Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Токио-3. Штаб НЕРВ. Икари Синдзи

Все-таки ежедневные «медитации в движении» постепенно дают свой результат. К сожалению, ничто из того, что со мной было раньше — не подготовило меня к синхронизации с Евангелионом. Даже когда мне дали «на погонять» титана из Легио Мортис. Ведь там, хотя «Гончая» и считается одним из самых маленьких титанов, но меня, усаженного в кресло принципеса, подпирали еще трое модераторов, подправляющих мои движения, правящих косяки. А тут — только я, Дух машины и огромная туша с просто чудовищной инерцией. И, ошибаясь раз за разом в простейших движениях, я снова и снова убеждался, что первые две схватки выиграл скорее волей Той-что-Вовне. Но почему Она столь добра ко мне, и не откажет ли в помощи в решающий момент? Вот и приходится тренироваться, постепенно накапливая знания о том, как ведет себя Евангелион, как реагирует на команды, как двигается… А еще, что даже более важно — необходимо переводить эти знания в навыки, забивая их на уровень рефлексов даже не тела, но души. Ну и, естественно, стрельба, владение ножом, рукопашный бой…

В двух последних дисциплинах я, наверное, мог бы выделиться, обратившись к бесконечно и бессмысленно расточаемой мощи варпа. Но зачем бы мне это было надо? И я предпочитал честно учиться всему, чему нас с Рей-тян старались научить приглашенные инструктора. Ведь армейский рукопашный бой серьезно отличался от того, что показывал своим ученикам Вестник Рагнарека. Ведь в боевом искусстве Радуги Сумерек движения тела были в большей степени колдовским ритуалом, способом проявить потоки варпа и направить их к желаемой цели. Армейские же инструктора дрались совершенно по-другому и усваивать их подход, стараясь не «переучиться», но «совместить» — было очень интересно. А уж спарринги… Правда, случались они редко: против десантника ростом под два метра и массой под сотню килограмм мне выходить было бесполезно… или, по крайней мере, так считали сами десантники, а я, как и говорил раньше, не спешу их в этом разубеждать, прибегая к колдовству и мощи Изменчивых ветров.

Но время от времени меня стали ставить в пару к выздоровевшей Рей-тян. И моя гордость, признаться, сильно пострадала. То, что я не могу без помощи колдовства справиться со взрослым бойцом — это было нормально. Но вот то, что и Рей-тян раз за разом валяла меня по ковру — это было… обидно. И сегодня я решил все-таки показать своей девушке, что и я кое-чего стою. И с этой целью чуть-чуть отпустил Силу, которую удерживал свернутой в своей душе ранее. Мелкие черные точки саа поплыли по периферии поля зрения. В лазурном сиянии Азир движения Рей-тян, ранее смазанные, стали четкими и понятными. Акши радостно вскипела в моей крови, даруя силу и скорость. Зелень Гиран готова была затянуть любые повреждения. Нашлось место и для золотой логики Хиш и для охотничьего азарта Гур. Я был готов.

Рей-тян встала в стойку. Я, как, впрочем, и всегда, залюбовался точеной фигуркой девушки, которую не скрывал даже свободный тренировочный костюм. Но сейчас золотой Хиш подсвечивал мне ослабленные сектора защиты и «мертвые» зоны. Прозрение Азир подсказало, что грозно выглядящая атака Рей-тян, на самом деле — обманный маневр, а «открывшаяся уязвимость» — ловушка. В прошлый раз я именно так и попался: отразил отвлекающие удары и попытался пройти в ноги и повалить Рей-тян на татами. Было больно и даже немного обидно, когда Рей провела идеальную подсечку, уронила меня и изобразила добивающий удар. Сейчас же я принял отвлекающие удары на грудь, проворачиваясь вправо, шагнул вперед, сокращая дистанцию, не давая превратить ложную атаку в настоящую… и, обняв девушку, и чуть усилив захват яростной мощью Акаши, уронил Рей-тян на ковер и сам рухнул сверху, лишь в последний момент немного придержав себя серым туманом Улгу, впрочем, практически мгновенно рассеявшимся, чтобы сохранить в тайне свое присутствие.

— Так! И что это было? — грозно спросил подошедший инструктор, присланный русскими, Орег Воркофф. — Что это за брачные игры?

Я перекатился в сторону, чувствуя, как щеки слегка печет изнутри. Уж перед собой-то я мог и не притворяться: то, что я провернул и было этими самыми «браными играми». Я ведь до сих пор помню несбывшееся, но очень сладкое видение варпа, в котором я прижимал к полу Рей-тян, только что вышедшую из душа…

— Оставь, Олег, — обратился к коллеге второй инструктор, Васир. Что интересно, в нашем присутствии они разговаривали между собой только по-японски, причем язык знали на весьма неплохом уровне. — Чего ты хочешь от мальчишки-подростка с ветром в голове?

— Ничего не хочу! — буркнул Орег, оправдывая свое имя*. — Встать! В позицию!

/*Прим автора: work off — «срываться, срывать злость». А в Японии первой называется фамилия, а потом уже имя. И общение по фамилиям без суффиксов — «вежливое, но отстраненное, допустимое между одноклассниками, давно работающими вместе коллегами и т.д.»*/

Токио-3. Геофронт. Ангар Евангелионов. Аянами Рей

— Подключение А-10 прошло успешно.

— Открываем информационные потоки.

— 1465 потоков открыто.

— До абсолютной границы осталось 0,2, 0,1...

Голоса снаружи докладывают о начале процесса синхронизации. Мы с Икари-саном ждем. Теперь, когда контактная капсула была заменена на парную, доктор Акаги решила проверить идею Икари-сана о парной синхронизации. Так что сейчас Икари-сан находится сверху, надо мной и чуть сзади.

Я… себе я могу признаться: я боюсь. Слишком свежа еще память о прошлой попытке, когда Евангелион обрушился на меня сметающей ненавистью и жуткой болью, когда он вышвырнул меня, чтобы не терпеть мое присутствие! Вдруг это повторится и сейчас?

Чтобы отвлечься от страха и от воспоминаний, я возвращаюсь к сегодняшнему спаррингу. Как ни странно, мое поражение, вместо того, чтобы, как сказано в книгах, сломать меня — он скорее служило утешением и подбадривало. Если Икари-сан сумел справиться со мной, а ведь мне приходилось проводить спарринги с охранниками, намного больше и тяжелее меня, то, может быть, он сможет защитить меня и от Евы? Логика, конечно, шаткая, и я вижу в ней дыры, размером с сам Евангелион… Но на что мне еще надеяться? И я вспоминаю…

Сегодня Икари-сан как будто светился изнутри. Во всегда неподвижном воздухе подземного тренировочного зала носился легкий ветерок, на который все остальные не обращали внимания. По команде «Начали», я двинулась вперед… но какое-то странное чувство подсказывало мне, что привычные движения не принесут успеха. Я попыталась изменить наработанную схему… безуспешно. Как будто кто-то «вел» меня. И только оказавшись лежащей на татами, и увидев довольную улыбку Икари-сана, я поняла, что этим «кем-то» был именно он. Так, может быть, он и сейчас сможет провести меня?

— Абсолютная граница пройдена!

В прошлый раз рассинхронизация пошла до того, как была пройдена граница. Сейчас же я ощущаю какое-то… касание. Как будто что-то огромное слегка дотрагивается до меня и удивленно смотрит, не понимая, что я такое и как здесь оказалась. Серые стальные стенки капсулы исчезают, и вместо них я вижу ангар.

— Не открывайся так, — негромко произнес Икари-сан. — Ты слишком сильно опускаешь щиты. Когда так открываешься — даже легкое касание будет причинять боль.

— Касание? — удивилась я.

Однако, сосредоточившись на своих ощущениях, я поняла то, чего не замечала ранее: сейчас вокруг меня клубилось какое-то мягкое и теплое облако.

— Уплотняй щиты, — посоветовал Икари-сан.

— Но… — я запнулась. — …я не знаю, что за щиты, и как их уплотнять?

Икари-сан хмыкнул, а потом мне показалось, что его руки легли мне на виски. Ощущение было настолько реальным, что я даже потрогала голову. Там ничего не было, кроме заколок-нейроконтактов, но ощущение чужих рук на висках никуда не делось. А потом я внезапно поняла, что такое «щиты» и как их уплотнять!

— Вот как-то так, — в голосе Икари-сана чувствовалась улыбка. — Только это теперь тебе надо будет упражняться. А то быстро забудешь…

Токио-3. Геофронт. Ангар Евангелионов. Кацураги Мисато

Среди персонала, обслуживающего эксперимент с двойной синхронизацией, царила тихая паника. Нет, синхронизация вроде бы прошла. Связи не были разорваны, Евангелион не впал в берсерк, не стал буйствовать, и даже не катапультировал контактную капсулу. Вот только показатели синхронизации — скакали, как бешеные, то опускаясь до самой границы разрыва, то взлетая опасно близко к пределу Поглощения. Рицко-кун несколько раз даже протягивала руку к пульту принудительного обрыва питания. Но синхронизация резко, рывком, падала в безопасную зону, и эксперимент продолжался.

Дети негромко переговаривались. Усилители микрофонов позволяли нам их слышать довольно отчетливо, но смысл их переговоров все равно ускользал от понимания. Что за «щиты»? Какие такие «упражнения» придется проделывать Аянами и почему? Поняв, что я ничего не понимаю, я посмотрела на Рицко-кун… и с удивлением, переходящим в шок, осознала, что она понимает если и больше, чем я, то ненамного. Графики синхрографа, вместо того, чтобы рисовать три синусоиды, а в идеале — и вообще одну, плясали, как бешеные, выдавая резкие, непредсказуемые пики на фоне белого шума, в котором исходные синусоиды можно было опознать лишь с большим трудом… либо обладая изрядной фантазией.

— Рицко… — начала было я, но Рицко-кун покачала головой.

— Икари-тюи, — строго произнесла она в микрофон. — Вам еще надо продолжать?

— Нет, Акаги-сан, — ответил Синдзи-кун. — Если Вам больше ничего не требуется, то мы с Рей-тян хотели бы отдохнуть и обдумать результаты.

— Хорошо, — кивнула Рицко-кун. — Завершаем эксперимент. Начать процесс штатной рассинхронизации! Медикам — приготовиться к обследованию пилотов! — из динамика донесся демонстративно-болезненный стон. — И не стони мне тут, Синдзи-кун, — усмехнулась Акаги. — Это недолго. Только самый минимум…