Направление взгляда (гет)

«Лучший мужчина на свете» — так она сказала. Использовала именно эти слова. Вас когда-нибудь называли так? Или, возможно, вы называли так любимого? Я не могу похвастаться ни тем, ни другим.

Хотя, казалось бы, для такого титула я подхожу идеально. Гарри Поттер, спаситель магического мира и просто герой. Аврор, начальник и просто хороший парень. Так обо мне говорят. А ещё я будущий муж замечательной рыжеволосой женщины, которая придумала для любимого миллион милых прозвищей (и обидных тоже, но куда меньше), но только не «лучший мужчина», и уж тем более не «на свете». Возможно, дело в том, что Джинни знала меня ещё одиннадцатилетним мальчиком. Для неё и для многих волшебников я и тогда считался героем, и они прямо об этом заявляли, но мужчиной меня назвать в то время не рискнул бы никто. В том числе и Гермиона, которая сейчас величала так кого-то другого. Неизвестного, но оттого лишь более интересного персонажа.

Кстати, поговорим о Гермионе. Я встретил её недавно (мы случайно столкнулись в Министерстве) и словно не узнал. Дело в том, что впервые за долгое время она выглядела... счастливой. Ещё раньше от коллег по аврорату я услышал, что ей предложили пост начальника Отдела магического правопорядка.

Уже который день порывался подойти, но всё никак не получалось. А если совсем не лукавить — гордость не позволяла мне первым сделать шаг навстречу. Глупо (мы ведь взрослые люди), но не глупее, чем поведение Гермионы. Она ведь тоже прекрасно знала, что я нахожусь в аврорате. Что сейчас, согласно высокой должности, уже крайне редко выезжаю на задания. Так что для неё найти меня — раз плюнуть. Как, в принципе, и для меня отыскать её. То, что мы оба не предпринимали ничего для встречи, показывало нас не с лучшей стороны. Если бы мне пять лет назад сказали, что я, работая с лучшей подругой в одной организации, не выделю время на разговор с ней, я бы ни за что не поверил в эту чушь. Но иногда самые нелепые события — это как раз реальность, а не вымысел.

Всё неимоверно затянулось, дойдя до того, что я встретил её случайно в конце рабочего дня. Гермиона неторопливо шла впереди.

— О, глава Отдела магического правопорядка! — окликнул я подругу. − Какая встреча!

— Неужели, начальник аврората! — подыграла она мне, обернувшись. − Давно мечтала с вами встретиться! Наслышана о ваших подвигах…

— Гермиона, не поверишь, как мне не хватало тебя! Ты мало того, что бросила Министерство, так ещё и на письма не отвечала!

— Я долгое время жила в маггловской квартире, и твои совы были совершенно неуместны. Мне пришлось накладывать чары, чтобы они не докучали и не пугали соседей.

— Но сама-то ты могла послать мне весточку! Хоть пару строк!

— Прости, не могла. У меня не было доступа в совятню.

— Все эти полгода?..

На какое-то время я даже забыл о том, что по-настоящему скучал по школьной подруге. О том, как много всего хотел с ней обсудить. Рассказать, расспросить, посоветоваться. Гермиона всегда была хороша в этом… Пока была рядом. Только столкнувшись с ней лицом к лицу, я понял, какая обида сидела во мне всё это время. Не только те полгода, что я вообще не видел её. Но и несколько лет до этого, когда она вела себя, словно мы приятели, а не друзья детства.

— Прости, Гарри… Я действительно не хотела… Я не могла общаться, у меня был не лучший период, − казалось, Гермиона говорила искренне, но мне от этого было не легче.

— Но разве не для этого существуют друзья? Чтобы помогать в тяжёлое время? И Джинни тоже скучала…

— И Рон, да? — она не скрывала скепсиса.

— Так это всё из-за Рона? Из-за какого-то расставания ты решила игнорировать всех?

— Из-за расставания и многих других факторов я не чувствовала себя способной общаться с вами так же, как раньше. И вообще общаться с кем-либо из, так скажем, прошлой жизни. Сейчас со мной всё в порядке, и я здесь, не прячусь ни от кого. Если хочешь, можем встретиться в выходные. Даже с Джинни… и Роном. Если вас это порадует.

— Так у тебя кто-то есть? — я решил, что раз она готова встретиться с бывшим бойфрендом, значит, у неё имеется надёжный «тыл».

— Да, Гарри. Я уже несколько месяцев кое с кем встречаюсь.

— Кто он?

— Лучший мужчина на свете, как мне кажется, − Гермиона улыбнулась. − Но это не точно.

— Секретничаешь? Прошу, скажи, что я могу не переживать об этом.

— Поверь, он переживает из-за меня за вас обоих.

— Звучит здорово.

— И на деле так же…

Разговаривать посреди коридора было не лучшим решением, а предлагать вернуться в мой кабинет я не стал. В итоге, немного рассказав о своей службе и узнав о новых целях Гермионы, я пригласил её в наш с Джинни дом на Гриммо, где она не появлялась непозволительно долго. Честно говоря, я даже не могу припомнить, когда видел её здесь в последний раз. Наверное, это было ещё в то время, когда Гермиона была счастлива, или казалась таковой — потому что много говорила, улыбалась, подшучивала над нами и не давала поводов для беспокойства. То есть, в первый год после войны. С тех пор прошло больше трёх лет. Я, конечно, винил в этом перерыве Гермиону (потому что она действительно избегала меня всеми возможными способами), но и с себя тоже ответственности не снимал. Тем более — с Рона, хотя я и не пытался разобраться в причине их размолвки — психолог из меня никудышный.

* * *

Домой я вернулся в приподнятом настроении. Джинни тоже очень обрадовалась, когда я сказал, какую гостью мы ждём в ближайшую субботу. Сначала она вообще решила, что это неудачная шутка. Но когда я с серьёзным лицом рассказал о том, что Гермиона не только вернулась в Министерство, но и согласилась провести с нами больше времени, чем отнимает стандартный перерыв на обед, не верить моим словам стало сложно.

Оставалось только подготовить всё как следует. Это раньше Гермиона могла прийти к нам в любое время дня и ночи, застать полный бардак или других гостей, но не растеряться, а присоединиться к компании. В нынешней же ситуации следовало вести себя осторожнее. Первым делом я попросил жену позаботиться о том, чтобы Рон случайно не зашёл в гости. Хоть Гермиона и не сказала прямо, что не горит желанием его видеть, мне показалось, что первый раз лучше собраться втроём. К тому же, Рон сейчас тоже находился немного в стороне и общался больше с сестрой и другими членами семьи, чем со мной. С того времени, как бросил стажировку в аврорате, он всё больше и больше отдалялся конкретно от меня. А после разрыва с Гермионой словно бы и вовсе забыл, что мы друзья. Так что в каком-то смысле я потерял их обоих — своих лучших друзей…

Ещё одна причина встречи узкой компанией — нам с Джинни хотелось узнать что-то об этом «лучшем мужчине на свете». Без сомнений: Гермиона не из тех, кто любит приукрашивать действительность. А это значит, что теперь она по-настоящему счастлива.

К концу дня мне даже стало немного стыдно за первые эмоции при нашей встрече. Я был бы худшим другом на планете, если бы не сумел порадоваться за неё, отбросив к чертям все старые обиды. Сколько раз она с огромной выдержкой терпела наши с Роном выходки в школе? Не счесть. Да она нам жизнь спасала не раз! Я должен быть благодарен за то, что мне представился шанс хотя бы частично отплатить подруге.

Я очень надеялся, что она ничего не отменит и придёт.

Я очень надеялся, что она не будет ничего умалчивать и мы обменяемся всеми-всеми новостями.

Я очень надеялся, что этот загадочный поклонник — действительно лучший мужчина для неё.

* * *

Когда мы покидали «Три метлы», я был готов к тому, что в один из ближайших дней с работы Гермиона вернётся расстроенная. Потому что знал: зарождающиеся слухи и сплетни запросто могут выбить её из колеи. Наверное, в подростковом возрасте, когда такое поведение принимается за норму, она держалась, была очень стойкой, серьёзной и собранной. Время и обстоятельства диктовали свои условия, мне ли не знать. А сейчас Гермиона могла позволить себе слабость — и делала это. Я бы и не возражал, но приятнее было видеть на её лице улыбку, а в глазах блеск. А плохие новости запросто могли отнять у меня и то, и другое.

Так вышло, что день, два дня и даже неделю спустя ни о каких сплетнях мы не слышали. Как показал опыт, Розмерте порой можно доверить тайны. Ведь если бы она начала болтать, то вряд ли о нашем с Гермионой романе до сих пор не говорил бы каждый второй. Ещё один вывод: слова парочки выпивох, завсегдатаев пабов, мало кто воспринимает всерьёз. Если они кому и проболтались о том, что видели нас вместе, то никто не придал этому значения. Так, несмотря на в некотором роде необдуманный «выход в свет», наши отношения продолжали оставаться в тени. Пока что нас это устраивало. Но лично я долго таиться от чужих глаз не намеревался.

На днях мы со Скорпиусом прогуливались по Косой Аллее — эта наша маленькая традиция осталась неизменной. Обычно ювелирную лавку мы обходили (если не считать того случая, когда я помог внуку купить подарок Астории к Рождеству). Но на сей раз я просто не смог пройти мимо витрины, а Скорпиус послушно проследовал за мной.

Подойдя к продавцу, пожилому магу, я попросил его показать поближе одни серьги. Старик отреагировал на мои слова с большим энтузиазмом, тут же продемонстрировав приглянувшийся мне товар. Ещё бы — такая покупка сулила ему приличную выручку. Кому-то показалось бы, что цена на серьги излишне завышена… Но поверьте: есть украшения, которые стоят каждого кната, отданного за них. Эти серьги были из числа таких вещиц, и я уже буквально видел, как гармонично они будут смотреться на Гермионе. Учитывая, что обычно она предпочитает либо обходиться совсем без украшений, либо выбирает что-то нейтральное. А тут — изумруд и белое золото высшей пробы. Вряд ли она надевала что-то подобное раньше, вряд ли даже задумывалась и уж тем более мечтала об этом… Но времена меняются, всё когда-то происходит впервые.

− Дедушка, это для Гермионы? — поинтересовался Скорпиус, вставая на цыпочки и рассматривая серьги. — Просто вау!

− Думаешь, ей понравится?

− Обязательно! Даже больше, чем тот мой рисунок с гиппогрифом! Помнишь, как она была довольна, когда я ей его подарил?

Скорпиус болтал о Гермионе и о себе ещё несколько минут. Это я и имел в виду, когда говорил, что не совсем соблюдаю осторожность. Взять с собой не в меру разговорчивого трёхлетнего ребёнка, когда покупаешь подарок своей «тайной» возлюбленной... Не самое продуманное решение. Хотя продавец, казалось, пропустил слова мальчика мимо ушей. Так что магазин мы покинули, не слыша вслед некорректных вопросов или перешёптываний за спиной. Я понимал, что всё это ещё настигнет меня и Гермиону, тут уж никуда не деться, но торопить события не стоило.

— Дедушка, а почему Гермиона не ходит гулять с нами? — спросил Скорпиус, когда ювелирная лавка уже осталась позади.

— Спроси об этом у неё, милый.

— Не-е-е-ет. Если она ответит, я опять ничего не пойму. Скажи ты!

Я улыбнулся, вспомнив, как совсем недавно Гермиона хотела объяснить Скорпиусу, что такое Lumos, но увлеклась и ушла в дебри теории магии, которые трёхлетнему мальчугану были понятны настолько же, насколько и её научные работы. А интересны и того меньше. В основном она легко находила со Скорпиусом общий язык, но порой случались и такие казусы.

— Гермиона не гуляет с нами, потому что очень занята работой, − попытался я найти нейтральный ответ.

— Как папа?

— Может, даже больше. Но я тебе обещаю: совсем скоро мы обязательно погуляем вместе, втроём.

— Честно? Слово даёшь?

— Не сомневайся.

Просто к сведению: я бы ни за что на свете не стал обещать внуку то, в осуществлении чего не был бы абсолютно уверен.

* * *

Я любил делать Гермионе небольшие подарки отчасти из-за того, что она всегда искренне удивлялась этому. Не радовалась, не восторгалась, как прочие, а именно удивлялась. Вот и на сей раз спросила:

— Это мне?

— Есть другие варианты?

— Опять преподносишь подарки без повода, Люциус, — при желании Гермиона в любом моём поступке могла найти негативную сторону. Мне бы хотелось, чтобы это желание возникало у неё реже.

— Повод имеется, − возразил я.

— Разве?

— Желание тебя порадовать — не достаточно веская причина для подарка? Но теперь мне кажется, что я не угадал. Хотя бы открой.

Гермиона покорно развернула подарок и на несколько мгновений замерла, любуясь украшением. Всё же я угадал.

− Боже, Люциус… Прости за мою реакцию… Они очень-очень красивые! Спасибо! Просто мне неловко получать от тебя такие подарки, особенно ни с того ни с сего.

− Я ведь достаточно ясно выразился: для подарка есть повод, и этот повод — ты.

− В таком случае, у меня тоже есть повод для подарка тебе. Но только подарка — нет.

− Ты можешь сделать мне массаж.

− Под массажем ты подразумеваешь… именно массаж?

− Совершенно верно. Но, кстати, ты можешь сделать для меня всё, что пожелаешь. Даже помимо массажа, по собственной инициативе. Подарки ведь так и делаются, ты знаешь?..

Один из главных пунктов, необходимых для долгих отношений, − это влечение. Обоюдное. Кто бы что ни говорил о платонической любви, одной её мало, если вам не перевалило за девяноста лет. И в этом плане Гермиона была идеальна для меня.

Другой, не менее важный аспект — это интерес, желание узнавать друг друга, особенно поначалу. Знаете пары, которые живут вместе дольше десяти лет и в основном молчат? Так, словно между ними всё было сказано давным-давно, осталась только тишина. Так сложилось и у нас с Нарциссой. Но я не сомневался: с Гермионой ничего подобного не будет даже после двадцати, тридцати, сорока лет совместной жизни. После того, как я буквально заставил её раскрыться и начать делиться со мной самым сокровенным, молчали наедине друг с другом мы только в том случае, если нам обоим хотелось тишины. И любимого человека рядом.

* * *

Когда человек, которого ты знаешь с детства, но давно не видел, снова возвращается в твою жизнь, ты ищешь зацепки. Первым маячком для меня стало то, что Гермиона пришла вовремя, минута в минуту. Пунктуальность — это то, чему она меня всегда учила, но чаще — безуспешно. Хотя в тот день я не расстроился бы, даже если бы она опоздала на час. Лишь бы пришла.

Гермиона вдоволь наобнималась с Джинни и со мной — так, словно вернулась из длительного путешествия, а не вышла из собственноручно сплетённого кокона. И я сделал вид, что так и было. Мы сели пить чай с пирогом, который Джинни испекла по случаю. Проверенный годами и десятилетиями фирменный рецепт Молли. Глядя на бросающуюся в глаза худобу Гермионы, я было испугался, что она откажется от угощения. Но нет, пирог она ела с большим аппетитом. И вообще − выглядела довольной.

Первой подойти к щекотливой теме рискнула Джинни. Об этом мы с ней заранее договорились: я счёл, что такие вопросы от подруги воспримутся лучше, чем от друга. Девчачьи разговоры, всё такое…

— Он действительно лучший? — спросила Джинни. — Твоя новая пассия?

— Только ему об этом не рассказывайте, а то зазнается, − Гермиона улыбнулась, ничем не показывая, что вопрос ей неприятен.

− Даже если бы захотели рассказать — ты ведь не называешь его имени, — вступил в разговор и я. — Мы хотя бы знаем этого человека?

− Да, знаете, он волшебник. Живёт здесь, в Британии. Но больше я ничего не скажу.

− Я надеялся, мы обойдёмся без груды секретов.

− Одна маленькая тайна — это не груда. Я имею на неё полное право, как и мой мужчина, − Гермиона заметно напряглась.

− Не подумай, что мы тебя допрашиваем… — мягко проговорила Джинни.

− Но выглядит это именно так.

— Извини. Ты вправе ничего нам не говорить. А мы всё равно расскажем тебе главную новость! — Джинни просияла. О том, что нашу маленькую тайну расскажет Гермионе именно она, мы тоже договорились заблаговременно.

— Что за новость?

Гермиона вновь расслабилась, ожидая ответа. Но её личный секрет всё же остался при ней. Чёрт, как же всё-таки меняются люди! Мне-то казалось, что и я, и Джинни, и Рон, и Гермиона — все мы те же, что и пять лет назад. Только с большим жизненным багажом. А потом я понял, что даже мы с Джинни немного изменились, просто не замечаем этого, потому что всегда рядом. Что Рон стал другим уже давно: не просто так он аврорату предпочёл квиддич — словно не хотел снова работать рука об руку со мной.

А Гермиона… Гермиона даже выглядела иначе. Вроде те же волосы, та же худенькая фигурка, те же интонации в голосе. Но манера держаться делала её другим человеком. Или тем же, но уже не моей лучшей подругой. Не той, кто мог доверить мне всё. Не той, с кем мы встретили Рождество в палатке и с кем я впервые побывал на могиле своих родителей. Но я надеялся, что та Гермиона не пропала насовсем.

— Гарри сделал мне предложение! — радостное восклицание Джинни выдернуло меня из размышлений. — Да, недавно, ещё никто не знает. После войны мы решили не торопиться, а теперь подумали, что пора бы уже строить семью.

— Я очень рада за вас, даже не представляете…

Тут Джинни начала тараторить: говорила в основном о свадьбе. Но это же целая коллекция тем: нужно обсудить и список гостей, и платье, и причёску, и макияж, и даже мой торжественный костюм, торт, и музыку, и оформление зала… Я был только рад, что можно посидеть молча, особо не вслушиваясь, и дать возможность будущей жене обсудить насущные вопросы с подругой.

А потом Гермиона ушла. Вышла из дома через дверь, а оттуда, наверное, аппарировала в неизвестном для нас направлении. Наверное, туда, где её ждал «лучший мужчина на свете».