В лабиринте кривых зеркал (джен)

— Значит, им известно о взломе.

Квага, со страдальческим видом потирая шишку на лбу, кивнул.

— Сколько времени ты провалялся в отключке?

— Откуда я знаю? Недолго. Минут пять-десять, наверно.

— Выходит, в полицию они уже сообщили, — мрачно сказал Бушрут.

— В полицию? По-твоему, они станут звонить в полицию? — Антиплащ хрипло усмехнулся. — Что-то сомневаюсь. Уж если они кому и сообщили, так это Прэтту. Или, может быть, Томбу.

Репейник покосился на него.

— Кому бы они там ни сообщили, они это во всяком случае уже сделали, Антиплащ.

— В том-то и дело. И, если люди Прэтта догадались, что шалим на фабрике именно мы — а будем исходить из того, что они об этом догадались — то теперь любой ценой постараются нас отсюда не выпустить… Времени у нас в обрез!

Торопливо, друг за дружкой, они выбирались из подвала через лаз в кирпичной стене — позади остался вскрытый сейф, лаборатория, ВОРГ, насмешливо глядящий им вслед мрачным, налитым красным светом глазом. Он, как и прежде, оставался здесь в одиночестве — полноправный хозяин этого зловещего подвального логова, злобный гений подземелья, бессменный страж хранящихся в запечатанном анклаве мрачных секретов.

По наружную сторону кирпичной стены все было тихо и мертво, таинственного незнакомца, который ухитрился на несколько минут вывести Квагу из игры, уже и след простыл. Дрейк схватил двойника за плечо.

— Дай мне телефон, — прохрипел он.

Антиплащ мотнул головой.

— Не сейчас.

— Дай, придурок! — Дрейк преградил ему дорогу. — Я должен позвонить этому железному мерзавцу…

— Зачем? — сухо спросил Антиплащ. — По-твоему, твой звонок что-то изменит?

Дрейк не сразу нашелся, что на это ответить.

— Я… мне надо… я должен убедиться, что Джесси у них…

— Прекрати пороть горячку! — яростно процедил главарь. — Ну, убедишься ты в этом — и что? Заодно выдашь Дровосеку свое местоположение?

— Он и без того уже знает, где нас искать…

— Не знает, а предполагает. Давай не будем вот прям щас давать ему в руки лишних козырей, а?

Дрейк смолчал — да Антиплащ был и не намерен его слушать. Дрейк прекрасно понимал, что действительно впадает в истерику и несет чепуху, но ничего с собой поделать не мог: мысли его были сломанными, отрывочными и бессвязными, будто рухнувший дом, разметанный по кирпичику внезапно налетевшим смерчем. Бедная Джесси… как могло получиться, что она оказалась в лапах ВАОН? Как обстоятельства могли сложиться так ужасно и нелепо, как чертовы звезды сошлись настолько абсурдно, гнусно и неудачно? Что они с ней сделают, эти отпетые, не ведающие ничего святого мерзавцы, что они делают с ней прямо сейчас? Дрейка бросало в дрожь при одной мысли об этом; страх и тревога вцепились ему в глотку невыносимо, ему хотелось что-то немедленно предпринять, чтобы исправить положение и остановить близкое к катастрофе развитие событий, повлиять на ситуацию, несущуюся под откос со скоростью курьерского поезда. Но сделать он ничего не мог… Я должен взять себя в руки, твердил он себе, должен успокоиться и трезво оценить происходящее, выработать какой-то план действий… должен… должен…

Он схватил двойника за руку.

— Им нужен я, — сказал он едва слышно. — Ведь так?

Антиплащ пожал плечами.

— Да.

Дрейк глотнул. Ничего удивительного в этой новости для него не было.

— Дровосек сказал, что отпустит Гейл, если я приведу им тебя, — пояснил Антиплащ равнодушно, глядя в стену.

— И ты… ты что… этому поверил? — пробормотал Дрейк.

Антиплащ искоса посмотрел на него.

— Если бы поверил, неужели стал бы говорить об этом тебе, а не взял бы тебя немедленно за шкирку и не потащил к Дровосеку? Вот только дело в том, что ВАОН не оставляет свидетелей, Черныш. И Гейл, и эта твоя девчонка обречены вне зависимости от того, приведу я тебя к ним, или нет… Он не освободит заложниц даже при выполнении всех условий, неужели это так трудно понять?

Нет. Не трудно. Дрейк прислонился спиной к ближайшему стеллажу — ноги у него стали какие-то ватные. Ситуация казалась безвыходной…

— Что же делать?

— Тянуть время. Пока мы живы и не дались Дровосеку в лапы, у пленниц тоже есть шанс. Два часа отсрочки у нас имеются… Нужно использовать их с толком.

«С толком — это как?» — спросил себя Дрейк. Постараться укокошить обломком кирпича или железной трубой как можно больше бритоголовых, которые будут здесь с минуты на минуту… прежде, чем я успею получить в ответ пулю в лоб? Так, может, лучше и впрямь пойти и без дальнейших брыканий и трепыханий сдаться Дровосеку? Моя жизнь — в обмен на жизнь Джесси? Или Антиплащ прав, и, заполучив в руки давнего врага, Дровосек и не подумает сдержать данное слово? А попросту прихлопнет всех мух одной мухобойкой…

Темный склад, простирающийся по наружную сторону кирпичной стены, был — к счастью! — безжизнен и пуст. Взломщики торопливо рысили к выходу вдоль стеллажей, рядов сложенных друг на друга пустых паллет и штабелей накрытых брезентом мешков. Репейник, запыхавшись, слегка поотстал — и, чтобы перевести дух, на секунду приостановился, приложил руку к стене. С тревогой окликнул своих дружков:

— Слышите?

— Что?

— Там, снаружи… Машины… Тяжелые… но не грузовые и не легковые… что-то типа пикапов или микроавтобусов… Похоже, въезжают во двор.

Взломщики переглянулись.

— Это за нами…

Со склада можно было уйти двумя путями — либо по длинному коридору, которым они сюда проникли, либо на лифте, ведущем, как помнил Дрейк, в один из наземных цехов. Лифт оказался ближе, и Мегс, что-то испуганно бормоча под нос, с яростью ударил ладонью по кнопке вызова кабины… и ничего не произошло: ничто нигде не щелкнуло, не загорелось, не зашумело и не заскрипело в шахте, подъемник не пришел в движение и вообще не пожелал подать ни малейших признаков жизни…

— Они заблокировали лифты с поста охраны, — сказал Дрейк сквозь зубы.

— В коридор, быстро! — процедил Антиплащ. — На лестницу!

Похоже, ничего другого не оставалось. Взломщики выскочили в коридор — где-то там, далеко впереди, он заканчивался накопителем, из которого наверх вел другой лифт, сейчас, вероятно, тоже обесточенный. Вправо уходила неширокая, тускло освещенная лестница — видимо, единственный оставшийся путь для отступления… Квага первым шагнул на бетонные ступеньки — и замер.

Сверху послышались торопливые шаги. Кто-то бежал по коридору, проходящему над головами взломщиков, и стелившийся под потолком частый гулкий топот был отлично слышен в скопившейся вокруг недоброй болотной тишине. Бух, бух, бух, бух-бух-бух — доносилось с потолка. Где-то наверху распахнулась дверь, и вниз по лестнице холодной упругой струйкой метнулся сквозняк. Чья-то тень на секунду нарисовалась на стене противоположной лестничной площадки — четкая черная аппликация на ровном фоне тускло-желтой, недавно обновленной штукатурки. Квага в панике шарахнулся вниз.

— Кто здесь? — рявкнули наверху. В узкой лестничной клетке загремели выстрелы, пролет заполнился гулом, грохотом и пороховым дымом, и взломщики, не сговариваясь, метнулись обратно в коридор… но и тут с дальнего конца бетонной кишки уже доносился вездесущий топот ног, хлопанье дверей, клацанье оружия и чьи-то смутные возбужденные голоса.

— Копы? — пробормотал Квага, бледный, как сметана.

— Как бы не было хуже… — Бушрут нервно крутил головой туда и сюда.

— Кто может быть хуже копов?!

— Например, бравые ребятишки Томба… Давайте обратно, на склад, тут не пройти…

Перед глазами Дрейка мелькнул эвакуационный знак — бегущий человечек внутри зеленой таблички. «Нет выхода» — гласила надпись над дверью склада, и потому нарисованный человечек опрометью бежал прочь из подвала, вверх по лестнице, спасал свою нарисованную шкурку, всем своим видом убедительно демонстрировал, что оставаться на месте смерти подобно… Нет, шалишь, приятель! — вдруг с мрачной злобой подумал Дрейк, безвыходных ситуаций не бывает, мы что-нибудь придумаем… Мы вернемся в нору, из которой ты так безоглядно бежишь, и еще обнаружим «Выход с противоположной стороны», понял? Наверное, обнаружим…

Увы, выбора не оставалось: приходилось бесславно отступать обратно в подвал… Взломщики вновь бросились на склад, захлопнули за собой тяжелую железную дверь, судорожно подперли её пустыми паллетами. Впрочем, хлипкий замок и подобная баррикада вряд ли могли надолго задержать нападающих.

— Бритоголовые… Там, на лестнице… сколько их, кто-нибудь заметил?

— Наверно, пятеро, как обычная штурмовая группа…

— Угу. И еще одна в конце коридора.

Мегавольт беспомощно оглянулся на дружков. Губы у него тряслись.

— Надо… прорываться, — тяжело дыша, пробормотал он. — Лаборатория — это мышеловка, мы оттуда не выберемся…

— Как прорываться? — взвизгнул Квага. — У нас нет оружия!

— Значит, надо достать…

— Смотря что считать оружием, — вдруг негромко, себе в нос, пробормотал Бушрут.

— Ты о чем?

Репейник распахнул полы своей полной сюрпризов волшебной жилетки.

— У меня есть нитропин… ну, помните… то взрывчатое вещество высокой бризантности, которое я создал на основе нитроглицерина. Но только две шашки по полфунта… — Под выразительными взглядами дружков он смешался и как-то бледно, застенчиво улыбнулся.

— Та штука, которая крошит бетонные стены! — выкрикнул Квага. — И ты молчал!

— Ну и ну! Я так и знал, что от твоей жилетки лучше держаться подальше! — мрачно констатировал Мегавольт.

— Я не думал, что взрывчатка вообще понадобится, — смущенно оправдывался Бушрут. — Взял чисто на всякий случай… Может, если пошарить в лаборатории, удастся еще что-нибудь отыскать и состряпать, например, аммонал или аммонит… Кажется, я видел там банки с аммиачной селитрой…

— Репей, ты не перестаешь меня удивлять, — нервно посмеиваясь, пробормотал Антиплащ. — Хотя, по совести говоря, что нам проку с двух шашек этого твоего нитропина… разве что попугать бритоголовых… Дырку в стене он, может, и проделает, это верно, но бетонные плиты веером не раскидает и проход нам не расчистит.

Они вздрогнули: забаррикадированная дверь склада содрогнулась от мощного удара снаружи. Посыпалась с заграждения какая-то труха; в дверь ломились яростно и свирепо, с деловитым бешеным остервенением, и груда деревянных паллет, испуганно подпрыгивающая от каждого толчка, явно не могла долго сдерживать этот яростный целеустремленный напор.

— Мешки… — пробормотал Мегавольт.

— Какие мешки?

— С цементом! Можно накидать их на паллеты… это бритоголовых ненадолго задержит… наверное…

Как назло, ряды накрытых брезентом тяжелых мешков находились довольно далеко от входа, и, чтобы волоком перетащить их к дверям, требовалось время… Мешки были инертные, неудобные, неухватистые, то и дело норовили выскользнуть из потных ладоней и лениво возлечь на пол, а хлипкая баррикада паллет возле дверей трещала и рассыпалась под мощными ударами извне, и Дрейк понял, что, несмотря на все судорожные усилия, укрепить её взломщики не успевают…

Увы! Усилия штурмующих наконец увенчались успехом, паллеты дрогнули и неохотно подались, железная створка чуть приоткрылась. В щель просунулось дуло автомата и яростно изрыгнуло короткую очередь… Мешки с цементом уже были без надобности, подойти к двери не представлялось возможным; взломщики побросали бесполезную ношу и бросились прочь от входа, прячась за стеллажами, коробками и ящиками. Железная дверь гудела и стонала под напором штурмовиков; Дрейк, юркнувший за ближайший штабель занозистых досок, почему-то ожидал, что в открывшуюся щель сейчас влетит граната или хотя бы световая шашка, но этого не последовало: видимо, бритоголовым все же было приказано особого шума на фабрике не поднимать. Зато на пол неподалеку от входа шлепнулась дымовая шутиха и принялась исходить густым серым дымом, заволакивающим помещение — штурмовики обеспечивали себе прикрытие, чтобы проникнуть на склад. Дрейк упал на пол и, закрывая рот и нос ладонью, по-пластунски пополз под стеллажами; он вдруг вспомнил, как пару недель назад, когда бритоголовые точно так же загнали его в угол, ему удалось улизнуть из казавшейся безвыходной ловушки через старый канализационный сток в заброшенной мойке. Но для того, чтобы добраться до этого люка, надо было вернуться в ту часть склада, которая находилась за кирпичной стеной…

Он поднялся на четвереньки, и, стараясь не дышать, быстро двинулся прочь от входа, прислушиваясь к происходящему за спиной. Дверь, судя по всему, была открыта, и грохот ударов по железу стих, но зато позади стало слышно поклацивание оружия и тихий перестук осторожных шагов: освободив себе путь, нападающие продвигались в глубину склада короткими перебежками, как при хорошем классическом штурме… Настоящие профессионалы, леший бы их побрал, прямо-таки отлично вымуштрованные бойцы специального подразделения SWAT! Разве что с бритыми затылками...

Дрейк замер. Настороженно прислушался, пытаясь сориентироваться и понять, где дорога еще свободна, а куда соваться уже не стоит. Ему вдруг показалось, что совсем рядом, за ближайшим штабелем паллет, кто-то есть…

Как много бритоголовых проникли на склад? Какие позиции они успели занять? Куда теперь бежать, черт возьми?..

Внезапно кто-то схватил Дрейка за ногу, и он чуть не заорал от ужаса и неожиданности… Это был Мегавольт. Он подполз к Черному Плащу откуда-то из-за соседнего стеллажа, его бледное лицо было растерянно, уныло и перекошено страхом. По-прежнему держа Дрейка за кроссовок, словно опасаясь, как бы он не сбежал, Элмо горестно шмыгнул носом.

— Да если бы я з-знал, — заикаясь, простонал он, — что все этим з-закончится, я бы никогда…

— Тише! — Дрейк схватил его за руку. Кто-то был совсем рядом, за углом штабеля, в щели паллет Черный Плащ видел темную фигуру в камуфляжной форме. Где-то чуть поодаль топотали тяжелые берцы: бритоголовые быстро рассредотачивались по складу, чтобы взять под контроль территорию для «зачистки». Дым от шашки мало-помалу рассеивался, и чуть в отдалении Дрейк увидел кирпичную стену со спасительным проломом: пожалуй, до него можно было добраться, прячась за стеллажами…

Он дернул Мегавольта за руку и бесшумно отступил, обходя штабель паллет, стараясь красться мягко и беззвучно, как кот. За паллетами оказался стеллаж, набитый не то кастрюлями, не то железными баками, потом обмотанный полиэтиленом ряд коробок, потом какие-то ящики, накрытые брезентом, с которого поднялось в воздух невесомое облачко пыли — и у Дрейка разом невыносимо защекотало в носу…

«Я сейчас чихну», — подумал он.

Не успела эта мысль эта промелькнуть у него в мозгу, как Мегавольт, кравшийся за ним следом, судорожно зажал ладонью нос. Плечи его дрогнули, в бесцветных глазах за стеклами очков мелькнул настоящий ужас, осознание катастрофы, которая еще не произошла, но вот-вот неминуемо случится — и в тот же миг он чихнул, стараясь сделать это приглушенно, в ладонь… и все равно получилось звучно, со всхлипом, с присвистом, со смачным вхрюкиванием и конвульсивным втягиванием воздуха. Бритоголовый — там, за паллетами — что-то сипло гаркнул, быстро шагнул к углу, высунул из-за паллет руку — и дал в проход короткую очередь из армейского автомата. Возмущенно загремели и задребезжали «кастрюли», что-то где-то с грохотом и треском упало на пол. Дрейк и Мегавольт мчались по складу, не разбирая дороги, петляя между стеллажами, как зайцы — вперед, к кирпичной стене, к пролому, который был уже совсем близко…

Позади мерзко визжали пули, и топали торопливые шаги, и что-то хрипло кричали бритоголовые, и внезапно в проходе перед Дрейком вырос чей-то темный силуэт, и Мегавольт позади упал, не то споткнувшись, не то получив пулю в затылок, и Дрейк на полном ходу боднул кого-то головой в живот, и при этом прикусил язык, на мгновение ощутив во рту привкус крови, и кто-то, хрипло крича, повалился рядом, и все вокруг смешалось в безумную круговерть, и Дрейк схватил Элмо за руку (жив он или уже мертв?), и потащил за собой по полу, как мешок, и оказалось, что Мегавольт очень даже жив, потому что он вдруг начал плаксиво и отрывисто ругаться, тоненько подвывая от страха, и все норовил выкрутиться из хватки Дрейка и выдернуть руку из его ладони, но Черный Плащ его не отпускал, потому что пролом в стене был уже совсем рядом, в двух шагах, а где-то сбоку, на пределе видимости, тоже кто-то бежал и что-то орал, а потом Дрейк каким-то чудом ввалился в дыру в стене, и вслед за ним ввалился Мегавольт, а больше никто ввалиться в пролом не успел, потому что буквально через мгновение после этого раздался глухой, но какой-то очень сотрясательный взрыв… Подвал тряхануло ударной волной, тяжело содрогнулись стены, и посыпались с сухим шорохом кирпичи, и что-то шмякнулось совсем рядом с Дрейком, буквально в полудюйме от его виска, он едва успел отдернуться в сторону…

— Ну вот. Теперь эти сволочи нас не достанут! — со злобным торжеством сказал кто-то над ухом Дрейка — невнятно и глухо, будто сквозь толщу воды. Квага?

Черный Плащ медленно приходил в себя. В ушах его шумел морской прибой, перед глазами все двоилось, качалось и рассыпалось на разноцветные фрагменты, как картинка в сломанном калейдоскопе. Он встряхнул головой в безуспешной попытке прогнать дурноту, неуклюже приподнялся и сел на полу, цепляясь рукой за какие-то обломки, стряхивая с себя кирпичную крошку и пыль. Оказывается, Бушрут подорвал стену одной из своих странных «нитропиновых» шашек, чтобы уничтожить лаз; взрыв был слишком слаб, чтобы обрушить кирпичную перегородку полностью, но в месте пролома стена, попросту раздробленная, просела и осыпалась — и теперь здесь вместо сквозной дыры громоздилась бесформенная груда камней, кирпичей и кусков бетона. Хорошо еще, что ни один из этих обломков не прилетел мне по башке, мрачно подумал Дрейк… или все-таки прилетел? Черный Плащ с тревогой ощупал голову — нет, кажется, не прилетел, во всяком случае, череп Дрейка был как будто в целости и сохранности, и на полу никакие окровавленные ошметки не валялись… Интересно, спросил он себя, сколько времени понадобится бритоголовым для того, чтобы пробиться через это новое неожиданное препятствие? Вряд ли многим более получаса…

Превозмогая тошноту и гул в ушах, он поднял голову, неуверенно осмотрелся. Мегавольт сидел на полу неподалеку от Дрейка и потерянно шмыгал носом.

— И что теперь? — хрипло спросил он. — Ну, не достанут они нас здесь — дальше-то что? Мы тут в ловушке.

— Ну, по крайней мере несколько минут нам удалось выиграть, — сказал Антиплащ. — Пока эти сволочи соображают, что к чему, и разбирают завал, мы успеем…

— Что? Выбраться отсюда?

— Хотя бы осмотреться и придумать, что делать дальше.

— Звучит не очень утешительно, — пробормотал Дрейк. Он шевельнулся и вдруг понял, что у него всё болит — саднит разбитая губа, ноет плечо, как будто вновь чувствуя разрывающую силу пули, горит кожа, все тело ломит, точно нещадно битое батогами. — Ты что-то придумал?

Антиплащ задумчиво потирал запястья.

— ВОРГ…

Квага вздрогнул:

— Что — ВОРГ?

— Из лаборатории должен быть другой выход… помнишь, мы об этом говорили, Черныш? Каким-то образом бритоголовые этого робота отсюда вывезли, а потом притащили обратно… Вряд ли они делали это через фабричные помещения.

Дрейк с трудом поднимался с пола — держась рукой за стену, постанывая и кряхтя, как столетний дед.

— Думаешь, тут есть еще один подъемник? Тогда почему бритоголовые им до сих пор не воспользовались?

— Не знаю. Возможно, он тоже временно заблокирован. Или…

— Или что?

— Надо осмотреться.

…ВОРГ по-прежнему держал все свои мысли при себе.

В том углу склада, где громоздились бренные останки робота, Дрейку прежде бывать не доводилось: мойка, в которую бритоголовые его загнали в прошлый раз, находилась далеко в противоположной стороне, и тщательно обследовать эту область подвала ему раньше возможности не выпадало. Стены здесь были основательные, монументальные, облицованные серой керамической плиткой и чуть поодаль — удача! — действительно обнаружилась небольшая ниша, в которой поблескивали стальные, крепко сжатые створки лифта.

— Вот он! — радостно взвизгнул Квага.

Пошарив вокруг лучом фонарика, Мегавольт обнаружил рядом и панель с двумя кнопками, на нижнюю из которых была прилеплена засохшая жвачка; не долго думая, Мегс брезгливым щелчком сбил сухой комочек и ударил по кнопке кулаком — раз, и другой… Ничего не произошло.

Взломщики избегали смотреть друг на друга. Квага решительно подскочил к лифту и, сжимая кулаки, злобно пнул ботинком по равнодушно сомкнутым створкам.

— Ну, ты! Чего застрял! Давай езжай… Езжай, кому сказано! — Он беспомощно всхлипнул и обескураженно оглянулся на своих дружков.

— Ничего не выйдет, — мрачно пробормотал Бушрут. — Этот лифт обесточен так же, как и все остальные… Мы никуда на нем не выберемся!

— Угу, — Мегс внимательно к чему-то прислушивался. — Если только…

— Что?

— Если только бритоголовые не забыли отключить и резервное питание. Слышите?

Словно подтверждая его слова, панель слабо подсветилась, где-то наверху что-то резко скрежетнуло и лениво загудело — лифт проснулся от долгой спячки и, лениво разминая свои металлические сочленения, пошел вниз. Взломщики переглянулись, не смея поверить своему счастью. Неужели им наконец-то повезло?

— Основной канал они обесточили, а про аварийное питание забыли, — нервно посмеиваясь и потирая руки, пояснил Мегс. — Подобные лифты всегда оснащаются аварийкой, тем более этот подъёмник у них явно особенный, и потому изначально был запитан автономно. Ну так, на всякий случай.

Лифт неспешно спустился, двери распахнулись. Взломщики вошли внутрь… Подъемник был просторный, мощный, основательный, предназначенный для крупногабаритных грузов — целая комната в пять десятков квадратных футов. На правой стене зачем-то висело большое зеркало, и, неторопливо возносясь в дребезжащей металлической коробке прочь из подвала, взломщики видели в нем свои бледные и напряженные, испуганно-перекошенные физиономии.

— Интересно все же, почему они не выключили аварийку? — задумчиво разглядывая плафон на потолке, вдруг негромко пробормотал Репейник. — Может, это ловушка? Может, они ждут, что мы поднимемся на этом лифте… прямиком к ним в лапы, а?

— Ерунда! Они просто забыли… Они просто забыли её выключить! — прохрипел Квага, которого это внезапное соображение в восторг вовсе не привело. — Просто забыли, вот и все! Ясно?

Подъемник вздрогнул и, скрежетнув, замер — достиг верхней площадки. За ту секунду, что прошла между остановкой лифта и тем моментом, как открылись двери, Дрейк, наверно, успел поседеть. Что, если Бушрут прав, и все это — действительно ловушка? Что, если бритоголовые намеренно оставили подъемник действующим, чтобы выманить взломщиков на поверхность? Им даже не придется суетиться, ни за кем бегать, никого ловить: пара коротких очередей внутрь тесной кабины — и все докучливые враги мертвы, а проблемы решены, останется только незаметно убрать с фабрики продырявленные трупы…

Двери подъемника распахнулись. Стиснув зубы, Дрейк прижался к стене, готовый ко всему…

В лифт хлынула темнота.

* * *

В салоне микроавтобуса все было отвратительным, тошнотворным, желтовато-мутным: желтовато-мутный свет придорожных фонарей, через равные промежутки времени врывающийся в темные затонированные окна, желтовато-мутная обивка сидений, желтовато-мутные лица расположившихся в креслах камуфляжных ребят и их зловещие, до конца не ясные для пленниц намерения — тоже неприятные, тайные, нездоровые, желтовато-мутные.

Здесь густо пахло куревом, пивом и еще чем-то сладковато-кислым, и Гейл поняла, что её сейчас стошнит — не то от тряски (впрочем, ехали они не так уж и долго), не то от этого плотно набивающего тесный салон жутковатого запаха, не то попросту от страха… Они с Джесси сидели, съёжившись, в креслах в середине микроавтобуса — девчонка у окна, а Гейл ближе к проходу, и руки у Гейл были скованы наручниками, а у Джесси — связаны нейлоновыми шнурками от ботинок, потому что ничего более подходящего для девчонки у Кулака не нашлось, даже пресловутого скотча…

Мелькнул в переднем окне поднимающийся полосатый шлагбаум. Микроавтобус свернул куда-то налево и остановился; все, что Гейл было видно сквозь темные, заляпанные брызгами грязи стекла машины — высокую кирпичную стену справа, обмотанную по верху колючей проволокой.

Интересно, почему мы еще живы? — уныло спросила себя Гейл. Видимо, только потому, что бритоголовые пока не знают наверняка, точно ли Дирк и Дрейк находятся на фабрике и удастся ли их там быстро и безболезненно достать… Как только двойники будут мертвы, и Дровосек сможет воочию в этом убедиться — нам с девчонкой тоже придет конец, это уж как пить дать…

— Приехали, — сказал Томб. Приподнявшись с кресла, он что-то внимательно высматривал перед микроавтобусом, наклонившись к ветровому стеклу. — А ребята с базы, похоже, уже здесь…

— Ничего, — буркнул Дровосек, — и на вашу долю забавы хватит.

— Будем заходить со стороны фабрики?

— Да.

Гулкий толчок сотряс землю — микроавтобус вздрогнул, страдальчески скрипнул, тяжело качнулся на рессорах. Камуфляжные ребята быстро переглянулись, кто-то процедил сквозь зубы длинное смачное ругательство. Томб схватился за рацию:

— Какого черта?.. Что у вас там происходит? Что? Взрыв? Где, в подвале? Подорвали стену? С-суки…

— Значит, они действительно в лаборатории… Дай мне рацию, — холодно сказал Дровосек и, завладев переговорным устройством, свирепо произнес в микрофон: — Зуб, что у вас там?.. А, вон оно как… Ладно. Они внутри? Это надолго? За полчаса справитесь?

— Эти идиоты забаррикадировались в лаборатории, — весело прохрипел Томб — и, посверкивая в усмешке золотым зубом, звонко шлепнул себя ладонью по лысине. — Вот придурки… На что они рассчитывают?

Дровосек перебросил ему рацию.

— Видимо, надеются найти другой выход.

— А, тот, который в бараке? Он тоже замурован.

— Да, но если у них есть взрывчатка… Надо их встретить.

— Сделаем, босс! — Откатив в сторону дверь микроавтобуса, Томб кивнул своим уже изрядно заскучавшим парням. — Пошли! Кулак, оставайся здесь, карауль этих паршивок… Остальные — за мной!

* * *

Впереди было темное пустое пространство. Какой-то не то коридор, не то зал — холодный, мрачный, пахнущий сыростью, гулкий кирпичный короб. Почти под самым потолком тянулся ряд пробитых в стене крохотных квадратных отверстий, в которых тьма была не такой плотной, и из них едва ощутимо тянуло сквозняком — видимо, это были вентиляционные отдушины. Мегавольт включил фонарик, осветил пустое каменное помещение: широкий коридор, анфилада каких-то пустых казематов, соединенных кирпичными перемычками, возле стен на бетонном полу — кучи хлама, какие-то непонятные темные потеки, ржавые трубы… В стенах виднелись глубокие ниши, где, видимо, раньше располагалось некое хозяйственное оборудование, от которого теперь остались лишь груды бесформенных обломков и мокрых кирпичей. Через все помещение от подъемника к дальнему концу коридора тянулись блестящие рельсы узкоколейки — и упирались в массивные, крепко запертые железные двери; по сравнению со всей этой мрачной, древней, веющей неухоженностью и запустением кирпичной постройкой двери эти казались относительно новыми и недавно установленными.

— Я знаю, где мы, — вдруг сказал Дрейк. Он припомнил свой первый визит на фабрику — и небольшое строение, полуразрушенный барак неподалеку от основного корпуса. — Похоже, это здание старой котельной, только слегка перестроенное… Я заметил его, когда впервые пришел в «Тау-сити», просто тогда не обратил особого внимания.

— Значит, вот каким путем они вывозили отсюда ВОРГа и прочее крупногабаритное дерьмецо, — Антиплащ кивнул на рельсы и двустворчатые железные двери.

— А почему сейчас они не воспользовались этим входом для того, чтобы нас достать?

— Потому что проход этот замурован точно так же, как и вход в лабораторию со стороны фабрики, — пояснил Репейник. — Эти двери снаружи тоже наверняка заложены кирпичами, и бритоголовым нужно время, чтобы разобрать проход… Если они вообще собираются его разбирать. Слышите?

Дрейк приложил ухо к железной двери. Звуки доносились невнятно и смутно, Черный Плащ даже затруднялся их идентифицировать: кто-то там, за стеной, как будто ходил, топал, негромко переговаривался, чем-то постукивал по камням. Но отдельных голосов не было слышно — видимо, кирпичная кладка, закрывающая дверь снаружи, в этом месте была плотная и основательная. Хорошая такая кладка, добротная, крепкая, надёжная — не хуже, чем внизу, на складе.

— Хватит твоей нитропиновой шашки, чтобы подорвать эту дверь? — спросил Антиплащ у Бушрута.

Репейник пожал плечами.

— На дверь, может, и хватит. Но ведь за дверью еще и кирпичная стена…

— А за стеной — бритоголовые, — сказал Мегавольт мрачно.

Квага обвел всех потерянным взглядом — испуганным и беспомощным, как взгляд одинокого и всеми забытого, отчаявшегося найти помощь взрослых брошенного ребенка.

— И что? — помолчав, спросил он. — Выходит, нам отсюда не выбраться, да? Никак… не выбраться? Выходит, мы тут застряли… попались, как мыши в мышеловку, и теперь должны сидеть и ждать, когда сюда заявится жирный голодный кот? И всех нас сцапает, да?

Антиплащ с яростью ударил кулаком по стене.

— Кое-кого он уже сцапал… Как он их нашел, с-сука?

— Может быть, лучше отложить этот вопрос на потом? — слабым голосом откликнулся Дрейк. Он сразу понял, о чем говорит двойник, хоть тот и не считал нужным называть имен. Действительно, спрашивал он себя — каким образом эти сволочи из ВАОН сумели отыскать его дочь, какая падла слила им эту важную информацию… и при чем тут оказалась эта разнесчастная овца Андерс? Не могли же бритоголовые схватить их — обоих! — в тот момент, когда Гейл отправилась на встречу с Джесс… там, около школы?

При этой мысли Дрейку стало нехорошо.

Антиплащ в бешенстве заскрипел зубами.

— Время уходит… Надо что-то делать! Если мы сейчас же что-нибудь не придумаем… чтобы их вызволить…

Дрейк резко вздернул голову. Его вдруг взяло зло: какого черта его двойник решил, что за участь заложниц переживает только он один? Черный Плащ проглотил ком в горле:

— Ты полагаешь, я об этом не думаю, да? Каждую минуту, каждую секунду, каждое мгновение? Но мы даже не знаем, где они их держат!

— Мы даже не знаем, как нам выбраться с фабрики!

— Знаем, — помолчав, сказал Дрейк. И они все посмотрели на него — так отчаянно и с такой лихорадочной безумной надеждой, словно он был ярким волшебным светочем, внезапно вспыхнувшим в подступающей со всех сторон жадной тьме. — Только, боюсь, этот путь вам не очень-то понравится. Нам придется спуститься обратно на склад. Пошли!

* * *

Кулак, сидевший на месте водилы, развлекался тем, что лениво подбрасывал в ладони злосчастный шарик от подшипника — тот самый, который бритоголовые отобрали у Гейл.

За окном медленно рассветало, но рассвет был серый, угрюмый, холодный, как будто даже накрапывал мелкий дождь. Бесцветное унылое утро последнего дня… Гейл уже устала бояться и чувствовала себя настолько раздавленной, измученной и опустошенной, что ей уже было абсолютно все равно, чем вся эта гнусная история закончится, лишь бы это произошло поскорее.

— Включи дворники, — сказал Дровосек. Ветровое стекло было усыпано капельками дождя, и это мешало Дровосеку наблюдать за происходящим во дворе. — Значит, Антиплащ и эти его вшивые дружки окопались в лаборатории… Вот гниды!

— Опасаетесь, что эти сволочи добрались до сейфа? — с понимающей ухмылкой спросил Кулак.

— Заткнись! — холодно бросил Дровосек. Он по-прежнему был само спокойствие, хладнокровие и невозмутимость — и только узкий носок его лакированного ботинка нет-нет да и принимался мелко постукивать по полу, выдавая нервозность и внутреннее напряжение хозяина.

Джесс, сидевшая возле окна, повернула голову — и Гейл встретилась с ней взглядом. Веснушчатое лицо девчонки было бледным, но спокойным, только фингал под глазом, заработанный еще во время нападения, мало-помалу наливался густой сливовой синевой.

— Не бойся, — шепотом сказала Джесс.

— Что?..

— Не бойся. Если папа узнает, где мы… Он что-нибудь сделает. Придет и спасет нас! Вот увидишь! Ясно?

Голос Джесси звучал небрежно и снисходительно, словно ей приходилось объяснять прописные истины маленькому ребенку. Она действительно была уверена в том, что папа — всемогущ, что он «придет и спасет». Мне бы твой железобетонный оптимизм, тоскливо подумала Гейл; впрочем, поучиться мужеству и вере в лучшее у этого ребенка мне бы не помешало. Это вроде я должна её утешать, а не она — меня… Неужели у меня такой жалкий, испуганный и побитый вид?

— Я знаю, как освободить руки, — вдруг добавила Джесси — и в её приглушенном шепоте ясно прозвучали нотки гордости и самодовольства. — Смотри! Когда эти придурки затягивали узлы, я сжала кулаки, чтобы пошире расставить ладони. — Она покрутила запястьями, сильно притирая и прижимая их друг к другу, добиваясь, чтобы шнурки, связывающие запястья, слегка провисли, потом, изловчившись, подцепила большим пальцем один из витков обмотки и протолкнула его вперед, ближе к ладоням. — Если перекинуть все шнурки через большие пальцы, то обмотка ослабнет, и мне удастся освободить одну руку. Мне папа показал этот секрет…

Она замолчала — Кулак подозрительно покосился в их сторону.

— Вы о чем там шепчетесь, клуши? Еще по фингалу захотели, а?

Он лениво поднялся со своего места и подошел к ним. Что-то услышал? Увидел? Учуял? Гейл внутренне сжалась.

Кулак оперся о подлокотник кресла, подался вперед, угрожающе навис над пленницами, вбуравился в Джесси внимательным изучающим взглядом.

— Что ты тут бормочешь, малая? Что там у тебя за «секрет», а?

Джесси сидела, сгорбившись, втянув голову в плечи и пряча руки между колен.

— Туалет, — буркнула она себе под нос.

— Что?

— Не «секрет», а «туалет»! Я просто сказала, что хочу в туалет. Не расслышал?

— Ничего, потерпишь, уже недолго осталось! — Кулак заржал. — С папочкой твоим разберемся, а потом и до вас очередь дойдет, цыпочки… оставим вас на десерт! Поняли, да? — Он отступил, очень довольный своим остроумием, и вернулся на место.

Гейл перевела дух. Ободряюще улыбнулась девчонке и осторожно пожала ей руку — не то чтобы она действительно верила, что эта наивная уловка с развязыванием рук могла им как-то помочь, но ей очень не хотелось разочаровывать в этом Джесси…

* * *

Свет фонарика уперся в железную дверцу мойки.

— Здесь, — сказал Дрейк. И внезапно ощутил, что что-то не так...

Он вдруг поймал на себе взгляд стоявшего позади Антиплаща — и неожиданно понял, как говорится, всей шкурой почувствовал, что взгляд этот ему совершенно не нравится… «Он не освободит заложниц даже при выполнении всех условий…» Двойнику-то Антиплащ мог сказать что угодно… но что, если он сам верит ВАОН? Что, если, доведенный до отчаяния, он все же решит сдать Дрейка Дровосеку, чтобы освободить свою пассию? Хотя бы попытаться освободить? От Антиплаща можно ждать всего, что угодно…

Дрейк быстро оглянулся и посмотрел на двойника — посмотрел открыто, прямо, в упор — и Антиплащ поспешно отвернулся, сделал вид, будто разглядывает островки осыпавшейся штукатурки на противоположной стене…

Черт возьми! По спине Дрейка побежали неприятные холодные мурашки.

Почему он не позволил мне позвонить Дровосеку? — спросил он себя. Только потому, чтобы не я не «выдал свое местоположение»? В самом ли деле Джесси в лапах ВАОН? Может быть, Антиплащ врет? Но какой ему смысл врать? Или… очень даже определенный смысл?

Антиплащ мыслит освободить свою подружку, это ясно как день — и, возможно, надеется, что, услышав про захват единственной дочери, Дрейк тут же рванет на себе рубашку и добровольно сдастся Дровосеку в плен? Но зачем он в таком случае сказал, что Дровосек не освободит заложниц даже при выполнении всех условий? И какой тогда вообще толк во всей этой беготне и судорожной суете с поисками выхода? Или Антиплащ приберегает этот вариант напоследок, когда станет окончательно ясно, что иного выхода из лаборатории нет?

Дрейк понял, что еще немного — и голова у него лопнет от этих сумбурных мыслей.

— Давайте-ка поторопимся, — пробормотал Бушрут, нервно оглядываясь.

Где-то позади, из-за обрушенной взрывом кирпичной стены слышались голоса и шорохи, какие-то лязганья и постукивания, вдруг резко и коротко взрыкнул отбойный молоток. Бритоголовые времени зря явно не теряли и разбирали завал быстро и сноровисто. Через сколько времени они будут здесь — через десять, пятнадцать, двадцать минут? Надо было спешить…

Дверца мойки была заперта огромным навесным замком, но сорвать его стальным ломиком труда не составило. Открылось знакомое Дрейку мрачное помещение: переплетение труб и шлангов на стенах, огромные ванны из нержавейки с темными масляными потеками, полы с канавками водоотвода… Отверстие канализационного стока должно было находиться в дальнем углу, закрытое металлической решеткой, которую в прошлый раз Черному Плащу удалось приподнять даже без особых усилий.

Дрейк бросился вперед — и остановился. Внутри него разом все обмерло и похолодело…

Старый водосток был теперь закрыт не легкой съёмной решеткой, а огромной, намертво приваренной к горловине колодца круглой металлической крышкой.