Отец народа (джен)

Грегор глядел на шефа своей СБ и ненавидел его. От одного этого ему делалось скверно — ведь Саймон был из тех людей, которые, не задумываясь, прикрыли бы собою Грегора от выстрела плазмотрона — и все же это чувство продолжало жечь его. Он ненавидел бесстрастное лицо Саймона, по которому ничего невозможно было прочитать. Ненавидел его обыкновение всегда оказываться правым. И тот вид "я-отношусь-к-тебе-не-покровительственно", с каким он смотрел на только что взошедшего на трон императора. "Я знаю тебя с пеленок, и я знаю, что для тебя лучше", вот что он на самом деле думал, как представлял себе Грегор. Да не с пеленок даже — до рождения. Грегор читал личный файл Иллиана и видел там, что тот был приставлен в качестве специального агента к беременной принцессе Карин. Лаконичная отметка этим и ограничивалась. А Грегор ревновал и завидовал. В чипе Саймона было больше изображений принцессы Карин, чем хранил в своем мозгу сам Грегор. Но лишь единожды он посмел спросить Саймона об этом, ответ оказался столь туманным, что Грегор отступил. Он уже подумывал, не сказать ли своему слуге — ха! — что он Просит и Требует полного отчета о всем, связанном с принцессой Карин. Но Саймон наверняка вывернется, так или иначе, а Эйрел узнает и спросит гневным полушепотом: "Так-то вы должным образом употребляете свою императорскую власть?", — и придется извиняться перед Саймоном, а тот ответит, мол, не важно...

— Я хочу пройтись пешком. Хотя бы часть пути. И сам встретиться с людьми.

Саймон неодобрительно нахмурился, еще сильней, чем обычно.

— Не советовал бы вам, сир. Это значительно усложнит меры по поддержанию необходимого уровня защиты.

— Защиты от моих же собственных людей? Если я не могу пройтись по улицам своей столицы в собственный День Рождения и не ожидать покушения, что я за император?

— Обычный, — ответил Саймон. — Подобный уровень совершенно стандартен для любого главы государства.

"Совершенно стандартен". Саймону лучше знать. Как всегда. Но, сам не зная, почему, Грегор возразил:

— А Стефан говорит, что Эзар в дни государственных праздников ездил верхом.

Тень неудовольствия скользнула по лицу Саймона.

— Граф Фордрозда говорит правду, — признал он, — но то были другие времена. Тогда было не столь просто достать современное оружие, и плюс к тому не было сложностей с комаррцами. Я считаю, что с вашей стороны было бы крайне неосмотрительно передвигаться сегодня пешком или верхом, и, уверен, премьер-министр со мною согласился бы.

Грегор тоже был в этом уверен. Саймон и Эйрел правили империей совместно, точно правая рука вместе с левой. А Грегор был вынужден сидеть между ними и притворяться, что это его руки, хотя на самом деле руки у него были связаны за спиной.

— Кроме того, — добавил Саймон, — это подвергнет моих людей дополнительному риску, и этот фактор мне тоже нужно учесть.

"А тут уже чувствуется привкус эмоционального шантажа, — отметило его сознание, натасканное леди Корделией. — Ты ведь не хочешь отвечать за чью-нибудь гибель, верно?" Но не похоже, чтобы он отвечал хоть за что-то, ведь он никогда не принимает решений. И даже знание, что Саймон прибегнул к эмоциональному шантажу, не делало ситуацию легче.

— Хорошо, — уныло согласился он. — Государственный лимузин.

Грегор подумал — но не произнес вслух, потому что за такое замечание Саймон бы его просто в порошок стер: вот бы в него и вправду стреляли. Не то, чтобы он мечтал быть убитым, но хотелось понять, как он поведет себя под огнем, что это такое — быть солдатом, а не носовым украшением на форштевне корабля. Но в реальности случиться могло лишь одно: все окружающие императора верноподданные кинулись бы прикрыть его своим телом. Если бы он и умер, то задавленным этой грудой.

* * *

Этим утром Саймон вошел в кабинет Грегора с чашкой кофе в руках. Было ли это извинением или упреком, Грегор не знал. Он заметил, что Саймон двигается чуть скованно, чувствуя себя то ли неуютно, то ли физически стесненно — а может, и то, и другое сразу.

— Доброе утро, сир, — произнес Саймон своим обычным нейтральным тоном, и на мгновение Грегор решил, что тот собирается сделать вид, будто последних месяцев просто не было. Что ж, есть пределы притворству, на которое Грегор готов. Он уже извинился перед Майлзом, пытался извиниться перед Эйрелом, а Корделия его сперва обняла, а потом закатила выговор и лекцию. После всего этого он был, наконец, готов предстать лицом к лицу с Саймоном.

— Вы были правы, — начал Грегор без экивоков. — Ни Майлз, ни Эйрел не совершали измены.

— Вы были правы, — неожиданно ответил Саймон. — Майлз собирал личную армию.

В его голосе слышался оттенок любящей досады, пробудивший у Грегора зависть. Одним из давних воспоминаний его детства был Саймон, у которого на коленях устроился крошечный Майлз: малыш сыпал одним вопросом за другим, и Саймону удалось его заткнуть, только пропев подряд все восемнадцать куплетов Баллады о лорде Форлакиале (причем у него обнаружился неожиданно приятный тенор). Прямо приемный дядюшка. Вот с Грегором Саймон всегда держался много официальнее.

— Потому, что он заскучал, насколько я могу судить, — объяснил Грегор. Еще одна причина завидовать Майлзу. Грегор часто скучал так, что словами не выразить, но отправиться за приключениями по галактике — это было не для него. Если бы он и пошел на это, результат был бы катастрофичен: крошка Майлз гораздо более компетентен, нежели его император.

— Будем надеяться, Академия примет его и покончит со скукой, — подытожил Саймон. Человечное выражение, мелькнувшее на его лице при упоминании Майлза, совершенно исчезло. Он выпрямился на стуле и проговорил: — Если вы того пожелаете, сир, я подам в отставку.

Разум Грегора точно застыл на лету. Он уставился в лицо Саймона, пытаясь собраться с мыслями, заставляя себя соображать, думать. Почему Саймон предложил это, именно здесь и сейчас?

Саймон повернулся к нему, и на какую-то на долю мгновения выражение его лица читалось совершенно ясно. В эту секунду Грегор устыдился своей первой инстинктивной, недостойной мысли — что это умственная игра, манипуляция, что Иллиан хочет, чтобы император начал упрашивал его остаться. В глазах Саймона было почти виноватое, собачье выражение. Затем его лицо снова сделалось непроницаемым, и Грегору оставалось только спрашивать себя, не почудилось ли ему.

Но в этом и была разгадка. Саймон не был глуп и не занимался самообманом. Просто не мог, из-за своего чипа, так порой казалось Грегору. Саймон был человеком Форкосигана, и оба это знали. Это было причиной — хотя бы частичной — его падения. И вот теперь Саймон открыто признавал это перед Грегором, потому что тот вправе требовать, чтобы ему служили его собственные люди.

Но сейчас Саймон выглядел неожиданно подавленным. Грегор вдруг понял, что кивает в такт собственным мыслям. "Тише, хватит себя выдавать, — одернул он себя, делая непроницаемое лицо. И все же, что же значит смятение Саймона? — Он не хочет, чтобы я дурно о нем подумал, не хочет потерять мое доверие". Эта догадка потрясла его. Множество людей постоянно льстило Грегору и лебезило перед ним, пробиваясь ближе к власти, но Грегор не питал иллюзий, будто ценен им сам по себе. И никогда не думал, что его мнение значимо для человека, уже облеченного властью. Такого, как Саймон.

Но по-настоящему Саймон и не терял его доверия. Он был честным человеком. И потрясающе хорош в своей работе, в чем Грегор так отчаянно нуждался.

— Нет, — ответил Грегор, — я этого не желаю.

В эту самую секунду он понял, что у него действительно был выбор. Он мог бы ответить "да", и Саймон подал бы в отставку. Грегор посмотрел на свои руки. Когда он взошел на трон, то тысячи людей — и Саймон среди них — присягали ему, вложив свои руки в его. Были ли эти клятвы чем-то настоящим? Раньше он в это не верил. Теперь.. теперь не знал.

— Да будет ваша воля, сир, — ответил Саймон церемонно, но в его голосе слышалось слабое удовлетворение. Он сделал паузу, глядя на Грегора, но к сказанному тому добавить было нечего, и он просто кивнул. Напряжение в комнате спало, и Грегор знал, что все вернулось на круги своя.

— Итак, — начал докладывать Саймон после секундной паузы. — Приписать дендарийских наемников к СБ было удачной идеей, избавляющей нас от множества юридических проблем, но по сути это назначение — фикция. У меня нет способов контролировать их на деле и тем более нет денег на их оплату. По докладам Майлза можно заключить, что без него — персоны, уравновешивающей своим присутствием различные интересы — наемники вскоре распадутся на враждующие группировки. В таком состоянии они — не лучший выбор для нас. И хотя Майлз заявил, что он полностью доверяет этому дезертиру Джезеку, но я не думаю, что тот подходит в оперативные агенты.

— Вы совсем не в состоянии их использовать? — уточнил Грегор. Идея принадлежала Майлзу, но и ему самому она пришлась по душе. Его собственный личный наемный флот... звучало, как нечто из головидео, которые они с Майлзом и Айвеном смотрели в детстве.

— Возможно, я сумею получить несколько докладов от Елены-Ботари Джезек — ее я знаю и ее суждениям могу доверять, — но не она реально командует флотом. Кроме того, на этом флоте у меня уже есть полностью обученный агент... хотя Майлз и сделал все, чтобы его скомпрометировать, чертов мальчишка.

Грегор вспомнил эту часть майлзовского рассказа и понимающе, с сожалением кивнул:

— Наверное, это разумно.

— Следующее, — продолжил Саймон. — Касательно процесса над графом Фордроздой. Пока меня держали под арестом, его коллеги по заговору имели возможность сделать все, чтобы запутать следы. Но я надеюсь, что у нас уже есть ниточки, которые тянутся к большинству из них, а допросы под фаст-пентой выявят остальное. Для вас же было бы благоразумно дистанцироваться как от следствия, так и от окружения Фордрозды. Полагаю, леди Форпатрил сможет дать вам ряд ценных советов, как вам в этом случае держаться в обществе...

И дальше в том же духе: Саймон отдавал приказы, вежливо замаскированные под советы и предложения, а Грегор принимал его выводы. Но где-то в глубине сознания он продолжал напряженно размышлять. И вдруг понял, что не хочет, чтобы Саймон служил ему точно так же, как Эйрелу, не хочет переделать его из сторожевого пса Форкосигана в правую руку императора. Он желал от Саймона уважения, а не слепой преданности. На эмоциональном уровне Саймон всегда был для него чем-то вроде отца, из-за их разницы в возрасте и всей истории их отношений. Грегор мечтал, чтобы в один прекрасный день шеф СБ стал повиноваться его приказам не потому, что этого хочет Эйрел, но потому, что верит в Грегора как знающего и компетентного правителя.

Но это случится не сегодня.

*

Грегор вышагивал по кабинету. Это не был большой официальный кабинет Саймона — здоровенное помещение с устрашающих размеров столом, призванным смутить любого визитера — но маленький внутренний кабинетик с секретными входами, не отмеченный на планах штаб-квартиры. Императорский Кабинет, как его называли те, кто знал о его существовании: именно здесь Грегор навещал Саймона в СБ. Он специально пришел сюда, а не вызвал Саймона во дворец. Если он собирается окончательно обуздать и взять под контроль своего шефа СБ, он должен сделать это на его территории, а не на своей.

Едва он вошел, Саймон поднялся из кресла и откозырял ему, но этот жест был полон иронии.

— Рад вас видеть, наконец-то, — произнес Иллиан, и в подтексте его слов нельзя было ошибиться.

Грегор вежливо ответил на приветствие и сел. Саймон подождал, пока он сядет, и лишь затем занял свое кресло по ту сторону стола, что дало Грегору мгновение вглядеться в его лицо. Саймон выглядел почти столь же вымотанным, каким был, выйдя из тюрьмы, и Грегор испытал сожаление. Это его рук дело. Ну что ж, такая у Саймона работа — противостоять суровым испытаниям, и порой она оставляет шрамы.

Новое знание лежало на его разуме грузом, и Грегор вдруг понял, почему Саймон никогда не заговаривал о его матери. Саймон все знал, подумал он. Все это время он знал, что за человек был мой отец, и не рассказывал ничего. Умолчание Саймона теперь приобрело смысл. Однако сейчас у Грегора появились и свои собственные тайны.

Он не заговорил первым, дав Саймону возможность направить разговор.

— Надеюсь, ваши приключения доставили вам немного удовольствия, — обронил Саймон, разглядывая его поверх сцепленных "домиком" ладоней. — Вы в курсе, что мой глава Департамента по делам Комарры уже собирался брать заложников и требовать вашего возвращения?

Грегор вздрогнул, но не показал этого. "Грязно дерешься, Саймон?" — переспросил голос Корделии у него в голове. Он глубоко вздохнул.

— Что ж, — ответил он негромко, — надеюсь, вы объяснили ему, что ни при каких обстоятельствах не санкционируете подобный шаг? Особенно если учесть, что нет никаких улик, свидетельствующих, что за мое... исчезновение ответственны именно коммаррцы. Будущее Комарры для нас должно быть не менее важно, чем настоящее.

Саймон моргнул. Грегор сообразил, что сейчас впервые осмелился критически высказаться о том, как Саймон управляет СБ. И эта критика била в цель. Пора усилить свое преимущество.

— Простите, что столь сильно перепугал вас, — добавил он с внезапной самоуничижительной усмешкой. — Я был пьян, и в ту секунду бегство мне показалось хорошей идеей. — За ту секунду, пока Саймон переваривал это заявление, Грегор снова сменил курс и произнес уже непререкаемым тоном. — Но теперь я вернулся.

"Вот и вся история, что ты от меня получишь". Безусловно, у Саймона уже был на столе доклад Майлза, но Грегор не видел никакого резона прибавлять к нему описание еще и своих внутренних метаний.

— Разумеется, вернулись, — пробормотал Саймон. Он помолчал. Грегор ждал. — Вы так и не сообщили мне повестку этой встречи, — заметил Саймон. — Так чего вы желаете, сир? — Это была традиционная форма обращения к императору, просьба об изъявлении его воли, но голос Саймона был по-прежнему окрашен легкой иронией, словно у актера, играющего пьесу, которая ему не по вкусу.

— В первую очередь, Дендарийских наемников, — объявил Грегор. — Они более чем доказали свою эффективность, и я думаю, что вы сможете их использовать. Я хочу, чтобы ту фикцию, о которой мы с вами говорили несколько лет назад, вы теперь претворили в жизнь, используя наемников как часть своих сил для тайных операций. Для этого вам необходимо оставить Майлза в его роли "адмирала Нейсмита", используя его как связующее звено.

С минуту Саймон молчал, глядя на него нервирующе пристально. Грегор медленно дышал через нос, успокаивая себя.

— Майлз, — наконец произнес Саймон, — не получил вообще никакого обучения, готовящего его к подобной роли. Он во многих смыслах представляет собой полную противоположность идеальному тайному агенту. Даже на физическом отборе он срежется. И еще одно: эта служба сопряжена с немалым риском, а Майлз — единственный наследник Форкосиганов.

Если Грегор попытается настоять на своем Императорским приказом, с Саймоном такое не пройдет. Ему нужны аргументы, логика...

— Все это верно. Но я уже видел Майлза в роли адмирала Нейсмита. Он безупречен. Ваши правила отбора полезны до определенного предела, но они не подходят для всех и каждого. Майлз обладает особым даром, и Мы желаем использовать этот дар на Нашей службе. — Он помолчал. — Он не будет первыми и единственным графским наследником на действительной службе. Вспомните, каким солдатом был Эйрел, когда был еще жив Петр, и через что прошел. Он возражать не станет. — Грегор показал зубы в усмешке. — И, знаете, я читал ваши доклады. Здесь, в Форбарр-Султане, Майлз точно не в большей безопасности.

Саймон чуть отпрянул при этих словах, и Грегор продолжил:

— Я не собираюсь никого критиковать и знаю, как трудна ваша работа. Но у нас есть возможность получить крайне полезную военную силу, действующую на просторах галактики, и Мы были бы беспечны, упуская такой шанс.

— Понимаю вашу точку зрения, — ответил Саймон. — Но после случившегося с капитаном Унгари меня всерьез заботит вопрос, способен ли Майлз вообще подчиняться начальству. Бесконтрольный полевой агент — как бы талантлив он ни был — больше, чем бесполезен.

— Майлз — фор, — ответил Грегор. — Он имеет дело с личными связями, личной верностью. И я верю, что он сам хранит подобную верность по отношению к вам, и, как результат, испытает к вашим приказам большее уважение, чем если бы они исходили от... просто начальства выше его чином. И он — сын своей матери. Отпустите его на свободу, доверяйте ему — и он принесет вам все, что вам потребуется. — Он помолчал и прибавил: — Что потребуется, а не то, чего вы захотите. Это не одно и то же, вы же понимаете. — Губы Саймона дрогнули в невольной улыбке.

— То, что я делаю для вас, — возразил Саймон, — это подозреваю людей. Если я верно вас понимаю, сейчас вы просите меня об обратном.

— Вы всегда доверяли Майлзу, — сказал Грегор, лишь слегка надавив интонацией. — Мы оба это знаем. Теперь я хочу, чтобы вы нашли этому доверию нужное применение. Чтобы вы контролировали Майлза напрямую.

— Я понял. — Повисло напряженное молчание. Потом Саймон склонил голову, и не успел он еще заговорить, как Грегор прочел в его глазах, что шеф СБ принял его правоту. "Ему не так уж это нравится, но он согласится". — Так и будет сделано, сир. — Саймон медленно выдохнул и откинулся в кресле. — Что-нибудь еще?

Грегор позволил себе едва заметную улыбку.

— Благодарю. Да, еще одно. Я думаю, Майлз за свою работу в Ступице Хеджена заслужил и личную награду...

Было страшновато видеть тень покорности на лице Саймона, выслушивающего его распоряжения, но с этим страхом Грегор сейчас был способен справиться. Он знал, что то, о чем он просит Саймона, служит для вящей пользы Империи, и что Саймон в силах это исполнить. Грегор держал империю в руках, и не мог теперь ошибиться. Теперь и впредь.