Последний герой (джен)

— Капитан, незачем так изматывать себя, отдохните, а я сяду на весла вместо вас, — в который раз повторила Зена, глядя в глаза Питеру Бладу. — Неизвестно, как долго нам придется так плыть, надо разумно распределить силы.

— Да, еще одна передышка не помешает, — кивнул Джек Воробей, вытирая пот со лба.

Блад на мгновение прекратил налегать на весло и посмотрел на воительницу. Лицо его было строгим, но в синих глазах промелькнула ироническая насмешка.

— Нет, мисс Зена, я не думаю, что могу позволить вам это делать, — ответил он.

Черные брови воительницы сошлись на переносице.

— Да бросьте, капитан! Неужели вы сомневаетесь, что я умею грести?

— О, я уверен, что вы прекрасно это делаете, — быстро ответил Блад, снова принимаясь за работу. — Возможно, даже лучше, чем я.

— Тогда давайте поменяемся, — решительно сказала Зена и пыталась перехватить у него весло.

Блад покачал головой.

— Зена, как врач, я против этого. Быть может, вы забыли, но я-то помню про ваш вывих. Если вы сейчас перегрузите вашу руку, она может снова…

— Чушь! — Зена недовольно тряхнула копной черных волос. — Моя рука в полном порядке. Иначе бы мне не удалось, как вы метко выразились, забыть про этот вывих.

— Позвольте в этом усомниться, — Блад оставался непреклонен. — Я же вижу, как вы ее то и дело трете.

Тут он был прав. Я тоже заметила, что Зена периодически массирует свое плечо и делает это, видимо, совершенно автоматически.

— Капитан, — Зена наклонилась к нему еще ближе. — Я ведь тоже кое-что понимаю в таких травмах. И я знаю себя. Этот вывих — сущий пустяк. Со мной случались вещи и пострашнее. И, как видите, я до сих пор не развалилась. Так что давайте весло! Ничего не случится плохого, от того, что я часок разомнусь, а вы отдохнете! Спасибо за трогательную заботу, но сейчас в этом больше нуждается НаʼТот.

— Вам не нужно спорить, — вмешался в их разговор Дейта. — Я могу грести без перерыва. Мне не нужен отдых, еда или вода. Я не устаю, понимаете? Я готов грести один, и, на мой взгляд, это наилучший выход из положения. Вам, мисс Зена, или вам, капитан, потребуется больше воды и еды, если вы будете тратить энергию на греблю. Особенно при такой жаре. Если вы предоставите эту работу мне, мы сможем продержаться дольше, на случай, если плавание затянется…

— Типун тебе на язык! — пробормотал Джек Воробей, внимательно разглядывая свои ладони. — У нас воды дня на три, не больше!

— Я буду грести столько, сколько потребуется! — твердо сказал ГʼКар. — И могу обойтись без перерывов.

Мы удивленно посмотрели на него.

— Но, посол, так нельзя! — возразил Блад. — Нам вовсе не нужно, чтобы вы тоже свалились бездыханным…

— Этого не случится! Мы, нарны, не такие слабые, как вы, земляне, — ГʼКар оставался при своем мнении. Сейчас он снова стал зловеще спокойным, его раздражительность и гнев немного утихли. Возможно, работа на веслах этому поспособствовала.

— И я могу пить морскую воду и ничего не есть, — добавил нарн. — Мою долю можете отдать женщинам.

Блад хотел спорить дальше, но замолчал, вглядевшись в суровые глаза нарнского посла. В них горел особый упрямый огонек, и капитан понял, что только зря потратит время на уговоры.

Зена тем временем украдкой перехватила у Блада весло.

Он встрепенулся и посмотрел на нее пристально.

— Значит, пустяк, да? — сказал он с ехидцей в голосе.

Зена кивнула, прищурившись.

— Да, пустяк.

Блад неожиданно вытянул руку и, положив ладонь на ее правое плечо, нажал.

Зена вскрикнула от боли, отпрянув.

— Не пытайтесь обмануть меня, мисс Зена! — строго сказал Блад и отобрал у нее весло. — Со мной такие штучки не пройдут!

— Коновал! — прошипела она сердито, потирая руку.

— Простите, но вы сами вынудили меня на это, — ответил он ледяным голосом.

Они обменялись весьма яростными взглядами.

Потом Зена опустила голову, больше не настаивая на своем.

Она вернулась на свое место рядом со мной и прошипела чуть слышно, потирая растревоженное плечо:

— Ненавижу заносчивых и самовлюбленных мужиков! Они считают всех женщин безрукими идиотками. И все время стараются об этом напомнить. Лишь бы самоутвердиться лишний раз…

Я пожала плечами.

— Мне показалось, что он просто о тебе заботится… из лучших побуждений…

— Я сама о себе позабочусь! — огрызнулась Зена.

Я вздохнула, не зная, что ответить на ее слова.

Ох, если все здесь будут продолжать цапаться, наше плавание обещает превратиться в сущий ад!

Неловкость моя все усиливалась. Зена как будто излучала раздражение и гнев. Я не выдержала и отодвинулась от нее. И окликнула Блада:

— Капитан, я тоже умею грести. И у меня ничего не болит и не вывихнуто!

Питер Блад перестал налегать на весло и поднял глаза вверх. И сидел так некоторое время. А потом ответил с тяжелым вздохом:

— Хорошо, мисс Кэтрин. Джек, сделаем перерыв. Иначе, чую, дамы нам покоя не дадут!

— Чудненько! — кивнул Джек Воробей и потянулся за бочонком.

Зена посмотрела на меня выразительно.

— Вот видишь, Кэтрин. Я была права! Они удавятся, но не уступят женщине!

Она сказала это достаточно громко, чтобы Блад услышал.

Но капитан остался невозмутимым.

ГʼКар и Дейта продолжали налегать на весла, как заведенные.

* * *

Джек налил пресную воду в специальную жестяную кружку, прикованную цепью к пробке бочонка, пустил ее по кругу между нами.

— Вот наша норма на день, ребята, если мы хотим протянуть как можно дольше, — сказал он, аккуратно отпив свою долю. — Старайтесь ни капли не проливать.

Я сделала глоток. Пить хотелось страшно. На почве жажды даже эта вода, затхлая, мутная, с каким-то отвратительным привкусом, показалась чудесным даром богов. Но до чего же маленькой была эта порция!

Потом мы принялись делить сухари. Точнее, ту липкую массу, что была прежде сухарями.

На вкус они мне показались… немногим лучше, чем мокрые опилки. Но вряд ли стоило морщить нос или отказываться. Я послушно слизнула с ладони кашицу цвета детской неожиданности.

«Могло быть хуже», — пыталась я себя приободрить.

Солнце постепенно клонилось к горизонту. Я поглядела на море и на мгновение залюбовалась яркими красками начинающегося заката. Боже, какая красота! Цвет неба из ярко-синего стал лиловым, и продолжал меняться на глазах. Оранжевый, алый, даже зеленый…

Восхищаться пейзажем пришлось про себя. У меня не было уверенности, что мои спутники оценят сейчас цвет неба или игру солнечных лучей на воде.

Блад, привстав, принялся намазывать оставшиеся сухари на наш самодельный тент. Несколько раз принюхался к парусине, поморщившись.

— Ну… будут у нас сухари со смолой, ничего не поделаешь, — философски сказал он, заметив, что я за ним наблюдаю. И отвернулся.

Я снова почувствовала себя неловко. К вечеру лихорадочная наша суета стала упорядочиваться, и некоторые вещи стали все сильнее бросаться в глаза. Например, явная усталость капитана. Но это можно было объяснить. А вот другие вещи были более непонятными. Питер Блад, казалось, избегал любых разговоров со мной и с Зеной. Впрочем, в случае с воительницей я его понимала. Он имел полное право на нее обидеться. Но я? Я-то тут при чем?

Тем не менее, факт оставался фактом: весь остаток дня Питер Блад заметно мрачнел, когда смотрел на меня или Зену, и, если разговаривал, то только по делу, короткими односложными фразами.

«Быть может, он никак не забудет, что я проболталась про Картахену, тогда, на острове? — гадала я мучительно. — Дура! И кто меня тянул за язык? Нашла о чем с ним говорить! Воистину, привлекла внимание!»

Мысль о том, что главный герой любимого с детства романа думает обо мне плохо, была невыносимой.

Как же ужасно быть такой размазней! Меня снедала зависть к Зене, которая выглядела совершенно невозмутимой, как будто ничего не произошло.

Я видела, как капитан негромко разговаривает с Джеком, пересказывая ему то, что случилось на «Русалке», пока тот был в шлюпке.

— Серьезно?! — переспросил Джек, приоткрыв рот. — Пикард ходил со свернутой шеей?!

— И разговаривал в придачу, — подтвердил Блад, закончив возиться с сухарями. — Не понимаю, как такое возможно, но мы все это видели.

Джек повернулся к Зене, которая сидела на кормовом люке, облокотившись о румпель, и внимательно разглядывала свой корсет. Он, как и ее алое бархатное платье, все это время валялся на дне шлюпки, и теперь воительница решила ими заняться.

— Спасибо, цыпа, за то, что свернула шею этому мерзавцу. Я у тебя в долгу!

— Это было нетрудно, — криво улыбнулась воительница. — Но я ловлю тебя на слове, Джек. Почему Пикард так на тебя взъелся? Что за дела у тебя с ним были?

Питер Блад опустился на колени перед НаʼТот, которая неподвижно лежала на дне шлюпки. И принялся осторожно щупать ее пульс. Казалось, он полностью поглощен возней с раненой нарнийкой. Но я была уверена, что он внимательно прислушивается к разговору между Зеной и Джеком.

Дейта и ГʼКар размеренно гребли, и наша шлюпка буквально летела по волнам, с такой силой они налегали на весла. Я видела, что андроид и нарн также насторожились, ожидая ответа Джека Воробья.

Пират молчал, водя языком по обветренным губам.

— Это долгая история, цыпа, — ответил он, наконец.

Зена хмыкнула. Ее сильные руки теребили завязки корсета. Она выдернула шнуровку, а потом принялась потрошить его дальше, пытаясь достать основу.

— У нас много времени, Джек, — ответила воительница насмешливо.

Капитан Воробей вздохнул, погладив свою бородку.

— И это связано с Дейви Джонсом, — добавил он, покосившись на Блада. — Боюсь, кое-кто тут опять скажет, что я привираю.

— Я не скажу, — ответила Зена. И добавила громко: — А кому неохота слушать вранье, пусть не слушает.

Питер Блад снова никак не отреагировал на этот явный камень в свой огород, продолжая осматривать свою пациентку. Он смочил кусок ткани в воде и принялся выжимать ее на губы НаʼТот, стараясь, чтобы вся влага попала ей в рот.

— Хорошо! — кивнул Джек и пересел поближе к воительнице. — Я уже не помню, когда точно познакомился с Пикардом, но более важно сейчас совсем другое…