Тёмный Командир - 2 (джен)

Холодные камеры Слизерин-менора на данный момент были пристанищем лишь для одного гостя. Усиленная дополнительными заклятьями комната представляла собой тёмный закоулок с минимум всего необходимого: узкой кроватью, умывальником и полуотгороженным отхожим местом. В углу, обхватив себя за колени, мирно сидел мужчина в потрёпанной дорожной мантии, расположившись прямо на свёрнутом в несколько раз покрывале.

Вдруг в коридоре послышались осторожные шаги, мелькнул тусклый огонёк люмоса. Оборотень вздрогнул и вскинул голову, щурясь на скудный, но неожиданный после тьмы подземелий свет. Сириус Блэк остановился в паре шагов от толстых прутьев, опуская зажатую в руке палочку. Из полумрака смотрел на него диким взглядом старый друг.

— Здорово, Лунатик, — немного устало проговорил Блэк, усиленно сохраняя жизнерадостную улыбку. — Через три дня полнолуние, ты как тут?

В подземелье вновь воцарилась тишина. Люпин лишь слегка повернул голову, только чтобы не видеть друга, в конечном итоге оказавшимся предателем. С тех пор, как Ремуса приволокли в это место, дни слились в одно сплошное полотно: в камере не было ни окон, ни каких-либо других источников света. Не сказать, что оборотню это было необходимо, но отсутствие смены дня и ночи здорово сбивало с толку. Сейчас же, невольно уловив смысл слов Сириуса, Ремус коротко выдохнул — приближалось полнолуние, а это значило лишь то, что он находился в плену уже почти месяц.

Тяжело вздохнув, Сириус привычно уселся напротив камеры на некотором расстоянии от решётки. Шрамы на правом плече до сих пор будто бы горели: в один из первых дней оборотень, неизвестно как сумевший почти полностью преобразовать руки в когтистые лапы, полоснул «предателя старой дружбы» прямо через решётку. К счастью, Мальсибер, сопровождавший в тот раз товарища, вовремя оттащил его от обезумевшего оборотня.

Впрочем, бегать в волчьей шкуре Сириусу после того случая не грозило — до полнолуния было достаточно далеко, да и сам Ремус не причислялся к оборотням с сильной кровью… хотя шрамы от его когтей не смог до конца свести даже Регулус. Гарольд тогда хотел было запретить приближаться к Люпину кому-либо, кроме Фенрира, но с Сириусом всё было предельно ясно — бывший Мародёр ни перед чем бы не остановился, и даже запреты командира не помешали ему навещать друга, тихо надеясь в душе, что тот образумится со временем.

— Здорово было бы, если б можно было, как раньше, а? — тряхнув головой, завёл по своему обыкновению разговор Сириус. — Ты, я, Сохатый… и целые ночи в Запретном лесу, помнишь, Лунатик?..

Блэк приходил к другу каждый вечер, пытаясь хоть чем-то скрасить его заточение. Мстислав и Сивый в один голос утверждали, что сознание Ремуса не способно было сейчас самостоятельно справляться с потерей ментальной подпитки, которая вливалась в него с самого детства. Как потом предположил Гарольд, те, кто пытался примирить юного оборотня со своей новой сущностью, сделали только хуже, банально «подсадив» его на «правильные мысли». Однако Сириус просто не мог сидеть без дела. Ему казалось, что друга нужно лишь подтолкнуть, и он сам увидит, как ошибался.

Сколько раз за этот месяц Блэк просил крестника сходить с ним в подземелья, убедить оборотня, как когда убедил тот его самого… но Гарольд только качал головой. Казалось, командир сам опасался заговаривать с Ремусом, по крайней мере до тех пор, пока лично не встретится с Фенриром. Так и шло время: Гарольд обходил камеры десятой дорогой, Сивый, собирая оборотней по всей стране, не показывался в меноре, а Сириус всё также продолжал приходить к другу, неизменно заводя бесполезные разговоры или уговаривая того хоть немного поесть.

* * *

Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, Гарольд торопливо спускался по главной лестнице Слизерин-менора. Он уже вполне мог передвигаться по верхним этажам без опаски наткнуться на молодняк: Том за это время успел перенастроить защиту так, что Пожиратели аппарировали в специально отведённую комнату на нижних этажах. Главным входом пользовались только Тени (скорее по привычке или в угоду острому желанию полюбоваться на природу) и некоторые члены Ближнего Круга, когда приводили доверенных новичков, которым, правда, в целях секретности завязывали глаза.

В любом случае, Чёрная Метка, темнеющая на левой стороне шеи, являлась надёжным гарантом даже в том случае, если бы Гарольда случайно увидел кто-то, ещё не посвящённый в тайну Тёмного Командира. А таких людей по истечению сегодняшнего дня должно было стать немного меньше: Тёмный Лорд запланировал поздним вечером собрание Ближнего Круга, на котором должно было состояться официальное представление его вернувшегося в строй супруга. Но до этого события Гарольд рассчитывал немного побродить по окрестностям в тишине, чтобы привести мысли хотя бы в относительный порядок. После битвы в Министерстве они так и норовили утянуть его в состояние мрачной меланхолии.

— О! А вот и ты, — добродушно оскалился Фенрир, завидев Гарольда в холле. Оборотень как раз выходил из столовой, где ещё полчаса назад выловил чересчур занятого Тёмного Лорда, умудрившись в рекордные сроки пересказать все последние новости стаи за чашечкой травяного чая. — Как успехи? Наслышан о вашем кордебалете в Министерстве.

— Фенрир? — Гарольд едва не споткнулся, заслышав слишком уж знакомый, хрипловатый голос.

Мыслями командир был довольно далеко, так что не заметил Сивого, пока тот его не окликнул. За всё время они так и не встретились лично, передавая короткие приветствия через Тома, который неизменно хмурился, но без особых возмущений подрабатывал «совой» между своим супругом и их общим «воспитателем».

— Скажешь тоже! «Кордебалет»... — Гарольд насмешливо фыркнул, прогоняя из головы мрачные картинки той битвы. — Скорее уже неудачный дубль из фильма ужасов.

Фенрир, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, совсем по-семейному обнял парня, что внезапно оказался ещё ниже, чем помнил вожак.

— Репортеры так не считают, — хохотнул мужчина, отпуская командира. — А ты что, вниз растёшь, старик?

Гарольд ловко увернулся, не давая оборотню растрепать свой аккуратный хвостик, перевязанный шнурком, и делано возмутился:

— Это я-то старик? Да мне ещё расти и расти, к твоему сведению!

Фенрир всегда был для Гарольда если не приёмным отцом, то старшим братом — точно. Сивый с самого первого знакомства видел в тогда ещё семнадцатилетних пареньках этаких самостоятельных щенков, отбившихся от стаи, которые каким-то образом не только сумели выжить, но и приобрести собственную силу. Вожак, наблюдая за взрослением своих приёмышей, со временем действительно проникся к ним неподдельным уважением, хотя и не избавился полностью от чуть насмешливого, покровительственного отношения, которое, к слову, в большей мере проявлялось именно на Гарольде.

— Рад тебя снова видеть, — Фенрир, умудрившись ласково потрепать парня по волосам, довольно оскалился, но уже через мгновение вдруг резко стал серьёзным: — Ну, и что дальше?

Командир, всё ещё посмеиваясь, привычным движением заправил выбившиеся стараниями оборотня волосы за ухо.

— Попытаемся захватить мир? — попытался было отшутиться он, но уже через мгновение добавил, едва заметно улыбаясь: — Хотя я Тому всё-таки предлагаю пока ограничиться Англией... Как дела в стае? Я слышал, ты пытаешься собрать всех волков на острове.

Фенрир смерил парня серьёзным взглядом, но выпытывать более точную информацию не стал. Успеется ещё.

— Да, та ещё работёнка... — вздохнул оборотень, и тут же просиял, увидев ещё одно лицо — в главные двери проскользнул Серый. — Серж! Ну, наконец-то. Ты говорил с ним?

Волкодлак, неожиданно наткнувшись на парочку, стоящую прямо около главного входа, нисколько не удивился, пожимая крепкую ладонь английского собрата.

— Да, и несколько раз. Но он пока только злится.

— Люпин? — спросил тут же Гарольд, кивком поприветствовав Серого, с которым их уже успел познакомить Слава несколько дней назад.

Волкодлак на это имя лишь широко ухмыльнулся, но командир чувствовал его затаённое недовольство.

— Мстислав. Огрызается не хуже твоего щенка, Сивый.

Гарольд, мысли которого уже несколько недель прочно занимал «оборотень в подвале» (не без помощи Сириуса, конечно), непонимающе посмотрел на Серого, совершенно не представляя, каким боком ко всему этому относился Слава.

— А что с ним?

— Я предлагал ему связаться с семьёй и попросить свою сестру помочь с щенком Фенрира, — проворчал Серый. — Вожак моей родной стаи был абсолютно прав, Мстислав идеально в неё бы влился. С таким-то характером...

Командир на этих словах крепко задумался. Хоть ему и не были понятны мотивы Славы, сейчас Гарольд невольно был с ним солидарен. Семья Хощеведовых уже представляла ощутимую силу, с которой рано или поздно пришлось бы считаться, и тащить в Англию ещё одного её представителя было... опасно.

— Как именно она может помочь? — жёстко спросил у волкодлака Гарольд и, посмотрев на Фенрира, добавил: — Всё действительно настолько плохо?

— Госпожа Велена — Мастер Сознания. Психолог, снимает ментальные закладки... и ещё многое, — пояснил Серый, ничуть не смутившись резкой смены тона.

Сивый же колебался чуть дольше, будто бы обдумывая каждое слово.

— Всё действительно не слишком ладно, — наконец, вздохнул он. — Сейчас Ремус опасен не только для других. Но и для себя, в первую очередь.

Гарольд перевёл взгляд с одного оборотня на другого. Идея с сестрой некроманта ему всё ещё не нравилась, и командир мысленно отметил, что неплохо было бы сперва спросить об этом у самого Мстислава, прежде чем принимать окончательное решение.

— Хорошо. Но я должен убедиться в этом сам, — Гарольд двинулся было в подземелья, но уже через пару шагов оглянулся: — Не проводите ли, господа?

Путь до подземных камер прошёл в относительной тишине, лишь когда они минули последний поворот, вдалеке послышался негромкий голос Сириуса. Гарольд только тяжело вздохнул — разговаривать с крёстным на эту тему было совершенно бесполезно.

— Ты опять здесь, Сириус?

Блэк, едва завидев командира, мгновенно вскочил на ноги, Ремус же настороженно поднял голову, услышав знакомый голос. Старшие оборотни, переглянувшись, остались чуть позади, готовясь оттащить парня от клетки при любом намёке на опасность.

— Гарри? — голос Ремуса звучал несколько хрипло от долгого молчания. — Ты тоже тут?

— Добрый вечер, мистер Люпин.

Гарольд не мог понять, отчего оборотни так отзывались о Ремусе. Сейчас он отчётливо ощущался как разумный маг в состоянии покоя, лишь на периферии проскальзывали ниточки раздражения и удивления, что вполне объяснялось близостью полнолуния и явлением Поттера в подземельях Слизерин-менора. Тем временем паника Люпина вдруг перекрыла его предельное спокойствие.

— Тебя похитили? Ты не ранен? — Ремус против обыкновения метнулся к прутьям своей клетки; магический шар, подвешенный Блэком под потолком, осветил страшно постаревшее за это время лицо оборотня.

— Со мной всё в порядке, — Гарольд пытался говорить как можно более ровно, невольно напоминая себе психиатра. — Меня не похищали, Ремус. Я тут живу.

Люпин слегка оторопел, осознавая услышанное. Сын Лили и Джеймса жил в гнезде Пожирателей? Оборотень отступил на пару шагов, пытаясь совладать с разом накатившей слабостью. Быть этого не могло... Взгляд его вдруг зацепился за то, что подтверждало самые худшие опасения. Чёрная Метка.

— Ты... — поражённо выдохнул Люпин и вдруг бросился на решётку с такой силой, что прутья выгнулись: — Как ты мог?! Предатель!

Гарольд рефлекторно отшатнулся, лишь чудом минуя разом удлинившиеся когти оборотня. Мысль о том, что Ремус Люпин оказался вполне адекватным вопреки всем утверждениям, тут же растворилась. Обжигающие волны дикой ненависти подтверждали рассказы даже лучше, чем искажённая гневом полуволчья морда.

Невербальное Силенцио, и в подземельях вновь наступила тишина. Гарольд, не отрывая взгляда от безумного оборотня, коснулся волшебной палочкой пола, и тут же ноги Люпина обхватила цепь, что змеёй выползла прямо из камня. Ремус пошатнулся, неловко взмахнув руками, когда та начала вдруг укорачиваться, оттягивая пленника от решётки. Дальше пришла очередь рук: уже не опасаясь, что оборотень прыгнет на решётку, Гарольд подошёл к прутьям вплотную, касаясь палочкой стены. Ещё две трансфигурированные цепи метнулись к Люпину, сковывая его запястья.

Длина оков позволяла пленнику свободно двигаться в своей клетке, не доставая, правда, до решётки. Умений командиру вполне хватило на создание особо прочных цепей, что удержали бы буйного оборотня даже во время полнолуния, не рискуя вернуться в своё изначальное состояние. Чужая ярость сыграла Гарольду только на руку: правильно используя её, он смог ускорить трансфигурацию в несколько раз, не пренебрегая качеством.

— Вот и всё, — бросил, наконец, командир, когда дополнительные меры безопасности вступили в свою силу. — Ты так сильно дорожишь им, Фенрир?

В голове вертелась навязчивая мысль покончить с этим делом прямо сейчас. И она казалась много привлекательнее того варианта с «госпожой психологом». Начисто игнорируя молящий взгляд крёстного, Гарольд оглянулся на вожака английских оборотней.

— Он ведь мой щенок, — Сивый невесело улыбнулся, но его слепое отчаяние вмиг остудило намерения командира, — я сам обратил его.

* * *

С Люпинами Фенрир встретился впервые не при самых лучших обстоятельствах: отец Ремуса работал в отделе по регулированию магических популяций. Защищая своих волков, вожак сам подставился аврорам, прикинувшись пьяницей магглом… но старшего Люпина обмануть было не так просто. К счастью, тогда того никто не послушал: маги, допросив оборотня, как обычного бродягу, отпустили его. Не успев, правда, стереть тому память при выходе — на выручку вожаку подоспели волки. И всё бы обошлось: Сивый довольно часто прощал людям их глупость, вот только слова, сказанные с расчётливой жестокостью в сторону стаи, Фенрир забыть не смог.

Месть человеку, считающему, что «бездушные и кровожадные твари», вроде оборотней, заслуживали лишь смерти, должна была быть ещё более жестокой. Несколько дней вожак лично следил за домом Люпинов, у которых очень удачно обнаружился четырёхлетний сын. Оборотню не составило труда пробраться поздней ночью в открытое окно детской. Однако увидев мальчишку, который совершенно неожиданно проснулся, так и не смог исполнить задуманное.

Маленький Ремус без какого-либо страха смотрел на волчью пасть, оскалившуюся всего в полуметре от него, а уж когда мальчишка вдруг протянул ладонь, пытаясь погладить полуобращённого оборотня по жёсткой шерсти, Фенрир окончательно растаял. Жестокие слова мага всё ещё жгли злостью где-то внутри, но Сивый просто не мог свершить свою месть, обратив сына Люпина в то самое «бездушное и кровожадное» чудовище, понимая, насколько изменится жизнь бесстрашного мальчишки после этого.

Две следующие недели Фенрир боролся с навязчивым желанием выкрасть мальца, предотвратив его превращение в такого же недалёкого мага, скованного предубеждениями против магических рас. Оборотни, конечно, не были милыми комнатными собачками, но Сивый мог бы поклясться, что его стая никогда не нападала на людей первой. Изредка волки позволяли себе выкрасть крепкого малыша, но только если отчётливо видели, что он не был нужен своей семье. Чаще всего такими жертвами становились магглы, живущие на пороге бедности и совершенно не пытавшиеся как-то улучшить своё положение. Напротив, эти люди лишь ещё сильнее увязали в омуте, постепенно забывая о собственном ребёнке, волей случая, тихо игравшем с пустыми бутылками. Беззвучно. Ведь один только неосторожный звук мог бы обернуть родителей против него.

Но Люпины такой семьёй определённо не были. Отцу прочили блестящую карьеру в Министерстве, мать же — маггла — работала в местной больнице детским врачом. Ремус рос в дружной и любящей семье, и потому Фенрир не смел даже показываться на глаза малышу, хотя и сторожил, порой, по ночам их дом, отгоняя недружелюбных посетителей одним только своим присутствием. Всё же работа Люпина-старшего была связана с опасностью визита «тёмных гостей»: защита на доме стояла совершенно символическая, а Министерство уже начало навязывать жёсткие рамки всем магическим расам, и совсем немногим из них это приходилось по душе.

Время шло, вожак приходил к дому Люпинов реже, скорее для того, чтобы украдкой проверить: всё ли в порядке. Первое время в душе кипело дикое желание разорвать главу семейства, но и оно вскоре утихло — не для того Сивый держал стаю в ежовых рукавицах, чтобы самому подтверждать дурную славу оборотней опрометчивым поступком.

Интерес вскоре и совсем бы угас, если б вдруг однажды, встретив мальчишку в саду, вожак не ощутил бы кислый запах болезни и странных, режущих нюх лекарств. Ремус больше не лазал по деревьям, пытаясь рассмотреть поближе птиц, и не бегал за цветастыми насекомыми. Укутавшись в тёплый плед, несмотря на летнее солнце, мальчишка скромно сидел на скамейке под развесистым дубом, посаженным ещё дедом его отца, и читал какую-то книжонку, то и дело заходясь надсадным кашлем.

Такие прогулки были недолгими — мать спустя пару десятков минут уже гнала Ремуса домой, боясь усугубить болезнь. И всё началось сначала. Фенрир чуть ли не каждый день приходил к Люпинам, затаившись среди кустов в небольшой рощице рядом с их домом. Через пару недель Ремус будто бы выздоровел: ушёл ужасный кашель, запах маггловских лекарств… но отчего-то мальчишка всё больше бледнел, теряя силы прямо на глазах.

В один из этих дней Фенрир не выдержал. Пользуясь тем, что мать отправила дитя в небольшой сад у дома, а сама занялась ужином, оборотень осторожно вышел из своего укрытия. Ремус заметил огромного волка, показавшегося из-за деревьев, почти сразу же, но не двинулся с места. Зверь не крался. Он осторожно ступал по свежескошенной траве, изредка останавливаясь, будто бы опасаясь напугать мальчишку. Не дойдя до него с десяток метров, Фенрир лёг в тени дуба, внимательно изучая человеческое дитя.

С этого расстояния сразу становилось ясно, что ребёнок унаследовал магический дар отца… и именно из-за него теперь страдал. Дала ли осложнения сама болезнь или же маггловские лекарства — вожак не знал. И хотя он чувствовал магию не так уж и хорошо, как «одарённые», даже он прекрасно видел, что мальчишка медленно умирал.

* * *

— Дождавшись следующего полнолуния, когда наша кровь особенно сильна, я снова пробрался к ним в дом, — твёрдо произнёс Сивый, заканчивая свой рассказ. — Я знал только один способ излечения от такой болезни.

— Чудо, что щенок вообще остался магом, — Серый, неотрывно следивший за притихшим пленником, прищурился.

— Чудо! — оскалился Фенрир. — Надо было сразу его вытаскивать, но нет — пожалел. Не захотел от семьи отрывать.

— Его семья — это стая, — тут же возразил ему волкодлак.

Потихоньку разгоравшийся спор мгновенно прервал Гарольд, за время рассказа впервые подав голос:

— Кажется, я уже догадываюсь, что было дальше. К несчастным, безутешным родителям явился добрый волшебник, а заодно и поговорил с маленьким оборотнем.

— И все уверены, что это была кровавая месть, — вдруг раздался поражённый голос Барти, которого никто раньше и не заметил.

Оборотни мгновенно ощерились, но узнав неожиданного гостя, лишь недовольно нахмурились.

— И давно ты тут уши греешь, Барти? — насмешливо протянул командир.

Главный разведчик Теней только радостно ухмыльнулся — проверка навыков скрытности прошла успешно, коль он так долго смог оставаться незамеченным не только для опытного эмпата, но и двух матёрых оборотней.

— Я вас искал, командир, — тут же отозвался он.

Гарольд удивлённо посмотрел на Барти. Зачем это?

— Разве вам не нужно присутствовать на собрании, сэр? Так оно уже началось.

— Собрании? — повторил командир, не слишком понимая, о чём тот говорил. — Ближний Круг!

Кляня свою забывчивость, Гарольд тут же бросился по коридору, на бегу поблагодарив Крауча за напоминание.

— Ремуса не трогать, пока я не поговорю со Славой, — крикнул командир уже с другого конца коридора, не сомневаясь, что его услышат.

* * *

Столовую заполняли безмолвные люди. Пожиратели Ближнего Круга настороженно переглядывались, сидя за длинным столом, во главе которого скучающе помешивал уже почти остывший чай Тёмный Лорд. Нагайна бесшумно проскользила под столом, вызвав нервную дрожь у половины из присутствовавших взрослых магов, и неторопливо стала забираться прямо в кресло к странно задумчивому хозяину, вытягивая своё, как казалось, бесконечное тело до тех пор, пока не улеглась милорду на плечи.

Реддл бросил взгляд на висящие над камином старинные часы и рассеяно погладил огромную змею тонкими пальцами. Странное дело — Гарольд опаздывал, хотя ещё пару часов назад прекрасно помнил о вечернем собрании. Можно было бы напомнить о себе, благо теперь их связь охватывала вполне немалый радиус… но Том лишь качнул головой. Вспомнит — придёт сам, а если нет — будет лишний повод припомнить супругу все его оплошности, счёт которых начался с чистого листа ещё в прошлом году.

— Итак, — начал вдруг Тёмный Лорд, всё ещё уставившись отрешённым взглядом куда-то в пустоту. — Какие новости… друзья мои?

— Мой Лорд, — отозвался крепкий мужчина, сидящий где-то в середине стола. — Авроры начали шерстить старые тайники, в Министерстве всех служащих проверяют с сывороткой правды.

— Спасибо Северусу! Иначе бы пришлось снова друг друга «обливиэйтить», — хохотнул кто-то из самой дальней части, и Пожиратели поддержали товарища тихими смешками.

— Хорошо, Яксли, — кивнул Реддл первому мужчине, даже не усмехнувшись. — Тот список, о котором мы говорили?..

— Он у меня, милорд.

— Превосходно.

— Милорд, — вдруг подал голос Люциус, настороженно косясь на пустующее место рядом с их предводителем. — Позвольте уточнить…

Но окончание фразы Малфоя услышать никому не довелось, потому как в этот момент в столовую в буквальном смысле влетел страшно растрёпанный парень. Неловко затормозив за несколько шагов до стола, Гарольд, всё ещё тяжело дыша, широко улыбнулся собравшимся.

— Прости, немного опоздал, — переведя дыхание, возвестил он Тёмному Лорду, ничуть не смущаясь, проходя через всю комнату. — Чего вы не в зале-то?

Лишь плюхнувшись на своё законное место рядом с супругом и осознав, что все взгляды отчего-то направлены на него, Гарольд тихонько поинтересовался:

— Ты им ещё не сказал, да?

Ближний Круг Пожирателей Смерти, не сговариваясь, слаженно и синхронно во все глаза уставился на новоприбывшего, силясь понять, что именно забыл здесь Герой Магической Британии, да ещё и прямо рядом с милордом. Тишина стояла гробовая, настолько мрачная и вязкая, что её можно было ножом резать... Пока вдруг она не разбилась вдребезги чьим-то высоким смехом.

Реддл ничего не мог с собой поделать. Видя совершенно ошарашенных соратников и неловко пытавшегося пригладить торчащие волосы супруга, немного смущённого таким пристальным вниманием, он просто хохотал, даже и не пытаясь хоть как-то сдержать неожиданный порыв веселья.

— Умеешь ты… — наконец, отсмеявшись, выдавил из себя Тёмный Лорд, — …эффектно появиться.

За всё это время никто из присутствовавших не проронил ни единого звука. Пожиратели лишь переводили взгляд с милорда на мальчишку и обратно под жутковатый аккомпанемент безумного смеха Волдеморта. Единственными, кто хоть как-то держал лицо, оказался Малфой, который уже успел познакомиться с этой личиной Тёмного Командира и несколько магов, что своими глазами видели смену стороны Поттером после битвы в Министерстве. Остальные довольствовались лишь странными слухами и чаще всего только поднимали на смех своих более осведомлённых товарищей. До этих пор.

— Что ж, — Реддл, наконец, полностью вернул себе самообладание. — Я продумывал это немного иначе, но, как известно, на Земле до этого времени существовало лишь три человека, что мастерски способны были разрушить даже самые идеальные мои планы. Один из них, к счастью, не так давно почил. А два других… как ни странно, оказались личинами одного и того же мага.

Гарольд только насмешливо фыркнул, но не стал прерывать Реддла, помня пристрастие супруга к долгим, пространным речам. Пожиратели заинтересованно подались вперёд, некоторые из них уже успели углядеть Чёрную Метку на мальчишке Поттеров.

— Поэтому давайте, наконец, поздравим с торжественным возвращением моего магического супруга, Гарольда Слизерина, — Реддл позволил себе ехидную усмешку, — который вдруг совершенно неожиданно оказался Избранным. Мальчиком-Который-Выжил.