Один вечер (гет)

Гермиона еле высидела до конца уроков. Подозрение, что Гарри причастен к исчезновению Скиттер, не давало покоя. Он был слишком спокоен, почти равнодушен вчера, будто заранее знал, что публикация не состоится. А это значит…

Даже думать о таком страшно.

Сразу после Хогвартской битвы Гарри рассказал им с Роном, что был последним хоркруксом, который Волдеморт уничтожил сам. Даже видел его по ту сторону — полумёртвого младенца. Но что если Гарри уже тогда говорил неправду? И сидящий в нём хоркрукс овладел его разумом? Звучит странно, однако откуда у Рона такая убеждённость, что Гарри — это не Гарри? Есть ли вероятность, что Рон о чём-то умалчивает?

Нет, бред какой-то. Гарри почти не изменился, лишь стал спокойнее и увереннее в себе. Можно ли подобные перемены отнести к влиянию чужой враждебной души? Самое глупое в этой ситуации то, что такой Гарри Гермионе нравится гораздо больше, чем прежний. Больше Рона, больше всех на свете. Она что, влюбилась? Если да, то вопрос в кого: в Гарри или в сидящий внутри него хоркрукс?

Положение усугубляется тем, что обсудить всё это не с кем. Раньше она поделилась бы с Роном, но теперь ей нечего ему сказать.

Проведя полдня в смятении, Гермиона отправилась в библиотеку, чтобы отыскать заклинание, позволяющее определить, есть ли в человеке осколок чужой души. Увы, её ждало разочарование. Во всех доступных источниках говорилось лишь о чарах распознавания тёмной магии, но конкретно о хоркруксах ничего не было. Видимо, в своё время кто-то основательно почистил библиотеку, чтобы у студентов не возникло соблазна расщепить свою душу ради бессмертия. Этого «кого-то» можно понять: слишком уж это муторно — охотиться за чужими хоркруксами.

Вечером Гермиона снова собралась на площадь Гриммо, чтобы, как она твердила себе по дороге в Хогсмид, окончательно и бесповоротно всё выяснить. Однако подспудно шевелилась мысль, что ей просто до смерти хочется увидеть Гарри, что секс с ним стал необходим как воздух, и что она целый день провела, не только в поисках нужных чар, но и предаваясь сладким воспоминаниям о вчерашней ночи.

* * *

Гарри дома не оказалось. Кричер сказал, что немедленно передаст хозяину о визите. Гермиона стала отнекиваться, но домовик объяснил: у него есть строгий приказ — обязательно звать хозяина в случае, если придёт грязнокро… то есть мисс Грейнджер. Если Кричер ослушается, хозяин этого не одобрит. Эльф аппарировал и появился через несколько секунд с известием, что Гарри скоро будет.

— Кричер приготовит чай.

— Спасибо, не надо.

— Надо. Хозяин будет недоволен, если Кричер не проявит гостеприимство.

— Скажи, тебе не надоело прислуживать? Хотел бы ты стать свободным?

— Последний домовик, пожелавший стать свободным, был убит. Кричер не хочет быть убитым. Кричер рад служить хозяину дома.

— Разве Гарри не предлагал тебе свободу?

— Хозяин позволяет служить ему. Кричер приготовит чай.

Гермиона с сожалением посмотрела вслед удаляющемуся на кухню домовику. Увы, смерть Добби поставила общество ГАВНЭ на грань выживания. Но ничего, ещё рано сдаваться.

Гермиона подошла к письменному столу и стала перебирать книги, среди которых с удивлением обнаружила потрёпанный томик афоризмов Макиавелли. Открыла наугад и заметила, что некоторые цитаты выделены, а другие зачёркнуты. Среди выделенных была: «Если не можешь победить толпу — возглавь её». Среди зачёркнутых: «Лучше проиграть со своими, чем выиграть с чужими». Интересно, кто делал эти пометки?

Кричер на кухне загремел посудой. Сейчас он принесёт чай, но у Гермионы не было ни малейшего желания оставаться с ним наедине. Она поднялась наверх, в ту самую спальню, где они с Гарри занимались любовью. Взяла в руки подушку и поднесла к лицу, глубоко вдыхая запах. Захотелось прижать её к себе, чтобы этот аромат окутал и не отпускал. Гермиона опустилась на кровать в обнимку с подушкой и прикоснулась к губам. Гарри появится, и они займутся этим снова: будут любить друг друга до одури.

Вдруг её внимание привлекли какие-то знаки на стене. Гермиона подошла поближе — там, где старый гобелен отошёл от стены, виднелась надпись. Гермиона зажгла Люмос и поднесла поближе. Теперь надпись читалась совершенно отчётливо:

«Неважно, что произошло, неважно где, главное, мы вместе, как раньше. Отпустить тебя, отдать — слишком высокая цена. Я просто хочу, чтобы ты оставалась со мной. Даже если ради этого тебе придётся обманывать близких. Раньше я не понимал, но тот вечер открыл мне глаза. И сейчас я вижу всё. Связь между нами никогда не оборвётся. До самой смерти. Твой Т.Р.»

Что это значит? «Твой Т.Р.» — это то, о чём она подумала? Если так, то кому адресовано столь странное послание?

Гермиона рванула вниз.

— Кричер!

— Да? — Он уже расставил чашки на столе.

— Там, в спальне, надпись. Откуда она взялась?

— Не понимаю, о чём говорит мисс.

— Пойдём! — Гермиона схватила его за руку и потащила с собой наверх.

В спальне она подвела домовика к стене и с изумлением обнаружила, что надписи нет.

— Здесь было послание от некого Т.Р.

— Но Кричер ничего не видит.

— Потому что надпись исчезла!

— Если надписи нет, то Кричер ничем не может помочь.

— Тут были такие слова: «отпустить тебя — слишком высокая цена. Я хочу, чтобы ты оставалась со мной, даже если тебе придётся обманывать своих близких». Потом что-то про знаковый вечер. А в конце — «связь между нами никогда не оборвётся. До самой смерти». И подпись — «Т. Р.» Кричер, кто этот Т.Р.?

— Я не знаю.

— Тебе знаком каждый угол в этом доме. Не может быть, чтобы ты не замечал проявляющуюся надпись на стене!

— Кричер ничего подобного не замечал.

— Хорошо. Скажи тогда: кому принадлежала эта спальня?

— Это гостевая комната, она пустует уже много лет.

— А во времена Блэков?

— Я же говорю: пустует много лет. Один раз в ней ночевала дочка предателей кро… то есть мисс Уизли. А потом — вы с хозяином, — Кричер кивнул на Гермиону.

— Может, здесь бывал кто-нибудь, чьё имя начинается с инициалов «Т.Р.»?

— В этом доме всегда было много гостей, но таких людей не было.

— Это точно?

— Кричер не врёт.

— Хорошо. Иди.

Кричер удалился, а Гермиона снова обследовала стену. Но ведь ей не показалось! Она схватила листок бумаги и прислонила к стене — ничего, только след от пыли. Потом напустила чары распознавания тёмной магии: из её палочки вышел белесый дым и, коснувшись стены, окрасился чёрным. Значит, тёмная магия всё же есть, и она прячет под собой послание. Но кому оно адресовано? Ей? Интересно, Джинни видела его? Если да, то становится понятным причина её внезапного бегства. «Т.Р.» — это ведь Том Риддл?

Столько вопросов, ответить на которые сможет лишь один человек. А его нет!

Вдруг, словно в ответ на её мольбы, внизу раздался голос — Гарри пришёл.

Он стремительно вбежал по лестнице и заключил Гермиону в объятия.

— У меня всего десять минут, — прошептал он и увлёк Гермиону в спальню.

— Гарри, — она хотела рассказать об увиденной надписи и своих подозрениях, но Гарри не дал ей и рта раскрыть, завалив на постель и по-хозяйски снимая с Гермионы одежду.

От него пахло уличной свежестью и немного вереском, словно он бродил по пустоши, и ещё едва уловимым ароматом каминной сажи.

— Гарри, — проговорила Гермиона, чувствуя, что теряет связность мысли. — Мне нужно…

— Т-с-с, забудь обо всём.

Кто бы мог подумать, что она позволит мужчине обращаться с собой столь бесцеремонно! Кроме того, никому бы в голову не пришло, что Гарри так быстро научится доставлять ей наслаждение одними прикосновениями. А может, всё дело в том, что она сама готова безоглядно одаривать его своим телом и своей чувственностью? Всё это было настолько естественно, словно они оба были созданы друг для друга и лишь по какой-то нелепой случайности оказались не вместе. Но теперь всё будет иначе. Даже если в голове у Гарри окажется…

Нет, это совершенно исключено. Гарри не стал бы скрывать от неё ничего, а Рон — просто ревнивый болван. Наверняка всему есть простое объяснение. Гермиона выяснит это позже, не сейчас. Сейчас не до того… Не до того… Да.

Гарри тяжело дышал, нависая над ней. Ритм его движений всё ускорялся, и Гермиона совершенно забыла обо всём, что хотела спросить, размякнув, растворившись в ощущениях. А потом выгнулась вперёд, вцепившись ногтями в его спину и вторя громким крикам…

* * *

Пора признать одну простую истину: ей просто непостижимо, невероятно хорошо с Гарри. Возможно, он прав: Гермиона влюбилась в него какой-то странной, внезапной и нежданной любовью, похожей на колдовство.

И самое ужасное — в глубине души ей почему-то наплевать, есть в нём хоркрукс или нет.

Это очень, очень плохо и неправильно. Нельзя терять голову!

— Гарри, что известно о Скиттер? — спросила она, лёжа с ним в обнимку.

— Тебя правда это волнует?

— Да.

— Весь аврорат уже сутки на ушах стоит. Нас распределили по участкам. Ищем.

— И никто ничего не знает?

— Нет. Кстати, мне пора возвращаться. А ты, если хочешь, оставайся здесь.

— Нет, не могу. Мне ещё нужно кое-что сделать, — твёрдо сказала Гермиона.

Ночевать в этом доме одной решительно не хотелось.

— Тогда я буду ждать тебя завтра.

Гарри жадно поцеловал её и явно нехотя ушёл.

* * *

Гермиона ворочалась всю ночь. Мысли роились в голове, словно дикие пчёлы. Во-первых, пора признаться себе, что она влюбилась в Гарри. Во-вторых, он определённо изменился. Просто повзрослел на мужской работе, или в нём действительно сидит что-то? А вдруг Рон всё-таки прав?

Кому адресовано послание на стене, а, главное, кто его автор? Если предположить, что оно написано для Гермионы самим Гарри, руководимым хоркруксом, то ужаснее этого уже и быть не может. Впрочем, оно могло быть оставлено для Джинни, и неизвестно, что хуже. И Рон окажется прав… Мысль об этом была неприятной особенно потому, что правым окажется именно Рон.

* * *

День пролетел в тягостных сомнениях, вечером Гермиона снова отправилась к Гарри. Сегодня она всё выяснит и точка!

Он встретил её, как всегда, радостно, и при взгляде на его открытую улыбку вопросы показались неуместными. И всё же Гермиона решилась:

— Гарри, как ты думаешь, кто может быть причастен к исчезновению Скиттер?

— Ну, она многим насолила.

— Да. В первую очередь тебе.

— С чего ты взяла?

— Гарри! Ты издеваешься?

— Я? Не понимаю, чего ты злишься. Ты ведь сама хотела, чтобы все узнали правду о битве и о хоркруксе, — возразил он.

— Да, но Скиттер бы написала, что в тебе до сих пор сидит осколок чужой души, и Рон тоже так считает.

— Ну и что? Обо мне вечно пишут всякие небылицы.

— Но это совсем другое дело!

— Гермиона, ты действительно считаешь, что эта публикация мне бы навредила?

— Да, конечно.

— Если так, то ты ничего не знаешь о волшебном мире.

— Так объясни мне!

В этот момент в камине появилась голова того самого светловолосого аврора, с которым Гермиона разговаривала вчера.

— Мистер Поттер, простите за беспокойство. Мы нашли её!

— Нашли? — обрадовался Гарри. Чрезмерно уважительный тон парня его нисколько не удивил.

— Ага, — широко улыбнулся тот. — Она у ребят.

— Молодцы.

— Когда вас ждать?

— Я буду через несколько минут.

Аврор восторженно кивнул, просиял взглядом, мельком задержавшись на Гермионе, и исчез.

— Это та, о ком я думаю? Скиттер? — спросила Гермиона.

— Да.

— Что ты собираешься с ней делать?

— Я? С чего ты решила, что я с ней что-то сделаю?

— Мне так показалось.

Гарри с любопытством посмотрел на неё.

— Не волнуйся. Никто твою Скиттер не обидит.

— Она вовсе не моя.

— Почему ты тогда переживаешь за неё? — улыбнулся Гарри.

— Я за всё переживаю.

— Не стоит. Всё будет хорошо.

— Гарри! Рон говорит, что в тебе сидит хоркрукс. Скажи, что это не так, — последнюю фразу Гермиона произнесла просительным тоном.

— Если я скажу, ты мне поверишь?

— Я не знаю, — вдруг призналась она.

— Не знаешь. А ведь ты единственный близкий мне человек, Гермиона, — он горько усмехнулся.

— Чёрт, Гарри, конечно, я верю тебе! Не знаю, что на меня нашло, — она сокрушённо покачала головой.

— Верь мне. — Гарри взял её за подбородок и поцеловал в губы.

— Хорошо, — прошептала она.

— Завтра у меня важный день, и я хочу, чтобы ты меня поддержала.

— Что за день, и как я могу тебя поддержать? — удивилась Гермиона.

— Просто думай о том, какой я замечательный, — улыбнулся он.

— А поподробнее про завтра можно?

— Пока нет. Это сюрприз. А теперь я должен идти.

* * *

Следующим утром в «Ежедневном пророке» Гермиона обнаружила статью авторства Скиттер.

«Всем известный и многими обожаемый Гарри Поттер не устоял перед обаянием Риты Скиттер и согласился, наконец, на интервью, которого мы все с нетерпением ждали уже несколько месяцев. К сожалению, оно вышло коротким, поскольку у молодого блюстителя порядка не так много времени, что, кстати, связано с особым событием: сегодня он успешно и гораздо раньше положенного срока сдал экзамен на должность старшего аврора. С чем его и поздравляем!

Мистер Поттер успел ответить всего на три вопроса. Итак.

— Чего нам ждать от старшего аврора Гарри Джеймса Поттера?

— Я, как и всегда, буду стоять на страже безопасности магического общества. Возможно, кто-то не обрадуется данной перспективе, но я готов это вынести (улыбается).

— Что вы думаете по поводу отставки вашего коллеги и, вероятно, друга Рональда Уизли?

— Мне очень жаль, что Рон был вынужден оставить службу в аврорате. Зато теперь у него будет больше времени для семьи, понесшей тяжёлую утрату. (Мистер Поттер имеет в виду смерть Фреда Уизли).

— Скажите честно: внутри вас действительно прячется хоркрукс Того-кого-нельзя-называть?

— Моя душа полностью принадлежит мне, никто никогда не оказывал на неё ни малейшего влияния. А сам я всей душой принадлежу магической Британии и сделаю всё возможное, чтобы она процветала».