Брат (гет)

Он обещал себе не подглядывать, но сдержаться не было сил.

Затаившись за широким мшистым дубом, Чарли застыл, не сводя с неё горящих от возбуждения и восхищения глаз.

Хрупкое изящное тело омывали струи воды, и посреди этой бушующей стихии Гермиона казалась нявкой. Тяжёлые мокрые волосы струились по спине, ниспадая до бёдер. Гермиона вытянула руки навстречу воде, подставила лицо потоку, растворяясь в нем. Красивая, гибкая, соблазнительная, она стояла под водопадом, и капли танцевали вокруг неё свой дивный танец. Тонкая шея и плавная линия плеч, красивая небольшая грудь с тёмными торчащими сосками, деликатные кисти рук. Чарли смотрел на неё, и не мог поверить, что эта безупречно красивая женщина — та самая маленькая нескладная девчушка, которая два года тому назад вышла замуж за его брата.

Терпкие чувства вины и стыда за свое поведение ещё больше разгоняли по крови адреналин и возбуждение. Гермиона стояла перед ним, нагая и мокрая, струи воды стекали по её телу и так захотелось дотронуться до груди, обвести пальцами твердые соски, прижать её к себе и целовать долго и сладко, взять её руку и положить себе на член, чтобы она поняла, чтобы она почувствовала, как сильно ему хочется её сейчас.

Чарли резко развернулся и пошел к поляне, где они оставили свои вещи. Щёки предательски горели, а в паху все ныло от возбуждения и желания, но он не мог, не мог, не мог позволить себе дальше фантазировать о ней. Иначе не сдержится. Иначе вернется туда, к водопаду, приблизится к ней, прижмет со всей силы к себе, мокрую и замерзшую, и будет целовать жёстко и жадно.

Он стиснул кулаки и что есть мочи ударил ближайшее дерево. Кисть обожгло резкой болью, но в голове немного прояснилось. Нельзя допустить, чтобы она заметила. Нельзя выдать себя. Нельзя, потому что она жена твоего брата, чёрт возьми, она мать его дочери, и он умирает сейчас — а ты должен вообще-то думать о том, как его спасти!

Брат… Чарли устало опустился на землю, скрестив ноги по-турецки и обхватив голову руками. Что он знал о нём? Когда уезжал в Румынию, Рон был совсем маленьким. Полный восторга от квиддича и маминого печенья, он путался под ногами у Билла и постоянно оказывался целью розыгрышей Фреда и Джорджа. Они никогда не были особо дружны — слишком большая разница в возрасте и тысячи миль сделали свое дело. Рон был его братом, в то же время оставаясь незнакомцем.

Где-то за деревьями треснула ветка, а через минуту на поляну вышла Гермиона. Её мокрые волосы снова были заплетены в косу, а в немного покрасневших глазах читалась решимость. Чарли собрал в кулак всю свою волю, чтобы открыто взглянуть на неё.

— Нам нужно пролететь ещё миль сорок, потом войдем в приграничную зону, и придется идти пешком. До полуночи мы должны дойти до границы, а к рассвету — до самого селения. Гулять по горам ночью — почти самоубийство, но ведь другого выхода у нас все равно нет? — грустно улыбнулся он. Гермиона кивнула и уверенно подняла метлу.

— Полетели, — коротко бросила она, взмывая в воздух. Ему не оставалось ничего, кроме как последовать её примеру.

Что-то в ней изменилось, думал Чарли, пока они стремительно летели над Карпатами, набирая высоту и скорость. Она глядела на него так отчаянно и решительно, словно совсем не боялась. Еще утром зыбкая тень страха ни на минуту не покидала её лицо, а сейчас Гермиона выглядела такой целеустремленной, такой спокойной, такой холодно-собранной… Он раздражённо тряхнул головой. «Тебе следует взять с неё пример и сосредоточиться на действительно важных вещах», — досадливо сказал себе Чарли. Ветер трепал его волосы, и ощущение скорости и высоты окрыляло, но выбросить из головы образ Гермионы, стоящей нагой под водопадом, было просто невозможно.

Они летели долго. Как для новичка без тренировок, она неплохо держалась, но со временем Чарли начал замечать, что её плечи неестественно напряжены, а руки то и дело соскальзывают с древка. Солнце клонилось к закату, лес внизу наполнялся шорохами и звуками, с наступлением сумерек выползали из глубины утёсов и ущелий лесные жители. Чарли скомандовал посадку. До приграничной зоны оставалось совсем ничего, а здесь строго следили за правилами передвижения.

Когда их ноги коснулись земли, Гермиона обессилено свалилась на мягкую траву, растирая затекшие запястья и щиколотки. Он достал из рюкзака большой сэндвич и передал ей — с самого утра они ничего не ели и сейчас Чарли с удовольствием бы слопал даже огромного запеченного тура.

Ели в полной тишине. Красные лучи закатного солнца окрасили её волосы медью, а в глазах заплясал огонь.

— Расскажи о своей дочери, — вдруг попросил Чарли, подняв на неё взгляд. Он изо всех сил цеплялся за здравый смысл, ему нужно было физически ощутить: Гермиона — жена Рона, у них ребенок, а ему, Чарли, в этой картине места нет.

— Роуз чудо, — улыбнулась она так светло и искренне, что лицо её словно осветилось изнутри. — На меня похожа, только рыжая-рыжая такая. Как солнышко.

— Сколько ей уже?

— Полгода. Но орет по ночам точно так же, как и в первые месяцы, — Гермиона рассмеялась, и её смех прокатился эхом среди горных вершин. — Знаешь, она иногда на меня так строго смотрит, словно я домашнее задание не выполнила или последний экзамен какой провалила. Рон говорит, я так же на них с Гарри в Хогвартсе смотрела…

Он слушал ее, но его всё не покидало ощущение нереальности происходящего. Солнце спряталось за вершины, небо начинало понемногу сереть. Пора было отправляться в путь.

— Тебе, наверное, совсем не интересны все эти младенческие истории, — сказала Гермиона после того, как они начали свой путь по горному хребту.

— Да нет, почему же. У меня ведь детей нет и, наверное, не будет, а о чужих слушать всегда забавно.

— Расскажи лучше о своей жизни. О здешних порядках и магии. О людях.

Они шли, не останавливаясь, и перед ними расстилались горные просторы. Гермиона смотрела вперед, не отрывая взгляда от тропинки. Чарли смотрел вперед, не отрывая взгляда от неё.

— Люди… да что о них рассказать? Люди разные бывают, вот и всё.

— Здесь магглы знают о магии.

— А по-другому никак. В каждом селении живет волшебник, бывает, даже не один. Здешние жители же совсем цивилизацией не испорчены: ближайший городок за несколько десятков миль, ближайшая больница ещё дальше, и к ней добираться горными тропками надо — непростое, знаешь ли, путешествие, тем более для больного человека. Так что чуть что — сразу к ведьмам бегут.

— Ведьмы разбираются в целительстве?

— И в целительстве, и в зельях, и в защите от темных сил и в искусстве с этими силами общаться. Люди здесь молятся старым богам и прислушиваются к природе. Магглы часто изучают толкование знаков и науку трав… Вайолка вот — сильная знахарка, она каждую травинку в своем лесу знает, умеет излечить отварами даже магические раны, книззл ее своей хозяйкой признал, а она — маггла. В здешних горах стираются грани. В горах всё — волшебство.

Он замолчал, и она не сразу нарушила тишину. С каждым шагом воздух становился ощутимо холоднее, а небо — темнее. Чарли достал из рюкзака тёплые вещи и наколдовал небольшой светящийся шар, который плыл в воздухе, освещая им путь. Всё вокруг казалось удивительно спокойным, но прятать волшебную палочку он не спешил.

— А как же правительство? — спросила Гермиона, наконец, бросив на него взгляд через плечо.

— А что правительство? — искренне не понял он.

— Как же Международный статут секретности? Эти люди видели волшебников, они каждый день сталкиваются с магией. Они же могут рассказать всем вокруг и выдать наш мир!

Чарли весело хохотнул.

— Конечно, могут. И даже рассказывают. Но им никто не верит.

Гермиона остановилась и развернулась к нему, недоверчиво всматриваясь в его глаза:

— Действительно?

— Горцы — закрытое сообщество, но время от времени они спускаются со своих вершин, чтобы продать горожанам овечью шерсть, мясо и травы. И часто рассказывают на базарах о ведьмах, излечивающих хвори и драконах, крадущих овец. Их с удовольствием слушают зеваки, но в большинстве случаев просто смеются и называют блаженными.

— И никто ни разу не попытался убедиться в том, что магия существует, ну, на собственном опыте?

— Почему же? Пробовали, и не раз. Вот только места здесь своенравные и гордые, слабакам в горах не место, и большинство «разведчиков» возвращались ни с чем уже после нескольких дней путешествия.

Внезапно где-то впереди, в почти непроглядной темноте — послышался звук охотничьего рожка. Гермиона резко обернулась на звук, сжав в левой руке подаренный Вайолкой пучок трав. Чарли выхватил волшебную палочку, но уже через несколько мгновений на тропинку выскочил огромный серый волк, на спине которого сидел поразительно худой и высокий мужчина. Он был странно одет, на голове у него красовалась небольшая шляпа, украшенная пером, а широкая льняная рубашка, расшитая яркими нитками, явно не могла спасти от холода — но замёрзшим он не выглядел. Мужчина внимательно осмотрел их с головы до ног, а потом расхохотался:

— Уизли, тебе что, жить надоело? Чего лазишь по горам в ночь перед полнолунием?

Чарли улыбнулся и спрятал волшебную палочку. Яджека он знал уже несколько лет, и этот никогда не унывающий волшебник, служащий в пограничной страже, всегда был с ним приветлив и вежлив. Он неплохо говорил по-английски, что поначалу здорово упрощало коммуникацию. И как же хорошо, что на их пути встретился именно он!

— Привет, старина, — вымолвил Чарли, крепко пожимая пограничнику руку. Гермиона стояла возле него, не двигаясь и не сводя немигающего взгляда с волка.

— А подружка твоя, я посмотрю, язык проглотила, — улыбнулся Яджек ещё шире.

— Простите, — смутилась она, — я просто никогда не видела таких огромных волков. Да еще и приручённых.

— Пустяки, — ему явно очень льстило такое внимание к его зверю. — Так чего ты у границы ошиваешься, Уизли?

— Нам нужно к Яну Ветреборцу, и чем скорее, тем лучше.

Добродушный настрой Яджека словно ветром сдуло. Он нахмурился и почесал подбородок, раздумывая.

— Если к деду Яну, то, ведомо, дело дрянь. Кто в беде?

— Брат, — негромко вымолвил Чарли, и вдруг почувствовал то, что пытался ощутить весь сегодняшний день. Острая боль осознания пронзила его, и Рон предстал перед глазами — истерзанный, истекающий кровью, мучающийся в агонии. Брат, его брат сейчас боролся с духом крови, цеплялся за жизнь, но с каждым мгновением силы покидали его.

Чарли вдруг стало очень тяжело дышать.

— Брата надо спасать, — твёрдо вымолвил Яджек, спрыгивая с волка и нашептывая зверю что-то на ухо. — Залезайте. Мой Серый отвезет вас, куда надо.