Новое Начало – Альтернатива. Часть III. Война на восемь сторон света (гет)

Войдя быстрым шагом в наспех развернутый обширный шатер колдомедиков и заглянув за установленную ширму, Поттер замер на минуту, а потом резко развернулся и беззвучно прошептал пару забористых проклятий. Дело обстояло куда хуже, чем он предполагал.

Перенесшись с Гриммаулд Плейс в Брибсби, Гарри со своими спутницами и срочно вызванным Эдвардом Нортом попали прямо в центр полевого лагеря авроров, сильно напоминавшего сейчас изрядно разворошенный муравейник.

Выяснив у Нимфадоры, где расположился полевой лазарет, Гарри в сопровождении своих спутников быстрым шагом направился в указанную сторону, все еще не теряя надежды на то, что дело обстоит вовсе не так катастрофично, как рассказывала ему захлебывающая слезами Тонкс.

Эта надежда слегка ослабла, когда они прошли мимо здания штаба, три стены которого были испещрены рваными дырами, как голландский сыр, а одна, вынесенная наружу сильным взрывом, вообще попросту отсутствовала. Груда изломанных, расщепленных бревен, камней и штукатурки — вот все, что осталось от нее. Провалившая крыша почти полностью лишилась черепицы, перебитые, измочаленные стропила свисали в пролом тролльими соплями. Невольно замедлив шаг и оценив всю серьезность разрушений, Гарри порадовался про себя, что погибших было так мало.

Но стоило только бросить на лежащего отдельно от прочих пострадавших Аластора один-единственный взгляд, Поттер понял, что радость была преждевременной. Бледная, влажная кожа, на которой сейчас особенно четко выделялись полоски шрамов, заострившиеся черты лица, темные круги под глазами, синеватые ногти на узловатых руках... Все это и многое другое недвусмысленно указывало на то, что Аластору Хмури осталось недолго. Он был без сознания и хотя еще дышал, хрипло, неглубоко и часто, но, по сути, был уже не жилец.

Чтобы это понять, Поттеру хватило увиденного, даже не пришлось заглядывать под белую простыню, закрывающую туловище старого аврора до груди и бугрившуюся от многочисленных повязок, равно как и ловить эманации от многочисленных артефактов явно целительского назначения, стоявших вокруг койки на бронзовых подставках или нависавших прямо над раненым, неярко мерцая в такт его дыханию и пульсу. На полу валялись груды залубеневших, бурых от крови бинтов — последствий многочисленных «Ферул».

— Эванеско, — Гарри почти машинально ткнул палочкой в неубранный кровавый мусор и, подойдя к одному из двух дежурных колдомедиков, негромко спросил, кивнув в стону Аластора:

— Что, никаких шансов?

В ответ лекарь, которому за этот день наверняка уже не раз и не два задавали подобный вопрос, лишь устало покачал головой:

— Нет. И их не было с самого начала. Ни магглы, ни маги не способны выжить будучи разорванными практически пополам. У него сложнейший перелом таза и нижнего отдела позвоночника, от желудка и кишечника мало что осталось, повреждено левое легкое и печень... Плюс обильная кровопотеря и не самое здоровое сердце. Мы держим его постоянными вливаниями зелий и кучей магических артефактов, но это лишь отсрочка неизбежного. Еще полдня, максимум сутки... И все. Мы бессильны ему чем-либо помочь.

Гарри поднял руку, чтобы потереть подбородок в привычном жесте сильной задумчивости, но колдомедик истолковал это по-своему, тут же отступив на шаг, и раздраженно вскинул ладонь:

— Вот только не надо! Не надо хватать меня за грудки и трясти, словно майское дерево! Я делаю, что могу, но я всего лишь простой целитель, а не великий Мерлин, и ни угрозы, ни мольбы о чуде не помогут…

— А? — с легким недоумением откликнулся Поттер. Было похоже, что некоторые подчиненные Хмури, услышав от врачевателя неутешительные новости, уже успели несколько раз взять того в оборот. За что, впрочем, их трудно было винить. — Нет, я ничего не собираюсь требовать от вас. Мне просто надо было узнать ваш вердикт, как врача. Благодарю.

Потер покинул огороженный ширмой угол и остановился перед выжидательно уставившимися на него друзьями и соратниками.

— Да, к сожалению, Тонкс была права — колдомедики дают Хмури максимум сутки.

— И что МЫ реально можем предпринять? — задала резонный вопрос Грейнджер. Рен и Уизли промолчали, а Нимфадора лишь всхлипнула и растерла рукавом мантии влагу и грязь по лицу.

— Что мы можем... — машинально повторил за ней Гарри, лихорадочно размышляя.

Потеря Хмури была неприемлема. Абсолютно. Даже недолгое отстранение его от боев на время лечения совершенно не устраивало Поттера, и не столько из-за личных симпатий и бесспорных талантов Аластора, как руководителя и тактика. Поттер не без оснований подозревал, что назначение нового командующего выльется в совершенно ненужное препирательство командиров отрядов и представителей штаба Аврората, которые не преминут воспользоваться случаем, чтобы прибрать к рукам ставшие во время войны почти автономными боевые группы Хмури.

Рано или поздно обе стороны, конечно, придут к обоюдному согласию, но вот потеря времени... Промедления Гарри допустить не мог, слишком хорошо зная, какие силы стоят за Реддлем, и как близки эти силы к тому, чтобы поддержать ненавистного лысого ублюдка — если не открыто, то очень близко к тому.

Выбора, по сути, не оставалось, и Поттер принял решение.

— Мы забираем его.

— Что?!! Куда это вы его забираете?!

— Ты думаешь?.. — не обратив ни малейшего внимания на встревоженный возглас колдомедика, на лету поймала Гаррину мысль Гермиона, уже в достаточной степени посвященная в тайны и возможности Эрц-Хаора.

— Именно. Я пару раз размышлял над этой идеей, но теперь ситуация складывается так, что иного выхода у нас не остается. Иссану вполне по силам подобная задача. Шесс-нэем Аластору, увы, не бывать, но вот просто «подлатать» и «протянуть» тело, в котором хоть немного теплится жизнь — это без проблем. Так что двигаемся. Идешь ты, — и Гарри кивнул Грейнджер, — Рен и Джинни. А вы, мистер Норт, отправляйтесь пока обратно в наше обиталище, и вместе с близнецами ждите. Вы нам, скорей всего, тоже понадобитесь, но позже.

— А я-то еще зачем буду нужен? — удивленно вопросил Эдвард.

— Затем, чтобы толково и доходчиво, а главное — не вдаваясь в излишние подробности, объяснить Хмури, когда он очнется, что же с ним такое сотворили. И чтоб это исходило не только от меня, а еще и от его давнего знакомого.

Никто и не заметил, как проигнорированный лекарь тихо, бочком-бочком просочился к выходу и выскочил из шатра.

— Но... Куда вы его забираете? — немного робко спросила Тонкс, в чьих глазах по-прежнему блестели невыплаканные слезы.

— Не переживай, — Джинни успокаивающе взяла её за руку. — Лекари ничего не могут сделать, но мы... Мы постараемся.

— Так вы его... туда? В Министерство? В Отдел Тайн? — заметно повеселела молодая аврорша.

Стараниями Гарри и его друзей, выдававших весь свой, обтекаемо говоря, необычный магический и физический арсенал за сверхсекретные разработки министерского Отдела Тайн, этот самый отдел стал для авроров настоящей легендой, таинственным и загадочным местом, подобно мифической земле псоглавцев, где возможным становится если не все, то, во всяком случае, очень многое. Чему в полной мере способствовал и невиданный ранее режим секретности, установленный Фаджем вокруг этого отдела и всего, что было с ним связано. Так что вопрос Нимфадоры был вполне очевиден — где же еще могут вытащить человека фактически с того света? Только там, в легендарном Отделе Тайн.

— Почти, — ответил ей Гарри, фыркнув про себя. — В другое его отделение. Но ты не переживай, все будет в порядке, как только мы вернемся, я дам тебе знать. Ну, раз решили, то пора приступать...

Но тут их прервали и весьма грубо.

— Стоять! Ни с места!!! — и в шатер, рывком распахнув полог, ввалился десяток авроров с угрюмыми лицами, горящими гневом глазами и усиленными палочками наперевес. Следом за ними вбежал и колдомедик, тыча из-за широких спин авроров пальцем в Гарри и компанию.

— Вот! Вот он и все эти... Они собираются куда-то забрать моего пациента!

Но последовавшая реакция оказалась совсем не той, которую ожидал увидеть маг. Толпа авроров, сорвавшаяся в бег при известии о том, что их раненого командира собираются куда-то увозить, заметно расслабилась и опустила волшебные палочки.

— А, так это Поттер со своими...

— Гарри, что тут случилось?

— Куда ты решил утащить Аластора?

— Для начала — хотя бы вытащить его из могилы, — хладнокровно отозвался Поттер. — Эти лекари вам сказали, что он вряд ли переживет эту ночь?

— Что?!!! — для некоторых авроров известие и впрямь было неожиданным, и для всех без исключения — крайне болезненным. Как один, они вперили яростные взгляды в позвавшего их колдомедика, и тот сильно пожалел, что не владеет простой и эффективной техникой проваливания сквозь землю. — Он правду говорит?!

— Эээ... Да. Простите, но разве вам никто не сообщил?..

— Нет!! И кто, интересно, додумался утаивать такое??!! Надо бы разобраться...

— Погодите, — остановил их Поттер. — Так я его забираю?

— Ни в ко…ем случае! — кое-как совладав с голосом, выкрикнул вспомнивший о врачебном долге лекарь, к которому уже успел присоединиться его коллега. — Пациент совершенно нетранспортабелен! Это наверняка убьет его!

— Гарри, что он говорит...

— Не слушайте его, — отмахнулся юноша. — Если Аластора оставить здесь, он гарантированно умрет. А я... Мы сможем его спасти. Но не здесь.

— Гарри отвезет его туда, — вмешалась в разговор Тонкс, успевшая немного успокоиться. — Ну, вы сами понимаете...

И девушка многозначительно показала пальцем вверх и поиграла бровями.

— А-а-а-а... — переглянувшись, понимающе протянули авроры. — Тогда конечно. Гарри, а ты обещаешь, что наш старик точно выживет?

— Конечно, обещаю, — кивнул Поттер и, решив, что вопрос закрыт, направился с Гермионой и Джинни за ширму к Хмури. Рен уже ждала их.

— Стойте! Я не разрешаю! Это запрещено! — дав петуха, снова подпрыгнул колдомедик и тут же замолк, снова ощутив, как скрестились на нем недобрые взгляды десятка авроров. Спасению их командира пытались помешать? Не самый разумный шаг…

— Слушай-ка ты, прыщ гиппократов…

— Сам ничего не можешь — так ползи себе в сторонку и не мешай другим!!!

— Поттер пообещал — а значит, можно уже начинать скидываться старику на праздничный стол по поводу выздоровления!

— Ты вообще знаешь, кто такой наш Гарри, а? Трубка ты клистирная?

Окруженные со всех сторон подталкивающими их к выходу аврорами, колдомедики могли только растерянно пятиться, когда в глубине шатра-госпиталя сверкнула беззвучная сиреневая вспышка. Воспользовавшись секундным замешательством окружающих, лекарь прошмыгнул между двумя аврорами и метнулся к отгороженному ширмой углу, где... не обнаружил ничего, кроме струйки тающих прямо на глазах огоньков. Смертельно раненый командир авроров бесследно исчез вместе с полевой койкой, поддерживающими его жизнь магическими устройствами, Гарри Поттером и тремя сопровождавшими его девушками.

— Да успокойтесь вы... — раздался голос крупного мужчины с короткими полуседыми волосами, пришедшего вместе с Поттером и лениво прислонившегося сейчас к опоре шатра. — Я вижу, вы неглупы и не из робкого десятка, раз уж догадались сбегать за аврорами. И вдобавок еще и неплохой врач — переживаете даже за безнадежных. Так что не волнуйтесь. Шизоглаза залатают в лучшем виде, можете не сомневаться. Идите лучше к другим больным, их тут у вас хватает.

— Но как? Как? — не удержавшись, выпалил колдомедик, уже смирившийся с тем, что в данном случае изменить ничего не сможет. — Такие повреждения не излечить ни известной магией, ни маггловской хирургией!

— Знаете, любезный доктор, на свете порой случается такое, что трудно представить даже нам, магам, — скупо улыбнулся здоровяк. — Вот, например, поверите ли вы, что каких-то полгода назад я, весь больной и гнилой, ездил на инвалидной коляске, был без руки и ноги, да вдобавок еще и одноглазый?

— Мне, знаете ли, сейчас не до шуток, — немного неприязненно ответил ему врач, окинув мимолетным взглядом пышущего здоровьем крупного мужчину. — Рассказывайте ваши байки кому-нибудь еще, а я пойду к больным.

— Вот и я уже почти не верю, что когда-то был таким... — задумчиво проговорил Норт в спину удалявшемуся лекарю.

* * *

Хмури, доставленный поздним вечером из Даймона замотанным в теплый шерстяной плащ, спал мёртвым сном, так и не придя в сознание после извлечения из Иссана.

Но это было и неудивительно: его ситуация резко отличалась от случая с живым и относительно здоровым Нортом. Травмы, полученные Аластором при взрыве, были чрезвычайно тяжелы, и его организму, несмотря на полное физическое восстановление, требовался продолжительный отдых. Но так вышло даже лучше: не пришлось накладывать на пациента сонные чары — Гарри совершенно не планировал демонстрировать аврору истинный источник и место его чудесного исцеления. Наблюдательность, острый ум и знаменитая паранойя ветерана неизбежно помогли бы ему сопоставить некоторые факты и прийти к совершенно определенным выводам.

Шизоглаза устроили на широком диване в общей гостиной, обложили подушками, укрыли пледом и поручили Добби дежурить рядом, наказав немедленно сообщить, когда гость проснется.

Памятуя об обещании, данном Нимфадоре Тонкс, Гарри отрядил Гермиону сообщить ей и всем аврорам спецотрядов Хмури радостную весть, а заодно раздобыть одежду для Аластора — те рваные, густо пропитанные кровью и лечебными снадобьями тряпки, что сняли с него перед помещением в Иссан, одеждой назвать было трудно.

Грейнджер вернулась довольно быстро, причем не одна, а с Тонкс. На немой вопрос Поттера девушка лишь возвела очи горе и пожала плечами; видимо, молодую авроршу было проще убить, чем убедить, что тут справятся и без нее. Обреченно махнув рукой, Гарри отправил ее в помощь к Добби, и вскоре легкий вскрик и отдаленный грохот чего-то упавшего возвестил о том, что Тонкс в полной мере оценила новый облик отдыхающего командира. Хотя… Вспомнив поведение Нимфадоры и особенно её настойчивость в желании находиться рядом с Хмури (взять измором Гермиону — это ещё надо суметь!), Гарри всерьез задумался, а ограничиваются ли отношения Тонкс и Аластора рамками «обожаемый командир — преданный подчиненный»? Со стороны девушки некая подоплёка просвечивала так более чем ясно…

Поттер хмыкнул. Раньше подобную парочку немедленно бы окрестили «Красавицей и Чудовищем», но нынешний Аластор... Сила Эрц-Хаора не сделала из него Аполлона, но все же из немолодого, кряжистого, одноногого и иссеченного заклятиями вояки, вышел крепкий, поджарый мужчина выше среднего роста, лет около сорока, с телом и лицом, испещренными тонкими ниточками шрамов, как и у Эдварда. Еще у него появилась почти человеческая новая нога, а волшебный глаз стал неотличим от настоящего; Иссан изменил его вид и добавил в реконструируемое тело так же, как в свое время волшебную палочку Норта в его искусственную руку. Единственным, что опять не претерпело никаких изменений, были волосы. Но длинная, полуседая, «соль с перцем», шевелюра неплохо вписалась в новый облик Хмури.

«Что ж, Тонкс, — подумал Гарри, неторопливо шагая к своему домику, — если вас с Аластором и связывает нечто большее, чем дружба и служба, то я сделал все от себя зависящее, чтобы вам помочь. А дальше уже — дело ваше...»

Густая, похожая на бархатное покрывало, летняя тьма понемногу укутывала скрытый от посторонних глаз кусочек магического мира; выстроенные полукругом дома один за другим зажглись огнями. Красные отсветы, падавшие из окна жилища Гермионы, ясно свидетельствовали, что она снова штудирует содержимое даймонской пирамидки, подаренной ей Гарри. Из дома Норта доносились какие-то негромкие звуки и смех: Эдвард любил маггловское телевидение и был не прочь скоротать вечером за просмотром интересного фильма, и Крис нередко присоединялся к старшему товарищу. Джинни пока отсутствовала, а близнецы снова засели в подземном цехе, мастеря, по их собственным словам, «нечто действительно впечатляющее». Гарри проводил взглядом Окой, неспешно шагавшую от своего домика к спуску в подземелья, держа в руках завязанную в платок плоскую коробку, и взялся за ручку незапертой двери.

«Скорей всего, несет Джорджу что-нибудь перекусить…»

Войдя в дом, он прошел в ванную, где, раздевшись, с наслаждением встал под поток тугих теплых струй, смывающих летнюю испарину и налет усталости — день выдался непростой и богатый на разнообразные события.

Выйдя из-под душа в одном полотенце на бедрах, Гарри мимолетно улыбнулся, сел на краешек кровати и тут же тонкие, но сильные руки скользнули двумя рыбками по бокам и сомкнулись на его груди, на плечо лег подбородок, а жестковатые, белые волосы защекотали ухо и шею. Его явно ждали.

После той, раскрашенной цветами фейерверков ночи фестиваля в Хейверилле, столь спонтанно, а может и наоборот — предопределенно изменившей суть их отношений, Гарри принял эту новую, незнакомую ему прежде сторону жизни так легко, как будто они с Рен были вместе уже не один год, а сейчас всего лишь встретились после недолгой разлуки. Тем более что никто из команды не сделал из их окончательного сближения суперважного события. Пара-тройка беззлобных шуток близнецов была не в счет.

Они отныне были вместе, но это не вовсе означало, что Гарри и Рен, что-то наверстывая или компенсируя, устраивали еженощные сексуальные марафоны; война как была, так и осталась их основным занятием, забирая массу нервов и сил, но если позволяло время и обстоятельства... Они оба были молоды, а ежедневное соседство со смертью лишь усиливает желание ощутить жизнь во всех ее проявлениях.

Вот и сейчас, спустя кое-какое, довольно продолжительное время, Гарри опустился спиной на уже влажные простыни, стараясь перевести дух. Рядом с ним, разметавшись по кровати, так же тяжело дышала и Рен. По её раскрасневшемуся лицу с затуманившимися глазами блуждала смущенно-счастливая улыбка.

Несмотря на то, что новые отношения с Гарри были для нее почти пределом счастья, некоторая стеснительность и смущение все же оставались. Ее сестры имели право на личную жизнь и все, кроме нее, этим правом пользовались, но ни один из их мужчин не являлся одновременно и их Господином! Каждая Шиан-Эр, не задумываясь, взошла бы на ложе Повелителя, будь на то его воля, но всё же это отдавало чем-то вроде инцеста. И хотя Гарри был совершенно другим, нежели Каэр-Ду, легкий внутренний дискомфорт у Рен все же имелся, хотя и постепенно пропадал, вытесняемый новыми ощущениями и чувствами.

Отдышавшись, Поттер встал и принес большой стакан из дымчато-черного стекла с разбавленным водой холодным вишневым соком с плавающими в нем кубиками льда. Сделав несколько глотков, он передал его протянувшей руку Рен, и некоторое время молча наблюдал, как девушка пьет. Напившись, та поставила стакан у изголовья и, довольно мурлыкнув, потянулась, изогнувшись, как кошка.

Гарри, молча дернув углом рта в тон каким-то своим мыслям, отошел и взял со стойки Тэцу-Но-Кирай.

С негромким шорохом сталь покинула ножны, и Поттер вытянул руку вперед, держа меч вертикально прямо перед собой.

— А вы и впрямь чем-то похожи... — произнес Гарри, переводя взгляд с поблескивающего в полумраке длинного лезвия на обнаженное, чуть смуглое тело девушки, раскинувшейся на кровати. — Ты и Тэцу. Смертоносные дети одного отца, Каэр-Ду. Смертоносные и... одинокие. Вернее, бывшие одинокими, ведь я нашел вас обоих. Хотя вообще-то под «похожестью» я имел виду вовсе не то, что у вас один общий создатель.

— Что же тогда? — спросила Рен, перекатилась на живот, подгребла подушку под грудь и выжидающе уставилась на Поттера топазовыми глазищами.

— Такую форму японские клинки приняли не сразу, их первые мечи вообще были прямыми и обоюдоострыми. Но битвы — тысячи и тысячи битв, словно эволюция, выбрали из множества вариантов именно такие обводы. Длина и изгиб клинка, углы заточки острия и лезвия, степень закалки... Все это каждый раз проверялось в бою, и каждая неудача или неверное решение означали чью-то смерть. Эта совершенная для сражения форма родилась из крови и была выкована в буквальном смысле на крови, став в итоге чем-то близким к идеалу. Похоже, не находишь?

Вас, Шиан-Эр, тоже получили из многократных проб и ошибок, ваши тела и души ковали и перековывали, будто полосы оружейной стали. — Поттер подошел ближе к кровати, перехватил и упер меч острием в пол и опустился на одно колено, нависнув над повернувшейся на спину Рен. — Вы все так же проходили жесточайший отбор и кровавую выбраковку, и на выходе... — Гарри склонился еще ниже, зеленые глаза, не отрываясь, смотрели в золотистые, и следующая фраза оказалась разбита на части поцелуями. — Тоже получилось... нечто... идеальное.

Рен тихо вздохнула, слегка выгнулась и переплела пальцы на шее у Гарри, но тот выпрямился, мягко разорвав кольцо ее рук.

— И еще вы обе живые. Не просто ограниченные, исполнительные машины для убийств, а именно живые.

— И твой меч тоже?

— Конечно, я же рассказывал тебе, что он есть.

— И тебя что-то беспокоит?

— Знаешь, Рен, — усевшись на кровать рядом с девушкой, Гарри поставил меч вертикально, концом длинной рукояти себе на колено, задумчиво изучая зеркально-полированную сталь. — Не то что бы меня это действительно беспокоило, но... То, что заключено в этом оружии, то, чему дал жизнь твой создатель — сущность, природа которой даже мне неясна до конца… Она действительно меняется.

И Поттер, задумчиво проведя подушечкой большого пальца по гладкому обушку лезвия, плавно вдвинул его в устье ножен и положил меч на колени.

— Раньше, когда я только познавал… нет, неверно — когда я только учился познавать то, что этот меч может мне дать, его темная душа часто, исподволь, проверяла меня на прочность. Она не пыталась нанести мне вред или поработить, как всех, кто держал этот клинок до меня; договор моей матери связал нас в почти неразрывное целое, но... В любой паре всегда есть ведущий и ведомый, и вот по этой части Тэцу как раз и проверял меня. Смогу ли я устоять? Не поддаться соблазнам вседозволенности? Достаточно ли у меня силы и уверенности?

Но с некоторых пор я начал ощущать, что это нечто, возникшее из сонма душ черных магов, как-то изменилось... Оно стало иным... Мне уже давно не приходилось, как раньше, воевать с самим собой, сжимая в кулаке оживший мрак, норовящий взять верх. Нет, его кровожадность и могучая ярость никуда не делись, все это просто стало... более послушным. Несколько раз Тэцу ассоциировался у меня с чем-то вроде… ручной тигрицы. Она жестока, свирепа и не раз отнимала жизни, в бешеной ярости обагряя кровью все вокруг, но меня она слушается и, возможно, где-то в глубине, как-то по-своему... любит.

— Любит? — приподняла голову Рен. — Ты стал относиться к нему, как к чему-то женского рода?

— А ты что, уже ревнуешь? — улыбнулся Гарри, слегка смутив девушку. Он поднялся, вернул своё оружие на подставку и снова лёг на кровать. — Нет, просто... Раньше я ощущал это нечто, спаянное со мной, как что-то одушевленное, но неясное, аморфное, без четких акцентов на какую-либо принадлежность. Сейчас же создаётся впечатление, что эта моя темная половина, заключенная в мече, меняется, может, даже растет и обретает некие новые черты. Хотя, почему нет? Если Тэцу может влиять на меня, меняя некоторые черты характера, то, возможно, наша связь имеет и обратный эффект?

Я рад этому, но одновременно оно и немного настораживает. Что происходит там, внутри? И к чему все это в итоге приведет? Я пока не знаю… Ладно, давай спать, уже поздно.

И притянув к себе Рен, Гарри уснул привычно быстро, как будто повернув выключатель.

* * *

Поспать им дали часов до девяти, а потом чуткий сон Поттера был потревожен Добби, скрупулезно выполнившим распоряжение немедленно известить хозяев, когда их гость проснется.

Наскоро одевшись и умывшись, Гарри и Рен поспешили в гостиную, где вместе с присоединившимися к ним Гермионой, Эдвардом и Джинни, узрели пробудившегося от целебного сна Хмури.

Аврор, задрапировавшись в плед, как римский патриций в тогу, искал место, чтобы одеться, попутно отмахиваясь от Добби с подносом, настойчиво требующего от «больного» выпить укрепляющий травяной отвар, и от восторженно снующей вокруг него Тонкс.

Вошедшие удостоились мимолетного взгляда, после чего, бормоча под нос, что лучше бы его совсем убили, чем вынудили участвовать в этом балагане, Хмури с охапкой одежды уединился в ванной и... вот тогда-то воцарилась тишина. Должно быть, только сбросив свою импровизированную накидку и взглянув в зеркало, Аластор осознал всю полноту произошедших с ним изменений. И в частности то, что ему больше не нужна ни скрипучая деревянная нога, ни его палка.

Он не выходил довольно долго, и Тонкс уже начала беспокоиться, но Поттер на все её метания лишь фыркнул, уверенно заявив, что от произошедшего с ним Хмури в ванной уж точно не повесится. И попросил Добби начать накрывать на стол — никто еще не завтракал, а исцеленный так и вообще нуждался в пище сильнее всех.

Появившийся через какое-то время Аластор не заставил приглашать себя дважды. Он сел за стол, доверху наполнил тарелку и принялся поглощать еду с поистине волчьим аппетитом, лишь изредка замирая на секунду-другую, чтобы ещё раз рассмотреть свои руки, ставшими крепкими и жилистыми. И лишь допивая вторую кружку горячего черного кофе с сахаром, он поинтересовался, не прежним скрипучим голосом, а нормальным мужским баритоном, хотя и не без знакомых интонаций, не соблаговолят ли добрые хозяева поведать, что же именно за последние сутки с ним произошло. Впрочем, судя по косым взглядам на молчаливо веселящегося Норта, кое о чем он уже догадался.

Лишь спустя два часа, ответив на множество вопросов, на некоторые — прямо, а на некоторые — уклончиво, и убедившись, что с Аластором Хмури все в полном порядке, Гарри поручил Джинни вывести аврора и Нимфадору Тонкс за пределы «мертвой зоны» их базы, откуда они могли бы аппарировать.

Покидая их, Шизоглаз, мало чем напоминавший себя прежнего — хромого, старого и увечного — пребывал в сложном состоянии духа, что, зная его непростой характер, было вполне объяснимо. Им владела эдакая смесь дикой радости, по многолетней привычке отчаянно подавляемой, и острого желания действовать, помноженная на плохо скрываемое смущение и огромную, искреннюю благодарность всем друзьям Поттера и самому Гарри — в первую очередь.

Все-таки не каждый день тебя, стоящего одной ногой в могиле, хотя какое там одной! — стоящего в ней обеими ногами с едва-едва торчащим оттуда носом, хватают за этот самый нос и рывком вытаскивают наружу, да не только здоровым, а ещё и помолодевшим на несколько десятков лет.

Чтобы хоть как-нибудь вернуть Аластору почву под ноги, словно великанским пинком, выбитую актом без пяти минут воскрешения, Норт и Гарри растолковали ему, что более подробные объяснения (равно как и выражения благодарности) подождут до полной победы, а сейчас самое главное — не упустить время и продолжить подготовку к финальному штурму. С чем Хмури, моментально вернувшийся в свою прежнюю ворчливо-командную ипостась, не мог не согласиться, немедленно потребовав вернуть его к подчиненным. Что и было выполнено.

А к Поттеру, сидящему на открытой веранде их общей гостиной и глядящему в сторону, где скрылись за маскировочной фата-морганой младшая Уизли, Тонкс и Шизоглаз, подошла Гермиона, помахивая свернутым в трубочку листком бумаги.

— Пришло донесение от Мальсибера. Полагаю, тебя это заинтересует, — не дожидаясь, пока Гарри озвучит свой вопрос, бывшая гриффиндорка бросила листок с донесением ему на колени. — За атаку на штаб Аластора мы должны благодарить никого иного, как Люциуса Малфоя. После последних провалов и поражений он, как главный стратег Вольдеморта, впал в немилость и искал малейшую возможность снова выбиться в фавориты. И вот, похоже, нашел. В донесении сказано, что Лорд нынче доволен, а Малфой снова слегка задрал нос.

— Значит, за всем этим стоит дражайший папаша нашего слизеринского хорька? — недобро сверкнул очками Гарри и тут же слегка выпрямился, правая бровь поползла вверх: хаотично блуждавшие мысли внезапно сложились в пока еще нечеткую, но вполне перспективную схему. — Любопытно... А знаешь, Гермиона, кажется, у меня созрели наметки неплохого плана, как нам отблагодарить этого высокородного аристократа за его неуемную инициативу. Давай-ка позовем Норта, обсудим это, а затем нужно будет пригласить для получения инструкций твою ручную зверушку-упиванца...

И губы Поттера сложились в кривоватую усмешку, при виде которой Гермиона, уже в полной мере узнавшая, на что бывает способен ее школьный друг, подумала, что на месте Малфоя-старшего почувствовала бы себя в очень относительной безопасности разве что в Антарктиде, прикинувшись императорским пингвином.