Законы времени (джен)

— Руди?!

Невилл едва не подпрыгнул от громкого оклика, раздавшегося буквально в нескольких дюймах от его уха, Рудольфус же шокированно распахнул глаза, не в силах поверить, что голос принадлежит жене.

— Руди! — взвизгнула Беллатриса, когда тот повернулся, и бросилась ему на шею.

— О Салазар! — сжимая супругу в ответном объятии, протянул Лестрейндж. — Но как?..

— Хм, мне неприятно прерывать ваше воссоединение, однако вы привлекаете слишком много внимания…

— Гарри?!

Поттер словно подавился следующими словами, с не меньшим изумление глядя на спутника Рудольфуса.

— Невилл… — неверующе прошептал он.

— Гарри прав, здесь неподходящее место для разговора, — быстро произнесла Белла и, поскольку у неё редко расходилось слово и дело, схватила мужа за руку, аппарируя.

— Гарри, что…

— Потом! — с радостной улыбкой перебил тот, следуя примеру матери и перемещаясь с бывшим сокурсником домой.

Взаимная неловкость ощущалась недолго. Белла разрядила обстановку предложением позавтракать, и, пока эльф накрывал на стол, у всех было время рассмотреть друг друга.

Первым слово взял Рудольфус. Его рассказ о событиях пары месяцев, что прошли после перемещения во времени, не затянулся надолго. А потом Руди почти спокойно воспринял информацию, что супруга усыновила Поттера. Конечно, он был удивлён незнакомой теплотой и мягкостью, с которыми Белла обращалась к парню, ведь раньше видеть подобное ему не доводилось, но возражений с его стороны не было: он доверял жене.

Гарри усмехнулся, когда мать призналась, что совершенно забыла об Ильсидоре — это было похоже на прошлую Беллу. Сам он был спокоен: за годы жизни с матерью он многое узнал о ней, и Рудольфус был неотъемлемой частью её прошлого, перестав быть абстрактным Пожирателем смерти, так что Поттер ничуть не возражал против его появления.

Один лишь Невилл не вписывался в картину радостной встречи.

— Семнадцать лет?! — воскликнул Рудольфус, выслушав краткий пересказ о жизни Беллы. — Ты ни на йоту не изменилась!

Беллатриса польщённо улыбнулась.

— Знаю. Мы с Гарри потратили массу времени на поиски хоть какой-нибудь информации, но — ничего не узнали. Он хотя бы немного повзрослел — ровно настолько, чтобы отсутствие изменений не бросалось в глаза, а у меня даже седины не появилось.

— Ты, наверное, рада? — подмигнул тот. — А что вы делали на вокзале?

Гарри с Беллой переглянулись.

— Это отдельная история, — уклончиво ответил Поттер. — Если позволите, хотелось бы сначала прояснить кое-что… Невилл?

— А?

— Ты всё время молчишь. Скажи, что думаешь.

Лонгботтом скользнул взглядом по обоим Лестрейнджам, и в глубине его глазах вспыхнула ненависть.

— Что сказать? — пробурчал он, вновь опуская голову.

— Я помню, как ты их ненавидел, но… Невилл, посмотри на меня! — приказной тон подействовал безотказно — взгляды встретились. — Белла — моя мать.

— Что?!

— Силенцио!

— Мама, — укоризненно нахмурился Поттер, однако снимать заклинание не стал, понимая, что так будет проще всего донести до Невилла информацию. — Невилл, мне очень жаль, что с твоими родителями произошло несчастье, но той Беллатрисы Лестрейндж, что их пытала, больше нет. Нам нужно держаться вместе, однако твоя ненависть… Рисковать, что ты однажды нападёшь, мы не станем.

— Убьёшь меня? — процедил Лонгботтом, когда ему вернули способность говорить. — Конечно, ты семнадцать лет провёл, подлизываясь к убийце…

Гарри лишь качнул головой: пока Лонгботтом настроен настолько враждебно, не было никакого смысла что-то объяснять. Он не злился на бывшего приятеля, помня, что и сам вёл себя в первое время ничем не лучше, но вот обида была сильна. А ещё Гарри не знал, что теперь делать.

— Рот закрой, щенок, — рявкнула Беллатриса, становясь как никогда похожей на себя прежнюю. — Никто не собирается тебе причинять вред, но если будешь хамить моему сыну…

— Значит так, — подал голос Рудольфус, и все замолчали, — раз по-хорошему ты не хочешь…

— Э-э-э… мистер Лестрейндж…

— Зови меня Руди, — велел тот и подмигнул жене, — раз уж ты сын Беллы, значит и мне тоже.

— Хм, — Гарри немного смутился, но слышать это было приятно, так что он приободрился, — спасибо. Не надо угрожать Невиллу, его реакция простительна.

— Простительна, — согласилась Белла, — но неуместна. Руди?

— Раз он не хочет по-хорошему, — продолжил Лестрейндж, — сделаем, как мы с ним и планировали: пусть убирается в Хогвартс. Но с одним маленьким дополнением.

— Каким? — взгляд исподлобья и тон наглядно демонстрировали, что Невилл не ждёт ничего хорошего от врагов, к которым успел причислить и Гарри.

— Обливиэйт или непреложный обет.

— А лучше и то, и другое, — вставила Белла.

Поттер виновато взглянул на Лонгботтома, но возражать не стал. Оказавшись в школе, Невилл тут же побежит к Дамблдору, а это было недопустимо: никто не должен знать будущее — это уничтожит его. Гарри и сам бы побежал к директору, будь у него такая возможность в двадцать шестом году — хорошо, что её не было, и он успел почитать о подобных перемещениях до того, как совершить роковую ошибку.

Но помимо этой опасности было и ещё кое-что. Том. Рисковать братом Гарри не стал бы ни за что на свете.

— А как он попадёт в Хогвартс? — давая понять, что согласен с планом, поинтересовался Гарри.

— Об этом я уже позаботился, у него есть приглашение. Аппарирую его в Хогсмид…

— А вы умеете стирать память?

Лестрейндж демонстративно хмыкнул.

— Разумеется. И если это ничтожество не станет мешать, я сделаю всё аккуратно.

Лонгботтом моментально вскочил на ноги, предприняв попытку сбежать, но Белла была начеку:

— Петрификус Тоталус! Думаю, стоит его усыпить. Возни меньше.

До прибытия Хогвартс-экспресса в Хогсмид было много времени, так что Рудольфусу не составила труда подкорректировать память Невилла.

— Блок рассеется сам, когда он вернётся в своё время, — утирая трудовой пот, сообщил Лестрейндж. — Думаю, не стоит его сейчас будить, лучше сделать это перед отправлением… Так что вы недоговариваете? Я видел, как вы переглядывались…

— Руди, я усыновила не только Гарри, — нерешительно произнесла Беллатриса и замолчала.

— Хотите виски? — влез Поттер, не зная, какой реакции ждать и опасаясь её.

— Давай виски, и говорите уже, в чём дело!

— Тёмный Лорд. Руди, я… я усыновила его.