Целуй и беги (гет)

Адриан поплелся на занятия музыкой сразу же, как только вернулся из школы. Там он несколько раз выхватил линейкой по рукам за то, что попадал мимо клавиш (слишком далеко улетало его сознание, играя собственную мелодию на слова Ма-ри-нетт и Ле-ди-баг). Сразу после занятий его отправили к себе в комнату — нужно было выполнить домашнее задание, но он бросил это гиблое дело, потому что все, на что он был способен — думать о розовых, сладких губах своих Принцессы и Леди, и гадать, принадлежат ли эти губы одному и тому же человеку.

В итоге он лихорадочно нарезал круги по комнате, потом замер и дернул себя за волосы:

— Агрх! — застонал он в отчаянье, — Ну поцеловал я Маринетт еще раз, и что? Это не помогло ни капли!

Плагг лениво проглотил сыр, безразлично пожал плечами:

— А я говори-ил, — протянул он и взял еще один кусочек сыра.

— И толку с того! — огрызнулся Адриан.

— Как и с повторных поцелуев с Принцессой, — скучающе припечатал Плагг. С того момента, когда они забрались в лимузин, эта тема обсуждалась уже не раз (им с Плаггом было даже немного жаль Гориллу — тот, должно быть, подумал, что Адриан сошел с ума или что-то типа того). — Потому что, даже если ты и придумал некий план, чтобы доказать, что твоя Принцесса и есть Ледибаг, — продолжил Плагг, — каким образом ты собирался поцеловать свою напарницу? Акума может появиться и через неделю, а ты к тому времени скорее всего забудешь и ощущение, и вкус губ…

Адриан злобно зыркнул на Плагга:

— Я никогда не смогу забыть ни поцелуй Принцессы, ни поцелуй моей Леди! — пафосно сказал он, прижав руку к груди.

— Это к делу не относится, — закатил глаза Плагг, — суть в том, что она уж точно не постучится к тебе в дверь и не позволит поцелова… — он неожиданно замолчал, уронил сыр на пол (что было совершенно на него не похоже, потому что Плагг никогда не разбрасывался едой) и ошарашено уставился в окно. — Беру свои слова обратно, — сказал он сухо.

А потом внезапно шмыгнул под рубашку Адриану — того передернуло, он даже подпрыгнул от удивления.

— Плагг! — прошипел Адриан, — Ты что творишь?!

— Прячусь!

— Прячешься? — повторил Адриан, — От ко…

Краем глаза он заметил что-то за окном и тоже осекся на полуслове. Там, прямо на подоконнике, стояла пара ножек, затянутых в красный в черную точку костюм. Тех самых великолепных, точеных, сексуальных ножек, на которые он слишком часто залипал во время боя с акумой. Ножки сдвинулись в медленном приседе, и перед Адрианом появилась Ледибаг. Слегка покраснев, она постучала в окно его спальни.

Адриан так спешил, что едва не упал, неловко замешкался с замками, но окно все-таки открыл. Он уж было собирался сказать «привет», или спросить, что она здесь делает, или… Ну, сказать хоть что-нибудь, но голос его подвел, и он, чувствуя, как полыхают щеки под ее проницательным взглядом, тотчас захлопнул рот.

Ледибаг усмехнулась:

— Привет, — подмигнула она, — красавчик.

Адриан поперхнулся слюной. Красавчик?! И что это значит? Это что, тайное прозвище только для них двоих?! Тогда почему он впервые об этом слышит?!

Если бы это было возможно, Ледибаг бы усмехнулась еще шире и еще самодовольнее. Адриан же в это время все пытался понять, что она имела в виду, когда называла его красавчиком.

— Так ты позволишь девушке войти, или нет? — кокетливо спросила она, — Я-то думала, что тебя воспитывали настоящим джентльменом.

— К-конечно! — растеряно промямлил Адриан. Черт! Ну и где же галантность Кота Нуара, когда она так нужна? Наверно, спряталась под рубашкой вместе с Плаггом. — Т-то есть, т-так и есть! — исправился он и шагнул в сторону. — Прошу, — повел он рукой, — входи.

Нарочито медленно, полная уверенности в себе, Ледибаг просочилась в его спальню. Ее прекрасные голубые глаза прошлись повсюду, заметив и его игровые автоматы, и гардероб, и много, много-много других до нелепого дорогих вещей.

— Отличная спальня, — просто сказала она, — в прошлый раз мне не удалось как следует осмотреться.

— Чт-что привело тебя сюда, Ледибаг?

— О, да так, знаешь, — уклончиво ответила она, — то да сё.

Кот Нуар бы пошутил, что вся она такая загадочная, а потом под этим соусом пофлиртовал бы с ней. Он бы воспользовался моментом, пока она была здесь, в его спальне, и поддразнил бы ее в ответ. Они бы подкалывали друг друга до тех пор, пока один из них не сдался. Но Адриан Агрест… Ну, все, на что он был способен — это тихо пискнуть:

— Оу?

— Дело в том, — слегка смущенная Ледибаг мило улыбнулась и шагнула ближе, — что ты так и не поблагодарил меня за то, что я спасла тебя и твоего отца.

Адриан видел, к чему она ведет. Ведь именно он придумал этот повод, чтобы навестить Маринетт. Он знал, чем это закончится. Его подозрения насчет того, кем она была на самом деле, крепли с каждой секундой, он почувствовал, как к нему вернулась частичка уверенности Кота Нуара, и улыбнулся.

— Да, не поблагодарил, — спокойно согласился он, — пожалуй, мне стоит немедленно это исправить.

Ледибаг шагнула еще ближе, он встретил ее взгляд, горевший стальной решимостью. Такой же решимостью горели глаза Маринетт, когда она ворвалась в мужскую раздевалку и приперла его к стенке.

— Правильное решение, — твердо сказала она и вцепилась в воротник его рубашки. Потом притянула ближе и повергла Адриана уже привычным неистовым и напористым поцелуем. Ее губы, напротив, были очень нежными, он почувствовал их сладкий вкус, когда она уверенно углубила поцелуй.

Но в этот раз Адриан не собирался оставлять все ей на откуп, он сразу же вывернулся из захвата, обнял ее нежное лицо ладонями и принялся целовать ее так же настойчиво и сосредоточенно, как прежде его целовала она. Игриво прикусил в ответ ее нижнюю губу, пососал, снова ощущая ту самую чудесную сладость, и поймал ее стон. Она медленно отпустила воротник и обняла Адриана за шею, перебирая пальцами, затянутыми в перчатки, пряди волос на его затылке. Адриан в ответ огладил ее нежные щеки, шею, плечи и, сомкнув руки на талии, притянул Ледибаг ближе.

Они целовались и целовались, и целовались, до тех пор, пока у Адриана не запекли легкие от недостатка воздуха — только тогда он нехотя отстранился.

Ледибаг судорожно вздохнула, глотая воздух. Ноги дрожали, и она легонько привалилась к Адриану. Он обнял ее, жадно вдыхая цветочный аромат ее волос.

Теперь он знал. Больше не было никаких сомнений, их просто не могло быть, все было так очевидно — он знал!!!

Он задыхался, просто не мог дышать. Зарылся носом в ее волосы и попытался разом вдохнуть столько воздуха, сколько смог, пьяный пониманием, что обнимает девушку, которую любит больше всего на свете. Отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза, стыдливо обдавая неровным дыханием ее нежную кожу, покрытую румянцем.

— Маринетт, — почти беззвучно прошелестел он.

Она гордо вскинула подбородок и вызывающе встретила его взгляд.

— Кот Нуар, — парировала она. И эта невозмутимость — после всех поцелуев, после того, как ее секрет был раскрыт, — была настолько в стиле его Леди! В ней не было ничего от привычной ему Маринетт. При мысли об этом Адриан не мог удержать Нуара, а тот явно собирался переквалифицироваться в Чешира.

Он знал, кто она. Она знала, кем он был. И они все равно обнимали друг друга и целовались!

— Моя Леди, — он поймал ее руку и прижался поцелуем к ладони, — вы потрясли меня своим умом и сообразительностью.

Она покраснела:

— Я… эм… а… недавно догадалась, — неразборчиво пролепетала она, — кхе… из-за того, что случилось.

И Адриан правда, правда, правда не смог сдержать улыбку. Если что он и понял за эти несколько дней — ему безумно нравится видеть Маринетт такой растерянной.

— Мои поцелуи были так хороши, — промурлыкал он, — что ты бы узнала их из тысячи, Принцесса?

— Нет! — рявкнула Ледибаг и вспыхнула, став такой же насыщенно красной, как и ее костюм. — То есть, да! — поправилась она, — Нет! — выкрикнула она снова, быстро замотала головой, — Я не это имела в виду! Мама сказала, что, скорее всего вы — один и тот же человек, потому что никто не целуется одинаково, но ты сам себя сдал.

Он заморгал, пытаясь вспомнить, что же он сказал такого, что могло его выдать. А Ледибаг, не в восторге от своей откровенности, внезапно решила, что намного интереснее изучать собственные пальцы или смотреть куда угодно, кроме самого Адриана.

И это было так похоже на Маринетт, так чертовски мило!

Он сомневался, что, глядя на такое очаровательное зрелище, сможет связать хотя бы пару фраз.

— Я бы с удовольствием посмотрел этот ваш фестиваль абсурда и дальше, — сухо сказал Плагг, выбравшись из-под рубашки Адриана, — но может, ты все же отпустишь Тикки, чтобы я мог с ней поболтать?

Когда Ледибаг заметила Плагга, ее глаза потрясенно расширились:

— Оу! — тихо удивилась она.

— Маринетт, это Плагг, — представил их друг другу Адриан, — Плагг, это Маринетт.

— В курсе, — закатил глаза Плагг, — я же был рядом с тех самых пор, как вы впервые встретились. — Он подлетел к Ледибаг и приветственно кивнул. — Рад знакомству во плоти, — он ухмыльнулся, — Принцесса.

Ледибаг приветливо улыбнулась в ответ:

— Взаимно.

А потом она сбросила трансформацию, и когда место Ледибаг заняла Маринетт, из ее сережек вылетело странное маленькое красное создание.

— Плагг!

— Тикки!

Адриан невольно перевел взгляд на Плагга, кружившего в танце красное насекомообразное существо (тот называл ее «Тикки»). Это было странно и, в то же время, прекрасно и удивительно — их безмолвный разговор, состоявший из пары движений и пристальных взглядов. Именно тогда Адриан вспомнил фразу, вчера с таким пренебрежением брошенную Плаггом: «Квами не целуются. Мы выше этого — божества ведь, и все такое». Это был их способ — способ Плагга и Тикки — показать свою привязанность? Если да, что же они сказали друг другу? Неужели это происходило каждый раз, когда трансформация была активна, и они с Маринетт никогда не замечали? Или сегодня они увиделись впервые за Бог знает сколько лет? И что та…

На этом размышления Адриана оборвались, потому что Маринетт чувствительно пихнула его в плечо.

— Ой! — вскрикнул он, накрыв больное место рукой. — За что?! — возмутился он и потер руку.

— Сам знаешь, за что! — прошипела Маринетт, ярко покраснев от смущения, — из-за твоего поцелуя у меня в школе были проблемы!

Адриан не смог сдержать ухмылку, тут же вспомнив, как румяную, растерянную Маринетт ругали за пятнадцатиминутное опоздание на урок. После того поцелуя ей понадобилось целых пятнадцать минут, чтобы очухаться и добраться до класса, и даже тогда она все равно не могла внятно разговаривать.

От такого у любого парня бы моментально раздулось самомнение.

Маринетт нахмурилась и попыталась снова его стукнуть — слишком уж самодовольным он выглядел, но Адриан задействовал свои Нуаровские рефлексы, поймал ее ладонь и прижался к пальцам в нежном поцелуе. Ее гнев тут же сменился смущенной робостью.

— Давай начистоту, моя Леди, — предложил Адриан, вновь целуя ее руку, — ведь я поступил так только потому, что тем утром ты сама поцеловала меня на глазах у всей школы, а потом оставила на растерзание Алье. Алье! — подчеркнул он.

В конце концов, Маринетт знала, какой беспардонной может быть Алья, когда чует любопытный сюжет.

— Сочувствия не дождешься, — открестилась Маринетт, — сам заслужил. Я поцеловала тебя за то, что ты напал на меня там, на балконе! Да я потом по полу лужицей растеклась… И хватит уже так самодовольно лыбиться!

— Прости, — соврал Адриан. Ему не было стыдно, он наслаждался тем, как действовал на нее. Ведь он сам реагировал на нее точно так же. Все было честно. Он попытался выглядеть серьезным, — но и я поцеловал тебя потому, что ты напала на меня в мужской раздевалке, на глазах у всех парней, и оставила меня растекаться лужицей на полу. Так что единственная, кого ты можешь винить во всех своих проблемах в школе — ты сама.

Маринетт фыркнула, очаровательная в своем возмущении:

— Я не виновата в том, что Алья заставила меня сделать все это! — возразила она.

Все хорошее настроение Адриана как ветром сдуло, его окатило разочарованием — словно холодной водой в лицо плеснули.

— О… так все это было на спор? — промямлил он, отпустил ее руку и попятился. — Ты не… не хотела… меня… целовать?

Маринетт понурилась и уставилась на свои туфли. Ее щеки покраснели еще сильнее.

— Ну конечно же я хотела тебя поцеловать, — смущенно пробормотала она, — я бы не стала выполнять задание, если бы не хотела этого, — она вскинула голову и решительно встретила его взгляд, с вызовом, так не вязавшимся с ее робким поведением. Сердце Адриана с надеждой встрепенулось, внутри все сжалось, перехватило дыхание. — Я хотела тебя поцеловать. Всегда хотела.

Страх, что его отвергнут, так потряс Адриана, что он с трудом заставил губы двигаться:

— И сейчас? — прошептал он.

— Сейчас — тем более, — рассердилась Маринетт, — глупый кот.

И тогда они шагнули друг к другу: Маринетт обвила руками шею Адриана и притянула его ближе, он поступил так же, крепко обняв ее за талию — и они встретились в поцелуе. Когда он вдохнул ее запах, почувствовал вкус ее губ, прикоснулся к ее теплому телу, внутри него взорвался уже привычный фейерверк. Он был решительно настроен выяснить, откуда же взялся этот сладкий привкус, поэтому он лизнул краешек губ — она ахнула — и поцелуй становился все глубже, и Адриан находил все новые оттенки ее вку…

— Маринетт! — пискнула Тикки, возникнув прямо между лицами Адриана и Маринетт. Парочка тут же разлепилась, ошарашенная и немного шокированная собственными действиями. — Как бы нам с Плаггом не хотелось посмотреть на то, как вы целуетесь…

— Даром не сдалось, — перебил ее Плагг, — есть сотни вещей поинтереснее.

— Твои родители почти приготовили ужин, — продолжила Тикки как ни в чем не бывало, — через пару минут позовут и тебя. Поэтому, если ты не хочешь потом им объяснять, как ты умудрилась улизнуть из дома и зачем ты это сделала, лучше нам все же вернуться.

Маринетт нехотя отстранилась — Адриан попытался ее удержать. Он ведь только что нашел ее. И не хотел так скоро отпускать.

— Она права, — грустно сказала Маринетт, мягко положила руку ему на грудь и чуть оттолкнула, — мне пора. Мама и папа меня убьют, если узнают, что я втихаря сбежала, и потом все будет только хуже. — Адриан вздохнул и заставил себя отойти от Маринетт, освободив ей место для трансформации. — Тикки! — выкрикнула Маринетт, — Трансформируй меня!

Он с трепетом смотрел, как вспышка бело-розового волшебства прошлась по коже Маринетт и облила ее черно-красным костюмом. Ледибаг сразу же запрыгнула на подоконник и оглянулась через плечо:

— До завтра? — спросила она, нервничая, совсем как Маринетт.

Адриан кивнул, не в силах отвести от нее взгляд, и выдавил:

— До завтра.

Она улыбнулась и потянулась ближе. Он удивился, когда она вцепилась в воротник рубашки и неожиданно дернула его к себе. Чуть отшатнулся, но прежде, чем он успел извиниться, она снова прижалась к его губам.

Он охотно ответил, взял ее лицо в ладони, чтобы повернуться поудобнее и углубить поцелуй, но не успел он распробовать, как Ледибаг уже оттолкнула его.

— Прости, красавчик, — усмехнулась она, — но мне пора бежать!

И стоило ей выделить последнее слово, как в голове Адриана словно что-то щелкнуло. «Пора бежать». А не эту ли фразу он говорил каждый раз после поцелуя — и когда целовал ее как Кот Нуар, и когда — как Адриан? Теперь он понял, что имела в виду Маринетт, когда сказала, что он сдал себя сам.

Боже, он был идиотом.

Он видел, как Ледибаг торжествующе улыбнулась напоследок, послала ему воздушный поцелуй и выпрыгнула из окна.

Адриан улыбнулся так широко, что у него даже щеки заболели. Он в жизни не чувствовал себя таким счастливым. Он был просто безумно счастлив. Восторг, удовлетворение, и еще уйма чувств, что скрывается между ними. Словно для него светит солнце, поют птички, и все вокруг прекрасно, все — чудесно. И сам он тоже может петь. Он был так оху…

— Боже, — с отвращением сказал Плагг, — знаешь, мне больше нравилось, когда ты зависал в раздумьях.