Северный Майлз и южный Майлз (гет)

В половине девятого вечера, после прохождения скачка со Станции Пять, наемница подстерегла доктора Дюрона в боковом коридоре.

— Э-э, Вербена? — спросила Элли Куинн полуутвердительно, косясь то на лицо пассажирки, то на нагрудный кармашек ее комбинезона. Естественно, там не было написано ничего. На яхте Дюроны не носили именных бэджей, и Элли приходилось полагаться только на хорошую память.

— Да, это я, — Вербена Дюрона подавила желание поправить небрежно заколотый пучок волос и одернуть куртку. — Что-то случилось?

— Ничего! — Куинн широко улыбнулась. Ее идеально красивое лицо с белозубой улыбкой вполне сошло бы за рекламу дорогой стоматологической клиники. — Я вас искала. У нас тут собирается небольшой девичник для заинтересованных лиц. Вы приглашены, мадам. Выпьем, поболтаем...

— Не уверена, э-э, мэм, — Вербена вежливо улыбнулась. Коммодор Куинн была в прекрасной физической форме, и тягаться с нею в поглощении спиртосодержащих напитков смысла никакого не было.

— Вам не о чем беспокоиться. Вы наша гостья, — ласково сказала красивая наемница. — И наш ценный клиент. Заверяю чем хотите, что доставлять вам неудобства никто не собирается. Я, в конце концов, не хухры-мухры, а нынешний командующий флотским соединением, пока адмирал Нейсмит в отпуске по болезни. Мое слово твердо.

— Ну-у, допустим, — все еще сомневалась Вербена.

— Да не тушуйтесь вы, мадам. Компания собирается самая тесная, можно сказать, только избранные. Бел выставит свой лучший чай, Таура притаранит ящик хороших консервов — тут нам на Станции Дайн в качестве извинения за одну неувязку поставили устрицы в пряном соусе по цене рыбного филе в томате... А я недавно у сержанта Андерсен выпросила рецепт яблочного пирога ее бабуси в переложении для корабельного синтезатора. Лорин Андерсен клянется своими шевронами, что вы такого не пробовали и даже не нюхали. Ну, а вино — с... в общем, в баре на яхте было кое-что приличное припасено. А если не хватит, на сладкое всегда есть еще тау-китянский мятный ликер.

Объясняя это, Элли Куинн вежливо подталкивала Вербену в сторону кают-компании. Что ж, оценила джексонианка, не склонная к наивности, если это какой-то розыгрыш, мне пообещали, что он будет безвреден, а если ловушка, то физически мне не справиться с накачанной мускулистой наемницей.

Элли распахнула дверь. Предупрежденная ее словами Вербена не вздрогнула, встретив радостную клыкастую улыбку Тауры — той самой десантницы ростом в два с половиной метра, которая помогала им грузиться на яхту. Несмотря на клыки и когти, та была очень милой девушкой, вдобавок, родом тоже с Джексона, о чем Вербена успела с ней поболтать в катере.

А еще Таура без труда отрывала от земли стандартный контейнер с лабораторным оборудованием, с которым сами Дюроны справлялись только с помощью ручного подъемника.

— Ну вот, я ее привела! — объявила Элли. — Запирайте двери, все в сборе. Заседание клуба пострадавших от адмирала Нейсмита объявляю открытым! Первый тост — за чудесное спасение маленького паршивца.

Гермафродит Бел Торн приветственно поднял — подняло? — бокал. Таура решила отхлебывать прямо из собственной бутылки. Элли щедро плеснула себе темно-рубинового содержимого в первую попавшуюся емкость — бокал с вензелем и золотым ободком, а потом налила такой же Вербене.

— Да чтоб он был здоров! — произнес Торн с чувством, и они выпили.

Бутылка была темной и с тиснением вязью по стеклу, а вино — терпким, отдавало танинами и почему-то малиной. Должно быть, такое диетологи прописывают состоятельным баронам, для поддержания аппетита.

— За здоровье, — согласилась Вербена, выпивая. — Но вы не правы насчет пострадавших. Мы...

— Я про вас лично, милая Вербена. Вы, как и все — жертва чудовищного обаяния и монструозной энергии нашего адмирала. Или, скажете, из всех нас он с вами одной не спал?

— Это со мной он не спал! — встрял гермафродит. — Что было с его стороны значительным упущением.

Вербена беспомощно метнулась взглядом в одну сторону. В другую. Элли Куинн улыбалась во все свои безупречные тридцать два зуба. Таура разочек сверкнула клыками и застенчиво прикрылась большой когтистой ладонью.

— А вы откуда знаете, что мы спали?! — не выдержала доктор Дюрона, ответственный специалист с двумя образованиями и ученой степенью.

— Есть! Элли, ты мастер блефа, — восхитился Торн. — Вербена, дорогуша, простите ее. Она чуть не умерла от любопытства, гадая, так это или нет. А у Майлза спрашивать было неспортивно.

— Я же говорю, клуб пострадавших! — торжествующе подтвердила Элли Куинн. — Выпьем! Мадам, закусывайте устрицей. Она далеко не такая скользкая, как наш общий друг.

Вербена, которая от неожиданности опрокинула бокал дорогого вина махом, словно разбавленный спирт, машинально приняла вилку с моллюском и лишь потом попробовала заступиться за своего пациента:

— И вовсе он не скользкий. Он просто…

— Невыносимый, — договорила Элли.

— С шилом в заднице, — безжалостно уточнил Бел.

— Хотя задница у него симпатичная, — великодушно прибавила Таура.

Наемники быстренько сдвинули кресла, обсели Вербену в кружок и продолжили на три голоса:

— …и глаза симпатичные.

— …бесстыжие глаза!

— …он вечно лезет во все неприятности, а тебе остается сходить за него с ума.

— …хотя в чем только душа держится! А когда неприятностей нет, он их сам находит. На всю компанию оптом.

— Кстати, подключайся к разговору, если хочешь, дорогуша! — великодушно предложила Элли, явный лидер этой тесной компании пассий адмирала Нейсмита. — Сыграем в «правду или вызов» или просто поделимся опытом? Тебе как интереснее?

А, собственно, что она теряет, и где ей еще удастся похвастаться этим головокружительным романом? Вербена набрала воздуху в грудь и отважилась:

— Никогда не думала, что закручу роман с мужчиной, чей труп практически вскрывала!

— О, ты крута, — заметила Таура уважительным басом. — Мы с ним познакомились, когда он меня всего лишь выкрал.

— А меня — парализовал! — похвастался Бел.

— Зато мне пришлось перерезать ему горло для криоподготовки, — вздохнула Элли.

— Так это твоя работа? Отличная! — похвалила Вербена. — Очень аккуратные вышли шрамы. Нет, мне он всего лишь приказал разбить флайер, в котором мы летели. Слава богу, я еще не сошла с ума и не послушалась.

— Сразу видно штатскую! — Элли фыркнула, но так, беззлобно.

Они все четверо заговорили, перебивая друг друга, точно плотину прорвало, и рассказы полились рекой.

— Да уж, наш адмирал любит отдавать безумные приказы…

— …но не в постели!

— …однозначно. В постели он джентльмен и сама кротость…

— …и предпочитает амазонок.

— …в смысле спортивной фигуры?

— …в смысле позы — дама сверху!

— …и всегда заботится о том, чтобы она получила удовольствие…

— …желательно не один раз.

— …еще бы, он же бетанец, их такому учат… Элли, не смейся!

Та сквозь смех простонала: «Семь Тайных Троп к Женскому Наслаждению, а-а!» — и, очевидно, это было для дружной компании как номер хорошо известного анекдота, потому что дендарийцы захихикали все. Таура — басом, а Бел — неожиданно мелко и почти жеманно.

— Жаль, что он все-таки не до конца бетанец, а…

— Тс-с! Всем молчок!

— Давайте без имен. Назовем эту его черточку, э-э, «патриархальное джентльменство».

— За которое его иногда так и хочется стукнуть!

— Ты про майлзов пунктик насчет непременной женитьбы?

— Что, он всех вас тоже замуж звал? — удивилась Вербена.

— Почти. На меня даже у него безумия не хватило, — сказала Таура гордо.

— Хотел бы я, чтобы он позвал замуж меня! — вздохнул Бел. — Я бы ему, конечно, отказал. И в этом была бы хоть какая-то мировая справедливость…

— Тебе просто не повезло, лапушка, — сказала Элли рассудительно и обняла Бела за плечи. — Когда вы познакомились, он был молодой и глупый, с предрассудками вдвое больше его роста.

— Но я-то не знал! Знал — завалил бы его прямо тогда.

Языки развязывались, градус откровенности повышался. Уровень вина в очередной бутылке убывал стремительно, открыли третью. Вербене предстояло узнать многое про своего бывшего пациента и любовника.

— Малый рост, зато большой…

— Член?

— Да, но это банально! Гонор, вот что.

— И длинный язык.

— О, да, это у него самая сексуальная часть тела.

— В каком смысле?

— В обоих!

— Я как-то наплела одному типу, что Майлз способен отжиматься языком. Почти не соврала.

Все мечтательно вздохнули.

— И все-таки он невыносим.

— Манипулятор.

— Упрям, как черт.

— Всегда уверен, что знает, как для тебя лучше.

— И ни минутки не способен посидеть спокойно.

— А еще — ужасно самонадеян!

— Вообразил, что хоть что-то понимает в сексуальном женском белье, С кружевами и перьями, — гулким шепотом сообщила Таура.

— И что разбирается в духах! — это был уже Торн.

— И вообще в женщинах.

— Да и в «женщинах тоже» — не лучше, если на то пошло, — вздохнул Бел.

— Согласна на все сто! Прикиньте, он вообразил, что я стану ревновать, если узнаю про его романы на стороне. Поэтому и молчит обо всех своих женщинах, как партизан. Даже про тебя ни гугу, — Элли уперлась пальцем в Тауру.

— Про нас с ним весь флот знает же! — опешила та. — Торновский хомяк, и тот в курсе!

— Вот! Неужто Майлз думает, что я — второй по старшинству офицер у дендарийцев — совсем слепая и не замечу, как флотская бухгалтерия проводит в отчетах заказ на вашу каюту для новобрачных на круизном лайнере? — коммодор Куинн хихикнула. — Хороший был полет, а, подруга?

— Угу, — подтвердила Таура, одним глотком допивая свою бутылку. С ее метаболизмом это было как компот. — Охранять его беспокойное тело гораздо проще, если оно лежит с тобой в одной постели.

— Он у меня и из постели умудрился сбежать, — пожаловалась доктор Вербена. — Недолеченный, с больничной койки, можете себе представить!

— А я его как-то зафиксировал в капитанском кресле… — припомнил Бел.

— И что?

— Ничего!

— Не-вы-но-сим! — припечатала Элли по слогам. — Я его обожаю, но иногда готова придушить собственными руками. Какая там ревность! Вытерпеть его в одиночку не способен никто. Единственный способ не свихнуться от сверхдозы Майлза — это взять его и поделить...

Она извлекла из ножен на поясе зловещего вида боевой нож и с хрустом воткнула его в центр большого, ароматного яблочного пирога.

— Вот так! — широкими взмахами она разрезала пирог на части, оделяя всех поровну. — Всем достанется! Хватит каждому, и будет потом что обсудить. Кому кусочек с корочкой, кому с цукатом?