Бэтмен (джен)

— А, Северус, давненько, давненько, — старик казался ничуть не изменившимся: все та же седая борода, разве только бубенчиков прибавилось, все тот же шутовской колпак и мантия звездочета. Имидж удалившегося от мира безумца служил неплохой маскировкой... — Твое счастье, что застал меня, я недавно из Министерства. Что слышно в большом мире?

— Вам лучше знать, — Северус неспешно пододвинул к себе чашку, не позволяя зависшему над ней молочнику уронить туда ни капли. — Где уж мне, скромному мастеру зелий...

— Ну-ну, не прибедняйся. Поговаривают, чтобы заказать снадобье у некоего Мастера, надо ждать чуть ли не полгода.

— Слухи, как обычно, преувеличены. Два месяца при стандартной оплате.

— Надеюсь, если меня, старика, скрутит всерьез, ты сделаешь мне скидку? — Дамблдор произнес это с таким видом, будто был точно уверен: в ближайшие лет пятьдесят никакая хворь ему не страшна.

— Я хотел бы поговорить о Поттере, Альбус.

Северус не любил лишних слов и долгих вступлений, они давали собеседнику множество лазеек, а директор Хогвартса был непревзойденным мастером уходить от прямого ответа.

— О Гарри? — брови Альбуса изумленно поползли вверх. — И что же тебя интересует? Одно могу сказать тебе точно: в нашем мире его нет.

— В нашем нет, — согласился Северус, — но это вовсе не значит, что ребенок, о котором шла речь в Пророчестве, бесследно испарился. Мне хотелось бы получить ответ на вопрос, который я задал вам семь лет назад: где он и что с ним случилось.

— Нужно ли это? — старик нахмурился, похоже, тема их беседы его не устраивала.

— Я готов помочь вам, Альбус, — невозмутимо продолжал зельевар, игнорируя нотки недовольства в голосе собеседника, — я рискну ответить на первую часть своего вопроса. Мальчик по имени Гарри Поттер, как две капли воды похожий на Джеймса, проживает в городке под названием Литтл-Уингинг, по крайней мере, именно там он подрабатывает на автозаправочной станции. Магом он не является.

— Думаю, тем самым ты ответил и на вторую часть своего вопроса, Северус. Я, конечно, мог бы сказать тебе, что ты ошибаешься, что принял за Гарри из Пророчества обычного маггловского юношу. Но, насколько я тебя знаю, ты все равно добьешься своего.

Северус сдержанно кивнул.

— Так вот, — Альбус, словно забывшись, вращал тонкую фарфоровую чашку на блюдце, — ты прав, сын Лили и Джеймса Поттеров действительно проживает в Литтл-Уингинге у своих родственников, Вернона и Петунии Дурсль. Если ты помнишь, у Лили была старшая сестра. Так вот, Петуния Дурсль — это именно она. И Гарри начисто лишен каких бы то ни было магических способностей.

— Как такое возможно? — мастер зелий недоверчиво покачал головой. — Ребенок, которому было предначертано победить одного из самых могущественных чародеев нашего времени — всего-навсего маггл? Обычный маггл?

— Сквиб, Северус, Гарри вырос сквибом. Вряд ли ему захочется жить в нашем мире и чувствовать себя ущербным. Так что разумнее оставить все как есть. Ты же согласишься со мной?

— Но... я не понимаю...

— Честно признаться, я и сам не понимаю, как это произошло, — Дамблдор развел руками, словно подчеркивая, что в случившемся с Гарри нет его вины. — Мы наблюдали за ним все эти годы. Ты сам знаешь, магические способности не обязательно проявляются рано. К пяти годам он был совершенно обычным ребенком. Тогда меня встревожило лишь одно — находясь рядом с ним, я не чувствовал даже проблеска его магического ядра.

— Вы с ним встречались?

— И да, и нет. Я использовал чары невидимости. Его родственники... они решительно настроены против любого проявления волшебства. Не могу сказать, что он выглядел обласканным мальчиком, скорее, наоборот. Но Петуния тщательно следила, чтобы никто посторонний к нему не приближался. Когда ему исполнилось десять... все оставалось по-прежнему. Он ничем не отличался от своих маггловских сверстников. И в назначенное время его имя не появилось в списках детей, избранных магией для обучения в Хогвартсе. Вот, собственно говоря, и все.

— Это необратимо?

— Полагаю, что да. Магия либо есть, либо ее нет. Для него даже лучше, что он вырос в обычной семье. И, Северус... я бы попросил тебя... раз уж ты нашел мальчика... не надо становиться для него тем человеком, от которого он узнает правду.

— Но каким же образом он смог остановить Волдеморта?

— Боюсь, нам уже никогда этого не выяснить.

— Чудовище мертво, а Гарри предоставлен своей собственной судьбе?

Губы зельевара чуть дрогнули, но он неплохо владел собой. В конце концов, не случись той встречи на заправке — и он сам едва ли вспомнил бы о существовании младшего Поттера. Ему ли упрекать директора в равнодушии? Магический мир благоденствует, и сам ты, Северус, тоже неплохо устроился, наслаждаясь плодами чужой жертвы и чужой победы...

— Простите, если оторвал вас от дел, Альбус.

— Не принимай это слишком близко к сердцу, мой мальчик! Так распорядилась жизнь, так пожелала сама магия — нам ли спорить? К тому же... подумай, во что превратилось бы существование этого ребенка, случись Волдеморту возродиться, а Пророчеству осуществиться именно так, как мы ожидали первоначально. Я уверен, Гарри Поттера ждет вполне благополучное будущее...

Но Северус уже не слушал увещеваний директора, он торопливо попрощался, и, пока он шел к границе аппарационной зоны, ему казалось, что ноги сами несут его прочь от волшебного замка, он не разбирал дороги. Как будто именно он сам, своими руками, отнял магию у мальчишки, выстроил на отобранное у Гарри свою лабораторию, свою мирную отлаженную жизнь. Как вор... а нищий, обобранный им, теперь удостаивается чести заправлять его машину да подносить ему гадкий кофе. Еще и благодарит за скудные чаевые, оставленные высокомерным клиентом.

Нить следящего заклятия натянулась, едва он попал домой.

* * *

Ощущение было такое, как будто его запястье обмотано тонкой металлической проволокой, и она с каждой секундой раскаляется, пытаясь утянуть мага в аппарационный вихрь. Подобное было возможно лишь в одном случае: тот, на кого наложено заклятие, находится в смертельной опасности. Черт, ну что могло случиться с Поттером на обычной заправке? Взрыв? Пожар? Северус закрыл глаза, стараясь отсечь от себя все посторонние звуки и мысли: картинка, возникшая у него в голове, сначала выглядела размытой — какие-то люди, машущие руками, невысокая фигурка, падающая на асфальт прямо под колеса машины, громкие грубые голоса, удары, сыплющиеся на мальчишку, прикрывающего голову, стук дверцы и рев двигателя. А потом полумрак, тряска и обжигающая боль где-то в области ребер — похоже, парня запихнули на заднее сиденье машины и продолжают избивать. И отчаяние, и четкое осознание того, что живым ему не выбраться.

И Северус, ведомый этим ощущением чужой боли, аппарировал, даже не представляя себе, куда он попадет.

Он стоял на неосвещенной дороге, рев двигателя приближающейся машины становился все ближе, вот уже различим и шелест шин по асфальту. Мазок света за полосой низкого кустарника — свет фар слепит ему глаза, автомобиль несется прямо на него на дикой скорости, и там, внутри — сгусток безмолвно вопящего ужаса, который привел его сюда, словно маяк. Северус вытянул обе руки вперед, направляя свою силу навстречу металлической коробке, в которую сейчас был заключен Гарри. Визг шин, звон разбитого стекла, крики, все четыре дверцы одновременно распахиваются, повинуясь чарам зельевара, те, кто еще мгновение назад сидели в салоне, валятся на землю — безвольные подобия людей с выпученными от страха глазами. Он отталкивает их с дороги, как мусор, склоняется ниже, чтобы заглянуть внутрь — мальчик там, на заднем сиденье, в той же форменной одежде, в которой Северус видел его сегодня днем, только теперь она вся заляпана бурыми пятнами. И струйка крови в уголке рта.

— Ты двигаться можешь? Вылезай!

Но юноша не делает попыток пошевелиться, хотя Северус видит, он в сознании. Лицо белое-белое, как у мертвеца, только губы дрожат.

— Вылезай, если живой! Ну же!

Какое-то шевеление у его ног на секунду отвлекло его от Гарри: один из отморозков, избивших и запихнувших мальчишку в машину, попробовал пошевелиться. Остальные тоже начали подавать признаки жизни. Мастер зелий презрительно скривился: нет, он не сотрет этим мерзавцам память — пусть воспоминания о человеке, одним взмахом руки остановившем их машину и превратившем их в никчемные мешки, лишь по виду напоминающие человеческие тела, станут им уроком на будущее. Он жалел лишь об одном — к подонкам стоило бы применить Круцио, чтобы урок запомнился лучше. Но сейчас важен был скорчившийся от боли мальчик, а помочь ему, оказавшись в Азкабане, Северус вряд ли сможет. Он ограничился Ступефаем, который должен развеяться сам собой через некоторое время. Если подоспеет дорожная полиция, все это будет выглядеть как обычная автомобильная авария: обкурившиеся пьяные гаденыши не справились с управлением. Вряд ли они захотят поведать стражам порядка, что не просто гоняли на машине, но еще избили и похитили человека...

— Иди сюда, — Северус нагнулся и подхватил Гарри под мышки, вытаскивая из салона. Тот только ошалело крутил головой, пытаясь рассмотреть сцену побоища в деталях. Когда Северус неудачно перехватил руку, юноша все же не удержался и заскрипел зубами. Должно быть, сломаны ребра. И это самое меньшее, чего можно ожидать. — Держись за меня и не бойся. Тебе я вреда не причиню. Ты меня слышишь?

Гарри кивнул, но взгляд его казался остекленевшим от страха — странный человек, чуть ли не силой мысли остановивший мчавшийся на него автомобиль, пугал едва ли не больше, чем банда отморозков, зачем-то запихнувших его в свою машину.

Северус перенес их обоих в свой дом в Фарнэме, Гарри пошатнулся и едва не упал — он пытался оказаться как можно дальше от своего спасителя, но тот успел подхватить его и усадить в кресло. Очков на нем не было, он рассеянно скользил взглядом по стенам, представлявшимся ему просто плывущими пятнами. А высокий мужчина с длинными темными волосами, доходящими до плеч, уже опускался рядом с ним на колени, водя какой-то штукой вдоль его ребер.

— Два перелома, больше ничего не вижу, — констатировал Северус с облегчением. — Болит еще что-нибудь?

— Голова вроде.

Гарри отвечает, что ж, уже это неплохо, значит, не так уж и боится. Толстовку он сам с себя не снимет, руки поднимать больно, значит, придется опять использовать чары. Оказавшись раздетым до пояса, юноша заметно напрягся, его пальцы, сжимающие подлокотники кресла, побелели. А, теперь заподозрил в тебе насильника... Надо дать ему зелья, сонное и обезболивающее, а потом уже заниматься повреждениями. Мороки будет меньше. И ненужных страхов.

— На, пей, — Северус протянул ему открытый флакон, но парень отодвинул его руку.

— Вы кто?

— Твой клиент с автозаправки. Пару дней назад ты помогал мне вставить пистолет в бак, а сегодня я покупал у тебя кофе. Не помнишь?

— А... а я думал, мне показалось. У вас лицо знакомое. А что вы сделали... ну там, на дороге... с этими?

— Так, — маг вовсе не собирался обсуждать детали происшедшего с избитым и полумертвым от потрясения мальчишкой. — Сейчас ты пьешь лекарства, я привожу тебя в чувство. А вопросы завтра. Хорошо? И прекрати уже меня бояться. Меня зовут Северус.

— А я Гарри.

— Рад знакомству. Пей.

Трудно было сказать, отчего Поттер решил, что этому странному человеку можно доверять, но он беспрекословно выпил оба зелья — и через несколько минут уже спал, откинув голову на спинку кресла.

Теперь можно спокойно заняться диагностикой и лечением. Ссадины на лице, на руках, на груди, на животе, кровоподтеки, огромный синяк на боку, ребра эти... Разбитые губы, мочка уха разорвана — как будто вырвали серьгу. За что его так? Северус провозился с ним полночи, неоднократно вознеся хвалу Мерлину за то, что он зельевар. А в тот момент, когда он наконец уложил паренька в постель, смазав все его раны и увечья своими чудо-эликсирами, и сам собирался подремать пару часов, его посетила вполне разумная мысль: Гарри живет с родственниками, значит, они, скорее всего, станут беспокоиться, поднимут шум, будут названивать в полицию. Ему это нужно? И спустя несколько минут он уже листал телефонный справочник, который никак не желал открываться на нужной букве, а потом еще подсовывал ему целую колонку разнообразных Дурслей, расселившихся по всем графствам Англии. Дурсль... Амелия, Джером, Саманта, стоп, это уже далеко... Вот же она, Петуния Дурсль...

— Доброй ночи. Я бы хотел поговорить с Петунией, — Северус старался быть вежливым, понимая, что звонит в дом практически незнакомых людей посреди ночи. Но на том конце провода, похоже, тоже бодрствовали, по крайней мере, недовольный мужской голос заспанным ему не показался.

— А вы кто?

— Вы знаете, где ваш племянник?

— Гарри? Что-то случилось? Уже четыре часа как должен быть дома. А вы, собственно, кто?

— Если вас это не затруднит, я хотел бы поговорить с вашей женой.

Сопение в трубке явно означало, что Вернона Дурсля это затруднит, более того, все происходящее крайне ему не нравится, но Северус Снейп, видимо, обладал умением убеждать людей даже на расстоянии.

— Да, я слушаю! — ишь, ее голос аж звенит от волнения. Все же беспокоилась... Хорошо.

— Петуния, я Северус Снейп. Ты меня помнишь?

— О, Боже!

"Что с парнем? Убился? Или в полицию попал? Я всегда говорил..." — голос мистера Дурсля на заднем плане был слышен довольно отчетливо. "Помолчи!" — шикнула на него жена.

— Это я не тебе, Северус. Конечно, я тебя помню. Что с Гарри?

— Не беспокойся, он у меня. Ничего страшного.

— Ты же не...

О, как предсказуемо — она по-прежнему боится всего, что связано с магами и магией.

— Нет, это несчастный случай. Его избили. Я подлечу его и привезу через пару дней. Не поднимайте шума.

Выслушивать ее дальнейшие вопросы желания не было, так что Северус поспешно буркнул "до связи" и положил трубку. Мальчик жив, родственники оповещены, а он заслужил свои пару часов отдыха. Так что магический мир, а вместе с ним и немагический, пусть катится к чертям. Пусть хотя бы замолчит ненадолго...