Правила игры (гет)

С того бурного примирения прошло примерно полторы недели. Объяснение пошло супругам на пользу. Теперь Люциус выглядит намного спокойнее и увереннее, да и Гермиона постоянно ощущает его заботу. Вот, значит, каково быть любимой женой Люциуса Малфоя! Повезло же Нарциссе, а теперь и самой Гермионе.

К тому же его положение становится все более прочным и стабильным. Темный Лорд начинает снова подпускать к делам, даже позвал на последнее совещание Пожирателей Смерти. Конечно, по особняку ходят слухи, что Гермиона спит с Повелителем и этим покупает восстановление авторитета Малфоя. В конечном счете это не далеко от истины. До постели дело, разумеется, не доходит, но в том, что фавор Гермионы — основа для реабилитации Люциуса, никто не сомневается.

В любой другой ситуации это могло бы сильно задевать гордость Малфоя-старшего, но сейчас выбирать не приходится. Новый мир требует и нового подхода, пробирайся к «трону», или тебя раздавят в борьбе за место под солнцем. Люциус не дурак и прекрасно понимает, что ради завоевания положения в новом обществе — все средства хороши.

Гермиона же старается изо всех сил. Находясь при Темном Лорде, она внимательно слушает разговоры и наблюдает за людьми, вся полученная информация вечером подробно пересказывается Люциусу, чтобы он мог ее использовать. И это приносит свои плоды. Разумеется, Волан-де-Морт знает о таком тандеме и вполне его одобряет.

Однако сегодня Гермионе не до построения политических интриг. Ее всерьез беспокоит состояние собственного организма. Если в прошлом месяце подозрения о неполадках по женской части списались на нервное перенапряжение, то теперь игнорировать их стало попросту невозможно. А так как в остальном со здоровьем все в порядке, то самое стойкое подозрение — беременность.

И это подозрение Гермионе совсем не нравится. У них с Люциусом вот только теперь зарождается настоящая семейная близость, у нее множество обязанностей как у «секретарши» Темного Лорда и помощницы профессора Снейпа, вокруг куча враждебных Пожирателей Смерти… Это совершенно не та среда, в которой она хотела бы родить ребенка. Что с ним будет? Смогут ли они с Люциусом защитить его? Что вообще скажет Люциус о возможности снова стать отцом? Драко его предал, вряд ли Малфой-старший готов сейчас взвалить на себя такую ответственность, их положение слишком непрочно.

И все-таки даже мысль об абортивном зелье кажется Гермионе кощунственной. Если она правда беременна, и это не выверты ее организма, то возможно ли убить нерожденного ребенка? Нет! Категорически невозможно! Для Гермионы точно.

Прежде чем впадать в панику, нужно убедиться в правильности своих подозрений. Разумеется, в Хогвартсе подобной магии не учили, поэтому Гермиона совершенно несведуща. Скорее всего, помочь смог бы Люциус, но пойти к нему с такой новостью и так-то страшно, а когда есть хоть малюсенькая надежда этого избежать, то и подавно.

Ничего лучше не придумав, Гермиона зовет в ванную Диди. Люциус еще спит, но она все равно накладывает заглушающее заклинание, в том числе и на разговорчивое зеркало, просто на всякий случай.

— Что желает госпожа? — подобострастно кланяется Диди. Его глаза горят искренним обожанием, ведь все домашние эльфы глубоко преданы своим хозяевам, а Гермиона еще и не обижает домовика, старается относиться к нему с уважением.

— Диди, у меня к тебе очень деликатный вопрос, — Гермиона краснеет и замолкает. Домовик снова кланяется.

— Диди готов во всем служить госпоже!

— Знаешь, у меня есть некоторые подозрения… Я бы хотела, чтобы ты их проверил… Думаю, ты можешь это своей магией. Я просто не знаю подходящего заклинания…

— Диди сделает все, что пожелает хозяйка!

— Понимаешь, — наконец решается Гермиона. — У меня есть подозрения, что я беременна, но я не знаю, как это проверить. И в любом случае, ты должен сохранить все в секрете, даже от хозяина Люциуса!

— Диди понимает, госпожа! — Диди кивает, гордый оказанным доверием. Он приближается к Гермионе и кладет маленькие сморщенные ладошки ей на живот. Его прикосновение осторожное и даже приятное. Сразу чувствуется волна теплой дружелюбной магии.

Гермиона уже сталкивалась с эльфийским волшебством. Оно ощущается совсем не так, как человеческое. А ведь это почти неизученный простор для исследователей! Хотелось бы заняться самой, но сейчас ее занимают более важные дела. Невозможно бросить хоть что-то и посвятить свое время просто интересному занятию.

Только теперь Гермиона неожиданно осознает, что вся ее жизнь в волшебном мире всегда была подчинена чужим интересам. Сначала Гарри и помощи ему в борьбе, а теперь Люциусу и Темному Лорду. Раньше она достаточно времени могла уделить своим собственным увлечениям, по большей части учебе, а под конец еще и Г.А.В.Н.Э., но теперь это стало совершенно невозможно.

— Госпожа права. У нее будет ребеночек, — радостно пищит Диди, а сердце Гермионы рушится с большой высоты куда-то в бездну. Что вот ей теперь делать? — Срок около двух месяцев. Диди еще не может определить пол ребенка. Примерно через месяц Диди сможет.

У Гермионы подгибаются колени, и она тяжело оседает на пол.

— Спасибо, Диди, можешь идти.

— Госпоже плохо? Госпоже принести воды?

— Не нужно. Иди.

Диди исчезает с тихим хлопком. Гермиона сидит в прострации на полу ванной. Она хочет понять, что же ей теперь делать со свалившейся как снег на голову новостью. Как рассказать о неожиданной беременности Люциусу и Темному Лорду? Они с мужем были так осторожны! И все-таки недостаточно!

И как такое только могло случиться? Раньше Гермиона думала, что незапланированная беременность — это затертый сюжетный ход дешевых любовных романов. А в итоге сама оказалась частью подобного же романа.

Ребенок сейчас совершенно не к месту, нет никаких условий для того, чтобы его вырастить. И все-таки придется что-то придумывать. На аборт Гермиона добровольно не пойдет. Ни за что на свете!

Она находит в себе силы подняться и выйти из ванной. При одной мысли о разговоре с Люциусом сердце уходит в пятки. Нельзя показываться ему в таком состоянии. Он точно что-то заподозрит.

Однако с кем-то встречаться сейчас тоже невозможно. Поэтому Гермиона не находит ничего лучше, как спрятаться в комнате с семейным древом Малфоев. Туда так редко заходят люди, что риск нарваться на кого-то равен почти нулю.

В небольшой комнате, обитой ярко-зеленым гобеленом с вышитыми именами и портретами потомков Арманда Малфоя, древо такое же большое, как в доме Блэков на площади Гриммо. Гермиона уже как-то рассматривала его. Чтобы отвлечься от невеселых размышлений, она увлекается этим и сейчас. Вглядывается в суровые лица давно покойных магов, в хитросплетения их родственных связей. В этом читается вся история магического мира. Гермиону это даже заинтересовывает, ведь генеалогия влиятельных людей — вещь очень познавательная.

Однако волнения сегодняшнего утра не проходят даром. Мысль о ребенке, который появился внутри нее так неожиданно, не отпускает. Гермиона саму себя не чувствует достаточно взрослой, а нужно отвечать за другую жизнь. Слишком большая ответственность.

И тут ей приходит в голову мысль, что все волшебники на родовом древе перед ней — чистокровные. Она — первая магглорожденная в древнем роду, кичащемся своим происхождением. И ее ребенок будет полуровкой, но по фамилии Малфой. Как Люциус к этому отнесется? Он ведь так гордится своими предками! Примет ли он полукровного младенца? Ведь вполне может заставить ее убить малыша! На него это похоже.

Гермиону бросает в дрожь. Она не готова к такому испытанию. Только-только почувствовав любовь Люциуса, миссис Малфой совсем не хочет разозлить его. Да и сможет ли она когда-нибудь простить мужу убийство их ребенка? Вряд ли!

Но ведь рано или поздно Малфой все равно узнает. Невозможно скрыть от собственного мужа даже беременность, а тем более малыша! Более того, в его собственном родовом поместье. Бежать?

Все-таки здравый смысл берет верх, и Гермиона решает не пороть горячку. Надо поговорить с Люциусом. Если он потребует аборта, тогда бежать. Но ведь есть шанс, что не потребует.

Однако идти искать Люциуса по дому страшно, поэтому Гермиона идет в подвалы к Снейпу. Они договаривались, что сегодня она ему поможет. Так что не стоит пренебрегать своими обязанностями.

Зельевар как обычно летучей мышью порхает по лаборатории. На столе на спиртовках бурлят сразу четыре котла. И в каждом свое зелье. Профессор помешивает левой рукой в одном чане, а правой — в другом, с помощью волшебной палочки, которая вращает ложку.

— Добрый день, миссис Малфой. Долго же вы спите. Обещали прийти и помочь, а сами куда-то пропали, — укоряет ее Снейп.

— Прошу прощения. Командуйте, профессор.

И Гермиона надевает фартук и приступает к работе. Ее учитель всегда работает без фартука и рукавиц, но от окружающих требует строгого соблюдения техники безопасности. Откуда такое пренебрежение к себе и щепетильность к другим, сказать трудно. Наверно, для этого нужно знать Снейпа так, как его никто, кроме него самого, не знает.

Гермиона старается работать как обычно, но сегодня она слишком рассеянна, все путается и валится из рук. Профессор периодически на нее косится, приподнимая правую бровь, и все-таки молчит. Молчит до тех пор, пока Гермиона не роняет на каменный пол колбу, которая с мелодичным звоном разлетается миллионом осколков.

— Репаро! — бросает Снейп, и колба собирается заново на столе перед зельеваром.

— Спасибо, но я теперь и сама могу, — смущается Гермиона. Она уже успела отвыкнуть иметь волшебную палочку.

— Сомневаюсь, что это безопасно. Вы сегодня на редкость рассеяны.

— Простите, профессор, — Гермиона краснеет от стыда и опускает глаза. Ей очень не хочется разочаровывать Снейпа, расположения которого добилась с таким трудом.

Зельевар внимательно смотрит на Гермиону, но молчит. Даже странно, в школе он и за меньшее облил бы ее целым цунами презрения, а тут такое безразличие. Может, у профессора множество своих проблем и ему не до нерадивой помощницы?

— Как дела в Хогвартсе? — спрашивает Гермиона, чтобы нарушить давящую тишину.

— Все хорошо. Школа вчера приняла учеников. Сегодня уже занятия. Но я директор и могу ничего не вести.

— Вы не скучаете по преподаванию?

— Ничуть.

Снейп явно не настроен продолжать разговор, Гермиона стушевывается и замолкает. В тишине проходит еще около часа.

— Стойте! Туда не надо окопник! Окопник в бодроперцевое зелье! — неожиданно вскрикивает профессор, выводя Гермиону из задумчивости. Она вздрагивает, неожиданно осознавая, что чуть не организовала довольно мощный взрыв.

— Простите, профессор! — лицо сравнивается по цвету со спелым помидором.

— Миссис Малфой, я готов выгнать вас из лаборатории ради техники безопасности! — странно, но Снейп при этих словах не выглядит злым, скорее встревоженным.

— Простите, я плохо спала, — на ходу врет Гермиона.

— Не нужно лгать. Вы слишком громко думаете, сегодня мне даже легиллименция не нужна, чтоб услышать ваши мысли.

Гермиона готова сквозь землю провалиться. Она совсем забыла, что имеет дело со Снейпом, поэтому стоит пользоваться окклюменцией. Ей и в голову не могло прийти, что корректный профессор заглянет в ее сознание без ее ведома.

— Простите, профессор.

— Да что вы все заладили: «Простите, профессор, да простите, профессор»! — Снейп неожиданно оказывается рядом и, осторожно подталкивая, усаживает Гермиону на стул. — Вы сами напридумывали себе невесть что, а теперь сами же и страдаете от этого.

— Вы так думаете? — у Гермионы ком стоит в горле, она почти не может говорить. Все-таки в том, что профессор просто прочел ее мысли, есть свои «плюсы» — не нужно ничего рассказывать.

— Разумеется, и если вы пораскинете мозгами, то будете думать так же. Люциус вас любит, теперь, когда у него так испортились отношения с Драко, он будет только рад рождению ребенка. У Темного Лорда вы ходите в фаворитках, он поможет вам. Ваш ребенок будет в полной безопасности, ни в чем не будет нуждаться. Для него это просто лучшее место сейчас.

— Но ведь он полукровка! Первый полукровка в роду Малфоев! И зачем Темному Лорду мой ребенок?

— Полукровка или нет — уже неважно. Времена меняются. Темный Лорд ценит ваш потенциал, а в соединении с родовой магией Малфоев этот потенциал даст очень сильного волшебника. Повелитель захочет воспитать из него себе наследника. Он сам вам об этом говорил. Так порадуйте его! Только сначала расскажите Люциусу, а то он обидится, что ему, отцу, рассказали последнему.

— Я боюсь, — признается Гермиона. — Вдруг он потребует аборта?

— Почему бы ему это делать? Люциус — не дурак! Ваша беременность только укрепит его позиции. Он будет рад. Не сомневайтесь в этом.

Гермионе становится легче. Она привыкла доверять своему бывшему профессору.

— Идите к мужу прямо сейчас, — продолжает Снейп, — а то здесь от вас сегодня все равно никакого толку!

Зельевар снова возвращается к своим котлам, не удостаивая больше Гермиону и взглядом.

— Спасибо вам.

Но он молчит, хотя точно слышал. Гермиона встает и уходит на поиски Люциуса. Снейп прав, чем раньше она с ним поговорит, тем раньше успокоится.