Темнее оранжевого (гет)

Наруто, Би и Гьюки, выкладывась на полную, сражались с разошедшимся Кьюби. Наруто использовал все свои лучшие техники, все свои проверенные дзюцу и новые способности. Новообретённое понимание в его голове подсказывало, что это ни в коем случае не поединок дзюцу, что результат был бы тем же, владей Наруто одним только Хенге. Это был поединок воли и решительности. Целеустремлённости и верности себе. Опутанный корнями, обожжённый огнём и иссечённый ветром, Кьюби пытался подняться из бесконечной мелкой лужи, пытался победить Наруто, поглотить его.

Наруто увидел свой шанс, схватил Кьюби за хвост и потянул на себя его чакру.

Тяжелое облако ненависти накрыло Наруто. Перед его глазами предстало множество прекрасных женских лиц, скривившихся в презрении и отвращении.

«Ненавижу тебя, Наруто! Ты позволил мне умереть!» — стенало лицо Хаку.

«Ты плюнул в мои чувства!» — говорил голос Хинаты.

«Ты забыл про меня!» — кричала Коюки.

«Я ждала тебя! Я хотела быть с тобой!» — надрывалась Сасаме.

«Ты не выполнил своё обещание! Ты предал меня!» — плевала ему в лицо Шион.

«Я полюбила тебя! Я отдала за тебя жизнь! Но ты ни разу не вспомнил обо мне!» — упрекала Рьюзецу.

Наруто рухнул на колени и по его глазам текли слёзы.

— Ты и понятия не имеешь, что значит сразиться с биджу, — прогремел голос Кьюби. — Ты жалкая частица меня, а я — воплощение ненависти!

Наруто слушал голоса прекрасных женщин, видел их укоризненные взгляды, и с каждым словом всё большая тяжесть ложилась ему на плечи. Наруто понял, что ему суждено проиграть. Узумаки сцепил зубы: он — сын Минато Намиказе! Он — лучшее из своих Тёмной и Отважной сторон. Он — наследник Эро-сеннина, вестник мира и женского счастья! Он — предвестник множества женских оргазмов! Книгу сексуальных позиций назовут его именем! Он — Наруто Узумаки!

Взревев, Наруто потянул на себя тёмную давящую чакру, дёрнул её изо всех сил. И пространство печати пропало. Мир затопило золотое сияние, пробивающееся сквозь опущенные веки. И звенящую тишину разбило одно-единственное слово:

— НАРУТО!

Узумаки распахнул глаза. Перед ним стояло воплощение всех мужских фантазий. Стройная женщина с каскадом длинных алых волос, бездонными сине-фиолетовыми глазами и прекрасным лицом богини.

— Кто ты, прекрасная незнакомка? — спросил Наруто.

— Конечно, ты же не можешь знать, — усмехнулась богиня. — Почему бы тебе не угадать?

Раскалённой иглой мозг Наруто прошила догадка.

— Не может быть!

— Ты понял? — рассмеялась незнакомка.

Наруто взглянул в эти чарующие глаза и мягко сказал:

— Ты — истинная форма Кьюби!

Кьюби ухватилась за живот и звонко рассмеялась.

— Ты прекрасная лисья богиня! Воплощение сексуальности и мужских фантазий. Прекрасная игривая лисичка, соблазнительная и...

Кьюби превратилась в алую молнию, её волосы разделились на девять хвостов, а лицо исказилось от гнева. Сокрушительный удар изящной женской руки пришёлся на макушку Наруто.

— Получи, даттебане!

Наруто поднял ошеломлённые глаза.

— А-ха-ха-ха! — прожурчал голос Кьюби. — Прости, я немножко разволновалась, ведь мне давно никто не делал таких комплиментов!

— Но почему? Ты ведь прекрасна! Любой мужчина пошёл бы за тобой на край света!

— Льстец! — засмеялась девушка. — У меня горячий темперамент и я вспыльчива, как все женщины нашего клана. Иногда я бываю несдержанной.

— Ты... — прошептал Наруто. — ты...

— Тебе Минато ничего не говорил? О, малыш! Я твоя...

Быстрее мысли Наруто оказался рядом с женщиной и заключил её в крепкие объятия, смущённо осознав, что упругая грудь под простым зелёным платьем прижимается к его груди, чувствуя, как напряглись дерзкие соски под этой тонкой тканью, а под пальцами пружинят сильные мышцы спины.

— Я всегда хотел встретить тебя, даттебайо!

— Даттебайо? Ты и правда мой сын!

Наруто стоял и вдыхал незабываемый запах этих волос, ощущал тепло любимого человека, купался в ласке и любви.

— Знаешь, мама, я так много хотел тебе сказать! Но всё кроме «это преступление, что самая прекрасная женщина в мире — моя мать!» вылетело из головы!

— Погоди, Наруто-кун, у нас ещё будет время. Но сначала разберёмся с хвостатым!

Наруто почувствовал, как из его груди вылетели тяжёлые цепи чакры, он ощущал, как упавший навзничь Кьюби крикнул: «Кушина!». Но это чувство ушло на задворки сознания. А сейчас был только тёплый золотой свет, прекрасная богиня, заключённая в его крепкие объятия, и её соски, слегка царапающие его грудь сквозь тонкую сетчатую майку.

* * *

Наруто слушал рассказы своей матери. Она говорила об своём детстве, об отце, о том, как он спас её от шиноби Кумо. Она рассказывала о своей подруге Микото Учиха и о её маленьком сыне Саске. Она поведала о клане Узумаки, о событиях, произошедших в день рождения Наруто.

Узумаки краем сознания ощущал, как его клоны сражаются с Кьюби, как они тянутся к природной энергии, как переходят в режим Отшельника. Как те зачатки Мокутона, что две тысячи клонов Наруто пытались изучить на глазах посмеивающегося Ямато-сенсея, под влиянием сен-чакры превращаются в податливую и лёгкую в управлении силу. Как клоны обрушивают на Кьюби, опутанного цепями мамы и корнями послушных его воле деревьев, множество убойных дзюцу. И как тёмная чакра ненависти загорается золотым пламенем, превращая его в огненное божество.

Но все эти события не волновали Наруто. Он слушал рассказ мамы о том, как коготь биджу пронзает живот отца и её прекрасное тело, его сердце сжимали холодные тиски, а глаз, горящий огнём Шарингана, наполняла режущая боль.

— И я сказала тебе, своему милому малютке: «Ешь больше овощей и расти большим. Заводи друзей, количество их не имеет значения, главное, чтобы дружба была настоящей! Пусть их будет всего несколько, но чтобы каждому можно было доверить свою жизнь! Изучай ниндзюцу. Я никогда не была слишком крутой в нём, но ты — другое дело. У каждого есть сильные стороны, так что если что-то не получается, не расстраивайся! Слушайся учителей Академии. И, самое главное: избегай трёх пороков шиноби. Не одалживай денег почём зря, откладывай оплату с миссий... Никакого алкоголя, пока не исполнится двадцать лет. Да и потом не напивайся. А что касается женщины... Я сама женщина и не знаю, что сказать. Если ты когда-нибудь захочешь завести себе девушку... Не выбирай какую-нибудь чудачку, пусть она будет похожа на твою маму! И ещё, берегись Джирайю-сенсея!». А затем нас с Минато поглотила Печать Восьми Триграмм.

— Мама, я нарушил все твои заветы, — из глаз Наруто лились обильные слёзы. — Я не ел овощи, налегал на рамен. Вместо того, чтобы изучить кучу надирающих жопу ниндзюцу, я изобретал свои извращённые техники. Я никогда не слушал учителей, даже Ируку-сенсея, которого люблю как брата. Трёх пороков шиноби я всё же избежал. А касаемо женщины... Только перед встречей с тобой я понял, что та, которую я думал, что люблю — это не моя судьба. Я узнал, что меня любит одна девушка-чудачка, но она прекрасна и восхитительна. Я понял, что очень много замечательных женщин дороги мне, и что я сделаю всё, чтобы быть с ними. Я решил продолжить дело Эро-сеннина, включая его извращённые стремления. Но, самое главное, мама. Я люблю тебя. Но не только как мать, ты мне безумно нравишься как женщина. И то, что твоя грудь сейчас прижимается ко мне, то, что она такая полная и упругая, меня волнует гораздо больше, чем то, что я твой сын! Я счастлив, что моя мать — красивейшая женщина в мире! Я счастлив, что вы с папой избрали для меня судьбу джинчурики. Я грущу лишь об одном, что не имел возможности вырасти вашим сыном, как придурок Менма!

— Менма? Эй, Наруто, убери руки с моей задницы!

— Прости, мамочка, ничего не могу поделать — ты выглядишь не старше Аяме-тян. К тому же у меня никогда не было мамы, и ты для меня — просто божественно выглядящая девушка! Менма — это я, выросший в другом мире. Там, где я встретил тебя с папой, там, где я на время обрёл семью. Но наконец-то здесь, в печати Кьюби, я снова увидел тебя. Теперь мы всегда будем вместе!

— Извини милый, но моё время истекает. На Адамантитовые Цепи я потратила слишком много чакры. Я тоже счастлива, что узнала тебя. Спасибо, что позволил мне хоть на краткий миг стать твоей мамой, а Минато твоим отцом. Прощай, сынок, я люблю тебя!

Сквозь густую пелену слёз Наруто увидел, как силуэт мамы стал расплываться. Жжение в глазу было невыносимым, но Наруто было плевать на боль. Вся его душа вздымалась в протесте. Он не мог снова потерять своего самого родного человека. Это было неправильно и противоестественно, этого не должно было случиться!

Губы Наруто шевельнулись, гортань пересохла, казалось, сама по себе выплёвывая слова:

— Гедо: Ринне Тенсей но дзюцу!

Закрыв усталые глаза, Наруто сказал:

— Мама! Я стану самым сильным шиноби в мире! Я стану крутым как отец и буду надирать плохим парням задницы как ты. Я буду есть овощи и изучать дзюцу. У меня много друзей и станет ещё больше. Среди девушек я обязательно найду кого-то, похожего на тебя. Я стану величайшим Хокаге в мире!

— Йо, Наруто, ты не успел отойти в сторонку, как нашёл себе потрясную девчонку! — послышался размеренный голос братца Би.

— Кушина-сан? — неверяще воскликнул Ямато-сенсей.

— Я уверена, ты сдержишь обещание, ведь ты мой сын! — раздался мелодичный и родной голос. — Может теперь ты дашь мне хоть что-то надеть?

Наруто рывком поднял голову и широко распахнул глаза. Он стоял среди тех же развалин храма, где они с мистером Осьминогом начали укрощать Кьюби. Он протянул окутанную золотым пламенем руку и дотронулся до щеки прекрасной молодой женщины, которая стояла, укрытая лишь водопадом своих алых волос.

* * *

— Ты выглядишь как Какаши, милый! — смеялась мама.

— Мне нужно немного привыкнуть к Риннегану, — ответил Наруто, старательно отводя от матери незакрытый протектором глаз.

На острове-черепахе было не слишком много подходящей одежды, зато у Толстобровика-сенсея, как всегда, нашлась пара зелёных трико. И костюм, обтягивающий каждый изгиб тела Кушины Узумаки, был слишком уж провоцирующим. Ни капли не спасал накинутый поверх гладкой тонкой ткани расстёгнутый жилет джонина.

— Девять и восемь промчались как пули, надрав задницу синей акуле! — напевал под нос Би.

— Синему чуваку ввалил густобровый сенсей! — поправил своего кумира Наруто. — Так, что тот не успел даже крикнуть «эй!».

— Ну-ну, Наруто-кун, — рассмеялась мама. — не забывай, кто пробил эту дурацкую водяную тюрьму своими крутыми дзюцу! Кто ввалил придурку так, что тот забыл как его зовут!

Наруто и Би, вспомнив скорчившегося в позе эмбриона Кисаме, дружно поёжились.

— Зато он успел послать акулу со свитком! — возразил Наруто.

— Ты тоже отправил кучу клонов, — фыркнула Кушина.

— Потому что мы должны помочь друзьям! К тому же я опоздал! Придурок Мадара успел забрать глаза братца Нагато! Он убил Конан-тян!

— Ты же сказал, что оживил её своим супер-дзюцу.

— И она пообещала со мной пойти на свидание!

— Я должна была пойти с тобой и сама глянуть на эту вертихвостку! — волосы Кушины вновь образовали девять хвостов.

— Если бы не вы, Кушина-сан, — сказал Ямато-сенсей. — то Кабуто меня бы захватил. Я не знаю, что он задумал, но явно что-то плохое!

— Зато потом этот змей позорно удрал от крутейшей куноичи в мире! — захохотала Кушина.

— Вы, Ямато-сенсей, посчитали меня полным идиотом! Хотели меня обмануть! Чтобы я заглядывал под хвост этим тупым зверям! Если бы я вас послушал, то не познакомился бы с сестрёнкой Куроцучи! И не скопировал крутое дзюцу полёта!

— Наруто, у тебя есть миссия, есть приказ! Тебе было велено оставаться на острове. Как и вам, господин Би, — попытался вразумить джинчурики Ямато.

— Если бы я вас послушал, Хаку и эта красотка Пакура были бы марионетками придурка Кабуто! Я и так усиленно тренировался с братцем Би! Но теперь нельзя — нужно спешить!

— Наруто-кун, — вкрадчиво сказала Кушина. — ты же говорил, что этот Хаку — парень!

— Он выглядит как настоящая красавица! Жалко, что клоны вскоре после воскрешения развеиваются, так что я не успел спросить, не соврал ли он! Но на свидание пойти Хаку согласился! И Пакура-тян тоже!

Волосы мамы взметнулись девятью змеями, и лицо исказила ярость.

— Мама-мама, смотри, там, похоже, Итачи и Нагато!

* * *

Нагато Узумаки ощупывал своё живое лицо и недоверчиво смотрел в свои тёмно-карие, почти чёрные глаза, отражающиеся в одолженном Наруто протекторе. Би тяжело привалился к дереву — поглощение чакры Хачиби бывшим мертвецом не прошло для него бесследно.

Итачи лежал на земле в позе эмбриона, прижимая обе руки к паху.

Над ним разъярённой фурией стояла Кушина Узумаки и время от времени пинала оживлённого Риннеганом нукенина ногой.

— Это тебе за Микото, сраный мудак!

Наконец, когда Наруто удалось оттащить взбешённую маму от Учихи и отвлечь её внимание, игриво хлопнув по заду, компания умчалась прочь, оставив постанывающего, но живого и почти здорового Итачи продолжать баюкать свою печаль.