Плохой пенс (джен)

Нет, этого не может быть. Здесь и сейчас пока восемьдесят первый. Это еще не случилось!.. И мальчишки должны быть на два года младше!..

Да и никакая это не граната! Картошка же! Самая обычная картошка. Ему, не просыхавшему три дня, сослуживцы рассказали, чем баловались маленькие ирландцы, воспитывавшиеся в неприязни к англичанам с младенчества. Тогда эта троица просто решила взять на понт ненавистных английских вояк, разбиравшихся с взрывом в лондонском универсаме, ну и... простилась с жизнью.

Ник ущипнул себя и, вытянув вперед руку, сделал шаг им навстречу.

Мальчишки никуда не исчезли: они продолжали бесстрашно смотреть ему в лицо и злобно ухмыляться.

Нервы Ника не выдержали, и он закричал.

Громко, надрывно, призывая Всевышнего, как во время перехода через разрыв.

* * *

— Мерлин! Кто это? Откуда они тут?

Взвизг Лили выдернул Ника из пучины самого большого кошмара прошлого.

Он даже не успел подумать, в какой момент юная миссис Поттер очутилась рядом с ним, как мальчишки, расстрелянные им просто так... только потому, что опасность всегда должна устраняться без промедления, исчезли, растворились в мутной заплесневелой тьме, а на их месте появился...

Нет! Опять галлюцинация?! Конечно, галлюцинация, потому что и этого тоже не могло быть!

На Ника и стоявшую чуть впереди Лили Поттер бесшумно двигался... дуче Волдеморт. Здоровёхонький, занёсший над головой волшебную палочку, в том же дурацком балахоне и с тем же жутким выражением на полумертвом уродливом лице.

— Отойди прочь, глупая девчонка...

Слова те же, а вот голос...

Он не мог принадлежать человеку. Это был даже не голос, а вибрации, издаваемые чем-то запредельным, потусторонним — шелестящие, пробирающие до мурашек.

Лили едва не рухнула прямо на пол, но Ник успел схватить её за шиворот.

— Нет... нет... — зарыдала она, закрывая глаза ладонями. — Только не снова, только не Гарри...

Сзади раздались быстрые шаги. Ремус Люпин выпрыгнул вперед и загородил незадачливую парочку.

— Закройте глаза!

Ник в первый момент послушался, но любопытство всё же победило. Он, всё еще придерживая полубессознательную Лили, выглянул из-за спины Люпина.

Над ними висел яркий серебристый шар.

— Риддикулус! — крикнул Люпин, направив палочку на шар, и тот тотчас превратился в какое-то маленькое существо, скорей всего, в насекомое. Света было мало, и Ник не разглядел мелкую тварь, с едва слышным бормотанием растворившуюся в воздухе.

— Миссис Поттер, — Ник тыльной стороной кисти осторожно коснулся щеки Лили. — Всё закончилось, придите в себя. Это была какая-то зараза, превращавшаяся в разную ерунду. Жутко, конечно, что и говорить...

— Обычный боггарт, — кротко произнёс Люпин. — Что-то вроде привидения. Превращается перед волшебником в его самый большой страх. Побеждается смехом. Для этого нужно то, чего ты боишься больше всего, представить в виде чего-то смешного. Ну и, конечно, произнести заклинание...

Ник зябко передёрнул плечами.

— Видел... Интересный у вас страх.

— Да... — Люпин замялся. — У вас тоже.

Он явно хотел спросить, что это были за дети, но не решился.

— А вы знаете, во что превращался боггарт перед Джеймсом?

— Не знаю и знать не хочу, — отрезал Ник. — Нужно выбираться отсюда.

— Зато я хочу, — заплетающимся языком пролепетала Лили. — Кстати... Мистер... простите, мне сложно обращаться к вам так официально... Как вы здесь оказались?

— Решил проверить дом на предмет разных пакостей. Профессиональная привычка — знать, с чем имеешь дело, и контролировать ситуацию.

— И как далеко вы зашли?

«Выкусите, детишки! Ничего не слышал, ничего не знаю».

Ник еще помнил о возможностях волшебников подчищать память «магглам» и, наверное, даже друг другу. Он не был уверен, что на подобное способны эти дети, но решил перестраховаться.

— Спустился пять минут назад. Сунулся в одну дыру, потом в другую... Жутко тут у вас, миссис Поттер, — уверенно ответил он, даже глазом не моргнув.

«Как же эти двое предсказуемы! Да даже палочек их лишить — проще простого».

— Что есть, то есть, — кивнула Лили, внимательно разглядывая в слабом свете мужское лицо; ещё вчера днем бывшее таким родным, любимым, сейчас оно пугало её именно потому, что выглядело чужим, безразличным. — Ремус, так чем становился боггарт Джеймса?

Люпин пошевелил едва заметными жидкими усиками над верхней губой.

— Ну... Это случилось здесь, в этом доме, перед седьмым курсом. Прямо в комнате Джеймса. Бродяга тогда плевался дальше, чем видел.

— Вот как? — Лили уже почти пришла в себя. — И что же это было?

«Ох, ну и дитё же она...» — уже который раз подумал Ник.

— Неужели не догадываешься?

Лили помотала головой. Люпин неожиданно широко улыбнулся.

— Ты и Северус... Вы целовались взасос, да ещё и успевали расстегивать друг на друге одежду.

Лили вытаращила глаза.

— Фу, какая гадость! Понимаю Бродягу. Даже представить не могу, как Джеймс с ним расправился.

— А как справляются с боггартом? — Люпин улыбнулся еще шире. — Джеймс просто представил своего соперника в одежде...

— Чьей? — хмуро пробормотала Лили.

— Матушки Фрэнка Лонгботтома.

Тут Лили звонко и заливисто расхохоталась.

— Знаешь, это очень оригинально, — она вздохнула. — Вот этим он меня и покорил... Своей оригинальностью. — Она всхлипнула.

— Ладно, леди и джентльмены! — Ник хлопнул в ладоши. — Хватит томных воспоминаний, пора уже валить наверх. Тут сыро, грязно, не счесть всякой пакости, к тому же, если мне не изменяет память, у миссис Поттер есть маленький ребенок, за которым нужно приглядывать, не так ли?

Лили фыркнула и прошла вперед походкой королевы, идущей на эшафот.

— Он сейчас… в другом месте, — не оборачиваясь, напомнила она.

Ник и Люпин двинулись за ней.

— Люпин, — шепнул Ник, — мне тут очень интересно...

— Что? — Люпин вдруг сжался и испуганно взглянул на Ника.

— Этот самый... как его?.. Боггарт, да?

— Боггарт, — подтвердил Люпин, облегченно выдохнув.

— Точно! — Ник прищурился. — Скажите, а его могут видеть обычные люди, не волшебники?

— Да, могут, — ответил Люпин, искоса взглянув на Ника, — если обладают хорошим воображением. Моя мама, например, не волшебница, обычная женщина, но она боггарта разглядела, когда столкнулась с ним в лесу. Сперва, конечно, очень перепугалась, но всё закончилось хорошо. Благодаря ему мама познакомилась с отцом. А почему вы спросили?

— Так... — задумчиво пробормотал Ник. — Просто так.

* * *

— Это была не самая хорошая идея, Лили.

Ник проморгался после темноты подвала. Дамблдор стоял в коридоре рядом с дверью и качал головой. В руках он держал палочку и что-то еще.

— Все-таки в доме ребенок.

— Сэр… — заблеял Люпин.

— Вы знаете, где и как можете переждать нужное время, — сурово продолжал Дамблдор. — Вы больше, чем кто бы то ни было, сейчас нужны Лили, но — не опасным. Не подводите меня, Ремус.

По виду Люпина было понятно, что он готов раствориться, слиться со стеной или просто побиться головой об эту самую стену.

— Идите, Лили. Идите к гостям, — попросил, хотя больше скомандовал, Дамблдор. Ник подивился таким полковничьим ноткам. — И вы, Ремус, тоже.

Лили и Люпин переглянулись, посмотрели на Дамблдора, на Ника, но ослушаться не посмели. Дамблдор смотрел им вслед очень внимательно и, как показалось Нику, что-то прошептал.

Но он не был в этом уверен.

— А вы, — Дамблдор обернулся к нему, — вы… я думаю, вы поймете верно то, что я вам сейчас скажу.

И с этими словами он вручил Нику палочку и — паспорт. Самый настоящий паспорт. Почти новый.

Ник открыл его на нужной странице — с фотографии смотрело его новое лицо. Джеймс Поттер, место и дата рождения. Двадцать седьмое марта тысяча девятьсот шестидесятого года.

— Он настоящий, — успокоил его Дамблдор. — Поверьте, нужды нашего Министерства требуют подобных контактов. Это не подделка, не морок, не иллюзия, это самый настоящий паспорт. Джеймс Поттер был магом, но вы теперь — подданный ее величества.

Ник молчал и рассматривал паспорт. И вздрогнул — где-то истошно закричала Лили, потом поднялся гул голосов. Ник не успел даже сделать и шаг, как Дамблдор положил ему на плечо тяжелую теплую руку.

— Не надо сейчас туда.

Нику показалось, что он ожидал и крика Лили, и его реакции.

— Она считает, что вы умерли. У нее просто шок.

— Вы…

— Да, — безжалостно прочитал его невысказанную мысль Дамблдор. — Да. И так считают все, кто находится в той комнате. Лили, Ремус… Даже Сириус. Мне пришлось его навестить. Только Аластор, я и Миллисент знают, что вы — это не Джеймс. Нам нужно было немного обезопасить себя самих.

— Зачем это все? — не понял Ник. — Вы убили меня для всех, но дали мне паспорт? Иными словами, вы меня отпускаете. От вас я подобного не ожидал.

Дамблдор беззвучно засмеялся.

— Волшебники из семей магов могут учиться дома, но магглы… в общем, тоже, но считается, что этого не происходит. Хотя многие родители отказываются отправлять детей учиться. Как правило, это не приносит вреда, если ребенок растет в любви, потому что его магия просто успокаивается. Гораздо хуже, когда ребенок подавляет в себе магию страхом… — он почему-то помрачнел. — Давным-давно такой несчастный чуть не стер с лица земли целый огромный город. Но дело не в этом. Взрослый никогда не примет волшебный мир. И нередко волшебники, родившиеся в семьях магглов, рвут все связи со своей семьей. Даже Лили. Ее сестра, знаете, все равно скучает по ней…

Нику стало противно.

— Понимаю, — кивнул Дамблдор. — Так вот, вы себя выдадите. Вы и так себя выдаете. И поэтому так будет лучше для всех.

— У меня нет ни пенни, — Ник ухмыльнулся. — Вы об этом подумали?

— Я родился и жил среди магглов. — И Дамблдор сунул руку в карман своего расцвеченного балахона. — Кажется, этого должно вам хватить. Не волнуйтесь, это взято из вашего сейфа. То есть сейфа Джеймса Поттера.

Ник посмотрел на несколько стофунтовых купюр.

— Здесь их ровно двадцать, — пояснил Дамблдор. — Вам должно на первое время хватить.

— На билет точно хватит, — Ник спрятал деньги и паспорт в карман. Подумал и сунул за пояс палочку — она жутко мешала. — И что дальше?

— Джеймс Поттер погиб, исчез, превратив Волдеморта в бессловесное и немощное нечто. Жаль его, он был хорошим парнем, хотя и без недостатков. — Дамблдор был совершенно серьезен. — Джеймс Поттер свободен, как я и обещал.

Ник не припоминал такого обещания дословно, но оно его больше чем устраивало.

— А что с этим дуче?

— Ничего. — Дамблдор улыбнулся. — Никто этого точно не знает, но Аластора устроил результат. У всех, кто был причастен к Пожирателям Смерти, метки стали очень забавными — как грубая… как это? Рисунок на коже.

— Татуировка? — удивился Ник.

— Да. Именно. Бэзил Смрнорфф, один из авроров, по происхождению русский. Он очень смеялся, когда они задержали возле дома Лонгботтомов нескольких Пожирателей. Темные Метки у них остались, но превратились в… как же он это сказал? — Дамблдор засмеялся. — Зэ-ки ла-гер-ные. Я мог неправильно его расслышать. Кажется, это что-то связанное с пивом, но я так и не понял, при чем здесь пиво.

— Наверное, он имел в виду «лагеря», — вспомнил Ник. — Это как наши тюрьмы, но в Союзе они другие… да, я слышал, что там заключенные любят себя украшать разными надписями.

— И мы поняли, что план сработал… — Дамблдор опять улыбнулся. — Волдеморта нельзя уничтожить — его можно отправить в небытие.

Ник напрягся. Он подумал, что, если он сам попал сюда, умирая, то очень может быть, что…

— Да, да, возможно. Возможно все. Но в нашем мире его больше нет. А выживет ли он где-то еще… я не знаю.

У Ника перехватило дыхание.

— Вы понимаете, что вы натворили? — заорал он, но не услышал собственного голоса. И чуть ли не впервые ему стало страшно. Этого человека он боялся… Дамблдор был всегда на шаг впереди.

И шевелиться Нику было очень трудно.

— Я не могу облагодетельствовать весь мир, — сухо сказал Дамблдор. — И я не один принимаю решения. А теперь, если вам нечего больше сказать, я хотел бы пожелать вам удачи. И, если вы пообещаете мне вести себя разумно, я сниму с вас заклинание.

Ник обругал про себя Дамблдора последними словами. А потом решил, что у него все равно нет выбора.

— Хорошо.

— Всего доброго, Ник. Я искренне желаю, чтобы вам все удалось.

Ник, все еще ощущая скованность, повернулся и пошел по коридору прочь, к кухне.

— Черный ход — там, вы идете верно, — донеслось ему вслед.

На деревянных ногах Ник покинул странный, проклятый дом и странный, проклятый мир. На улице было морозно, и Ник подумал, что стоит купить, пожалуй, куртку. А потом — в аэропорт.

Он еще раз достал паспорт и, несмотря на просьбу уйти как можно скорее, а точнее, запрет оставаться здесь, долго всматривался в свою фотографию.

— Они идиоты, — пробормотал он.

Идиоты-маги, которые оставили выжившему покойнику его настоящее имя.

А значит, это все закольцовано. Джеймс Поттер, появившийся из ниоткуда и исчезнувший потом в никуда, человек, который погиб в одном мире — точнее, для одних людей, — и увидевший мир другой. Волшебник, который им не был. Или был? Ведь Дамблдор передал ему палочку…

Это Нику еще предстояло узнать.