Томоджин (джен)

— Здравствуйте, мистер Блэк, — тихо послышалось рядом, — я Гарри Поттер.

Том напрягся.

— Привет, — кивнул Сириус, — я так и понял. Ты похож на Джеймса.

Рядом заметно напряглась Нарцисса.

— Думаю, нам всем пора, — сказала она, — скоро начнется пир. Сириус, пойдем.

— Да-да, конечно. Джинни, еще увидимся. Пока, Гарри.

Поттер проводил его потрясенным взглядом. Том хмыкнул про себя. Но в какой-то момент ощутил что-то вроде… нет, это не было жалостью. Поттер не выглядел конкурентом за внимание богатого родича. Он вдруг показался каким-то неприкаянным. Почти как Барти Крауч. И это странно царапнуло сердце Тома. Он тряхнул головой и направился в Большой Зал. Вот-вот должен был начаться пир.

Зал был празднично украшен. Предвкушающие интересное зрелище студенты занимали свои места. Те, кто принял участие в конкурсе, заметно волновались. Грейнджер прижимала к груди стиснутые кулаки и напряженно следила за членами Попечительского Совета. Прибыл министр магии.

— Мы присутствуем при зарождении весьма важного начинания, — сказал он. — И, несомненно, интереснейшего опыта! Мои внуки в полном восторге. Да, признаюсь, и я сам не без удовольствия просмотрел книгу. Стыдно сказать, но чтобы решить пару задач, мне пришлось многое вспомнить. С нетерпением жду нового выпуска. Надеюсь, что он будет не хуже.

— О, господин министр, уверяю вас — ничуть не хуже. Разве что несколько сложнее, — ответил Люциус, — но никогда не поздно вспомнить то, что когда-то проходили в школе.

— Думаю, что призы должна вручать мисс Уизли, — сказала Нарцисса, — это была ее идея — реализовать задумку моего кузена. И она же — автор всех этих чудесных иллюстраций.

— Да-да, где наша юная художница? Она по праву должна занять место рядом с другими авторами.

Том бросил вопросительный взгляд на Люциуса, дождался его кивка и медленно двинулся к столу преподавателей. Это был его звездный час.

— Мисс Уизли, а это правда, что сегодня пытались уничтожить все ваши работы, включая иллюстрации к новой книге? — сунулась к нему блондинистая журналистка.

— Да, — ответил Том, — но так получилось, что я отправила все новые иллюстрации мистеру Блэку, чтобы он обсудил их с остальными авторами. Вдруг бы понадобилось что-то исправлять. Но погибли другие мои работы. В том числе наглядное пособие для класса гербологии. И были уничтожены краски, кисти, альбомы, все приспособления. Мне так жаль! К тому же — это подарки. И еще несколько эссе пострадало, но это уже не так страшно и обидно.

— И вы можете назвать виновников? — с придыханием спросила журналистка.

— Конечно, — кивнул Том, — это мои братья Фред и Джордж. Они неоднократно угрожали мне. Требовали денег. Хотя я точно знаю, что дедушка Прюэтт щедр с ними.

— Мисс Уизли! — поджала губы МакГоннагал.

— Но, профессор! — возмутился Том. — Сколько можно! Я вам уже столько раз об этом говорила! А вы…

— Должен заметить, что я слышал о некоем покровительстве отдельным ученикам, — проговорил Люциус Малфой, — и о замалчивании крайне неблаговидных поступков. Думаю, раз дело зашло настолько далеко, то мы можем обсудить это прямо сейчас. И суть, как вы понимаете, не только в стоимости испорченных принадлежностей для рисования. Мы с женой счастливы, что можем поддержать юное дарование, помочь талантливой девочке. Но только подумайте, каким ударом для нее было увидеть свои работы уничтоженными!

Министр демонстративно покачал головой. А профессор Трелони, присутствующая на мероприятии, вдруг закатила глаза и заблажила.

— Избранный… вернулся в чужом теле… вернет себе… все вернет и все получит…. славу… богатство…

— А, да! — вдруг совершенно по-детски улыбнулся Дамблдор. — Ну, конечно же! Гарри Поттер! Он же Избранный, как я мог забыть. Только он никуда не вернется. Увы, мальчик должен погибнуть.

Большой Зал замер в шоке.

— Директор, что вы несете? — тихим зловещим голосом переспросил Снейп.

— Именно про Гарри Поттера и Волдеморта. Гарри его развоплотил, но Волдеморт вернется.

Министр негромко кашлянул.

— Даже если и так, — проговорил он тем тоном, которым уговаривают капризничающего ребенка доесть кашку, — допустим, что это так. Зачем мистеру Поттеру умирать? Лично я никакой связи не вижу.

— Вот-вот, Альбус! — подала голос МакГоннагал. — Это уже что-то совершенно несусветное. Гарри, погибнуть.

— Директор, вам стоит или объясниться, или извиниться перед всеми и присутствующим здесь мистером Поттером за крайне неуместную выходку, — жестко выговорил Малфой.

— Зачем ему умирать? — страшно удивился Сириус Блэк. — Пусть живет! За себя и за Джеймса и Лили. Он же последний Поттер.

Гарри Поттер медленно встал. Том со странным сочувствием смотрел на него. Почему-то он был уверен, что директор, несмотря на частичную потерю памяти, не придуривается.

— Директор… — неуверенно проговорил Гарри, — скажите мне правду.

— Скотина этот Дамблдор, — прошипели откуда-то сбоку, — обязательно все внимание на себя перетянет.

— И на Поттера, — добавил еще кто-то.

— Так почему Гарри Поттер должен — именно должен! — умереть? — настойчиво повторил вопрос Флитвик.

— Директор, мы требуем ответа! — неслось со всех сторон.

— Так, любезнейший, — строго проговорил министр, — за свои слова нужно отвечать.

— Ну, хорошо, хорошо! — поднял руки вверх Дамблдор. — Это очень важная тайна. Но я ее открою. Дело в том, что в ту страшную ночь Волдеморт не только убил несчастных Джеймса и Лили и исчез на долгие годы. Он создал крестраж. И этот крестраж — Гарри!

Старческая длань указала на совершенно обалдевшего Поттера.

— Сами только что придумали? — скептически хмыкнул Нотт-старший. — Даже идиоты знают, что крестражи в живое не помещают. Особенно в человека. Да еще и в ребенка.

— И, тем не менее, это так! — вскинул голову Дамблдор.

— Я что?! — спросил Гарри.

— Крестраж! — театрально повторил Дамблдор.

— Да вызовите кого-нибудь из Мунго! — сказал министр. — Пусть проверят. Или, возможно, кто-нибудь из присутствующих?..

— Я могу, — вздохнула Нарцисса Малфой, — и все увидят, что никакой чужеродной сущности в мальчике нет.

— Ну, вот и отлично, — заулыбался министр, — прошу вас, леди Малфой. Но в Мунго тоже стоит обратиться. Потом, — и со значением покосился на Дамблдора.

Некоторое время все с интересом наблюдали, как Нарцисса накладывает на Гарри Поттера одно заклинание за другим.

— Видите? Никаких следов крестража. Он чист! К тому же его не так давно обследовали в Мунго. Вы же не думаете, что колдомедики пропустили такую мерзкую вещь?

— Действительно! В самом деле! — слышалось со всех сторон.

— Но ведь был же… — с Дамблдора слетел весь его апломб. — Я же лично… куда делся-то? Как же так?!

— Украли! — послышался сдавленный смех со стола Слизерина. — Это точно Уизли! Поттер вечно с ними трется. Вот они и прибрали к рукам бесхозный крестраж!

— А крестраж мог быть извлечен без смерти... э-э-э-э-э… носителя? — уточнил кто-то из прессы.

— Разве что мистер Поттер живым вышел из Адского пламени, — насмешливо ответил Нотт-старший, картинно разведя руками, — или выжил после укуса василиска.

Том и Гарри замерли. Укус василиска? В самом деле?

— Господин директор, — уже с трудом сдерживаясь, проговорил министр, — вы слишком много себе позволяете. И дело не только в том, что вы пытаетесь сорвать своим ученикам праздник. Вы самым бессовестным образом используете имя мистера Поттера. Мы все признательны этому юноше за то, что теперь можем спокойно жить, не опасаясь за себя и своих близких. Он потерял самых родных людей — своих родителей. А теперь вы говорите, что он должен умереть. Да еще заявляете во всеуслышание, что в нем осталась часть души Того-Кого-Нельзя-Называть. Это подло.

Те, кто не знал, что такое крестраж, громко охнули. Поттер побледнел до синевы.

— Вы… — пробормотал он. — Вы… Да вы что?!

— Спокойно! Спокойно! — Нарцисса Малфой обернулась к Снейпу, который тут же достал из кармана хрустальный флакон. — Вот, мистер Поттер, выпейте!

— Успокоительное! — пояснил Снейп. — От таких, с позволения сказать, новостей у любого истерика может случиться. Поттер, не дергайтесь! Все с вами в порядке, вы никакой не крестраж. Директор Дамблдор пострадал от поклонниц упыря и не в себе. Хорошо еще, что не ухает.

Послышались смешки.

— Какой еще упырь? — удивился Дамблдор. — Не знаю я никакого упыря. И ни разу не видел. Не понимаю, Северус, почему я, по-твоему, должен ухать.

— То есть, вы отрицаете, что столкнулись с поклонницами неких… развлечений, которые на вас напали? — тут же уточнил Люциус Малфой. — Я сам все это видел и понимаю, что вам может быть неприятно подобное вспоминать. Но отрицать очевидное бесполезно. Просто вспомните. Ночь, луна. Полянка в лесу. Костер. И… Ухух-ух!

Дамблдор, судя по всему, честно пытался понять, что ему говорят. Он даже словно ушел в себя, пытаясь отыскать ускользавшее воспоминание. Из уголка его рта потекла струйка слюны.

— Думаю, все ясно, — прокомментировал Нотт-старший.

Дамблдора спешно переправили в Мунго.

— А теперь, — сказал министр, — мы наконец можем объявить, кто же победил в замечательном конкурсе на лучшую задачу. Леди Малфой, прошу.

Нарцисса ослепительно улыбнулась и достала из кармана мантии свиток пергамента.

— Итак, — начала она, — напоминаю, что победители не только получат денежные премии. Их имена будут указаны в числе других авторов учебника. Третье место разделили двое учеников. Но Попечительский Совет решил не делить приз пополам. Каждый получит по пятьдесят галлеонов. Поздравляем мисс Гермиону Грейнджер, четвертый курс факультета Гриффиндор. И мистера Энтони Голдштейна. Тоже четвертый курс. Факультет Райвенкло.

Зал грянул аплодисментами. Том вручил мешочки с деньгами невозмутимому Энтони и восторженной и потрясенной Гермионе.

— Колдография для «Ежедневного пророка»! — провозгласила Рита Скиттер.

Победителей сфотографировали вместе с Томом, министром и Попечительским Советом.

— Второе место и сто галлеонов… — продолжила леди Малфой. — Мистер Уорингтон. Седьмой курс, факультет Слизерин.

Процедура с вручением денег и колдографированием повторилась.

— И, наконец, первое место! — зал замер. — Мисс Луна Лавгуд. Третий курс, факультет Райвенкло.

Флитвик расплылся от удовольствия. Студенты удивленно переглядывались, но хлопали. Блондинка с отсутствующим взглядом вышла к столу преподавателей.

— Поздравляю с заслуженной победой! — сказал Том.

— Спасибо, — улыбнулась Луна, — мне мозгошмыги помогли. Можно мне еще снимок для «Придиры»? Папе будет очень приятно.

— Несомненно! — улыбнулся министр. — Желание дамы — закон!

Снова засверкали вспышки колдофотоаппаратов.

— Замечательно! — улыбнулся Люциус Малфой. — Просто замечательно! А теперь, думаю, стоит начать пир.

Места за преподавательским столом всем не хватило, многие родители устроились рядом со своими детьми. Рядом с Томом за столом Гриффиндора расположился Сириус Блэк. Он ностальгически вздохнул.

— Как будто в прошлое вернулся!

Счастливая Гермиона Грейнджер сжимала в руках мешочек с деньгами.

— Согласись, что это интереснее и полезнее, чем бегать по лесам и ловить не пойми кого? — хитро прищурившись, спросил у нее Том.

Гермиона бросила косой взгляд на Сириуса и покраснела.

— Так вы действительно меня ловили? — рассмеялся тот.

— Извините, сэр, — смущенно пробормотала Гермиона, — это было глупо. Нас в госпитале святого Мунго потом так ругали. И в аврорате тоже. Никогда больше не полезу ни в какую авантюру, пока не соберу всю информацию. И не проверю ее. Дважды.

Близнецы старались не привлекать к себе внимания. Очень старались. Поттер вяло реагировал на внешние раздражители.

— А на что ты потратишь деньги? — спросил у Гермионы Рон.

— Книги куплю, — тут же ответила та.

Другие девочки и девушки тихонько фыркнули.

— Знаешь, Джинни, — тихо сказала Гермиона, — я должна перед тобой извиниться. Я… я думала, что ты…

Том понимающе хмыкнул.

— Что я попрошу, чтобы твоя задача ни в коем случае не победила? А зачем? В нашей книге должно быть все самое лучшее. И если твоя задача оказалась достойной, то ей там самое место. Я вообще не видела ни одной задачи. И ни о чем таком не спрашивала. Мистер Блэк свидетель. Но раз тебе такое пришло в голову… Хм… Значит, на моем месте…

Гермиона яростно затрясла головой.

— Нет-нет! Ты что?! Это же… это же…

И сникла. Наверное, вспомнила, что каждый мерит по себе.

— Но нужно что-то решать с твоими альбомами, красками и прочим, — сказал Сириус. — Купить можно хоть прямо сейчас — деньги не проблема. Но я не хочу, чтобы кое-кто опять все испортил.

За столом стало тихо.

— Я подумаю, — сказал Том, — и что-нибудь придумаю. Обещаю.

Фред и Джордж замерли, как кролики перед удавом. Шутки кончились.

Поттер все так же вяло ковырялся в тарелке. Том мысленно пожал плечами. Он мог понять, что сейчас чувствовал очкарик. Сам пережил ужас от осознания того, что являлся по сути огрызком чужой души. А ведь Поттер еще и ненавидел Волдеморта. Неужели действительно был крестраж? Том знал про укус василиска, об этом открыто говорили Уизли дома. Да и он сам помнил, хоть и смутно, как над кошмарного вида раной плакал феникс. Но ведь Дамблдор тоже знал про укус. А если Поттер был крестражем… Ха, раз он перестал быть крестражем, то это объясняло, почему он больше не мог войти в Тайную Комнату. Том знал, что попасть туда могут только наследники Слизерина. Джинни подходила под это правило из-за одержимости Томом-из-дневника, то есть, им самим. Поттер — за счет крестража. Об этом стоило поговорить со Снейпом. И не только с ним.

Поттер тем временем окончательно перестал притворяться, что ест и опустил голову еще ниже. Как бы чего не натворил. Тому ужасно не хотелось делать того, что он сделал сейчас, но… В этом типе тоже какое-то время был кусочек его… пусть не Тома, а Волдеморта. Не бросать же…

— Сириус, — шепнул Том на ухо своему другу, — надо будет увести Поттера к Снейпу и поговорить.

— Думаешь? — так же шепотом спросил Сириус. — Значит, так и сделаем.