителей, запахом тушеного мяса с луком и звоном стаканов. Компания незнакомых магов что-то шумно отмечала в зале, и Гермиона, поприветствовав бармена Тома, поспешила к кирпичной стене.

Первое, что ей бросилось в глаза, — столпотворение возле магазина «Всевозможные волшебные вредилки умников Уизли». Судя по всему, Фред и Джордж презентовали одно из своих новых изобретений.

Гермиона улыбнулась самой себе. Несмотря на страшнейшие увечья, полученные Фредом в битве за Хогвартс, он не упал духом и сразу после выписки из Св. Мунго присоединился к брату, трудившемуся на благо их общего бизнеса. Дело шло более чем хорошо: мрачные времена миновали, и британские маги готовы были вернуться к беззаботной жизни, приправленной не всегда безобидными шутками.

Гермиона решила зайти поздороваться, но уже после того, как ажиотаж у дверей магазина хоть немного спадет. Она побродила по переулку, заглянула в книжную лавку, купила несколько порций мороженого у Фортескью и отправилась в гости к близнецам.

Это оказалось несколько иначе, чем она себе представляла. Её пригласили в гостиную жилой части здания, расположенной над магазином. Гермиона не сразу смогла нормально смотреть на Фреда. Ее взгляд то и дело задерживался на покрытом шрамами лице и магических протезах. Сам калека относился к этому гораздо проще.

— Теперь все зовут меня «Грозный Глаз» Фред, — усмешка исказила его лицо, а искусственный глаз вращался в глазнице с чудовищной скоростью. — Зацени, похож?

— Один-в-один, — попыталась улыбнуться в ответ Гермиона.

— Он и ножной протез хотел сделать «под Грюма», — ухмыльнулся Джордж, — но ведь комфорт важнее, а та штуковина была сделана исключительно для самоистязаний.

За полчаса беседы Гермиона узнала, что братья потихоньку развивают новое направление своего предприятия. Благодаря их изысканиям и совместной работе с одним из целителей, Фред и Джордж далеко продвинулись в области магического протезирования. На ее удивленный вопрос, неужели такая продукция пользуется большим спросом, близнецы, хитро переглянувшись, сообщили, что клиентов у них хватает.

Пока Гермиона размышляла над тем, откуда берется столько калек, в комнате раздался звонок дверного колокольчика.

— Помянешь клиента… — Фред со вздохом поднялся. Джордж повторил действия брата.

Гермиона, не желая отвлекать их от дел, тоже засобиралась. Джордж пошел проводить ее к выходу. Краем глаза она заметила, что Фред направился совсем в другую сторону. Где-то в глубине помещения хлопнула дверь, и послышался незнакомый хриплый голос. Гермиона не припоминала, чтобы с той стороны можно было попасть в магазин.

— Выход на Лютный, — немного сконфуженно прокомментировал Джордж в ответ на вопросительный взгляд. Недоговаривать что-то настырной Гермионе было себе дороже.

Теперь девушке стало понятно, что за клиентура испытывает потребность в магических протезах. Оставалось надеяться, что близнецы Уизли не влипнут в какую-нибудь скверную историю, связавшись с головорезами из Лютного. Спустя два месяца после окончания войны контингент там не изменился.

Часом позже, захватив привезенные из Австралии сувениры и переноску для Живоглота, который все это время гостил у Уизли, Гермиона аппарировала в Нору. Она была предупреждена о наличии антиаппарационного барьера, поэтому на всякий случай переместилась чуть дальше, в поле. Увиденное ее поразило.

Больше ничего не напоминало здесь о прежнем нелепом доме семейства Уизли. Посреди заболоченного поля возвышалась надежная кованая ограда, а за ней… шла масштабная стройка.

Растерявшаяся Гермиона не придумала ничего лучше, чем отправить патронус Рону. Через несколько минут появился он сам. Рон явно был горд произведенным на подругу впечатлением. Конечно, он писал Гермионе, что Артура Уизли единогласно выбрали новым Министром Магии, поэтому предполагалось, что финансовое положение семьи Уизли несколько поправилось, но такое сложно было предугадать.

Гермиона поздравила прибывшего к ужину отца семейства с высоким назначением и вручила присутствующим австралийские сувениры. Было много разговоров, обсуждение новостей, вкусная стряпня миссис Уизли, которая еще не привыкла к статусу первой леди. Правда, время от времени атмосфера за столом становилась натянутой. Например, когда речь заходила о Гарри или результатах послевоенных судебных процессов над сторонниками Волдеморта.

Едва разговор касался этих тем, кто-нибудь из старших Уизли начинал вспоминать о хлопотах по строительству. Включался дотошный Перси, которому доверили заведовать сметой, потом Рон или Джинни встревали с какими-то фантастическими предложениями, и в результате все выливалось в микро-скандал, обрываемый железным императивом Молли Уизли.

Гермиона быстро вычленила неугодные для беседы темы, так что остаток ужина прошел спокойно. Миссис Уизли любезно предложила Гермионе остаться, и она согласилась, с радостью закрыв глаза на странности поведения семейства. В тот момент она остро нуждалась в домашнем уюте, атмосфере любви и заботы, чтобы не чувствовать себя покинутой.

Было так здорово снова остаться ночевать в комнате Джинни, утащить из кладовки пару бутылок сливочного пива, тарелку домашних бисквитов и полночи болтать абсолютно обо всем!

На прямой вопрос об отношениях с Гарри Джинни заявила, что сейчас не готова обременять себя обязательствами, тем более «пока у Гарри не закончится этот странный период».

Зато у Джинни было горячее желание поскорее вырваться в большую жизнь из-под навязчивой опеки матери. Но заводить разговор с родителями об этом было бесполезно: во-первых, все средства сейчас уходили на строительство нового дома, а во-вторых, она понимала, что в свободный полет мать её не отпустит.

Поэтому Джинни, по примеру старших братьев, мечтала найти собственный источник дохода и обрести независимость. Она жаловалась, что пробиться в хорошую команду по квиддичу не так просто даже с ее новым статусом дочки Министра. Она осыпала проклятьями пронырливую Чжоу Чанг, которая успела занять вожделенное местечко в «Холихедских Гарпиях».

Гермиона тоже поделилась своими планами принять приглашение Минервы МакГонагалл, занявшей пост директора Хогвартса. Школе еще требовалась любая помощь в восстановлении, а Гермиона для получения дальнейшего образования должна была закончить седьмой курс. Правда, сначала требовалось разобраться с внутренними демонами, терзающими Гарри.

А еще Джинни с сожалением в голосе сообщила, что Рон начал встречаться со Сьюзен Боунс, круглой сиротой из состоятельной полукровной семьи бывших членов Ордена Феникса. Гермиону немного покоробило то, как быстро он забыл об их отношениях. С другой стороны, уезжая в Австралию, она сама предложила не давать друг другу никаких обещаний.

На следующий день Гермиона Грейнджер с небольшим запасом личных вещей и клеткой с Живоглотом стояла на пороге дома двенадцать на площади Гриммо. Гарри хмурился и отмалчивался, но она чувствовала, что ему необходимо ее присутствие.

Первое, что попыталась сделать Гермиона, — убедить друга перестать изводить себя. И хотя Кричер был на ее стороне, даже двойной дозой занудства им не удалось противостоять буйному победителю Волдеморта. Постоянные попытки поговорить «по душам» вызывали у Гарри явное отторжение.

Через две недели Гермиона отчаялась. В один прекрасный момент она присоединилась к другу в зале для тренировок и предложила выпустить пар на ней, а не на безответных манекенах, способных лишь отклоняться от ударов. Вспышки заклинаний замелькали в воздухе с невероятной быстротой. Гарри, несомненно, был быстрее и искуснее, поэтому Гермиона даже испугалась, что это может закончиться для нее плачевно, но тут же убедила себя, что Гарри способен держать себя в руках. По крайней мере, с ней.

Через полчаса друзья вновь нашли общий язык. И хоть Гермиона понимала, что завтра каждая клеточка ее тела будет разрываться от боли, результат стоил того. Гарри признался, что вскоре после победы начал видеть кошмары с участием разновозрастных ипостасей Тома Риддла из воспоминаний, а совсем недавно, незадолго до дня рождения, у него воспалился шрам.

— И ты считаешь… — Гермиона была не в силах произнести это вслух. Не только оттого, что дышала, как загнанная лошадь, но и потому, что она действительно боялась озвучить свою догадку.

Гарри кивнул.

— Ублюдок все еще жив. Как бы бредово это ни звучало.

Гермиона отрицательно помотала головой.

— Не может быть…

Это и вправду было нереально. Как раз за день до ее спешного отъезда в Австралию все Золотое Трио (единственные подростки среди немногочисленной группы взрослых) присутствовало при сожжении и развеянии останков Тома Марволо Риддла.

— Тогда как объяснить это?! — нервно выпалил Гарри, откидывая ладонью волосы со лба, где алел шрам.

— Мерлинова борода, Гарри! На это есть сотни других, более безобидных причин, — отмахнулась Гермиона. — Аллергия, например… Если ты все же наберешься смелости показаться целителю, можно будет узнать точнее.

Гарри хотел ей возразить, но отчего-то передумал. Он вздохнул и устало положил голову на плечо подруги.

— Хорошо, Гермиона. Я пойду. Эти подозрения убивают меня.

Госпиталь Святого Мунго принял героя войны по высшему разряду. Радушно, с должным уважением и соблюдением полной анонимности. Гарри настоял, чтобы Гермиона присутствовала и во время осмотра, и при постановке диагноза.

Целитель Блишвик, сорокалетний худощавый волшебник с вытянутым лицом печального фестрала, долго расспрашивал Гарри о самых разных, подчас совсем не относящихся ко всей этой истории с хоркруксами, вещах. Потом он уделил приличное время магической диагностике.

Наконец Алджернон Блишвик отложил палочку, вытер со лба выступивший от напряжения пот и сел за рабочий стол, жестом пригласив Гарри и Гермиону присоединиться.

Целитель откровенно признался, что очевидной причины кошмаров и воспаления он выявить пока не смог. Но он утешил погрустневшего Гарри тем, что имеет несколько предположений, требующих проверки. А для этого, потирая руки, заключил Блишвик, такому необычному и интересному пациенту потребуется какое-то время провести под его личным наблюдением, в магическом госпитале.

Вначале Гарри запротестовал. Однако у Алджернона Блишвика оказался прекрасный дар убеждения. Он не пытался воззвать к разуму, не сюсюкал, как с ребенком, не запугивал страшными последствиями. Он просто пообещал, что Гарри сможет прервать лечение в любой момент, и ни одна живая душа не узнает, что он когда-то посещал госпиталь.

Тогда Гарри решил остаться. О том, что он находится на лечении, Гермиона сообщила только Рону.

По просьбе Гарри она собрала необходимые вещи, от себя положила несколько книг и в тот же день покинула площадь Гриммо, перебравшись обратно в родительский дом. Компания Кричера и портрета Вальбурги Блэк в отсутствии хозяина внушала ей суеверный ужас.

Вначале Гермиона хотела сразу же уехать в Хогвартс, но Алджернон Блишвик попросил ее остаться. Гарри плохо адаптировался к нахождению в стенах клиники, и целитель заметил, что он гораздо легче переносит вынужденную изоляцию в четырех стенах, если его навещает подруга.

Поэтому Гермионе пришлось скорректировать свои планы. Она осталась и принялась подыскивать себе временную работу. Удивительно, но для блестящей ученицы это оказалось сложной задачей. Куда бы она ни обращалась, вакансии оказывались уже закрытыми или оклад слишком мизерным из-за отсутствия опыта.

Гермиона не могла себе этого позволить. Много средств уходило на поддержание в порядке родительского дома и выплаты по коммунальным счетам. Брать в долг у Гарри, который после начала интенсивных процедур больше напоминал тихого лунатика, она считала неприемлемым.

Гермиона даже решилась на несвойственный для себя шаг — попросила мистера, точнее, Министра Уизли дать ей знать, если вдруг ему или кому-то из его подчиненных потребуется секретарь. Тот обещал посодействовать. Но как-то без энтузиазма.

А вскоре один неприятный инцидент еще больше усложнил жизнь безработной ведьме.

Однажды ноябрьским вечером, после очередного дня на ногах в поисках работы, Гермиона заскочила к Гарри раньше обычного. Уже из коридора она увидела слегка приоткрытую дверь палаты. Подумав, что целитель Блишвик еще не завершил вечерний обход, Гермиона решила подождать внизу, но знакомый голос с восторженными интонациями заставил ее остановиться и прислушаться.

— Замечательно, Гарри! Я так рада, что ты согласен. Тогда не будем тянуть! Церемонию можно провести быстро и скромно. Ты ведь не хочешь шумного торжества, правда? Тогда я побежала. До встречи, мой милый.

Гермиона обомлела. Она просто не могла не узнать голос их общей подруги. Ее больше поразило не то, что Рон поделился с сестрой абсолютно конфиденциальной информацией, а то, что задумала независимая Джинни, которая совсем недавно не собиралась обременять себя семьей. Конечно, пока Гарри не покинет госпиталь, можно совершенно независимо и беззаботно развлекаться на деньги Поттеров и Блэков.

Джинни выскочила из палаты, не скрывая сияющей улыбки на лице, но Гермиона не могла оставить такой поступок без внимания. Одним движением она наложила на коридор возле палаты заглушающие чары, а Джинни оказалась прижата к стене. В горло ей упиралась волшебная палочка Гермионы.

— Что-то поменялось в твоих планах на жизнь? — в голосе Гермионы было столько злобы, что хватило бы сейчас на хорошее Непростительное.

Джинни Уизли и не подумала смущаться.

— Что на тебя нашло, Гермиона? Ты же сама говорила, что Гарри нужна наша поддержка.

— И ты решила поддержать его, став миссис Поттер? — скептически спросила Гермиона. — Будешь жить на Гриммо, командовать Кричером, изредка навещать Гарри с корзинкой домашних пирожков? Приносить вязаные носочки от тещи?

Злость так захлестнула Гермиону, что она просто не могла справиться с собой, высмеивая простецкий уклад жизни, в котором выросла и от которого стремилась убежать Джинни.

Щеки младшей Уизли покрылись красными пятнами. Веснушки на носу, старательно замазанные косметикой, выступили отчетливее.

— Я не собираюсь выслушивать все это. Наконец, Гермиона, ты показала свое истинное лицо. Зря стараешься! Тебе не заставить Гарри отвернуться от меня. Он любит меня и согласен на все.

— А я и не собираюсь отговаривать Гарри, — сквозь зубы прошипела Гермиона. — Я просто предупреждаю: если не завяжешь со своими матримониальными планами, я лично трансфигурирую тебя в свадебный букет, привяжу камушек потяжелее и швырну подальше в Темзу!

Джинни собралась с силами и оттолкнула бывшую подругу.

— Тебе это не сойдет с рук! — выпалила она. — Я устрою тебе веселую жизнь…

Гермиона презрительно хмыкнула. Угроза прозвучала так по-детски.

— Если я увижу тебя здесь, Джинни, ты пожалеешь, — твердо пообещала она.

Задрав веснушчатый нос, младшая Уизли удалилась, напоследок попытавшись наслать исподтишка летучемышиный сглаз. Но взбешенная Гермиона была готова сейчас и не к такому нападению. Так что Джинни пришлось самой отбиваться от срикошетившего проклятия.

В палате ее поджидал озадаченный Гарри.

— Кажется, я сейчас сделал одну глупость, Гермиона…

— Не волнуйся, я об этом позабочусь, — поспешила успокоить его подруга.