К Еве (гет)

Сара не могла себе место найти в собственном кабинете. Только его покинули последние ученики, как должен заявиться «экстренный случай», ходячее исключение Фрэнсис.

Села за собственный стол, положила руки, вытянув перед собой, успокоительный вздох и... нет, снова встала, подошла к окну, обернулась, репетируя оборот к Фрэнсису, якобы удивилась, забыла, не ждала. Но она ждала.

— Мисс Минха? — по самому простому Фрэнсис вошел без стука, закрыл за собой дверь, направился к школьной парте. Кажется, вообще не обратил внимания, где там Сара, стоит или сидит, выглядит ли удивленной, или немного распереживалась в предвкушении. Может, и не догадывался, что в преподавателе такие эмоции существуют. Но учителя — это лишь взрослые люди, и все человеческое им не чуждо.

— Ты пришел... — прошептала мысль вслух и испила напиток стыда до дна, черт, как могла такое сказать.

— Ну да, мы же договаривались на четверг, — снова по-простому, вытащил ручку, блочную тетрадь, приготовился.

— Да, да, — закивала, чувствуя, как выпитый стыд ползет уродливыми красными пятнами по шее, будто расчесала. — Начнем с основ, что вы знаете о французском языке?

— Эм-м-м, — Фрэнсис задумался, а затем улыбнулся: — Что в нашей школе его преподаете вы?

Что это? Комплимент? Нет вроде, ничего хорошего, но от чего так приятно? Сара смутилась, недопонимая, от чего Фрэнсис разыгрывает ее своим полным незнанием предмета.

— Мистер Вульф, вы не самый старательный ученик, но не проходного балла по окончании триместра вы ни разу не получали. И я, и вы знаем, что французским вы владеете достаточно в рамках нашего курса.

— Да, — Фрэнсис кивнул и раскрыл тайный мотив, делая явным: — Я просто хочу дополнительных занятий с вами.

Сделалось приятно опять, Саре пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку. Так вот что чувствует Ева, когда Фрэнсис ведет себя хорошо.

— И вы их добились, если вы проявите свои знания, наши дополнительные не отменятся, а вот если не покажете знаний совсем, то я не смогу вам помочь. — Сара гордилась, что произнесла все это без запинки, заминки, и голос не дрогнул.

Задрала подбородок, встала спиной к собственном столу, оперлась на него мягкой точкой. Да, она здесь учительница, и перед ней самый неоднозначный ученик за всю ее историю преподавания.

— Я уже вас поблагодарил? — он тоже откинулся назад, на спину стула. — Вы так очаровательно добры ко мне после всего того, что случилось между нами.

Случилось? Между ними что-то случилось? Сара нахмурилась, пытаясь понять, к чему таким образом было сказано, но так и не смогла. Решила, что наконец пора приступать к изначальной цели, к французскому языку, но у Фрэнсиса еще было что озвучить:

— Вы уже перестали грустить о своей жизни? О том, что в ней не происходит и происходит?

Слишком интимный вопрос, недопустимый. Откуда он столько знает, где взял информацию? Неужели она сама себя выдала, всю свою печаль показала? Это все из-за того, что учуял тогда, как она пила… недопустимо повторять, так опускаться.

— Фрэнсис, — взяла в руки учебник, лежащий на углу стола, и словно все в порядке, ограничила его: — Время для французского, именно для него мы здесь и собрались.

— Наконец я Фрэнсис и для вас! «Мистер Вульф» звучало слишком холодно, — он поднялся, направился к ней, и к новому стыду Сара подловила себя на том, что чаще задышала. — Я немного знаю французский, вы смогли меня научить…

Встал прямо перед ней, душа своим присутствием, дурманя непозволительной близостью, у Сары закружилась голова, впервые полностью ощутила себя женщиной. И ей эта слабость так не понравилась, а Фрэнсис все наступал:

— Например, le baiser…

— Хватит! — защита в Саре вскипела, уперла руку в его твердую грудь и вернула самообладание: — Сядьте за парту и приготовьтесь учиться, мистер Вульф.

Это было холодно, настолько холодно, что Сара пожалела, но отступать некуда. Да, ей хотелось, чтобы между ней и Фрэнсисом было то же отношение, что между ним и Евой. То же отношение, но только до писем, по крайней мере, сейчас она готова лишь к теплой запретной дружбе, и уже потом, если во Фрэнсисе вспыхнет, то его письма, романтика... нет, нет, ни к чему скандальному не готова, лишь дружба. А вот Фрэнсис начал с примера о поцелуе, и, к сожалению, никогда уже не узнать, как он собирался фразу закончить. Учительница не может такое спросить, значит, это останется вечным секретом, который она будет вспоминать перед сном, и наслаждаться теми возможностями, что были перед ней. То, что пресекла вовремя, прежде чем пасть.

Занятие проходило по-обыденному. Сара читала, он записывал и больше ничего захватывающего не произносил, только французский, только будничные фразы, интонации без подтекста и придыхания. Сара снова была лишь Сарой, лишь Минха, лишь некрасивая учительница, плохо стоящая на каблуках. Ее пробирала гордость и сожаление, все мысли крутились только возле фантазии на тему, что случилось бы, не останови она его.

Два часа мазохистского томления, душевного изнывания, стенания рядом с ним, и сохранения внешнего спокойствия на лице. Пришло время сказать «хватит» уже для себя:

— Думаю, достаточно, во вторник жду вас снова.

Зачем? Сара так боялась спросить себя, зачем в действительности ей эти дополнительные занятия. А Фрэнсис знает ответ?

— Спасибо, — встал, забрал вещи со стола, мимолетно взглянул на экран телефона, вероятно проверяя что-то или удостовериваясь.

Хотелось произнести что угодно в эту тишину между ними, в качестве извинения, в качестве демонстрации, что она все же женщина, в качестве попытки все-таки выстроить дружбу. Дружбу, которую Ева не смогла сохранить, а вдруг Сара сможет. А если не сможет, то она, по крайней мере, не замужем, и Фрэнсис через год оставит стены школы, так что...

Не хотелось, чтобы он вот так вот уходил, но сделать что-то Сара не могла, поступиться гордостью не смела, и позволила оставить все как есть. Ей надо подумать, обдумать собственное поведение под бокал вина.

— Мисс Минха, — Фрэнсис словно взялся помочь исправить ситуацию. — Всего доброго.

Нет, взялся сделать только хуже, только суше и преуспел — Сара сокрушилась сильнее, пожалела, возродила гнетущую ненависть к себе. Ссутулилась.