Долгий рассвет (джен)

Уже прошло несколько часов после того, как Кау-Рук отправился в Изумрудный город, чтобы отвезти туда Тима, Фреда и Энни, а генерал уже пожалел, что послал на это задание именно его. Штурман был нужен здесь, для совещания. Баан-Ну пришло в голову, что неплохо бы прояснить порядок работы лагеря теперь, после всех изменений. Сейчас же он попеременно доставал всех, кто ему встречался, прежде всего, конечно, Лон-Гора и Мон-Со. Лон-Гор по-прежнему не пускал Баан-Ну ни к кому из больных, мотивируя это особенностями лечения. Генерал припомнил порошок, от которого всё чесалось, и неизвестную науке подземную инфекцию, и посмотрел на полковника так проникновенно, как только мог. Полковник не проникся и попросил покинуть его рабочий кабинет, если генерал не чувствует себя нездоровым. Баан-Ну уже хотел что-нибудь симулировать, но сообразил, что этот номер не пройдёт, и решил не позориться.

Мон-Со он нашёл в собственном кабинете в компании какого-то арзака. Вроде бы это был секретарь, на Мон-Со он посматривал робко и едва ли не сжимался под его взглядом. Оба сидели за столом генерала, не покушаясь, впрочем, на его кресло, и перебирали какие-то бумаги, и оба вскочили при его появлении. Баан-Ну вспомнил, что уже где-то этого арзака видел.

― Мой генерал, ― выручил его Мон-Со. ― Мы с Эшем занимаемся юридической стороной вопроса. Простите, что в вашем кабинете.

― Ничего страшного, ― отмахнулся Баан-Ну и сел на своё место. ― Какого именно вопроса?

Теперь, когда он знал, что вникать нужно во всё, свалить на плечи подчинённых неизвестную задачу казалось неправильным. К тому же он помнил заветы Тонконюха.

― Вопроса, как это всё выглядит, если посмотреть чужими глазами, ― пояснил Эш, подбодренный кивком Мон-Со. ― Например, нас очень беспокоит приказ о награждении Ригана орденом Двойной звезды…

― Что в этом такого? ― удивился генерал. ― Кого хочу ― того и награждаю. Вот пришла мне в голову блажь наградить раба ― кто мне помешает?

― Нет, мой генерал, орден и вызовет самые большие подозрения. Ладно ― вы назначили полковником беллиорца, это можно объяснить тем, что он предал своих и переметнулся. Потом вы его уволите, когда станет не нужен, и то это с натяжкой…

― Я бы не потерпел беллиорца в равном со мной звании, ― сказал Мон-Со и добавил: ― Ну, прежний я. А с орденом всё совсем плохо. Наградив им раба, вы не подняли его на одну ступень с избранниками, вы дискредитировали саму идею избранничества, вы опустили нас на его уровень, стёрли различия и показали, что вам плевать на идеи Верховного… А ещё и оружие…

― Замолчите! ― простонал Баан-Ну, хватаясь за голову. ― Какой ужас.

― Именно так оно и будет выглядеть, ― серьёзно сказал Эш. ― Орден у Ригана придётся отнять. Ну, то есть, сам орден и пистолет пусть носит, а вот приказы придётся из делопроизводства изъять и переписать все последующие приказы, изменив их номера. Я займусь. Теперь вы понимаете, чем это всё было на самом деле?

И Баан-Ну, и Мон-Со стыдливо промолчали, но Эш и не требовал у них ответа.

― Если найду юридические лазейки, то сообщу вам, ― сказал он.

― Попросите кого-нибудь сходить за полковником Джюсом, ― сказал Баан-Ну, когда Эш собрался уходить. ― Будет совещание.

― Мой генерал, ― произнёс Мон-Со, убедившись, что Эш ушёл. ― Я…

― Что?

Мон-Со собрался с духом. Баан-Ну не торопил его.

― Я очень вам благодарен за то, что вы не стали относиться ко мне хуже, ― сказал полковник, явно волнуясь. Видеть его смущённым было необычно, и Баан-Ну залюбовался. ― И за то, что вы скрывали мой секрет столько времени. И что вы вообще решили со мной связаться. И что никогда не злоупотребляли властью надо мной, хотя её у вас было больше, чем по уставу. И что тащили меня с собой наверх, хотя я иногда этого и не заслуживал. И что защищали меня от штурмана. И что… да и вообще! Я никогда этого не говорил, мой генерал, но теперь говорю!

― Хватит, мой полковник! ― прикрикнул на него Баан-Ну, который сам во время этой речи немало смутился. ― Тоже мне, верноподданические чувства! ― Он спохватился, что не стоило бы так резко. ― Вы мне тоже очень дороги, вот правда. И я очень вам благодарен за ваше мужество.

Мон-Со только что не расцвёл; генерал подумал, что ему для счастья нужно совсем мало, и это неправильно. Их спас стук в дверь, и на пороге показался Аль-Рос.

― Мой генерал! ― воскликнул он, отсалютовал, но тут же нерешительно оглянулся. ― К вам… с официальным визитом… Мой генерал, они разговаривают! Честное слово! Там их целая делегация и король в носилках!

Баан-Ну поднялся из-за стола.

― Немедленно просите его лисичество в большой зал и сажайте на почётное место, ― распорядился он. ― Пойдёмте, мой полковник, я вас познакомлю.

* * *

Оставив Эйгарда на кухне на попечение Ниле и его помощников и убедившись, что от еды он успокаивается, Мевир, позабыв о приказе Лон-Гора не приближаться к работе, отправился на вертолётную площадку.

― Привет, ― сказал ему Солто и помахал рукой с зажатым в ней гаечным ключом. ― Тоже соскучился по работе? Ты как?

― Здоров, ― похвастался Мевир. ― Ну, работать, конечно, надо, лётчики в этом ничего не смыслят. А Риган, я слышал, стал задирать нос? Вот мы его ему и утрём!

И он пошёл искать «пятнашку» Ву-Инна.

― Найдан говорит, ещё как стал! ― крикнул Солто ему вслед. ― Эй, если двигатель снимать ― зови лётчиков, хоть на это они годятся, они втроём его поднимают.

Мевир нашёл свой вертолёт, откинул багажную панель, вытащил коробку с инструментами и рабочие перчатки.

― Не обращай внимания, ― раздался голос совсем рядом.

― Думаешь, скоро всё уляжется? ― просил второй. Ву-Инн!

― Не в этом дело, ― объяснил первый. Затаившись в траве за вертолётом, Мевир гадал, кто бы это мог быть: Фе-Май, Лан-Тор, Ри-Тель? ― Не уляжется, а ты изменишься. Надеюсь, ты изумруд не снял?

― Не снял, ― сказал Ву-Инн. ― Но испытывать муки совести отказываюсь. Про Ман-Ра наслышан.

Наступила пауза; под сапогами шуршала трава, видимо, кто-то из двоих прохаживался туда-сюда.

― Ты бы хоть прощения попросил, что ли, ― уже другим тоном сказал первый.

― Вот ещё! ― отказался Ву-Инн. ― Я был заколдован, понятно? Я такая же жертва, мне не за что просить прощения. А будет плохо работать ― получит по шее.

Это он говорил про него, понял Мевир, хорошо, другие его обязанности не вспомнил.

― Ну и тяжело тебе будет! ― воскликнул собеседник Ву-Инна.

― Вас-Лан, ты бы шёл по своим делам, ― ответил Ву-Инн. Судя по шагам, Вас-Лан внял предупреждению и не стал нарываться на поединок.

Мевир тихо распрямился, думая, что лучше, остаться или бежать, как вдруг Ву-Инн показался из-за вертолёта.

Они замерли друг напротив друга, и Ву-Инн скривился недобро и подозрительно.

― Слышал, ― произнёс он.

― Ага, ― подтвердил Мевир. ― И что? Боишься меня? Думаешь, сейчас возьму монтировку и заставлю каяться? Да сдался ты мне!

Он говорил неправду, чего он к Ву-Инну не испытывал, так это равнодушия. Колени слегка дрожали. Одно дело ― успокаивать Эйгарда, смотреть, как Ниле ругается на Тей-Роа, а другое ― стоять напротив бывшего хозяина, который делал с ним всё, что хотел.

― А ты меня боишься? ― в тон ему ответил Ву-Инн. ― Не думаешь, что могу сейчас скрутить тебя, отнять изумруд ― и плакала твоя свобода?

Мевир уже в открытую потянулся за инструментом потяжелее; Ву-Инн наблюдал за ним с иронией. У него-то на поясе был пистолет.

― Не боишься, ― сказал он, не дожидаясь, пока Мевир второй раз взвесит в руке большой гаечный ключ. ― И что мне с тобой делать?

― Не тебе со мной, а нам со всем этим, ― поправил Мевир.

― Я с этим ничего делать не собираюсь, ― сказал Ву-Инн. ― Я летаю, ты смотришь за машиной. Будешь отлынивать ― получишь. Всё по-прежнему.

― Разве что вместо гипноза теперь подзатыльник, ― фыркнул Мевир. ― А я тебе вот что скажу. Попробуешь распускать руки ― как угодно ― свой вертолёт будешь чинить сам. Представь себе: комэск командует вылет, а ты весь в топливе торчишь в двигателе, который не работает. Красота, правда? Всему лагерю на посмешище.

― Есть и другие ра… арзаки, ― сказал Ву-Инн. Взгляд его был внимательным, он знал, что Мевир загоняет его в ловушку, но собирался обороняться до последнего.

― Ну, лишних техников у нас всё же нет, ― ответил Мевир. ― Захочешь кого-то позвать ― придётся договариваться. И с ним, и с его лётчиком. А слухи расходятся быстро, сам знаешь. Поэтому я вообще-то тоже ничего делать не собираюсь. Ты летаешь, я смотрю за машиной, иногда мы здороваемся, и больше у меня с тобой ничего общего. Уяснил?

Не дождавшись ответа, он бросил гаечный ключ обратно в коробку. Мевир не боялся, что Ву-Инн отнимет у него изумруд. Загипнотизированного среди свободных будет видно сразу, и по шее получит не Мевир, а Ву-Инн. Интересно, какое помещение Мон-Со приспособит под гауптвахту?

Ву-Инн сделал быстрый шаг к нему, и Мевир запоздало испугался. Что если он догадается приказать ему на людях вести себя как обычно, а вот когда они наедине… или ночью…

― Оглянись, ― посоветовал Мевир, пряча взгляд. Сердце колотилось в горле.

Ву-Инн оглянулся. Позади него плечом к плечу стояли Солто и Найдан, которые старательно что-то прятали за спиной. Из-за соседней «десятки» к ним свернул Риган, который на ходу жевал бутерброд.

― Ням, парни, вам помощь нужна? ― поинтересовался он и как бы невзначай положил руку на пока что застёгнутую кобуру. ― А то я всегда готов помочь.

Ву-Инн понял прозрачный намёк и отступил от Мевира на тот же шаг.

― Если что ― обращайся, Мев, ― весело сказал Риган. ― Пойду посмотрю, что там за шум, кажется, кто-то идёт от ворот.

― Точно не нужна помощь? ― спросил Найдан. ― Ладно, мы тут рядом.

Когда они остались одни, Мевир улыбнулся Ву-Инну в лицо.

― Мы теперь не одни, понимаешь? ― спросил он. ― Никто из нас. Мы помним себя, мы не разобщены, и принимай это как хочешь.

Ву-Инн смотрел на него долго, оперевшись плечом о дверцу вертолёта и даже не пытаясь загипнотизировать.

― Ты меня ненавидишь? ― спросил он наконец.

― Не, ― отмахнулся Мевир. ― Много тебе чести будет.

Они опять помолчали, Мевир трогал тёплый бок вертолёта и щурился на солнце.

― Вообще должен бы, ― задумчиво сказал он. ― Но мне с тобой было хорошо, пусть это ты сам приказывал. Так что нет, не ненавижу и не буду, если тебе от этого легче. А сейчас давай-ка ты отсюда, я пока посмотрю, совсем ты машину угробил или нет. Не потому что ты велишь работать, а потому что я хочу посмотреть. Пока ходишь, подумай над разницей. Ладно?

― Ладно, ― сказал Ву-Инн и ушёл. Мевир даже не стал гадать, куда именно. Либо в лазарет, либо к Вас-Лану.

Он открыл боковую панель, всмотрелся в двигатель, но через минуту захлопнул её.

Эйгард ненавидел, Эйгарду было больно и тошно, почему же с Мевиром не так? С кем не всё в порядке ― с Эйгардом, который пытается пережить свои страдания или с Мевиром, у которого их, кажется, вовсе нет?

* * *

Совещание вышло странным хотя бы потому, что на председательском месте за столом сидел рыжий лис с изящной короной на голове. Преисполненный чувства собственного достоинства, Тонконюх приветствовал представленных ему и по-свойски поздоровался с Урфином, который как раз прибыл из своей усадьбы. Все были в сборе, вовремя вернулся штурман, Ис-Кела снова заменил Эш и приготовил чистые листы для протокола.

― Никаких протоколов, ― распорядился Баан-Ну. ― Как мы это потом будем объяснять?

Эш согласился и покинул собрание.

― Наше совещание секретно? ― осведомился король и взмахом лапы отпустил свою пушистую свиту. ― В таком случае дарами мы обменяемся позже.

Лон-Гор проследил за его жестом взглядом человека, который старается уже ничему не удивляться.

― Следовало бы устроить совещание с участием всех правителей, но, думаю, это тоже можно сделать немного погодя, ― заявил король. Он стоял в кресле на задних лапках, передней опираясь о стол.

― Говорите, ваше лисичество, ― попросил генерал. ― Вы, наверное, прибыли в Ранавир не просто так?

― Разумеется, ― ответил Тонконюх. ― Я прибыл с официальным визитом, чтобы поблагодарить вас за спасение Волшебной страны. Едва моё сознание прояснилось после наложенного на нас тёмного колдовства, я бросился узнавать последние новости, а птицы только и трещали о том, что вы нас всех спасли.

― Не только я, ― скромно признался генерал. ― Мы все принимали в этом участие.

― Также я прибыл лично принести вам извинения от лица моего народа, ― продолжал Тонконюх. ― Вы спасли нас, генерал, получив за это прозвание Сокрушитель Скал, и все лисы обязаны вам если не жизнью, так уж сохранностью Лисограда, но мы отплатили вам чёрной неблагодарностью, напав на вас и Энни. Перед феей Энни мы также ужасно виноваты. Ведь когда-то и она меня спасла. Моей тётке так стыдно, что она надела траур и удалилась из города, что, признаюсь, к лучшему, ― сказал король. ― Мне уже сказали, что с феей Энни мы разминулись…

Баан-Ну подумал, что называть Энни феей на самом деле правильно. Ведь после того, как она растворилась в воздухе, кто она, если не волшебница, равная Стелле?

― Но к чему такая секретность, ваше лисичество? ― спросил Кау-Рук. Вот уж кто держался невозмутимо, только в глазах прыгали смешинки. ― Вы секретно благодарите нас и приносите извинения?

Лис поднял лапу, прерывая его.

― Я уверен в генерале Баан-Ну, я уверен в тех, кому доверяет он, ― сказал Тонконюх. ― Но я примерно представляю, что творится внутри ваших двух стай, и не хотел бы рисковать. Я правильно понимаю, что в лагере хаос? На первый взгляд непохоже, но…

― Вы мудрый политик, ваше лисичество, ― признал Баан-Ну. ― Всё не так уж и гладко.

― Куда уж тут гладко! ― рубанул Урфин. ― Одни друг от друга шарахаются, другие злятся, кто в лес убежал, кто в лазарете, кто едва себя не порешил!

―Дело серьёзное, ― признал Тонконюх. ― Но почему я не вижу здесь второго вожака? Ты забыл мои слова? ― И он с грозным видом развернулся к генералу.

― Ильсор болен, ― выручил Лон-Гор. ― Он сильно избит, и ему мучительно любое напоминание о произошедшем, так что я пока никого к нему не пускаю, он должен отлежаться.

― И об этом знает вся его стая? ― уточнил Тонконюх.

― И о том, что быть главным среди своих он больше не хочет, ― подтвердил Лон-Гор, и король закрыл лапами уши.

― Какой ужас! ― воскликнул он. ― Вожак при всей стае переворачивается кверху брюхом! А если кто-то захочет на его место?

― Все отказались, ― успокоил Тонконюха Лон-Гор. ― Ваше лисичество, у нас всё несколько не так, как у вас. Арзаки считают Ильсора лучшим вождём и готовы поддержать.

― Ну, если они искренне зализывают ему раны, то это другое дело, ― признал Тонконюх. ― Однако ситуация меня всё равно беспокоит. Вы уверены, что члены одной стаи не накинутся на членов другой?

Повисло молчание.

― Пусть попробуют, ― сказал Мон-Со.

― Лучше предотвратить, чем разгребать последствия, ― заметил Тонконюх. ― Когда моя тётка плела интриги со своим зятем… впрочем, это не относится к делу.

― Короче говоря, они просто не знают, где может рвануть, ― безжалостно заметил Урфин. ― Простите, я не хотел быть грубым, я знаю, что вы все выбиваетесь из сил, чтобы удержать ситуацию в своих руках.

― Урфин прав, ― сказал Тонконюх. ― Недаром он два раза был королём. ― Он посмотрел на генерала. ― Твоих помощников я вижу, а у Ильсора они были?

― Не знаю, ― растерялся Баан-Ну.

― Были и есть, ― сказал Кау-Рук. ― Вы готовы им доверять, ваше лисичество?

― Если вы доверяете, то и я тоже, ― сказал король. ― Признайте, что вы о них просто забыли, потому что они из той стаи, которая была в подчинении!

― Не поэтому, ― возразил уязвлённый Мон-Со. ― А потому что по документам они не имеют власти, а совещание на уровне командования!

― Да у вас ещё и бумаги расходятся с делом! ― ужаснулся Тонконюх. ― Что вы за стая такая?

― Мы плохая стая, ― признал Мон-Со. ― Теперь я это вижу. Но мы стараемся стать лучше.

Лон-Гор тем временем включил свою рацию и назвал имена.

― Этого всё равно недостаточно, ― сказал Кау-Рук. ― Я имею в виду, если мы и заместители Ильсора заверим друг друга в мирных намерениях. Собственно говоря, раньше оно как-то предполагалось само собой. Просто вы, ваше лисичество, посмотрели на это всё со стороны и нашли в нашей работе те проколы, о которых мы и сами знаем. Но даже если заверим, то это всё равно будут только заверения на высшем уровне. А если какой-то менвит очень удачно подставит затылок под гаечный ключ, а какой-то арзак вспомнит свою боль и не сможет удержаться…

― Большая кровь может начаться и с выщипнутого из хвоста волоска, ― серьёзно сказал король. ― Поверьте, это не преувеличение.

― Я экстренными темпами готовлю программу психологической реабилитации, ― сказал Лон-Гор. ― Но она нужна всему экипажу, если уж на то пошло. Хотя прежде всего ― самым тяжёлым. Но полковник Джюс прав ― рвануть может где угодно.

― Я думал об общем деле, ― добавил Мон-Со. ― Но ничего не подходит. Что подходит одним ― не подойдёт другим. На тактические учения пойдут только менвиты, да и какие теперь учения? От работы только, вроде бы, никто не отлынивает… Но один конфликт ― и всё. Я даже вспомнил про песенный конкурс, ― и он покосился на Кау-Рука. ― Но тут другая проблема: большей части экипажа тогда придётся петь чужие песни на чужом языке, потому что своего они не помнят.

Двери открылись, Тонконюх с любопытством повёл носом. Баан-Ну догадался, что от вошедших арзаков пахнет самыми разными вещами, незнакомыми лису: и машинным маслом, и металлом, и краской, и строительной смесью, и концентратом. Он бросил взгляд на вошедших. Впереди держался уже знакомый ему Риган, с ним ― геолог Солдон и ещё один арзак с изуродованной щекой ― тот строитель, который попал в огонь.

Лон-Гор представил всех Тонконюху. Баан-Ну и сам старался запомнить тех, с кем не успел познакомиться. Все расселись на свободные места, и Джюс вкратце объяснил, что совещание на высшем уровне не гарантирует случайного срыва.

― Вам нужны официальные гарантии? ― спросил тот арзак, которого звали Солто.

― Это никогда не помешает, ― признал король. ― Я пытаюсь вам помочь и подсказываю те шаги, которые…

― Стойте, ваше лисичество, ― прервал Риган. ― Это ведь всё равно ничего не даст. Во-первых, официальных гарантий мы дать не можем. Эш нам уже всё рассказал, на бумаге всё должно выглядеть по-прежнему, а значит, никаких подписей арзаков там быть не может. Во-вторых, неофициальных дать тоже не можем, потому как исходим из принципа, что каждый отвечает сам за себя.

― Если кто-то захочет употребить молоток не по назначению, это будет его выбор, ― сказал Айстан.

― И хорошо, если это будет арзак, ― пробормотал Найдан так, чтобы его услышали. ― Потому что если менвит, мы за себя не отвечаем.

― Я вам говорил про хвост! ― воскликнул Тонконюх и всплеснул лапами.

― Какова вероятность открытого противостояния? ― спросил Кау-Рук. ― Я оцениваю её как довольно высокую, а вы?

― Опять-таки, говорю только за себя, ― поднялся со своего места Ниле. ― Лично я не хочу никого бить, но есть такие, которые хотят. В каждую голову не залезешь. Мы, конечно, смотрим за Эйгардом, но…

― А мы с Найданом и Солто сегодня отбивали Мевира у Ву-Инна, ― добавил Риган. ― Некоторые менвиты понимают только грубую силу, и к ним в голову тоже не залезешь.

― Ага, ― подхватил Найдан. ― Вот он с тобой разговаривает, изумруд при нём, а откуда ты знаешь, что он задумал? Вдруг он только притворяется и ищет удобный момент?

― На подозрениях мы далеко не уедем! ― возразил Киаш.

― А я вот что скажу, ― начал Солдон. ― Мы и так, сидя здесь, тоже далеко не уедем. Уж те, кто был в лесу, могли бы и догадаться, что делать! ― Он с обвинением посмотрел на троих полковников, но не дождался ответа. ― Никакие совещания на высшем уровне не действуют. Даже если расширенные. Даже если позвать нас.

Лон-Гор схватился за голову.

― Я понял, ― сказал он. ― Я вспомнил, как принимали решения вы. На совещании должны присутствовать все триста восемьдесят. Ну, за исключением тех двоих, которые лежат в лазарете.

― Вторая стая меня тоже удивляет, ― признался Тонконюх. ― Генерал, но они ведь правы! Вы делали официальное публичное заявление для всех?

И в этот момент Баан-Ну окончательно осознал, что всё встало с ног на голову. Арзаки выжидающе смотрели на него, полковники тоже.

― Нет ― так сделаю, ― сказал он.