Бандитская солянка (джен)

— И сколько мне с этого выгорит? — деловито осведомляется Ло, расслабленно откинувшись на спинку старого стула и демонстративно отставляя недопитую кружку.

— Всего можно выручить, скажем, четыре миллиона. С издержками на переезд, мзду и прочие расходы, конечно, выйдет три.

Ло выразительно приподнимает бровь.

— Так много за партию специй и пряностей? Кризис в деле?

— Вы ведь помните, куда вы её перегоняете. — Худощавое лицо Фасильша бесстрастно и излучает сочувствия не больше, чем костяные старенькие счёты в его руке.

У молодого капитана что-то вспыхивает во взгляде, он нервно подаётся вперёд, но тут же выдыхает, схватившись за пристроенный у стула меч.

— Савано-да-Силва…

— Верно. И вам, морским рейдерам, как никому другому, должна быть известна тамошняя политика на сегодняшний день.

— Там запрещена традиционная кухня, верно? Гражданский конфликт? — хрипло уточняет Ло. — Но не смогут же они контролировать все острова архипелага.

— Именно поэтому я и посылаю вас.

Ло, призадумавшись, хмурится.

— А нет дела, с которого мне выгорит побольше? У меня четырнадцать голодных мужиков под началом, медведь и злой кредитор, у которого я хочу выкупить свою подводную красавицу. И всех почему-то должен кормить один я.

— Перевозка партии морфина. Чуть-чуть больше чистого, чем полагается стандартами, но в таком деле «чуть-чуть» — сами понимаете, доктор…

— И сколько? — Загорелые пальцы выжидательно сцепляются.

— Восемь лимонов, и никаких купюр. Передадут на Сохаме. Но имейте в виду: если напоретесь на инспекцию, то это будет не лучше, чем купить попутный ветер за пятьсот белли.

Ло внешне остаётся спокоен, да и серые глаза сохраняют отстранённое выражение; впрочем, не проходит и минуты, как он отпускает рукоять меча и твёрдо сообщает, придвигая к себе кружку с недопитым квасом (Фасильш, несмотря на профессию перекупщика и репутацию торгаша, строго блюдёт некоторую чистоту и никогда не наливает наёмникам спиртного, презрительно полагая это делом для «сопливых новичков»):

— Я повезу груз на Савано-да-Силва. И возьму работу у Тригэйна. Жив останусь и расходы окуплю.

— Всё ещё рвёшься на Гранд Лайн? — сухо интересуется Фасильш, доставая бумагу для договора и записывая дату и время заключения сделки.

— Конечно, — беспечно подмигивает тот.

— Мелко берёшь для того, чтобы пробиться.

— А кто сказал, что обязательно нужны громкие дела? Другие пускай бегают, а у меня вон — тишь да гладь. Мне два года только третий десяток идёт, я жить хочу, у меня много долгов осталось.

— Жалко будет потерять тебя. Ты ещё ни разу груза не сбросил. Но за твою башку уже назначили награду, да и матрос твой…

— Который из?

— Рыжий.

— Который рыжий? — У Ло начинают подрагивать губы, хотя он явно силится стоически сохранить серьёзность. — У меня двое рыжих на борту.

— Тысяча штормов, да ты сам знаешь, — раздражённо рявкает Фасильш, поправляя очки. — Тот молоденький, глаза с поволокой, который подвязывает волосы. Это ведь он — Окубанский Лис с Тангалоды?

— Может быть, и он самый.

— За ним числилось сто восемьдесят семь краж.

— Ошибаетесь. Двести пятнадцать. Но срок давности для Тангалоды уже истёк, награда обнулена. — Ло щурится и складывает пальцами своеобразный пистолет, изображая выстрел через плечо. — Фьюить — и никакого Окубанского Лиса. Прости, Форэля я не продам. Узлы он вяжет занятно.