Приют раненых душ (джен)

Внизу раздавались шаги. Топот нескольких пар ног приближался, поднимался по хлипкой деревянной лестнице, на первом этаже слышались и голоса, короткие, отрывистые. Айсен и не прислушиваясь знал, что они говорят: «Ищи там!», «Посмотри здесь!», «Здесь его нет». Он заметался по комнате, слепо натыкаясь на кровать, стулья, сшибая на пол ранее аккуратно сложенные стопкой книги с разноцветными обложками. Выхода не было, на кончиках пальцев зрела магия, которой надолго не хватит, — убивать он не умел, да и защищаться в этой ситуации не чувствовал в себе сил. Отчаяние, огромное, страшное, накатывало волной.

Дверь потрясли за ручку, раздался торжествующий крик, и тут же дверь жалобно застонала под ударом плеча.

— Выходи, крыса! — услышал Айсен низкий рык. Кто-то засмеялся. Конечно, как будто он добровольно отодвинет задвижку и выйдет к тем, кто растерзает его, прежде поиздевавшись, как это было раньше. Айсен, трясясь, полез было под кровать, но запнулся о книги. Да, он был трусом, больше всего на свете ему хотелось сейчас даже не жить, а просто избежать мучений, любой ценой.

Одна из книг была открыта, и Айсен случайно навис над ней, пытаясь забраться под ту конструкцию, на которой обычно спал.

— Капитан «Весенней Птицы» Отто Бюнц, — трясущимися губами прочитал он, и в тот же момент книга взвилась, будто страницы превратились в крылья, будто она сама стала трепещущей птицей, готовой к полёту.

Страницы увеличились в размерах, и Айсен не успел даже закричать, как что-то подхватило его и потащило головой вперёд. Он думал, что сейчас воткнётся прямо между ставших огромными строк, но пролетел между них. Строки остались позади; он бросил взгляд вниз. Под ним расстилалось безбрежное море, ветер бил в лицо, он нёсся над морем с умопомрачительной скоростью. Айсен увидел корабль далеко внизу и понял, что уже не летит, а падает прямо на острые мачты. Хлопнули паруса, белоснежные, пронизанные солнечным светом, надвинулись, ослепляя, и Айсен приземлился на колени, ничуть не пострадав.