Семейный фотоальбом (джен)

Скотт не очень понимает, почему он не может уйти и ещё меньше — почему Хэнк Пим не отвечает на звонки. Ему хватает ума не пытаться дозвониться до Мэгги, но он пробует набрать Хоуп. Автоответчик просит оставить сообщение, и в сухом голосе оператора ему слышится немая ругань. Он с воображаемой Хоуп вполне согласен, но эй! Он был нетрезв. «Капитану Америка нужна твоя помощь» звучало гордо, а у парня со взглядом первоклассного убийцы было, чем опохмелиться.

Звучит так же убого, как он себя чувствует, и зелёные вакандские джунгли за окном шумят так, будто смеются.

Он злится на себя, на грёбаных копов, Росса, ЩИТ, Соглашение и Т’Чаллу, потому что тот не выпускает его из проклятого африканского небоскрёба. Тихо, но настойчиво, почти на грани утробного рыка твердит о безопасности и об очевидной слежке, смотрит сверху вниз, ненамеренно, но привычно, и в итоге всё заканчивается тем же, чем и всегда.

— Быть может, если вам так дорога дочь, мистер Лэнг, то не стоило и ввязываться?

Голос почти бесцветный, без модуляций, но Скотт слишком часто слышит эти слова, чтобы не распознать очевидный намёк. Он некудышный отец, и Т’Чалла никогда не скажет этого вслух, но то, по какой широкой дуге он обходит его тогда в коридоре, говорит о многом.

Стыд и злоба душат изнутри, Лэнг сжимает кулаки, зная, прекрасно зная, что ничего не может без костюма, и фыркающий смешок Клинта в ответ на особенно ядовитую реплику Старка, что с экрана телевизора даёт интервью о побеге из Рафта, становится последней каплей.

— Какой же ублюдок этот ваш Старк.

Локоть капитана едва не ломает ему шею, а ударостойкое, пуленепробиваемое стекло от пола до потолка трещит, когда Роджерс со всей своей сывороточной дури толкает его на окно. Уилсон подскакивает с места, но только прикрывает глаза ладонью и отмахивается, не смея вмешаться. Бартон качает головой, прибавляя громкость, а Скотт видит разъярённое лицо Стива совсем нечётко — глаза против воли слезятся, сказать или хотя бы прохрипеть что-нибудь в знак протеста он не может, и ему остаётся только недоумённо хмуриться, потому что, право, он не сказал ничего, что было бы неправдой, верно же?

— Закрой. Свой. Рот, — почти по слогам проговаривает Стив, и в голосе не угроза даже. Последнее предупреждение.

Роджерс отпускает его, и Скотт, надрывно кашляя, падает на пол. Автоматические двери беззвучно закрываются вслед за капитаном, Лэнг отирает губы рукавом и хрупким как стекло голосом спрашивает:

— Какого чёрта это было?

Наверное, дело не королевском величестве Т’Чаллы, потому что Уилсон смотрит на него так же.

На следующий день ему и Клинту разрешают вернуться к семье. Когда он спрашивает, почему, Бартон ухмыляется и несёт какую-то чушь про покер, звёзды, полосы и дядюшку Сэма. Ту же, что вчера с плазменного экрана нёс Старк. Уилсон смеётся, бормочет что-то про позеров и чёртовых засранцев, а Роджерс улыбается.

Грустно и как будто бы тайком.