Две цепочки следов (джен)

В носовой части второй и одновременно самой нижней палубы Тартаруджи было организовано жилое помещение: вдоль потемневших от возраста бортов, обитых сеткой на случай качки, висели маленькие магические светильники, а на полу стояли матросские сундуки⁽¹⁾ и лежало свежее сено, устланное обрывками старой парусины. Низкий потолок, плохое освещение и несколько маленьких люков, предназначенных лишь для проветривания, производили впечатление деревянной темницы. Но Морри, как путешественник со стажем, расстраиваться не стала. Ведь она знала точно: это еще очень, очень хороший вариант.

Придя сюда первой, она заняла место поближе к выходу; пожитки же, принесенные драконом, частью остались в сундуке, а частью перекочевало в кормовую часть нижней палубы, предназначенную для хранения грузов и продовольствия. До отбытия оставалось еще около двух часов, и дама от нечего делать отправилась наверх.

Немногочисленная команда уже собралась и начала приготовления; капитан ходил меж матросами и проверял их работу.

Артраан, чтобы никому не мешать, устроился на носу аллевара. Переходя от одного борта к другому, он довольно озирался по сторонам: поглядывал то на моряков, то на садящееся за крыши портовых зданий Моррадора солнце, то на бегающих по причалу людей.

— Чего ты суетишься-то? — спросила его Морена, усевшаяся на битенг⁽²⁾.

— Я ни разу не бывал на кораблях! Так, реку несколько раз на лодке пересекал, и все… А тут такое событие! — восторженно ответил дракон.

— Ничего страшного. Скоро ты познаешь аромат морских путешествий, познакомишься с безбилетными пассажирами, послушаешь нытье попутчиков, уставших от качки и солонины... Твоя эйфория быстро пройдет.

— Не совсем понял, кого ты подразумеваешь под безбилетными.

— Тараканы, клопы, вши... — загибала пальцы Морена. — А, еще крысы и черви. Черви в сухарях — та еще прелесть.

— Кх, напугала... Мой дух невозможно сломить! — оптимистично ответил Артраан.

— Ну-ну... — протянула Морри, решившая не упоминать о самой изюминке любого плавания, о морской болезни.

— А ты, как я понимаю, уже в море бывала?

— Мгм, — спокойно ответила Морри, поправляя рукав своей туники. — Тот лорд, что был до самодура-Талхама, позволял моему роду платить за пользование феодом службой, а не деньгами, даже после дурацкой реформы⁽³⁾. Отец, Сеолдар, часто уходил по призыву своего лорда. Мне это было интересно, и я всегда напрашивалась идти с ним. Походы, дальние плавания, сопровождение дипломатических миссий и участие в вооруженных конфликтах… Всякое на моем веку было.

Дракон изумленно посмотрел на напарницу.

— Женщина? В вооруженных конфликтах?

— Меня не звали. Я тайно пробралась.

— Зачем?

— Мне было интересно военное дело. Я много училась, практиковалась... Ты же не думаешь, что я ношу меч для красоты, а вот это, — Морена провела пальцем по длинному шраму, пересекающему ее скулу и левую щеку, — результат неудачной игры с милым котенком?

— Меч — это не женская привилегия, — покачал головой Артраан. — На кой ты вообще одна отправилась? Даже если забыть о том, что мы пошли на опасное дело... Если вдруг окажется, что я — последний мерзавец? Нападу, покусаю, оставлю на необитаемом острове? Что тогда?

Морена положила руку на рукоять меча.

— Тогда ты очень горько о своем решении пожалеешь, — усмехнулась она.

— Что-то сомневаюсь. Твое оружие смотрелось бы куда более внушительно в руках крутого волосатого дядьки под названием "муж". Я вижу обручальное кольцо на твоем пальце. Так какого Кувьена очаровательная дама путешествует в компании какого-то сомнительного типа вроде меня?

Вместо ответа Морена вытащила спрятанный под одеждой черный шнурок, который носила на шее. На шнурке висело такое же кольцо как и у самой женщины. Только размер его был немного больше.

Аргумент этот подействовал сильнее всяких слов. Взгляд Артраана из недовольного сразу сделался виноватым; дракон притих. Заметив это, Морри спрятала шнурок обратно, и спокойным голосом добавила:

— Мне уже много раз доводилось слышать тирады по поводу того, что мое место — у домашнего очага, рядом с кучей детей. Дело обычное, и я не обижаюсь. Давай просто... Забудем последние несколько минут нашего разговора. Хорошо? — улыбнулась она дракону.

— Хорошо, — ответил тот.

* * *

Вскоре начали подтягиваться пассажиры: купец с несколькими мешками какого-то добра, шумная компания из трех ниамцев, деловитые люди и просто любители приключений, отправившиеся в путь налегке. В ряды путешественников затесался даже осейю с головой как у филина.

Но самой эксцентричной в ряду пассажиров стала сладкая парочка с шиком одетых молодых людей. Мужчинка смазливой наружности вел под руку дамочку в шляпке, которая, в свою очередь, тащила на поводке декоративного грифончика светло-бежевого окраса и приговаривала при этом что-то вроде «Не бойся, миленький! Сейчас сядем на кораблик и поплывем за покупками. Ну же, идем, идем!»

Внешность богатеньких пассажиров, оказавшихся на обшарпанном аллеваре, нисколько не удивила Артраана: он уже привык ко всему. Но вот их питомец, в холке едва доросший до колена хозяйки, приковал взгляд дракона. Сложно было определить, что этот взгляд выражал: ни то интерес, ни то жалость, ни то голод… Зверушка же, заметив такое к себе внимание, испуганно пискнула и прижалась к ногам дамочки.

— Ну ты, Гуйи, и козел, — хмыкнул Ар. — Животных он в намордниках в трюме перевозит, ага…

— Грифонам так просто на борт, значит, можно, а драконам — нельзя? А еще говорят, что Иррау — империя, свободная от расизма, — рассмеялась Морена.

— Кругом обман... — понурился ящер.

Время пришло. Солнце опустилось совсем низко над портовыми строениями; великолепные облачные замки, громоздящиеся на восточном горизонте, окрасились в золотистые и розовые цвета. Гуйи, довольно щурясь, занял место на мостике. Команда собралась на палубе.

— Ну что, гуляки? — поприветствовал их капитан. — Засиделись мы в Моррадоре! Эль да барышни — это хорошо, но море-то лучше! — в команде раздались свисты и радостные возгласы. — Готовь паруса к постановке! Выбирай якорь! — матросы взялись каждый за свою работу. — Ставь бизань⁽⁴⁾! Фока-реи бейдевинд правого галса⁽⁵⁾! Фока-шкот, фока-галс отдать⁽⁶⁾! На брасы, левые⁽⁷⁾! Крепить так-брасы! Поставить марселя⁽⁸⁾! Бизань-гик на правую⁽⁹⁾! Отдать швартовы! — паруса поднимались один за другим. Корабль рыскнул вправо. Якорь был поднят. «Тартаруджа» немного прошла задним ходом; Гуйи переложил штурвал лево на борт, и его корабль вывернул вправо, в открытое море. — Фока-реи бейдевинд левого галса! Все паруса! Идем домой!

Наконец, аллевар покинул порт и двинулся на восток. Шумный город все отдалялся, берег стал тонкой полоской между небом и водой, а затем исчез вовсе. Вокруг раскинулось теплое Серебряное море.

* * *

Весь вечер Артраан восторгался происходящим: и прозрачная вода ему нравилась, и крупная цветная рыба, снующая недалеко от поверхности воды, очень красивой казалась, и закат, по его мнению, сегодня был каким-то особенным, и снасти скрипели мелодично:

— А ты посмотри, какая медуза! Она похожа на маленький кораблик с фиолетовыми парусами!

— Называется, как я помню, "ледяная лодочка". Она и вправду очень красива... — отвечала Морри, любующаяся, как морская пена закручивается в маленькие вихри, остающиеся позади корабля. — Только кушать ее не вздумай. Одна я в храм идти не хочу.

— Ха-ха-ха... ха-ха... ха... — этим звуком, совмещенным с беззаботным выражением морды, дракон попытался сказать "не очень-то и хотелось". А затем как бы между прочим поинтересовался: — Скажи, а кого тут еще кушать не стоит?

— Неправильно вопрос ставишь. Мы отправляемся в ту часть света, где корректнее будет спросить "можно ли тут есть хоть что-нибудь вообще?" Значит, смотри. Вот эта рыбка, у которой серебряная чешуя и высокий спинной плавник, безопасна. Та, красная в черную полоску, тоже. А вот этих, синих с широкой головой, никогда не трогай... — рассказывала Морри о морских обитателях, которыми эти воды так и кишели.

Время пролетело незаметно. На море опустилась ночь. Между серо-голубыми облаками пробивались лоскутки темного неба. Сияющие звездочки отражались в спокойной водной глади, раскинувшейся, насколько хватало глаз. На носу, бортах и мачтах Тартаруджи зажглись магические светильники, отбрасывающие теплый рыжеватый свет. На палубе уже не было никого, кроме редких членов экипажа. Стало прохладно.

— Предлагаю спуститься на нижнюю палубу, — сказала, поежившись, Морена. — Денек выдался непростой, я устала.

— Идем. Я тоже не прочь вздремнуть.

Не спеша парочка отправилась к люку, под которым скрывалась лестница, ведущая на нижние уровни аллевара. Морена уже подняла лоскут парусины, закрывающий его, и предложила дракону спуститься первым, когда их окликнул знакомый голос:

— Эй, Рогалик! Ты куда собрался? — поинтересовался у разнорогого дракона опершийся о штурвал капитан, который держал в одной руке курительную трубку.

— Поздно уже, мы хотим занять свои места, — отозвалась Морена, поостерегшаяся давать слово своему спутнику: тот наверняка уже придумал очередную колкость в ответ.

— Многоуважаемая Эйвилин, к вам я никаких претензий не имею... — Гуйи постучал о штурвал трубкой, вытряхивая пепел, и принялся набивать ее заново. — А вот ваш питомец пускай ночует на палубе. Внизу мест нет.

— Только в компании той индюшки, которую притащила мадама в шляпке! — воодушевленно воскликнул дракон, которого не успела заткнуть Морена. Капитан спокойно закурил и посмотрел на него как на зарвавшегося салагу.

— Тогда уж в компании индюка... Эта пернатая скотина мужского пола.

— Что за нелюбовь к грифонам, капитан? — встрял по пояс раздетый матрос, возящийся у брасов. — Благородные животные...

— Я знаю храбрых и сильных грифонов, которыми всегда буду восхищаться, Бейен. Мне есть с чем сравнивать. А что до этого беспомощного пучка перьев... — Гуйи поморщился. — Обвяжи мачты парусиной, если не хочешь надраивать их после каждой прогулки этого твоего "благородного".

Поняв тонкий намек, матрос вздохнул и отправился выполнять приказ.

— Так это... Мне-то вниз можно? Я тоже... храбрый и сильный, — заискивающе улыбнулся дракон.

— Молва свидетельствует об обратном, — с видом скептика ответил капитан. — Мне не нужна слава человека, который подселяет к пассажирам черных драконов и прочую нечисть. Так что не обессудьте.

Артраан кивнул и устало поплелся обратно к насиженному месту.

— Все нормально, Эйвилин, — сказал он растерявшейся напарнице. — Я привык спать под открытым небом. Мне это даже нравится, — ящер улегся, положив голову на передние лапы, и привалился к фальшборту. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — неуверенно помахала ему рукой женщина.

* * *

Не только Артраану предстояло провести ночь в неуютной обстановке. В общей каюте было душно и шумно: в одном углу шла оживленная беседа о новом сопливом романе "Вампирши не плачут", в другом — арфарский рыбак, размахивая руками и захлебываясь слюной, убеждал какого-то атеиста в существовании морских богов. Но самым эпицентром шумового загрязнения стала дружная мужская компания, бывшая, что называется, под триселями⁽¹⁰⁾. Ее представители громко шутили и смеялись, обсуждали личные проблемы. Со всеми недовольными же разговаривали весьма неучтиво. Хорошо хоть ругались они на неизвестном языке.

Кроме того, Гуйи, видимо, заботился о своей команде больше, чем другие капитаны, и позволял потным матросам отдыхать бок о бок с пассажирами (а обычно несчастные моряки делили крохотное вечносырое помещение на носу корабля — кубрик — с крысами и насекомыми). Словом, обычный эконом класс. И Морена бы спокойно заняла свое место, если бы не еще одно обстоятельство: в ее сундуке рылся тот-самый злополучный грифон. Как он открыл крышку, оставалось только догадываться.

— Эй, ну-ка кыш! — попыталась она прогнать незваного гостя. Тот обернулся и недоуменно посмотрел на Морену блестящими глазками-бусинками. Женщина подошла к сундуку и обнаружила, что ее сверток с хлебом и орехами разорван в клочья; от небольшого запаса продуктов остались лишь крошки. "Обожаю общественный транспорт!" — с досады она громко хлопнула крышкой сундука. Воришка шарахнулся прочь и опрометью побежал к хозяевам. С их стороны раздался гневный женский возглас:

— Кто обижает моего малыша?!

— Ваш "малыш" роется в чужих сундуках и ест чужую еду, — не замедлила с ответом Морена.

— Лучше прятать надо!

"Конечно, кому ж еще быть виноватой, кроме как мне?" — хмыкнула Морри, устроившись на свежем сене и закинув руки за голову. Она хорошо знала, что в подобных ситуациях разговоры не имеют никакого смысла, а потому спор продолжать не стала. Она вообще старалась лишний раз не конфликтовать: мирное решение вопроса обычно имело куда большие шансы на успех. Да и сил лишних тратить не приходилось.

Спать не давала шумная компания попутчиков. Дышать было нечем несмотря на люки в бортах корабля. И в животе заурчало предательски... Морри ничего не ела с утра и надеялась поужинать хлебом с орехами, взятыми из дома. Зря надеялась, как оказалось. "Хорошо, что я не все выложила в сундук," — подумала она, встав и отправившись в помещение для грузов.

С силой толкнув плотно закрытую дверь, Морри вошла в слабоосвещенную комнатку. Там мешки, сундуки и сумки стояли, веревкой привязанные к железным кольцам, прибитым к бортам корабля. А возле одного из сундуков увлеченно возился, сидя на корточках, осейю.

— Так вот вы куда пропали! — поприветствовала дама увлеченного незнакомца. Тот вскочил, быстро спрятал что-то за спиной и торопливо улыбнулся ей.

— В-вечер добрая, — попытался он изобразить непринужденный вид. Жуткий акцент выдавал в нем чужестранца. Морена подозрительно посмотрела на него. Наивные глаза, круглые очки, седые перья на лбу, выпирающее пузико... Добряк, одним словом. — Я тут... Проверяю, взять я кошель или нет. Старость, много забывать теперь, — объяснил он, косясь куда-то в сторону.

— Вы храните кошель вместе с остальными вещами, которые тут легко украсть? Ну-ну... — дама иронично посмотрела на неумелого вруна. Но насмешка вскоре сменилось недоумением. — По вам паукан ползет... — как бы между прочим сказала дама.

— Какая паукан?

— Да вон, на плече у вас. Волосатый такой.

Осейю грустно вздохнул, снял с себя зверушку размером с кулак и посадил ее в маленькую клетку, которую все это время прятал за спиной.

— Не болтать никому, пожалуйста... Я думай, капитан болтать бросать их в море. Они не опасный даже! — незнакомец поставил клетку с пауком в сундук. Морри подошла поближе. Оказалось, что там обитал целый зоопарк: банки и клетки с большими гусеницами, многоножками, мотыльками и пауками занимали все место в сундуке. — Ты не болтать ведь, да?

— Не скажу, — кивнула Морена.

— Спасиба. Ты меня спасти! — осейю закрыл сундук, встал и, поправив очки, дружелюбно спросил: — Как твоя имя?

— Мо... То есть Эйвилин. Эйвилин инф Модест.

— Трейв д`Кауд. Очень рад здороваться! — хозяин зоопарка обеими руками (если эти птичьи лапы так можно назвать) пожал руку Морены.

— Будем знакомы, — улыбнулась она. — Я тут по делу. Позволите? — попыталась она освободиться от цепкой хватки осейю.

— Вейе-вейе⁽¹¹⁾, — Трейв убрал руки и перешел к соседнему сундуку. На этот раз там были обычные вещи.

Морена же подошла к своим сумкам. Нашарив там пару яблок, она удалилась, оставив чудака в перьях с его питомцами наедине.

Когда дама вернулась в общую каюту, многие из пассажиров уже спали. Представители компании подвыпивших путешественников смирно сидели вдоль борта, положив руки на колени и боясь шевельнуться (из тихой болтовни других попутчиков можно было понять, что пару минут назад сюда пришел Гуйи и нарычал на пьяниц, используя все тот же неизвестный язык). Стало намного тише, и Морри наконец-то легла спать.

Еще раз вспомнив то, что произошло за последние двадцать четыре часа, она охарактеризовала весь этот набор из ряда вон выходящих событий простой формулировкой: "Сегодня был очень странный день".

1) матросские сундуки отличаются от обычных расширенным дном. Это предотвращает их опрокидывание во время штормовой болтанки.

Вернуться к тексту

2) битенг — прочная полая тумба, возвышающаяся над палубой корабля; является частью буксирного и швартовного устройства. Битенг имеет усиленное крепление к корпусу плавсредства.

Вернуться к тексту

3) имеется в виду реформа, фактически превратившая рыцарское сословие в обычных арендаторов.

Вернуться к тексту

4) «Тартаруджа» — двухмачтовый корабль; «передняя» его мачта называется фок, «задняя» (кормовая) — бизань. Средняя — грот-мачта — отсутствует. В данном контексте имеется в виду «ставь парус бизань-мачты».

Вернуться к тексту

5) дальше идут морские термины, которые я постарался объяснить как можно более понятно. Но если вам сложно/лень/неинтересно в этом разбираться — просто примите команды капитана за умные выражения умного человека и проигнорируйте следующие четыре (то бишь до девятой включительно) сноски. Итак, поехали...

«фока-реи бейдевинд правого галса» означает примерно «ветер дует справа (угол между направлением ветра и направлением движения корабля составляет менее 90°. Это называется бейдевинд), поэтому мы пойдем правым галсом. Ставьте нижние паруса на фок-мачте так, чтобы они были повернуты к левому борту и лучше ловили ветер».

Еще пару слов о бейдевинде, если позволите. Возможно, у вас возникли мысли вроде "как можно идти под небольшим углом против ветра? Да ну, автор напутал чего-то, быть такого не может". А вот и может! Знаю, это немного ломает логику, но идти в фордевинд (попутным ветром) — не так здорово и быстро, как кажется. Потому что в этой ситуации ветер "надувает" лишь паруса бизань-мачты; по обе стороны от них воздух движется хаотически, и остальные полотна лишь без толку треплются в турбулентности. Другое дело, если ветер плавно обтекает парус: создается "подъёмная сила крыла", возникающая из-за разности скоростей воздушных потоков по разные стороны полотна. Эта-то подъемная сила и толкает корабль вперед, причем не хуже, чем прямое давление ветра. Согласен, физика — веселая штука.

Вернуться к тексту

6) «фока-шкот, фока-галс отдать» значит «снасти, оттягивающие края нижнего паруса на фок-мачте, ослабить, чтобы они не мешали при повороте».

Вернуться к тексту

7) брасы — снасть бегучего такелажа, служащая для разворота паруса.

Вернуться к тексту

8) "поставить марселя" означает "поднять марсель-паруса" (прямые паруса, имеющиеся на всех мачтах).

Вернуться к тексту

9) "бизань-гик на правую" означает "гик (горизонтальную палку, к которой крепится нижний край косого паруса бизань-мачты) оттяните на правый борт".

Вы мне очень польстили, если прочитали это до конца.

Вернуться к тексту

10) «под триселями» — термин из жаргона моряков, означающий легкое опьянение. Также различают «под зарифленными марселями», характеризующееся шаткой походкой, и «отдал якорь» — все, свалился.

Вернуться к тексту

11) "вейе" в осейском языке означает согласие.

Вернуться к тексту