Исцелить разбитое сердце (гет)

Если бы у меня было с кем поговорить...

Кот прятался на дереве в парке. Его сердце все еще больно сжималось, а в глазах стояли слезы. Но он не станет плакать. Он должен быть сильным. Он пройдет через это, как и многие другие. Боль отказа была еще столь свежа, будто это не произошло около пары недель назад. Он, Кот Нуар, открыл сердце своей единственной, той, кого он обожал, и в кого был без памяти влюблен — его Леди. Он рассказал ей насколько сильно ее любит, что всегда думает о ней и не может представить свое будущее без нее. Нуар надеялся, что она примет его. Что она тоже любит его, по меньшей мере, чуть больше, чем просто друга.

— Мне так жаль, Нуар…Я хотела бы полюбить тебя больше, чем друга, но к несчастью, это место в моем сердце уже занято. Прости…

Его мир рассыпался в прах. Но, несмотря на это, он пытался выглядеть так, будто ничего особенного не произошло.

— Все в порядке, Моя Леди. Думаю, просто еще не время.

Но это время, похоже, так и не наступало. Прошел почти месяц, а он все еще чувствовал боль, смущение, отчаяние и зависть к тому счастливчику, который украл сердце его Леди. Они по-прежнему патрулировали город, боролись с акумами, но в отношениях между ними что-то поменялось. Каждое слово, каждый взгляд были пропитаны грустью и безмолвными извинениями. Его Леди была полна сочувствия, и он понимал, что нет ничьей вины в том, что его чувства остались неразделенными. Но это не помогало ему справиться с тупой болью в сердце.

Кот выполз из укрытия, собираясь домой, когда увидел ее, сидящую на скамейке. Она, должно быть, направлялась домой, но присела перевести дух. Она была довольно симпатичной, и он знал, что она была влюблена в него. А еще он знал, что она прошла через то же, что и он, а может даже хуже. Пару месяцев назад ее провал стал достоянием общественности. Маринетт призналась в любви Адриану. Она была так смущена, мило краснела перед ним, но он не мог ответить на ее признание. Она нравилась Адриану, но Леди уже украла его сердце. Маринетт приняла отказ с достоинством, (если не считать выступившие на глазах слезы). Она ушла прочь и больше никогда не поднимала эту тему. А теперь представьте ее ужас, когда на следующий день видео с ее признанием было отправлено всей школе. Они так и не нашли того, кто это сделал, но Маринетт было очень тяжело находиться в школе. Если бы не Алья, которая защищала ее все это время, она бы, наверное, так и не появилась на занятиях. Адриан испытывал вину перед ней, но не мог заставить себя изменить свои чувства.

«Может, она сумеет мне помочь? Она пережила то же самое», — как молния пронеслась мысль, и вот он уже стоит перед девушкой.

— Привет, Маринетт! Не возражаешь, если я… посижу… здесь с тобой… немного?

Маринетт посмотрела на него с удивлением.

— Конечно, делай что хочешь. Как продвигаются дела с защитой города? Неплохие злодеи в последнее время, а?

— Ха, очень смешно. Как они могут быть неплохими? Эм… Я… подумал… ты можешь мне помочь?

Удивление в ее глазах было громче ее слов.

— Я? Как?

— Ну, ты… была… в ситуации… около двух месяцев назад… — он уже пожалел, что начал, но отступать назад было поздно, и все-таки ему не помешало б с кем-нибудь поговорить.

— Ох, это… — ее глаза вновь стали печальными, как только он напомнил ей о моменте, разбившем ей сердце, — и чем я могу тебе помочь? Это не очень обогащающий опыт. И откуда ты знаешь?

— Видео…

Она уже чуть не плакала, и Нуар снова раскаялся в содеянном. Но он все равно продолжил.

— Как ты справляешься с этим? Справляешься с болью? Как ты можешь снова улыбаться, видя его перед собой и понимая, что он, вероятно, никогда не будет твоим?

Маринетт прекрасно понимала, почему он задает все эти вопросы, она чувствовала, что ему все еще больно. Она страдает по той же самой причине. Но она не могла позволить ему заподозрить, что она знала это, и продолжила:

— У меня хорошая поддержка, наверное. Моя подруга дни и ночи проводила со мной, пока я не смогла уснуть без слез. Мама и папа очень понимающие. И со временем станет легче. Тебе надо просто научиться жить с этой болью. Семья и друзья — это лучшее лекарство. Разве у тебя нет родных и близких?

— Нет. У меня с этим не особо...

Маринетт смотрела на него в шоке и растерянности.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, моего отца вечно нет дома. У меня нет матери, братьев, сестер и других близких. У меня есть один друг, но я не могу сказать ему, что был отвергнут Ледибаг. Он не может узнать, что я — Кот Нуар.

— Мне так жаль, Кот… Я не знала.

Маринетт наклонилась и обняла бедного мальчика.

— Мне правда очень-очень жаль.

Ее руки были теплые и нежные, и Нуар чувствовал, что растворяется в их заботе. Давно назревшие слезы хлынули из его глаз, и Маринетт всем своим существом пожелала помочь ему исцелить его разбитое сердце.

— Я помогу тебе. Я стану твоим другом. Мы исцелимся вместе, не так ли?