Вслед за солнцем (Chasing The Sun) (гет)

"Чем оригинальнее открытие,

тем более очевидным оно кажется впоследствии."

— Артур Кёстлер.

Предупреждение оказалось чистой правдой. Ровно в половине шестого Гермиона прибежала в подземелья и во всей красе увидела, о чем толковал Финеас: неопрятного небритого Снейпа с мутным взором. Глаза его были полуоткрыты и не до конца сфокусированы — профессор явно не очнулся ото сна…

Гермиона немного занервничала.

— Доброе утро, сэр.

— Не разговаривайте со мной, — хриплым спросонья голосом буркнул профессор.

Гермиона прищурилась. Прозвучало грубо даже для Снейпа.

Подавив зевок, он пояснил:

— Немного покоя мне даровано лишь утром. Теперь придется проводить утреннее время с вами, и это само по себе плохо. Да еще терпеть ваш лепет… Воздержимся от светских бесед.

Да уж, кое-кто по утрам сущий бука.

Скрывая улыбку (странная реакция на мрачного Снейпа, но выходка зельевара настолько отличалась от его привычного поведения, что даже не испугала), Гермиона задумалась: а за завтраком с коллегами Снейп держится так же очаровательно? К первому уроку профессор уже становился собой — обычным саркастичным Снейпом. Сейчас же Грейнджер сочла за лучшее просто кивнуть, последовать за ним и в предрассветной тьме приступить к разминке.

Выяснилось, что, разрабатывая план, Гермиона упустила из вида кое-что еще. Для девушки своего возраста она была среднего роста, примерно пять футов и два или три дюйма. Снейп же, хоть и не столь высокий, каким казался (до шести футов чуть-чуть не дотягивал), но все равно на голову превосходил Грейнджер. И самое главное — его ноги были длиннее. Уже после пары минут пробежки ей пришлось как следует постараться, чтобы поспевать за большими шагами профессора. С половины пути, когда они повернули от озера, Гермиона начала задыхаться.

Снейп бежал молча, полуприкрыв глаза. Он полностью погрузился в себя и проблему заметил далеко не сразу. А заметив, к удивлению Гермионы, немного сбавил шаг, однако делу это почти не помогло: профессор, как и она сама, определенно не привык бегать в компании. Только к концу пути им удалось все же приспособиться к темпу друг друга. Очевидно, требовалась практика.

После пробежки они разошлись каждый в свою сторону. Гермиона на прощанье пожелала профессору доброго утра, а тот в ответ что-то проворчал, наградив её хмурым взглядом. Она отправилась в гриффиндорскую башню принять душ. По дороге Гермиона размышляла. Похоже, план узнать Мастера зелий получше сработал не так, как она рассчитывала. Что ж, по крайней мере, фигура у неё подтянется — бегал профессор отлично.

* * *

Стоило Грейнджер удалиться за пределы слышимости, Снейп прислонился к стене и зевнул так, что хрустнула челюсть. Устало потер глаза, а потом, опустив плечи, побрел в подземелье. Предстоял долгий процесс превращения из нынешней полусонной мумии в полноценно функционирующего человека.

Конечно, в случае необходимости он мог проснуться мгновенно и тут же включиться в работу на полную катушку, но тогда весь день чувствовал себя ожившим трупом, так что пробуждаться Северус предпочитал медленно.

Он сонно вперился в свое отражение и брызнул в лицо прохладной водой, смывая пот. Несомненно, девчонку он шокировал, но она уже достаточно взрослая, должна соображать — мужчины по утрам выглядят отнюдь не лучше женщин. Ужасающий профессор Снейп был таким же человеком, как и все. Каждое утро нуждался в бритве, а волосы его, и так неприглядные, по утрам представляли собой воронье гнездо. Проходило немало времени, прежде чем ему удавалось сфокусировать взгляд и начать говорить.

Холодная вода исполнила свое предназначение: Снейп перешел ко второй стадии бодрствования, а значит обрел способность побриться, не сдирая кожу с физиономии. Он предпочитал проделывать эту процедуру вручную, а не магически. Привык, да и казалось, что так получается чище. Однако самое главное, бритье стало важной частью утреннего ритуала, позволяющего ему проснуться и договориться с самим собой. Смывая остатки мыльной пены, Северус понял, что почти вырвался из объятий морфея, а душ завершил процесс. Из ванной Снейп отправился в спальню, одеваться. Ему требовалось подумать.

В полную катастрофу утро не превратилось. Удовольствия Снейп, конечно, не получил, только разозлился, но могло пройти и хуже. Винить он мог только себя. Сам так решил, хотя вряд ли Грейнджер ему поверила, но выбора не оставалось.

Логика простая: находясь в лесу в одиночку, Грейнджер подвергалась опасности. Запрещать не было смысла, упрямости юной гриффиндорки могли позавидовать даже ослы, она все равно ослушалась бы. Следовательно, ей требовалось сопровождение. Северус годами спокойно бегал в окрестностях Хогвартса, зная, что его никто не потревожит: спортом больше никто не интересовался. Следовательно, придется составить компанию Грейнджер, или ее сожрут. В сложившихся обстоятельствах Снейп не видел смысла обсуждать этот вопрос с начальством. Лучше покориться неизбежному, притворившись великодушным, чем подчиняться прямому приказу.

Усевшись на краю постели, Северус неторопливо натянул носки, потом ботинки, завязал шнурки и ухмыльнулся. Грейнджер согласилась слишком поспешно. Снейпа терзали сомнения, что девчонка все это спланировала, оставался лишь вопрос — зачем? Будь то любой другой студент, он бы решил, что затевается какая-то пакость. За четырнадцать лет преподавания Снейп навидался выдумок скорбных умишком подростков. Как только они не извращались — давали взятки, пытались его соблазнить и даже шантажировать.

Северус никогда на их трюки не покупался и при мысли об этом испытывал глубочайшее удовлетворение. Вряд ли Грейнджер намеревалась его как-то подставить, настолько далеко не заходила даже фирменная снейповская паранойя. Всезнайка просто не питала к нему такой ненависти. Конечно, следует иметь в виду, что Дайлис могла подговорить девчонку за ним шпионить, однако та точно была на такое неспособна.

Наверное, просто любопытничала. Вроде бы ерунда, конечно, но Грейнджер обладала оригинальным складом ума. Ее проснувшийся интерес было не удержать. Снейпу следовало вести себя осторожнее, если он не желал стать очередным проектом всезнайки.

Северус считал, что способен её остановить. Как негласный подмастерье целительницы, Грейнджер имела доступ к некоторым личным тайнам Северуса, но, конечно, не ко всем, спасибо господу за маленькие радости. Однако, и этого было достаточно для получения ключа к отгадкам. Пока что никто не зашел так далеко, даже те, у кого вся информация лежала прямо под носом, чему Снейп чрезвычайно радовался. Впрочем, рано или поздно кто-то да разнюхает. С везением Северуса, этим кем-то непременно окажется безмерно доставучая девчонка-подросток с неуемной жаждой исправлять всё, что попадется на пути. На первый взгляд ситуация казалась безобидной, но Снейп не мог избавиться от ощущения, что ступил на оч-чень скользкую дорожку.

Что ж, так тому и быть, надо не дать ей и тени надежды, решил Северус, застегивая манжеты сюртука. По крайней мере, не станет надоедать ему болтовней по утрам. Сам он в такую рань даже разговаривал с трудом, да и не стремился. Скоро всезнайка заскучает, а до тех пор Северус постарается замедлить темп и подстроиться под ее шаг. Грейнджер надоест, она займется чем-то другим, и утро Северуса снова станет спокойным. И разумеется, если до него дойдут хоть какие-то сплетни...

Снейп осклабился, наконец чувствуя себя собой, и отправился в Большой зал. Предстояло выдержать завтрак в компании жабы. Он с удовольствием наблюдал, как Амбридж с подозрением изучает каждый кусочек, — а в удовольствиях Северус сейчас весьма нуждался.

* * *

— Грейнджер. Грейнджер! Проснись, черт тебя подери!

Крукшанкс рассерженно зашипел, Гермиона приоткрыла глаз и увидела в раме над кроватью хмурого Финеаса Найджелуса.

— Мерлин, девчонка, да тебя пушкой не разбудишь! Вставай!

— Что? — Повернувшись, она взглянула на часы. — Только за полночь перевалило… Ничего чрезвычайного не случилось, не то меня бы разбудила Дайлис, а не вы… — Она зевнула так, что челюсть хрустнула.

— Мы отправляемся на загадочную экскурсию, — буркнул Финеас. — Посмотрим жилье Северуса. Он ушел на всю ночь, такой шанс еще долго не представится.

Все еще сонная Гермиона села и потерла глаза.

— Вы внезапно решили мне помочь? — подозрительно спросила она, пытаясь проснуться.

Крукшанкс недовольно ворчал, фамильяру не нравилось полуночная возня, да еще, по его мнению, совершенно бессмысленная.

Бывший директор фыркнул.

— Тебе помочь? Я ему помогаю, — загадочно ответил он. — Отправляйся в подземелья. Не тяни время, не дай бог заметят.

И без дальнейших объяснений Финеас исчез.

Гермиона вздохнула, глядя в глаза коту.

— И не надо так самодовольно смотреть на меня, пушистик. Вот я встану и не видать тебе грелки!

Она вздохнула, сползла с постели и принялась одеваться.

В темном и холодном коридоре, ведущем к апартаментам Снейпа, Гермиона окончательно проснулась и пожалела, что вообще сюда спустилась. Она устала, подъем предстоял ранний, да еще этот жуткий холод! Идея нравилась ей все меньше. Снейп просто убьет её, если узнает, что она тут шныряла, и будет прав. Не посмотрит на то, что они теперь якобы союзники. С какой стати Финеас решил, что поможет Мастеру зелий, позволив ученице рыться в его личных вещах? Может, слизеринец просто хочет её подставить?

Покусывая губы, она нерешительно мялась под дверью профессорского кабинета. Обычно на двери не было защитного заклинания, но Гермиона раньше никогда не пыталась попасть сюда в неурочный час. Скорее всего, на время своего отсутствия глава Слизерина зачаровал вход.

— Ну ладно, я здесь, — наконец прошептала Гермиона.

— Не слишком-то ты торопилась, — рявкнул Финеас с рамы напротив двери — крохотного пейзажа маслом, изображавшего ночную вересковую пустошь. — Чего ждешь?

— Где профессор сейчас?

— Не твоё дело.

— А когда вернется? Если он меня поймает, мне крышка.

— Только через несколько часов, будь спокойна. Не тяни время.

— Как в его отсутствие охраняется вход?

— В кабинет можно попасть без проблем. На двери — простой психологический барьер, работает в зависимости от намерений. Если желаешь Снейпу зла, тебя обожжет, вздумаешь потрепать нервы — на порог не пустит. А тебя вроде бы нет причин останавливать. В кабинете портреты не висят, так что увидимся в гостиной. Действующий пароль — “Утренняя звезда”.

Не дожидаясь ответа, Финеас исчез, и Гермиона неохотно поплелась в темное чрево кабинета. Комната ей нравилась, но ночью коллекция диковинок Снейпа в стеклянных сосудах выглядела еще страшнее. Вздрогнув, Гермиона пробежала к дальней двери и взялась за ручку.

— Утренняя звезда, — прошептала она. Послышался щелчок.

Что же за пароль такой, задумалась Грейнджер, открывая дверь.

Она знала о древнем оружии — моргенштерне⁽¹⁾ — шипастом металлическом шаре на цепи, но вряд ли Снейп имел в виду именно его. Скорее, то была отсылка к Люциферу⁽²⁾: Светоносному, мятежному падшему ангелу, превратившемуся в Сатану. Его еще называли Утренней или Дневной звездой. Ничего себе символизм.

Благоразумно закрыв за собой дверь на случай, если кто-то прошмыгнет мимо и увидит свет, Грейнджер вытащила палочку и шепнула:

— Люмос.

Размер гостиной Снейпа её поразил. Она оказалась куда меньше, чем ожидала Гермиона. В одном конце стоял видавший виды письменный стол — похуже, чем в профессорском кабинете, — и такое же кресло. На столе беспорядочно громоздились кипы книг и пергаментов. В кабинете и классе зельеварения такого бардака не было. Вдоль стен от пола до потолка тянулись книжные полки. У Гермионы так и чесались руки заглянуть в фолианты, но она строго приказала себе вести себя благоразумно.

На другом конце комнаты расположился небольшой камин с часами на полке. Перед ним неровным полукругом выстроились пара потрепанных кресел и маленький журнальный столик. Между дверьми Гермиона обнаружила небольшой бар. Каменные стены украшало лишь большое полотно маслом: вид Хогвартса со стороны озера.

Пейзаж заслоняла фигура Финеаса Найджелуса.

— Искать что-то конкретное? — уточнила Гермиона.

— Нет! Ты же хотела узнать, что он за человек, — встрепенулся Финеас. — Вперед. Смотри вокруг, но ничего не трогай.

Кивнув, Грейнджер медленно обошла помещение, внимательно изучая обстановку. Сложнее всего было держаться подальше от соблазнительных книжных полок. Она бросила виноватый взгляд на стол и выяснила, что дома профессор школьными делами не занимался. Бумаги валялись в беспорядке: то ли Снейп проводил собственное исследование по зельям, то ли ураган прошелся. Как же хотелось заглянуть в записи и понять, над чем трудится зельевар! Но Гермиона не собиралась вторгаться в его личную жизнь больше необходимого. К тому же не стоило недооценивать Снейпа. Вдруг он даже по легчайшим прикосновениям Гермионы поймет, что кто-то здесь побывал?

— А куда ведут двери?

— Правая — в личную лабораторию. Туда же можно попасть и через кладовую ингредиентов. А вот в левую мы сейчас пройдем.

Дверь слева вела в проход, обычно, видимо, освещаемый единственной свечой. Сейчас она незажженной торчала в подсвечнике. Слева располагались две двери, направо во тьму уходил коридор.

— Этим путем Северус тайно покидает замок, — пояснил Финеас, — когда призывают или на утренние пробежки. Одна из дверей ведет в ванную, вторая — в спальню.

За одной полуоткрытой дверью действительно виднелась ванная, куда Гермиона с любопытством заглянула.

В Хогвартсе все ванные комнаты были роскошными, а ванная старост — шикарной до смешного. Само собой разумелось, что личные санузлы сотрудников будут особенными. Снейп и здесь оказался подтверждающим правило исключением. Его уборная смотрелась бы вполне уместно в каком-нибудь пригородном магловском домишке. Старомодная ванна стандартного размера на четырех изогнутых ножках — отнюдь не привычный хогвартский мини-бассейн. В остальном всё обычное: душевая кабина, унитаз, корзина для белья, крохотная раковина под зеркалом, полочка с несколькими туалетными принадлежностями и вешалкой для полотенец под ней.

Слегка нахмурившись, Гермиона огляделась. Беспокойство, овладевшее ею в гостиной, вдруг усилилось, она никак не понимала почему. Все выглядело обычным, но что-то выбивалось из общего ряда. Глубина подземелья и отсутствие окон только усиливали ощущение, но дело было в чем-то другом. Задумчиво покусывая губу, Гермиона неохотно вернулась в коридор и с опаской отворила дверь профессорской спальни.

Ее снова поразила величина помещения — уж больно невелико оно оказалось. У всех учеников в спальнях стояли кровати поистине королевского размера, а ложе Снейпа было односпальным, причем явно не из-за нехватки места: если бы зельевар захотел, мог втиснуть и что-нибудь побольше. Обстановку дополняли одежный шкаф, шифоньерка, комод, одновременно служивший прикроватной тумбочкой, маленький письменный стол и стул. Один из углов загораживала ширма. Гермиона заинтригованно заглянула за неё и ахнула при виде роскошного пианино.

— Чудесная вещица, не так ли? — с прекрасной строгой акварели, изображающей зимний пейзаж, послышался голос Финеаса. — К сожалению, в последнее время профессор Снейп играет редко.

И правда, пианино покрывал слой пыли. Странное ощущение усилилось. Рядом валялась стопка нот, по виду совершенно заброшенных.

Гермиона повернулась к картине.

— Профессор хорошо играет?

— Да, — просто ответил Финеас.

Это было так непохоже на профессора Снейпа, но в том-то и дело. Финеас пытался показать, что она совершенно ничего не знает о своем учителе. Грейнджер это наконец поняла. Она снова с интересом осмотрелась, пытаясь понять, что же не так с этим жильем.

— А почему пианино такое пыльное? Разве его не чистят домовые эльфы?

— Нет. Много лет назад он запретил им заходить в его комнаты.

— Но почему? — ощетинилась Гермиона.

Вряд ли за запретом стояли некие нравственные принципы, видимо, Снейп просто не любил эльфов, что было не очень-то справедливо.

Финеас фыркнул и смерил собеседницу презрительным взглядом, но через секунду неохотно объяснил:

— Все домовые эльфы Хогвартса подчиняются директору. Северус не всегда ладит со своим работодателем и не хочет, чтобы Дамблдор за ним шпионил. В подземелья никому нет хода, здесь он может ото всех укрыться.

— Как считаете, можно позаглядывать в шкафы?

— Конечно, только ничего не сломай.

— Не такая уж я растяпа, — пробормотала Гермиона, сердито зыркнув на Финеаса, и принялась шарить по ящикам.

В шифоньерке лежала одежда: сверху белье и носки, ниже майки и футболки, в нижнем ящике — брюки. Весь гардероб Снейпа составляли три цвета: белый, черный, серый.

В шкафу одежды было побольше: на верхней полке небрежно валялась форма для бега, с вешалок свисали сюртук, учебные мантии и несколько белых рубашек. Под вешалками стояли запасные ботинки. К двери крепилось небольшое зеркало, по всей видимости, не волшебное — оно молчало, а ни одно волшебное зеркало не оставило бы без комментариев прическу Гермионы, та сейчас была совершенно растрепана, причесаться времени не хватило. В глубине шкафа, где волшебники обычно хранили метлы, ютилась пара старых костылей, полуоблезшая этикетка на одном из них гласила, что это собственность Североманчестерской больницы общего профиля.

Гермиона тупо уставилась на костыли. Даже двери в Нарнию она удивилась бы меньше! Более необычный предмет для волшебника и представить нельзя, даже Артур Уизли ими бы не заинтересовался. Осторожно закрыв дверцу, Гермиона еще раз огляделась. Снова вернулось ноющее чувство, словно она что-то упустила.

В комоде аккуратно выстроились в ряд пузырьки и баночки. В основном, разумеется, с разнообразными зельями, заживляющими снадобьями всех сортов. Однако здесь же стояли и магловские лекарства: болеутоляющие, противовоспалительные, антибиотики и еще какие-то неопознанные склянки. В коробке из-под обуви лежали пластыри и хирургические повязки, множество рулонов перевязочных материалов различной длины и ширины, пара ножниц, маленькая упаковка иголок, катушка ниток и настоящий скальпель. Рядом притулились запертая металлическая коробка и книга — экземпляр “Анатомии Грея”.

По сути, это была аптечка, причем активно использующаяся. Гермиона мельком вспомнила шкафчик в ванной у неё дома, где не лежало ничего серьезнее пачки ибупрофена, ополаскивателя для рта и пузырька антисептика, а на каменном полу перед комодом Снейпа расползались темные пятна, ужасно смахивающие на кровь.

— Что в металлической коробке?

— Всякие нелегальные снадобья, волшебные и магловские, за которые могут посадить на много лет. Не трогай, там опасные чары.

Видимо, наркотики. Профессор отрицал, что снова вернулся к смертоносной привычке, но мадам Помфри относилась к его заверениям скептически, и у неё имелись на то причины. Подавив вздох, Гермиона осторожно закрыла ящик. Сверху стояла полупустая бутылка виски, лежали блокнот и весьма обтрепанный томик с записями на французском языке. Гермиона не могла понять, что это такое.

— Что это? Профессор ведет дневник?

— Вряд ли, — пренебрежительно отозвался Финеас, пронзительно взглянув на Гермиону. — Дневник вести небезопасно, и вряд ли он захочет освежить свои воспоминания. Это нечто вроде медицинской карты, но не совсем обычной. Северус фиксирует психологическое состояние, качество сна, записывает свои сны и всякое такое. Поппи бы за эти записи зуб отдала, как и ты, судя по твоей физиономии, да только забудь. Они надежно защищены.

Гермиона снова оглядела комнату. Осталось осмотреть лишь письменный стол. На столе в гостиной царил уютный беспорядок, а здесь лежали только три альбома на пружинах. Гермиона было потянулась к ним, но Финеас тихо предостерег:

— Не трогай. Они не зачарованы — что весьма глупо со стороны Северуса, — даже не знаю, почему, но не трогай их.

— А что там?

— Его эскизы.

— Он еще и рисует? — изумилась Гермиона.

Финеас кивнул.

— И даже пишет картины. Но давно забросил это занятие, как и музыку. Иногда делает наброски, очень личные, хотя последнее время тяготеет к сюрреализму и абстракциям. Не могу сказать, талантливо ли, рисует Северус лишь то, что для него важно. Не стоит в это лезть, по крайней мере, сейчас. Может, в другой раз.

— Это нечестно! Так меня заинтриговать, а потом запретить взглянуть даже краем глаза?

— Ничего, переживешь. Ладно, экскурсия окончена. Можешь последний раз на все посмотреть, и марш отсюда. Если он тебя застукает...

— Да знаю-знаю… — Гермиона послушно обвела взглядом комнату и прищурилась. — Что я не заметила? — спросила она. — Кажется, вы хотели, чтобы я увидела нечто, но… я явно что-то пропустила.

Финеас презрительно фыркнул.

— Ты ведьма или магл? Открой глаза и посмотри внимательно.

Гермиона недоуменно взглянула на него и снова осмотрелась. До нее начало доходить… Комнаты Снейпа были маленькими и убого обставленными, мебель старая, никаких украшений или безделушек, вся обстановка видала лучшие времена. Ничего дорогостоящего, удобные, казалось бы, кресла в гостиной выглядели дешевыми, старыми и изношенными. Взгляд Грейнджер упал на узкую кровать. Даже не садясь на матрас, можно было заметить в центре, где сломались пружины, слегка провисшую яму. Одежда в гардеробе была качественная, пусть и не с Сэвил Роу⁽³⁾, но далеко не новая. Гермиона еще раз заглянула в шкаф и увидела на швах и манжетах потертости.

— Почему он так живет? — спросила она.

Легко представить, что эти комнаты принадлежат не очень обеспеченному одинокому маглу из среднего класса. Но чтобы здесь жил довольно успешный волшебник, занимающий престижную должность, да к тому же отличный маг? Даже будь Снейп беден — а она понятия не имела, сколько зарабатывают учителя, — ему ничего не стоило трансфигурировать или восстановить что угодно.

— Хороший вопрос, сама над ним подумай, — тихо ответил Финеас. На сей раз он обошелся без ехидного смешка. — А теперь возвращайся в кровать, уже половина второго.

Вернувшись в спальню, Гермиона заколдовала полог кровати, чтобы не слышать похрапывания Лаванды, устроилась поудобнее, закрыла глаза и под мурлыканье Крукшанкса принялась размышлять об увиденном. Атмосферу апартаментов Снейпа лучше всего описывало слово безразличие. Никаких примет индивидуального стиля или украшений, всего пара картин, никаких ковриков или подушек, ни одного из маленьких штрихов, превращающих помещение в дом. Она решила, что все такое изношенное и потрепанное, потому что профессору просто нет дела до ремонта. Как, впрочем, и до кожи, испещренной шрамами, и волос, вечно казавшихся немытыми.

Оглядывая квартиру, Гермиона ощутила одиночество. Здесь не было ничего для уюта или удобства, разве что книги в гостиной. Спальня представляла собой скорее лазарет, нежели убежище, занятия рисованием — форму терапии, а музыку он давно забросил. Жилище мужчины, в жизни которого нет места удовольствию. Он скорее существовал — не жил. Его было жаль.

* * *

Усталый, измученный и сытый по горло событиями Северус вернулся домой и сразу понял, что там кто-то побывал. Он обошел комнаты, внимательно все рассматривая. Визитер ничего не трогал, всё осталось на местах в целости и сохранности, но дело было в другом. Тщательно обдумав увиденное, Северус сделал выводы и на следующий день в ближайшую свободную минуту бесцеремонно вызвал в раму своей гостиной Дайлис и Финеаса.

Сложив руки на груди, Снейп уставился на бывших директоров.

— Прекратите.

— Что прекратить? — невинно поинтересовалась Дайлис.

Северус стиснул зубы.

— Не надо. Я не настроен шутить. Вы прекрасно поняли, о чем я. Прекратите немедленно. Не знаю и знать не хочу, насколько Поппи в курсе ваших махинаций, но я отлично вижу, что вы творите.

— И что же? — протянул Финеас.

Снейп посуровел.

— Поощряете нездоровый интерес мисс Грейнджер к моей жизни, — тихо ответил он. — Я позволил ей наблюдать, как Поппи меня лечит, а вы полезли куда не следует. Все дело в ваших происках. Ни один студент по доброй воле не стал бы вести себя со мной вежливо, не говоря уже обо всем прочем. А эта назойливая любопытная девчонка и без вас выводит меня из себя.

— Не злись, Северус. Она уже много чем помогла, так что будь благодарен.

— Благодарен?! — гневно прошипел зельевар. — Я не просил её вмешиваться. Поппи может сама управиться. И без того отвратительно быть подопытной свинкой, но остального я не потерплю. Прошлой ночью вы притащили её сюда. К сожалению, доказательств нет, а то ей бы уже влетело по первое число, но я знаю, что произошло, как и знаю, что кто-то из вас разболтал ей, где и когда я бегаю. Хватит! Убирайтесь из моей и её жизни. Понятия не имею, почему вы нас так активно сводите, но, если не хотите, чтобы я придушил Грейнджер, перестаньте вмешиваться.

— Я думала, она тебе понравилась, Северус, — скорбно поджала губы Дайлис. — Она хорошая девочка и хочет помочь. Что здесь плохого?

— Не люблю, когда меня жалеют, — холодно парировал Северус. — Мисс Грейнджер — невыносимая всезнайка, которая раздражала меня последние пять лет. Я не желаю, чтобы ученики вмешивались в мою жизнь, особенно эта мелкая заноза. Не хочу стать очередным её проектом и терпеть назойливое внимание. Еще раз повторяю: не лезьте, или я за себя не отвечаю. Так понятно?

Бывшие директора обменялись взглядами, и Финеас рявкнул:

— Предельно!

— Рад, что мы друг друга поняли. Теперь убирайтесь.

* * *

— Неплохо прошло, правда? Удивлена, что он только сейчас сорвался. Давно ведь должен был догадаться.

— Судя по всему, ты права. Интересно...

— Неужели придется подчиниться? Ты же знаешь, какой он гордый. Решим, что он блефует, и Северус-таки обрушится на бедную девочку, а та ни в чем не виновата.

— Послушаемся, хотя бы ненадолго. Не стоит дальше давить, пусть немного расслабится.

— Думаешь, мы сделали достаточно?

— Пожалуй. Что бы он там ни твердил, это не праздное любопытство или желание его подразнить. Да и он не так зол, как себе думает. Думаю, лучше отойти в сторонку и понаблюдать. Все еще поверить не могу, что ты меня в это втянула, но ведь сработало.

— Интересно, как далеко все зайдет? Знаешь, рано или поздно он сорвется с цепи и попытается все разрушить. И если до того момента всё не наладится, пиши пропало.

— Северус прав, девчонка действительно раздражает, но она отнюдь не дура. Думаю, к тому моменту Грейнджер поймет, почему он все это делает, и сама во всем разберется. А пока, леди, мы потрудились на славу. Пусть сами немного побарахтаются. Если продолжим, догадаются Альбус или Поппи, и тогда адово пламя вырвется наружу. Оставим их.

— Как думаешь, долго это все будет тянуться? По-моему, он куда ближе, нежели она…

— Согласен, думаю, он уже проиграл, хоть и сам не подозревает, и скоро она его переборет. Как только все тронется с мертвой точки, для неё всё пойдет куда быстрее, чем для него. Кроме того, девчонка не так упряма.

— Ох, надеюсь, ты не прав. Покуда дело будет сделано, ей понадобится все её упорство.

— Долго вы еще будете бубнить?! Тут кое-кто заснуть пытается.

— Не твоё дело.

* * *

Декабрьские треволнения Гермиона пропустила. Весь Гриффиндор шептался о том, что натворил Гарри, хотя никто ничего конкретного не знал. Поттер и Уизли покинули школу. Совершенно сбитая с толку Гермиона отправилась на поиски главы факультета. Профессор Макгонагалл выглядела очень растерянной, но сказала, что мистера Уизли ранили во время выполнения задания Ордена. Гарри это выяснил и сообщил директору. Теперь все собрались в больнице Святого Мунго.

Историю Гермиона выслушала с широко открытым ртом. Из кабинета Минервы она вышла совершенно потрясенной. Грейнджер пыталась думать о змее, сне и всем, что только что узнала, но постоянно возвращалась к другой мысли — почему же ей ничего не сказали?! Она знала, что Уизли считают Гарри членом семьи, но… Гермиона полагала, что и к ней это тоже относится. Неужели дело в тех гадостях, что в прошлом году печатал о ней “Ведьмин досуг”? Мистер Уизли, пожалуй, все еще посмеивался над той историей, а что думали остальные? Ей нравились близнецы и Джинни, а Рона и Гарри она считала самыми близкими друзьями. Мистер Уизли всегда был добр к Гермионе, ей нравилось с ним болтать о магловском мире. Почему она не в больнице? Ведь неясно, как сильно он пострадал.

Несколько часов Гермиона беспокойно бродила по замку, то безумно тревожась за мистера Уизли, то с головой ныряя в омут подростковой обиды. Она просто сходила с ума. Крукшанкс, сытый по горло ее метаниями, куда-то испарился, а поговорить было не с кем, ведь о нападении знали только орденцы.

Впрочем, в Хогвартсе были и другие члены Ордена... Но директор по горло занят, к тому же Гермиона с ним общалась недостаточно близко, Макгонагалл тоже совсем закрутилась, а мадам Помфри мало что знала о делах Ордена. Оставался только… А ведь идея не так уж плоха! Вряд ли Снейп в курсе деталей нападения, и даже если в курсе, подробностей у него не выпытаешь, но ведь с ним можно просто поговорить. Глядишь, легче станет.

Я — псих, сказала себе Гермиона, пробираясь в подземелья по проходу, который ей показал Финеас Найджелус. Не дай бог поймают Филч или Амбридж, тогда точно крышка. Амбридж её на дух не выносила, а Филч все еще не мог простить Крукшанксу заданную на третьем курсе миссис Норрис трепку. Неважно, что сама Гермиона узнала об этом целую неделю спустя со слов злобно шипящего смотрителя. Следовало помнить, что Снейп тоже не горел желанием её видеть, если вообще сидел дома. Может, его призвали. По-хорошему, сначала надо было поинтересоваться у портретов, но Гермиона устала, расстроилась и немного испугалась. Вести себя по-слизерински не хватило сил.

Она осторожно постучала. Ответа пришлось дожидаться.

Дверь открыл уставший Снейп, даже толком не выглянув, и раздраженно рявкнул:

— Ну? — Потом узнал Гермиону и вздохнул: — Мисс Грейнджер? Я думал, вы в больнице Святого Мунго.

— Там Гарри и все Уизли, — тоненьким несчастным голоском ответила Гермиона. — Меня не позвали.

— А… — Снейп смерил её менее враждебным взглядом. — Боюсь, от меня вы не услышите ничего нового, мисс Грейнджер. Я знаю не больше вашего.

— Я и не надеялась, сэр. — Гермиона заколебалась, пытаясь набраться хваленой гриффиндорской храбрости, но безуспешно. Она уже готова была признать поражение и уйти, когда Снейп снова заговорил, куда мягче.

— У меня куча работы, и если вам нечем заняться, можете помочь.

Гермиона удивленно моргнула. Выражение лица профессора её насторожило. Пронзительный взгляд черных глаз словно проникал в душу. Казалось, он видит намного больше, чем ей хотелось бы. Ходили слухи, что Снейп умеет читать мысли, но она им не верила — до сегодняшнего дня. Боясь, что голос её подведет, Гермиона молча кивнула и отправилась за профессором в глубину подземелий.

Они прошли через незаметную дверь одной из кладовых Снейпа и по короткой лестнице спустились вниз в его личную лабораторию. На первый взгляд она ничем не отличалась от кабинета зельеварения или любой другой лаборатории, где занимались продвинутые студенты уровня Т.Р.И.Т.О.Н., но ведь за оборудование этих помещений отвечал сам Снейп, так что ничего удивительного не было. Однако в личной лаборатории зельевара приборы стояли гораздо более сложные. Снейп подошел к котлу, с которым, по-видимому, работал, когда его прервали, проверил содержимое и оглянулся на Гермиону.

— Надеюсь, во время последней инвентаризации в лазарете вы помогали мадам Помфри?

— Да, сэр.

— Что ж, тогда вы все знаете. — Он вручил ей пергамент, где его почерком перечислялись зелья, запасы которых, по мнению Поппи, подходили к концу. — Выберите любое, не важно что, и сварите партию.

— Сэр? — изумленно уставилась на него Гермиона.

— Я выразился неясно, мисс Грейнджер?

— Не совсем, сэр… Но эти зелья...

— Простые лечебные зелья, — нетерпеливо прервал Снейп, — являются неотъемлемой частью вашей профессиональной подготовки. Обычно так рано их готовить не доверяют, но для девушки, способной сварить Оборотное на втором курсе, это не составит трудностей. Кроме прочего, я знаю, насколько опасно давать вам скучать, а уж если вы расстроитесь… Всем нам будет лучше, если вы займетесь чем-то нужным, к тому же у меня нет времени готовить всё это самому. А теперь за работу.

Снейп так рявкнул, что Гермиона автоматически повиновалась и принялась за дело. Когда первые ингредиенты уже томились в котле, она наконец очнулась и недоверчиво поинтересовалась:

— Откуда вы знаете, что на втором курсе я варила Оборотное?

Снейп обернулся, его взгляд искрился весельем.

— Бросьте, мисс Грейнджер. Вы чуть не превратились в кошку. Несчастные случаи с зельями выглядят довольно эффектно. Неужели так удивительно, что именно я принимал участие в ликвидации последствий? — Он противно хохотнул, наверное, смакуя воспоминания.

Покраснев до самых корней волос, Гермиона отвернулась к котлу. Она была совершенно сбита с толку и немного смущена. Если Снейп с самого начала знал, почему ничего не говорил? Гермиона тогда нарушила не одно школьное правило, да и Рон с Гарри тоже.

Снейпа её переживания, похоже, не волновали.

— Кроме того, — задумчиво продолжил он, — как бы я ни любил винить за всё мистера Поттера, сомневаюсь, что он способен безнаказанно украсть у меня ингредиенты. И уж, конечно, даже сейчас он не в состоянии приготовить такое сложное зелье.

— Но почему вы промолчали, сэр? — спросила Гермиона, с досадой понимая, что все еще красна, как маков цвет.

Снейп пожал плечами.

— К сожалению, правила школы не запрещают строить из себя героя, мисс Грейнджер, хотя в некоторых случаях стоило бы, особенно когда дело касается Гриффиндора. По крайней мере, ваши побуждения были благородны. Воровать у меня — определенно против правил, — вежливо добавил Снейп, но глаза профессора ехидно сверкали. — Зато мне довелось узреть вас с усами и кошачьей шерстью! Давно я не видел такого забавного зрелища, оно определенно стоило потери нескольких ингредиентов, тем более оплачивал их бюджет школы, а не я.

Сообразив (возможно, слишком поздно), что ей ни за что в жизни не превзойти Снейпа в словесном поединке, Гермиона решила проявить благоразумие, закусила губу, промолчала и сосредоточилась на своем занятии, с тревогой гадая, в курсе ли зельевар других её проделок. Она всем сердцем надеялась, что нет.

На этом разговору пришел конец. Снейп оказался одержим работой. Немного погодя Гермиона повернулась задать ему какой-то вопрос и с первого взгляда поняла, что профессор ее даже не слышит. Понадобилась бы масса усилий, чтобы его отвлечь, и в случае успеха он, наверное, её бы на месте прикончил. Работал Снейп над чем-то чертовски сложным. Зельевар казался раздраженным, судя по досадливому бормотанию. Или, может быть, оно просто отражало его обычное состояние.

Однако несмотря на растущее недовольство и уныние профессора, время протекало удивительно мирно. Сюда, в подземелья, не проникали звуки из замка. В лаборатории царили тишина и покой, а жар кипящих котлов прогонял холод.

Вдруг Снейп заорал: “Твою ж мать!”

Гермиона, с головой погрузившаяся в работу, чуть не заработала сердечный приступ. Голос профессора был полон разочарования. Зельевар швырнул через всю комнату мерный стакан, тот ударился о стену, взорвавшись блестящими осколками и брызгами какой-то темной жижи.

— Гребаный ад! — ощерившись, рявкнул Снейп.

Гермиона вытаращилась на него во все глаза. Снейп вскочил с места, но вдруг застыл, уставившись на свою ученицу. Похоже, он про неё забыл.

Профессор слегка покраснел, виновато отвел глаза и взъерошил рукой волосы.

— Приношу извинения, мисс Грейнджер, — хрипло пробормотал он.

Нецензурная брань Гермиону не удивила, ей доводилось слышать и такое. Но вот поведение Снейпа насторожило. Как бы он ни злился, матом никогда не кричал. Это было очень на него не похоже. Гермиона даже проклятий от зельевара не слыхала.

— Когда вы спали последний раз, сэр? — вполголоса спросила она, снова отвернувшись к котлу.

— Пару дней назад, — равнодушно отозвался он, взмахнул палочкой и убрал с пола осколки и жижу, а потом снова принялся перебирать ингредиенты на столе.

— Может, вам стоит немного отдохнуть?

— Ну конечно! — язвительно воскликнул Снейп и со вздохом продолжил: — Только будьте любезны, передайте семейству Уизли, мол, их папаша скончался, потому что мне захотелось вздремнуть.

Гермиона потрясенно посмотрела на него.

— Но я думала, в Святом Мунго...

— Не смешите меня, — презрительно фыркнул Снейп, однако не похоже, что ему хотелось смеяться. — Они тычутся, как слепые котята, пытаясь не дать Артуру истечь кровью до смерти, и надеются, что кто-нибудь отыщет противоядие. Их жалкий Отдел зельеварения не заслуживает своего названия, а сотрудники в нем — некомпетентные идиоты. Уж я-то знаю — сам учил добрую половину из них.

— Неужели целители умеют лечить укус Нагайны? Ведь это была она, не так ли, сэр?

Пристально посмотрев на неё, Снейп кивнул.

— Верно, Нагайна. И нет, они не умеют лечить такое. Неудивительно при их абсолютной безграмотности. — Профессор пожал плечами и вернулся к работе. — Я тоже пока не разобрался. Так, выдумываю что-то по ходу дела. Могу, в отличие от лекарей Мунго, сделать какое-то обоснованное предположение, но и только. Стараюсь по возможности держаться от Нагайны подальше.

— А к какому виду она принадлежит?

— Не имею представления. Я не слишком сведущ в герпетологии. Её расцветка похожа на боа констриктора, однако Нагайна очень ядовита. Видимо, есть родство с анакондой, точно не скажу. Судя по тому, что Артур Уизли уцелел после первой атаки, он будет жить. Обычно жертвы Нагайны погибают немедленно. Его просто очень вовремя обнаружили.

— Вы знаете, что он защищал, сэр? — осмелилась спросить Гермиона, пользуясь необычайно разговорчивым настроением зельевара.

— Да.

Хм, весьма разговорчивым…

— Скажете что? Пожалуйста…

— Нет.

— Но, сэр...

— Я сказал “нет”, мисс Грейнджер, — отрубил Снейп, наградив её долгим предупреждающим взглядом. — Я не должен сообщать вам об этом, да сейчас и не время. Надеюсь, вы еще долго не узнаете. Достаточно сказать, что секрет очень важен и Темный Лорд ради него за ценой не постоит. Предваряя ваш вопрос: я не в курсе тайны. Слишком велик риск, что он выяснит через меня.

Его голос отдавал странной горечью, и Гермиона решила больше не допытываться.

— Профессор Макгонагалл рассказала мне о сне Гарри. О том, что он видит глазами змеи. Как считаете, что это значит?

— Имеются кое-какие догадки. Уверен, у директора они тоже есть. Он сам разберется, у меня допуска нет.

— Это как-то связано с тем, что Гарри змееуст?

— Проклятье! Я ведь уже сказал: совершенно не в курсе, что происходит, — огрызнулся Снейп. — Мне нужно закончить, пока снова не призвали, или я просто рухну без сил. Будьте любезны заткнуться и дать мне сосредоточиться.

Гермиона так и поступила.

Некоторое время спустя она испуганно вздрогнула: Снейп, неслышно подойдя к ней, вынул из её пальцев мешалку.

— Пора остановиться, мисс Грейнджер. Вы почти спите с открытыми глазами. Отправляйтесь в постель, я сам доварю.

Гермиона было начала протестовать, но тело её предало. Она с трудом подавила зевок, а профессор мягко хохотнул и весело на нее посмотрел. В уголках глаз у него собрались лучики морщинок.

— Идите спать. Отказываясь от отдыха, вы ничего не измените. В таком состоянии можно легко ошибиться и устроить несчастный случай. Надеюсь, к утру появятся добрые вести. А прямо сейчас вам требуется сон. Ступайте.

Гермиона поняла, что спорить она не в состоянии, слабо кивнула, вышла из-за стола и направилась к двери.

— Спасибо, что разрешили остаться, сэр. Простите, что вас побеспокоила.

Снейп в ответ лишь пожал плечами.

— Я ценю вашу помощь. В любом случае вам необходимо было чем-то заняться. Мало приятного оставаться в подобных обстоятельствах в стороне. Осторожнее на пути в гриффиндорскую башню. Сегодня дежурит профессор Амбридж.

— Может, мне удастся столкнуть её с лестницы, — пробормотала Гермиона и застыла, осознав, что ляпнула это вслух. Видимо, и правда вымоталась.

Она бросила на зельевара испуганный взгляд и успокоилась: в уголках темных глаз Снейпа снова собрались морщинки смеха.

— Вы что-то сказали? Боюсь, я не обратил внимания.

— Ничего важного, сэр, — осмелилась проблеять она и увидела, как Снейп с довольной ухмылкой приподнял бровь.

— И в самом деле. Приятных снов.

1) Утренняя звезда (Morning star) и моргенштерн (Morningstar) по-английски пишутся одинаково.

Вернуться к тексту

2) Люцифе́р (лат. Lucifer «светоносный», от lux «свет» + fero «несу»; в том же значении — др.-греч. Φωσφόρος, Ἑωσφόρος, др.-рус. Денница) — в римской мифологии образ «утренней звезды»; в христианстве синоним падшего ангела, отождествляемого с Сатаной и дьяволом.

Вернуться к тексту

3) Сэвил Роу (Savile Row) — улица в центре лондонского района Мейфэйр (Mayfair), на которой находятся ателье мужской моды. Здесь лучшие лондонские портные шьют одежду безупречного качества по индивидуальным заказам.

Вернуться к тексту