Однажды в Нью-Йорке (гет)

На завтрак у Тины стандартное трио: омлет, тосты, апельсиновый сок. Куинни заботится о правильном питании своей любимой сестры, а сама отщипывает крошечные кусочки от пышной булочки из пекарни неподалёку.

— Этот мистер Ковальски, — мечтательно щебечет Голдстейн-младшая, покачивая тонкой ножкой, — меня просто покорил. Особенно своей выпечкой. Я тебе положила в сумку слойку с корицей, потом поешь... — Она кивает в такт своим мыслям. — Кажется, он в меня влюблён. Я заплатила ему пять долларов, а он дал сдачи двадцать...

Тина невнимательно слушает болтовню сестрицы, единственным не испачканным в джеме пальцем — мизинцем — переворачивая страницы ежедневной газеты. «Известный британский преступник всё ещё в розыске», «Теплоход «Тринити» спущен на воду», «Из зоопарка сбежал лев»... Слава всем богам, про неудачную поимку банды наркоторговцев — ни слова.

О, да, газетчики были бы рады такому позору полиции.

Тина подавляет желание закрыть лицо измазанными в джеме руками: на неё накатывает приступ жгучего стыда за произошедшее.

Как можно было так облажаться? Ей предоставили всё: имена, даже портреты, а она арестовала единственного находящегося в баре гражданского.

— ...И я говорю, что не надо, я справлюсь, но он даже бровью не повёл, представляешь? — Куинни воодушевленно рассказывает о... несомненно, это что-то очень важное, но Тина уже давно потеряла нить разговора.

— Не может быть, — вяло отзывается она, намазывая клубничным джемом последний тост. — И что ты сделала потом?

Куинни радостно всплескивает руками, готовясь выдать очередной словесный залп.

Тина обожает свою сестру; она любит её безмерно, больше всех на этом сером свете.

Но иногда ей так необходима тишина.

Поэтому она часто задерживается на работе, заполняя отчёты за других коллег или просто читая книжку, сидя в удобном офисном кресле, подаренном сотоварищами за услуги. Заварить крепкий кофе, снять туфли и подобрать ноги под себя — Тина была готова сидеть так часами, перелистывая страницы, наполненные другими мирами.

Всё равно идти особо некуда.

Утром на входе в полицейский участок не протолкнуться: кто-то курит, кто-то уходит домой с ночной смены, кто-то ждёт выпущенных под залог, поэтому Тина уже давно использует один проверенный и крайне удобный вариант.

Она ждет мистера Грейвза.

Мистер Грейвз — глава их участка, капитан, герой войны и вообще совершенство по всем статьям.

Он подъезжает ровно без пятнадцати девять, ставит свою чёрную Альфа Ромео — подарок вице-президента, — и медленно направляется к широкой лестнице.

К тому времени, как он ступает на первую ступеньку, перед ним — пустой проход. Люди жмутся по бокам, убирая в стороны сигареты.

А Тина быстренько проходит за ним, пока толпа обратно сливается в единое целое за их спинами.

Иногда ей кажется, что он вот-вот обернётся и небрежно окинет её своим непроницаемым взглядом.

Иногда ей этого хочется.

Дни проходят одинаково, то замедляясь, то ускоряясь, уводя за собой месяцы. На книжной полке увеличивается коллекция прочитанных книг, а на рабочем столе никак не может истаять стопка дел: преступность в Нью-Йорке разгулялась не на шутку.

Записки с угрозами приходят половине полицейских в участке, и сегодня утром на своём крыльце Тина находит своё первое в жизни предупреждение.

Тонкий белый листок с неровно напечатанными словами.

«Не надо».

Она прекрасно знает, что конкретно не надо: продолжать расследование, которое она ведет уже два месяца. Два месяца напряжённой работы, чтобы наконец буквально пару дней назад выйти на финишную прямую. Она уже выяснила почти все звенья цепи, по которым крупный торговец оружием осуществляет свой бизнес, и до логического завершения — ареста — не хватает пары улик и, собственно, самого торговца.

О записке она не говорит никому, складывая её пополам и пряча в очередной книжке. На этот раз это «Гордость и предубеждение», и Тина уверена, что Элизабет поступила бы так же.

Сегодня она первый раз за много-много месяцев опаздывает, не успевая ни к приезду капитана, ни к положенным девяти часам. Куинни заболела, поэтому утром надо было заскочить за лекарствами, а очередь в аптеку оказалась неимоверно длинной.

Около участка всё время кто-то болтается, поэтому Тина не обращает внимания на худого высокого мужчину в сером берете, который внимательно наблюдает за ней, прикрывая изрытое оспой лицо газетой.

Она на ходу скидывает лёгкое серое пальто и оправляет новую белую блузку, которая смотрится на ней просто потрясающе. Всё, что покупает ей Куинни смотрится именно так.

Тина чуть хмурится, вспомнив о болезни сестры. По дороге домой она обязательно зайдёт в ту пекарню и купит ей пару тех булочек, о которых она без конца твердила.

И заодно взглянет на владельца, который упоминался в её монологах с такой же частотой.

Тина заходит в большое помещение с высокими потолками и сразу же замечает непривычную тишину. Детективы сидят, чуть ли не носом уткнувшись в бумаги, никто не упражняется в меткости, кидая шарики из бумаги в мусорную корзину, а две главные болтушки участка Сара и Молли тихо сидят за разными столами и, кажется, оформляют дела.

Впрочем, причина столь вопиющей работоспособности обнаруживается через несколько мгновений, стоит Тине сделать несколько шагов к своему рабочему месту.

— Вы опоздали, — замечает сидящий на её стуле Грейвз, глядя своими чёрными глазами прямо Тине в душу.

Тина опускает взгляд, про себя чертыхаясь.

Ну это же надо — такое невезение!

Совсем глубоко внутри мелькает неуместная мысль о том, что не зря она надела новую блузку, но Тине ничего не стоит прогнать её восвояси.

— Я просматривал ваше дело о торговле оружием, — он медленно и очень элегантно поднимается на ноги, уступая Тине её место.

Она молча смотрит на него, ожидая продолжения и не делая ни одного движения в сторону своего рабочего места.

Капитан смотрит на неё сверху вниз. Ему очень идут седеющие виски.

— В мой кабинет, — наконец произносит он и чуть отводит руку в сторону, как бы предлагая Тине идти первой.

Она чувствует на себе взгляды коллег, когда идёт через зал к коридору. Нет, её не уволят, она в этом уверена.

Или, по крайней мере, ей очень хочется быть в этом уверенной.

За опоздания же не увольняют, так?

Её руки начинают холодеть, когда она подходит к двери в конце коридора.

Грейвз нагоняет её и открывает перед ней створку, находясь так близко, что она чувствует запах его парфюма.

Надо признать, это сильно сбивает с толку.

В кабинете капитана пахнет чем-то древесным. На широком столе — безукоризненный порядок. На подоконнике в глиняном горшке цветёт орхидея.

Луч солнца пробивается сквозь жалюзи, и в воздухе моментально вспыхивают танцующие пылинки.

Тина вдруг понимает, что здесь уютно.

Грейвз закрывает дверь и проходит к окну, поворачиваясь к Тине спиной.

Его волосы в свете солнца приобретают оттенок тёмного шоколада.

Тина рассматривает его спину, сцепив мокрые от холодного пота руки в замок.

— Вам приходили письма с угрозами? — спрашивает Грейвз, чуть повернув голову в её сторону.

Его профиль чётко очерчивается лучами.

Тина замирает, прежде чем нервно кивнуть.

— Сегодня утром, — говорит она, облизывая сухие губы.

Грейвз молчит, задумчиво глядя куда-то в сторону.

— Покажите, — предлагает он, бросая на неё быстрый взгляд.

Тина этого не знает, но её блузка буквально светится, мягкими линиями очерчивая стройную фигуру.

Грейвз бы тоже предпочёл этого не знать.

Тина неловким движением лезет в сумку, вытаскивает книжку и достаёт аккуратно сложенный вдвое листок. На секунду замирает, а потом протягивает его капитану.

Их пальцы не касаются, когда он забирает желтоватую бумагу.

Тина напряжённо наблюдает за тем, как он разворачивает условное письмо и пробегает глазами по тем самым словам.

— Что-нибудь ещё? — осведомляется Грейвз, разворачиваясь к ней и едва заметно поднимая ровные густые брови.

Она отрицательно качает головой. Пряди волос цепляют щёки.

Грейвз, как ей кажется, разочарованно хмыкает.

— Я сегодня получил вот это, — он достаёт из внутреннего кармана открытку. — Интересное совпадение, — теперь его очередь, и он протягивает открытку Тине.

Это не открытка. Это фотография. Её, Тины.

Она стоит рядом с лестницей около участка и рассеянно смотрит куда-то вправо. Подмышкой — утренняя газета, а в другой руке — стаканчик с кофе.

Да, именно так она по утрам ждёт Грейвза.

— Переверните, — предлагает капитан, и Тина, спохватываясь, следует указанию.

На обороте два слова.

«Не надо».

Тина поднимает глаза на Грейвза и сталкивается с его внимательным взглядом.

Его глаза не чёрные. Они цвета тёмного дерева.

— Это всё из-за моего расследования, — говорит она, хмуря брови. — Я слишком близко подобралась.

— Не боитесь? — внезапно спрашивает Грейвз, продолжая смотреть на неё.

— Нет, — честно отвечает Тина. Ей действительно почему-то совсем не страшно. — И я не отступлюсь! — поспешно добавляет она, машинально делая шаг вперед и сжимая кулаки. — Всё это значит, что я на верном пути, а я...

— Тина, — Грейвз прерывает её, первый раз в жизни произнося её имя.

Она замолкает, упрямо поджав губы. Солнце скрывается за облаками, и пылинки исчезают, оставляя Тину один на один с капитаном.

— Я не прошу вас прекратить расследование, — мягко продолжает Грейвз, а она вдруг снова чувствует его парфюм. — Просто... будьте осторожнее.

Она слышит в его словах неприкрытую заботу, и это заставляет мысли в её голове крутиться бешеной каруселью.

— Возьмите в напарники Дэмпси, — Тина слышит его слова как сквозь вату. — Он не очень... хорошо справляется с отчётами, зато вы за ним будете как за каменной стеной.

Тина кивает, а в голове раз за разом прокручивается: «Будьте осторожнее».

— Вы в порядке? — Грейвз легко-легко касается её плеча, тотчас же убирая руку.

Этого достаточно.

Тина резко кивает, освобождаясь от внезапных пут.

— Задумалась... над делом, — поясняет она, моргая.

Грейвз секунду молчит, а потом снова отворачивается к окну.

— Вы свободны, — говорит он стеклу.

Тина делает глубокий вдох и поворачивается к двери, когда вдруг замечает, что всё ещё держит в руках фотографию.

— Капитан, вам это нужно? — спрашивает она у спины Грейвза.

Он оборачивается и смотрит сначала Тине в глаза, а потом переводит взгляд на фотографию.

На фотографии Тина выглядит спокойной.

На фотографии Тина почти так же красива, как вживую.

— Конечно, — говорит Грейвз. — Я отправлю её на дактилоскопию.

Тина отдаёт ему снимок и быстро выходит из кабинета, аккуратно закрывая за собой дверь.

Грейвз смотрит на фотографию и понимает, что никому он её не отдаст.