flamarina

Экранизировать "Мастер и Маргарита": что может пойти не так?

Почему так странно, сложно и мучительно экранизировать Булгакова?
Он знал, как "выстроить кадр" (т.к. сочинял пьесы), сделал повествование максимально кинематографичным: с минимумом внутреннего диалога, с простым набором локаций...
И в целом по экранизируемости "проще", чем его "коллеги" (допустим, Замятин или Набоков).

"У меня (ибо всё имха и томление духа) на это 5 причин", две из которых лежат в плоскости "фанклуба" книги, а остальные связаны с тем, кто такой режиссёр - как профессия. В чём его роль, амбиция и место.

ИТАК, "ФАНКЛУБ"
Любой режиссёр хочет славы и окупаемости. Желательно, обеих. Можно быть ну очень авторским и независимым, но нельзя не оглянуться на то, чего хотят те, кто дают деньги и пишут рецензии: продюсеры, критики, зрители. Не обязательно в этой последовательности.
Иначе - судьба Мастера (бедность и безвестность), а если бы подобное не пугало режиссёра, он бы за экранизацию "Мастера и Маргариты" не взялся вообще. Не "зацепила" бы его эта драма...

"Мастеру и Маргарите" - недлинному, написанному лёгким слогом, разноплановому и вошедшему в школьную программу произведению... не повезло. Т.к. такое сочетание факторов привлекает в обширный "фанклуб" книги широкие и проблемные категории читателей/зрителей:

1) "инстаграмные девочки"
Это не время и не пол: они могут быть вообще брутальными мужчинами, и/или родиться и вырасти задолго до инстаграмма (хотя "альбом" из 19-го века можно считать его прародителем).
Это способ мышления, где в центре штампы, красивости и цитаты, преувеличенные страсти (от подростковой "нитаковости", депрессивности и "бунта без причины" - до "розовых соплей" и шансонного стас-михайловского размаха).

Чтобы "сделать красиво", хорошо бы ещё и придать себе налёт культурности, и здесь их жертвой иногда становятся хорошие вещи: просто за то, что они относительно короткие и относительно понятные. Это вам не "Тихий Дон" прочитать, не "Мы", и даже не "Улисса".
Например, модно писать о себе (или было модно пару лет назад), что читаешь Ремарка. А Ремарк и правду хорош (может, кроме 1-2 романов). Ремарку не повезло. Так же не повезло и Булгакову.
Не повезло дважды:
* Такой диковатый фанклуб отпугивает от книги других читателей и как будто уменьшает её художественную ценность, опошляет.
* Режиссёрам сориентироваться на них проще всего: их много, они общительны, им позарез надо "приобщиться" (а билет в кино дешевле не только "баленсиаги" какой-нибудь, а даже букета из 101 розы), а всё, что надо, дабы купить их с потрохами - романтическая линия с надрывным цыганским размахом и красивая картинка. А! Ещё цитаты. Покороче и побойчее.

2) "вечные школьники"
Школьная программа по литературе нам досталась от советской школы, где многие произведения изучали в том числе, чтобы доходчиво и на примерах показать: при царизме общество было больно. Способ анализа прост и должен в миниатюре соответствовать истории революции. Революционеров было мало, а инертных контрреволюционных масс - много. Революционеров гоняли и арестовывали, вешали, ссылали и т.п. И главное - повествованию необходим центр, а раз "Бога нет", то во главе становится Человек.
Это даёт нам простую схему анализа, где выбирается герой, несогласный с текущей властью и укладом, либо единственный против классов и угнетения (то есть "за свободу" и "против традиций"). А дальше либо "одинокий герой погибает под гнётом общества", либо "общество разрушает систему ценностей героя и лишает его воли к жизни".

Это само по себе, разумеется, натяжка, потому что в отдельных случаях виновато было вовсе не общество, а класс, знакомые, ближний круг. А "герой" порой был вовсе не безупречен изначально, и топил за "свободу" не из нелюбви к "устаревшим институтам" и "постылой религиозности", а просто из личного удобства. Но за этим стоял некий принцип.
Потом пришли 90-е, программу подрезали, добавили туда нового и сместили акценты, но в свете новых реалий конфликт со злым обществом (теперь, видимо, советстким, даже если речь шла о Грибоедове) понравился. Только чтобы заострить "общество" плавно заменили на "государство". И натянули вообще на всё.

Школьник - равно советский и постсоветский - привыкает действовать по алгоритму.
Как в математической задаче определяют "дано", "найти" и составляют уравнение, так в литературе находят конфликт и решают его в духе "герой - жертва общества/государства".
Автоматически и не приходят в сознание.

Чацкий? Жертва режима.
Катерина Кабанова? Несчастная искренняя душа в мире омертвевших традиций.
И так далее. Обломов и Ионыч, Онегин и Печорин, Лариса Огудалова и Настасья Филипповна, поручик Ромашов, Треплев и Нина Заречная, князь Мышкин...
Иногда удаётся затащить туда же Евгения Базарова и даже Родиона Раскольникова.

Казалось бы, Чичиков, Пьер Безухов и герои "Вишнёвого сада" должны разбавить этот парад непонятых временем и замученных государством.
На деле удаётся отбиться только Пьеру с его непоколебимым дзен-буддизмом и упрямой созерцательностью.

Разбор чего угодно в стиле "герой против всех и он трагически проигрывает" превращается в рефлекс. Настолько стойкий, что человек с непоколебимым "школьным мышлением" уже неспособен рассматривать произведения под другим углом.
Вернее, он помнит, что в сказках и супергероике всё наоборот:
1) Герой находит помощников/друзей/любимых
2) Герой побеждает.

Помнит. Но именно что так и разграничивает "сказки" (где всё хорошо) от "настоящей литературы и кино" (где всё наоборот). Поэтому "Русалочка" это, знаете ли... почти серьёзная литература. О ней нестыдно и разбор написать, а вот "Снежная королева" - так, побасенка для детишек.

Поэтому раз мы говорим о произведении "знаковом" и "культовом", то аксиоматично, что герой должен быть гением и должен быть замучен государством.
Не соседом-доносчиком. Не собственной нестойкой психикой. Не маленьким и закрытым кружком критиков, а лично и прямо - государством.
Отсюда видения насчёт того, что Мастера кто-то допрашивает или сажает. Иначе несерьёзно. Страсти вокруг собственности на подвал... что за зощенковщина, это ведь мелко для великого романа!

А что до критиков... Критики - это не общество. Тем более - не государство. Иногда даже наоборот... (но это уже другая история). Это закрытая и узкая тусовочка, ждать от которой радостного принятия - довольно глупо. При любом строе, в любое время, в любой стране. Булгаков это знал, кстати, и знал прекрасно: см. "Театральный роман", в конце концов! Нету там про репрессии, есть только про "террариум единомышленников"...
Но покажите мне строй и время, где "артистическая тусовка" открывается легко и с ноги. Давайте человек с улицы попробует в Голливуд устроиться, причём не уборщиком или официантом, а сразу режиссёром блокбастера, а?

Вопрос разве что в их квалификации. Но и здесь заминочка: не хочу начинать разборки в духе "штанов Арагорна", но... а есть хоть одно доказательство, что роман Мастера гениален?
Соответствует правде - не значит талантливо написан. Бухгалтерский отчёт, например, чем ближе к правде, тем скучнее. Беллетристика там начинается только когда что-то прячут...
Роман сочла хорошим влюблённая женщина. Вот и всё, что мы знаем о его литературных качествах. Однако, влюблённость делает прекрасным вообще всё, связанное с объектом страсти, так что это наислабейшее из доказательств.

Более того, так воспеваемый "инстаграмным" фанклубом образ Маргариты как "музы гения" может и вовсе оказаться в корне неверным, ибо полностью принимающее, некритичное обожание может сказаться на тексте в худшую сторону. Мы все здесь это знаем и в "гаммы" предпочитаем брать людей трезвомыслящих, а не успокаивающих нас, что всё хорошо...

Но это вопросы, выходящие за пределы "школьного" подхода, где никто не спрашивает, почему Ростовы - хорошие, Обломов - не лентяй, а жертва суровой среды, а Вишнёвый сад - не комедия, хотя даже автор решил иначе.

Итак, вот они наши две фанклубные проблемы:
1) те, кому надо красиво, ярко, просто и с размахом.
2) те, кому надо, чтобы герой был гением и против него ополчился весь мир.

Так какой же фансервис порождают такие части "фанклуба"?
Что делают для них режиссёры?
* Эффектная обнажённая натура.
Скажу вам по секрету, сцену с полётом голой Маргариты можно снять вообще почти без Маргариты... Но кто ж на это согласится?
* Педалирование "идеальности" пары Мастер и Маргарита, их "предназначенности" друг другу
Хотя здесь есть очень много вопросов даже у самых искренних ценителей романа... Там всё сложно и неоднозначно, но из "неоднозначно" красивую картинку с цитатой для инстаграмма не сделаешь. Это вам не жёлтые цветы на фоне чёрного пальто.
* Спецэффекты, больше спецэффектов!
Хотя, повторюсь, сам-то Булгаков решил этот роман почти по-театральному, без сложных локаций (и вообще в основном в помещении), с 2,5 массовыми сценами (бал и варьете+раздетые барышни на улице)
* Аксиома "Мастер - гений, а его роман - талантлив".
Правда - не равно "талантливо", правду можно показать и скучно. И так даже хуже, ведь скучная правда обесценивается. Она не вызывает в душе откровения, не зовёт куда-то, не побуждает действовать и мыслить...
* Упрощают проблему до выдуманной оппозиции "личность - государство"
А ведь Булгаков прямо сказал устами Воланда: обычные люди. Но квартирный вопрос их испортил. На этом всё.

Всё это обедняет роман и превращает в карикатуру на самое себя. И вообще: фансервис - зло.
Нельзя давать зрителю (даже хорошему зрителю) именно то, о чём они пишут, как о своей мечте. Ибо никто никогда не угадает, что в чужой голове. Барашек в ящике - идеален, но ни один нарисованный барашек с ним не сравнится...
Закон успешного сценария прост: "Дай мне то же самое, но другое" (цит. по хорошей, хоть и популярной книге "Спасти кота" Блейка Снайдера). Действовать надо в русле ожиданий, но чуть иначе, по своему. Оставляя простор для фантазий. Чего бы это не касалось - наряда Маргариты или причин, по которым Мастер лишился жилья.

А ТЕПЕРЬ ПЕРЕХОДИМ К ФИГУРЕ РЕЖИССЁРА

Я говорю не о конкретных персонах, а о профессии "режиссёр" как таковой. И здесь тоже хватает причин для возможного провала:

3) самовыражение вместо репрезентации
экранизация всегда является торжеством эго режиссёра над эго сценариста, писателя или режиссёра прошлого сезона, если мы о сериалах.
То есть цель - не воспроизвести точно, а выпендриться и сделать по-своему. Точно так же устроены фанфики, если что =)
И как с фанфиками прослеживается тенденция: чем схематичнее и проще исходник и чем больше в нём смысловых дыр, тем легче делать по мотивам что хочешь.
Либо, второй вариант, чем исходник запутанней. Недаром Анджей Вайда как-то сказал, что секрет успеха "Гамлета" в том, что это плохая пьеса. В смысле - без чёткой идеи. Интерпретируй намёки, как хочешь. Лепи любое обоснование поступкам, любую мотивацию фразам. Соединяй точки другими, никем не топтанными кривыми - у тебя вся свобода мира.

Но чем исходник сложнее, чем больше деталей там имеет смысл, тем выпендриваться труднее, ибо здесь, чтобы вставить своё, надо выкинуть уже имеющееся. А в этом "доме" все стены несущие.
Поэтому экранизации плохи. И чем больше режиссёр о себе мнит, тем они хуже. Здесь, пожалуй, необходима скромность исследователя и кропотливость реставратора, а не бахвальство творца.
Взять бы пример хоть у Мастера лично, который недаром не "писатель", а "мастер" - не творящий, а фиксирующий уже имеющееся...
В крайнем случае подойдёт и специфическая скромность актёра, расстающегося со своей личностью и привычками, чтобы полностью надеть "шкурку" иного образа, иного мира. Но актёры и режиссёры недаром часто противопоставлены друг другу по складу характера. Режиссёр, не жаждущий воплощения своего эго - такая же редкость, как гиперобщительный бухгалтер или медик, падающий в обморок от вида крови.

4) недостаток когнитивной сложности
Всё же, как говорит теорема Гёделя о неполноте, "система может быть понята только более сложной системой".
Булгаков – не как писатель, как драматург – для некоторых режиссёров система слишком сложная.
Он видит дальше, полнее, комплекснее, богаче. Он связывает разные линии повествования в непротиворечивый ковёр...
И за ним не только умение писать пьесы, но и квалификация медика, религиозное и философское образование и знание нескольких языков.
Булгаков мог бы назвать многих режиссёров, как Мастер назвал Ивана Бездомного: "Ну вы, конечно, человек девственный..." Его произведения богаты внутренними отсылками, противоречащими друг другу фигами в кармане, "самоочевидными" (для того, кто понимает) переходами. Это такой... Тарковский, только не сразу давящий интеллектом, а скорее заманивающий мнимо простой формой. По канонам интерпретации священных текстов, кстати, притча может иметь до 5 подтекстов разной степени метафоричности. Но, что важно - ни одно из прочтений не может противоречить буквальному смыслу. То есть они углубляют его, но никогда не отрицают. Великое в малом, малое в великом.
Поэтому Булгаков легко читаем и прост для понимания. Но если вы захотите, всё можно превратить в "гиперссылки", раскрывающие новые "рифмы" и параллели.
Без контекста, без отсылок, без видения сверху экранизировать сложно.
"Есть же текст" - скажем мы. Текст зримый, кинематографичный, почти без мыслей наособицу, весь в диалогах и картинах. Раз ни одна интерпретация не может противоречить буквальной, то что мы теряем, понимая буквально? Что может пойти не так?
Да что угодно. Вот, полтора года назад я затронула маленький кусочек атмосферы "Мастера и Маргариты": вопроса галлюцинаций и специфических условий, когда грани между реальным и иллюзорным теряются. И это уже сильно сместило акценты по сравнению с тем, что показывают режиссёры.

5) параллели, которых не было
Режиссура, как и хорошая литература, без параллелей немыслима. Здесь все совы всегда не только то, чем кажутся, но и нечто иное. Режиссура - это рифма, параллель, метафора. Так она преодолевает расстояние от текста, где о мыслях и чувствах можно сказать напрямую - к картинке, где мысли и чувства, движения души, внезапные прозрения должны передаваться через картинку.
Но как передать изображением вдохновение, печаль или любовь? "Как закупорить в бутылку саму смерть"? Срифмовав с чем-то понятным зрителю, вызывающим однозначную реакцию.
Поэтому режиссёры играют рифмами: светлой или тёмной картинкой, печальной или беспечной музыкой, замедленной или убыстрённой съемкой, крупными и дальними планами.
Они протягивают нити от персонажа к персонажу, показывая их схожесть или противоположность иногда внешностью, иногда позой, иногда одеждой... и сотнями других способов.

Поэтому режиссёры к параллелям привыкли, они в них живут.
Но, сталкиваясь с произведением, которое проникнуто рифмовкой изначально, они возвращаются к проблеме №3 и вместо подсвечивания авторских параллелей выдумывают свои.

Скажем... какой он, Мастер? Есть описание. Можно следовать ему. Но это же не интересно!
Поэтому Мастер у Кары похож на Христа своим ореолом света, бородкой и мечтательными голубыми глазами, мученически закатываемыми время от времени. А ещё немного на самого Булгакова. Поведением - на Гамлета (ведь тот тоже был не то сумасшедшим, не то нормальным), позой - на врубелевского демона. Чем больше отсылок, тем лучше.
Впрочем, на Булгакова внешне и на Гамлета поведением зачем-то похожи все имеющиеся на данный момент Мастеры.
В оригинале по внешности есть совпадение причёски и привычки всегда тщательно бриться (угу, привет борода и щетина, привет короткий ёжик волос...). Про характер долго рассуждать не буду, ограничусь замечанием, что литератор, у которого всё было, и литератор, у которого ничего ещё не было (и не будет) - по определению два непохожих человека. Нет, Мастер похож на Булгакова, потому что тот его придумал. Но он и хирурга Преображенского придумал, и изобретателя Тимофеева, и профессора Персикова... И это не повод для атаки клонов.
А с Гамлетом у главгероя и вовсе ничего общего нет. У Гамлета, по крайней мере, впереди была цель, пусть он и двигался к ней зигзагами... У Мастера цель позади. И... Мастер проще. Он ухохатывался с рассказа о коте, которых ехал в трамвае, заплатив за проезд. Он живой человек, а не абстрактный принц датский... Боже мой, да у Булгакова даже Иешуа - живой человек, что же говорить о Мастере?
Так зачем странные параллели?
То ли актёры и режиссёры не знают, какие ещё бывают безумцы, кроме Гамлета, то ли просто Гамлета в театре играть не довелось, а здесь хоть душу отвести можно...

Или... "актуальное" обыгрывание линии свиты Воланда. Попытка впихнуть туда какие-то проблемы, соответствующие времени съёмок.
Ибо режиссёр не доверяет исходнику и думает, что "будет скучно" без параллелей.
И забывает - или не хочет обращать внимание - на главное: Воланд уже всё сказал. Актуальность не потеряется, потому что люди не меняются и в целом напоминают прежних.
Главное - не меняется. Остаётся держаться главного, а не подстраиваться под круги на воде.
Это касается и добродетелей, и проблем. Ленивых чиновников, допустим. Или хрупкости жизни. Сцене с костюмом будут со злорадством наконец-то наступившей справедливости рукоплескать и сейчас. Ситуации с отрезанной головой или с раком печени и сейчас будут ужасаться.
И это берёт человека за горло - жизнь, смерть, справедливость. А не "актуалочка"...

____________

Спасибо всем, кто дочитал до этого места. Можете не верить - или ужаснуться - но это было краткое изложение моего мнения по поводу сложностей с экранизациями.
Краткое - как минимум потому, что здесь я исхожу из презумпции невиновности.
То есть из того, что никто - ни режиссёр, ни актёры, ни оператор, ни сценарист, ни даже гримёры с костюмерами - специально напортить не хотели, а мечтали сделать как лучше.

Считаю ли я, что у экранизаций совсем нет плюсов? Нет, есть.
У экранизации Кары самый адекватный кастинг (включая Гармаша в роли Бездомного и Гафта в роли Воланда). Также там наименее "усталая" манера игры (и для экранизаций "Двенадцати стульев", и для экранизации "Мастера и Маргариты" необходима бодрость и по временам практически цирковые, жонглёрские скорости - без многозначительных пауз и затягивания). И да - там все актёры помнят, что голосом тоже надо играть. не только мордашкой.
В экранизации Бортко разумнее всего использованы технологии и не выпущен момент с превращением трупов в гостей бала. Так же моё почтение костюму Маргариты. Ведь цепи и медальон в каноне есть, так что формально это даже не отступление от оригинала, а так - расширение темы.

#про_литературу #про_кино #Статьи #Размышления

Что такое хорошие стихи? Очень интересует победившая в отечественном литературоведении версия

Т.е. не частное мнение, которое у каждого своё, а именно... как сейчас принято.
Товарищи с профессиональным и законченным (!) образованием в близких к литературе областях, просветите меня. В меня можно также кидать статьи и книги с ответом на этот вопрос, но именно профессиональные (изнутри индустрии) и общепринятые внутри профессии

Потому что мнения отдельных писателей, журналистов, публицистов и литературных критиков - это всё-таки мнения. Они личные, спорные, у каждого свои и я сильно устала от чтения противоположных версий на эту тему. Про блоггеров я вообще молчу, этого категорически не надо.

Пока чаще всего встречаю версию, что хорошая поэзия это:
* без простой рифмовки (глагольной или существительных/прилагательных одного типа - как "колос/волос")
* без неточностей в ритме и в рифме, если эта неточность не предписана типом поэзии и не является изобразительным средством.
* без слишком длинной строки.
* с ясным смыслом и без мутного выпендрежа из случайных слов, натыканных чтобы срифмовать.

- это чисто технически. Плюс, неплохо бы поражать удивительно точными сравнениями / изображениями чувств и переживаний, природы, действия в моменте.

С одной стороны я ясно понимаю, что лично мне больше нравятся как раз стихи с мутным выпендрежём и длинной строкой.
Ну, допустим, я никогда и не претендовала, что у меня хороший вкус в поэзии.

Однако. Окончательно меня запутывает тот факт, что "Серебряный век" чуть ли не поголовно является у нас классикой и предметом для подражания.
А вот там туманности, мутности, периодического преобладания словесных игр и звукописи над смыслом... - очень много.
И вообще: как только съезжаешь с шоссе хрестоматий на грунтовку собраний сочинений, то мутное и непонятное можно найти почти у каждого. В сухом остатке незамеченных в выпендреже и рифмовке ради рифмовки останутся только Пушкин и Лермонтов, Гумилёв с Ахматовой (Мандельштам - уже нет, даром что тоже акмеист) и Рождественский.

Если кто-то желает добавить к "всегда понятным" Есенина, то могу указать на его "неуютную жидкую лунность", к примеру.

Засим я немного запуталась и жажду просвещения.

#про_литературу #размышления

Атмосфера в развитии
или чем в последнее время бесят серии

От фантастики, фэнтези и особенно альтернативной реальности лично я жду:
1) яркие, но понятные и достоверно изображённые* характеры.
2) интересный, но логичный** сюжет.
3) необычный сеттинг.

Для кого-то первичен сюжет, а персонажи уже потом. Атмосфера мира - вроде как - всегда на третьем месте, но это важное третье. Для читателя. Для автора, к сожалению, редко.
На первую книгу креатива хватает с запасом, а дальше... ну, всё уже готово же?
А мир живёт годами, десятилетиями, пока пишутся книги.

Только несколько авторов на моей памяти показали эволюцию мира адекватно, остальные...

Либо в каждой книге с мучительным постоянством пересказывается по-новой, что вот так здесь работает полиция, а вот это такая местная игра и такие у неё правила (вы же не запомнили за первые 5 книг, да?), а это вот такие есть виды магии (уже 10 книг они есть), а так дирижабли летают, а это...
Я понимаю, платят, наверное, постранично. Но не до такой же степени.

Либо... просто пользуются, никак не развивая. Не стареет техника, не бьётся посуда, не облетает штукатурка со стен. И не появляется ничего нового. Совсем.
Вы скажете, что в средневековом сеттинге изобретения происходили раз в столетие. Да, но...
Фэнтези - не историческое Средневековье. Совсем. Так или иначе, но там есть силы, обеспечивающие гигиену, медицину, бытовые удобства, урожайность и прогресс. Чаще всего - магия. Иногда некие старинные технологии сверхвысокого уровня (от условных богов / инопланетян / атлантов).
Но раз эти силы есть - то прогресс должен быть. Хотя бы на уровне, что новый арбалет с наворотами имеет большее быстродействие и пробивную силу, чем тот, что был 20 лет назад. Что новый дворец или храм архитектурно настолько крут, что старые по сравнению с ним - просто хижины.
Или... если технологии утрачены, вокруг кали-юга и запустение, то... мир должен наоборот утрачивать качество и квалификацию и рассыпаться... быстрее. И как минимум должно быть некое объяснения, почему предметы не эволюционируют повторно. Всё покупают за границей? Местная религия против ремёсел? Опустошительные эпидемии забирают людей в слишком юном возрасте, чтобы была преемственность мастерства?

Но есть самые кошмарные люди. Они пытаются в эволюцию и... демонтируют сеттинг в процессе!
Поскольку воображение у них закончилось много книг назад, они просто механически тащат туда прямые аналоги известных нам знаков прогресса. Уничтожая все логичные связи, ограничения, быт, дизайн и прочее.
Или, поняв, что просчитать последствия дарованных прежде вундервафель сил не хватает... обрезают их. Путешествия во времени? О-па, теперь заблокированы или невозможны! Изменения внешности? Забудьте! Особые спецподразделения по работе с непонятной фигнёй? Расформировать. И оборудование демонтировать. Двери между мирами? Законопатить!
Ладно, когда так поступают фикрайтеры. Но авторы-то!
И вот это я люто терпеть не могу...

Но есть, конечно, редкие нормальные авторы, которые ни о чём таком не забывают, атмосфера и сеттинг у них эволюционируют, не теряя обаяния. Но их не очень много. А жаль.

* это не значит долго и подробно описывать каждого. Иногда достаточно двух-трёх фраз и поведения по ходу действия, чтобы создать яркий образ.
** чтобы к концу повествования детали пригодились, а на вопросы нашлись ответы либо был приемлемый открытый финал (а не просто автор позабывал, что он там накрутил), ну и чтобы рояли и "боги из машины" не колосились особенно часто и в ключевых местах.

#про_литературу #статьи #размышления

#книги #размышления #про_литературу

Евгений Клюев "Книга теней".
Я не знаю, что здесь было выдвигать на "Букер".
Но субъективно, т.к. я сентиментальная романтичная тряпочка, падкая на реинкарнацию, любовь сквозь время и тайны – понравилось. Даже очень.
Чем-то похоже на "Лабиринты Ехо", пока они не скатились.

Вернее понравилось бы, если бы автор не прибег к слому четвёртой стены... ненавижу слом четвёртой стены, он обесценивает произведение, уплощает его и делает искусственным.

#размышления

Дементоры вытаскивают из людей светлые воспоминания и питаются ими.
В "Дозорах" Лукьяненко так же поступают Светлые, которым надо набрать силу для чего-нибудь.

Хм, кроссовер? Необходима энергия, в Азкабане всё равно преступники – и Ночной Дозор заключает контракт с МагБританией...

Как я перечитала книгу спустя 15 лет
"Ребекка" Дафны Дюморье

"Ребекка" наотмашь поразила моё воображение в 10 лет и где-то до 17 была самой любимой. Потом в мою жизнь пришёл интернет и возможность скачать много хорошей литературы, которой я пользовалась, как наркоман, дорвавшийся до макового поля – на всю катушку.
Но всё-таки я нет-нет, а перечитывала её.
Уж очень мне близка безымянная в книге (о ней сказано лишь "с редким красивым именем") главная героиня.

Потом я надолго забыла о "Ребекке" – стоит на полке и стоит. Перечитала сейчас. Кое-что осталось как прежде, но кое-что поменялось безвозвратно. То ли жаль этого, то ли наоборот...

О сюжете "Ребекки" пишут много глупостей. И в основном они посвящены тому, как это главгероиня не освоилась быстро в поместье, не скрутила в бараний рог прислугу и не разобралась с супостатами "одной левой". Почему так долго "жевала сопли" и "не росла над собой".
Ядерная чушь. Так думают люди с другим характером и выросшие в другой среде.
Мендерли – не просто богатый дом. Это поместье. Почти замок. У них своя история, своя картинная галерея, где у каждого титулов... как в фанфике йашки, только настоящих.
Мы – дети советского периода, даже самые отрицающие. И это означает маленькую "дистанцию власти". То есть предел того, с кем можно говорить почти на равных, а с кем это запрещено, неприлично, недопустимо или просто нежелательно под угрозой кары и предания общественной анафеме. В Великобритании дистанция власти большая. Твой класс определят по семье, по положению, по акценту (среди коренных обитателей, не мигрантов!), району где ты родился, одежде, манере держаться... И выше головы ты не прыгнешь.
Как выглядит попытка открыть дверь в систему с ноги, желающие могли увидеть по Мэган Маркл*. Печально выглядит. Да и попытка подстроиться тоже выглядит печально.
Есть британский фильм "Испытание невиновностью" приблизительно про тот же исторический период, что и "Ребекка". Там тоже есть барышня-"выскочка", вторая жена, пришедшая в дом через 1 год после смерти первой, которая пытается строить из себя "хозяйку Большого Дома". Именно "пытается" и "строить". Хорошо показано: шансов у неё нет. Не предусмотрены они системой. И это при том, что она красива, уверенна в своей красоте до чёртиков, и её муж гарантированно без ума от неё.
Посмотрите этот фильм, кстати. Там отличная актёрская игра, красивая яркая картинка – и все, что вы хотели знать о британском менталитете.

Человек, выросший в таком обществе, хорошо "знает своё место". И то, что главгероиня из хорошей семьи – только усугубляет положение. Да, за ней воспитание. Но в настоящем она – сирота, попавшая в настолько безвыходную  ситуацию, что вынуждена работать компаньонкой (читай "служанкой и девочкой для битья") вульгарной, наглой и явно низкостатусной (но богатой) американки голландского происхождения.

Вдобавок главгероиня от природы юное и застенчивое существо, которое много тревожится, часто смущается и вообще ни в чём не уверена. Она любит, но и в ответной любви мужа уверена не до конца. Ей это кажется... просто приключением с его стороны. Продиктованным то ли скукой, то ли одиночеством. Она уговаривает себя, но поверить не может. Потому что в её жизни был период, когда никто даже минимально ничего хорошего не делал по отношению к ней, потому что её не уважали и всячески подчёркивали, что она пустое место.
И кто-то считает верибельным, чтобы она вдруг нагло начала реализовать себя? Собственно, даже главной героине Easy Virtue (тоже рекомендую), смелой и самодостаточной девушке, – тяжёлый, хоть и вроде незаметный снобизм английской аристократии крепко попортил жизнь. Что уж говорить о юных и застенчивых.

Итак, это было о том, что для меня в "Ребекке" осталось прежним. А теперь о том, отношение к чему изменилось

Максимиллиан де Уинтер (Максим) и Ребекка.
Дафна дю Морье Максимом откровенно восхищается. Неопытному читателю легко попасть под авторский гипноз и восхититься тоже.
Он красив, влиятелен, небрежно богат. У него сложный внутренний мир (по мнению автора), честь и принципы (по мнению автора) и он любит главную героиню, а первую жену-стерву никогда не любил (по его словам и по мнению автора).
Одним словом, мистер Рочестер, но состояние у него собственное и с неприличными предложениями он до свадьбы не пристаёт. Мужчина-мечта.
Однако, если вчитаться пристальнее в ту часть романа, которая посвящена не воспоминаниям, а жизни Максима и его второй жены после событий в Мэндерли – то станет видно, что у его есть своё "Всегда" почище, чем у Снейпа. И это "Всегда" – поместье. Дом. На нём он женат, его он любит.
И после гибели дома в огне пожара Максим – живой мертвец, не больше. Он благосклонно принимает наивные попытки своей жены как-то отвлечь его, расшевелить, но это лишь гальванирование трупа.

Он любил свою первую жену, Ребекку. Смеялся вместе с ней, расчёсывал ей волосы, прощал мелкие и крупные грехи – пока она делала из его поместья звезду всея Англии, место, которым восхищаются.
И убил её, когда она пригрозила бросить на это место тень.
В стране, где можно было развестись, он не развёлся, когда ещё не было поздно, сразу же – ведь он говорил, что Ребекка призналась ему во всём сразу после свадьбы. Не нанял частного детектива, чтобы обеспечить материалы для шантажа.
Ему было всё равно, кто она и как себя ведёт, пока дело не коснулось дома. Как тот же Снейп, он мог бы сказать "я шпионил, лгал, убивал, подвергал себя смертельной опасности – и теперь всё это пошло прахом". За смерть жены он получил самое жестокое для него возмездие – не свою смерть, не смерть кого-то из близких – а гибель дома.
Ничто другое его бы не проняло. Пережил бы.

И в чём-то жаль вторую жену, которая всё ещё пытается верить в лучшее. В то, что имеет для него хоть какую-то ценность.
Но и она взрослеет понемногу. Во всяком случае свою первичную, отчаянную, щенячью влюблённость в Максима она уже характеризует словами "как хорошо, что первая любовь не может повториться".

Ребекка предстаёт в романе абсолютным злом. Циничная, лицемерная, порочная женщина. Лишённая способности любить и "вынудившая" мужа убить себя, когда у неё нашли неизлечимую болезнь.
Совершенно ницшеанский персонаж. Сверхчеловек в юбке, для которого бог умер и который не сомневается, тварь ли он дрожащая или право имеет.
Однако... она не врёт. Она не стала скрыто изменять Максиму за спиной, а сразу заключила с ним "сделку". У неё действительно исключительный вкус, талант администратора и она не поленилась сделать из Мэндерли конфетку, легенду, поместье с открыток.
Она не просто какая-то прожигательница жизни, отхватившая богатого супруга. Она отличный администратор, пиарщик и звёзды знают, кто ещё.
Если бы не рак, она так никогда и не "обнаглела" бы. Но ей надо было, чтобы кто-то другой её убил. Не смогла покончить жизнь самоубийством? Вряд ли. Значит, возможно, не хотела "брать греха на душу. Странно? Странно.
Но и мир, где убийство – не преступление, а измена – наоборот... тоже довольно странный. Особенно измена человеку, который всё равно тебя "не любит".
Впору задуматься, кто из них более сумасшедший.

Вот такие впечатления. К сожалению, прежний ослепительный образ Максима де Уинтера (однофамильца, а, возможно, и родственника мужа Миледи =)) померк для меня почти безвозвратно.
Вернее, остался только в итальянской экранизации романа. Но там и разводов нет (Италия), и интерпретация достаточно далеко ушла от оригинала. Чего стоит только Максим, наблюдающий за пожаром не с отчаянием, а с... облегчением. Словно всё тёмное, что было в его прошлом, сгорело вместе с домом (люди не пострадали). Да и с второй женой он обходится куда ласковей и без насмешки (в отличие от оригинала). Действительно можно поверить, что он влюблён.
Но это уже другая история...

* жена младшего сына нынешнего короля Великобритании.

#Статьи #Размышления #про_литературу #про_кино

Как я читала городское фэнтези: обзор

Пару месяцев назад я ныла на тему того, что не получается найти что-то, похожее на Геймана, Риттера или хотя бы "Лабиринты Ехо", но с экшеном.

Закончив ныть, я начала искать. И кое-что нашла, однако многое так или иначе не оправдало моих ожиданий. Итак, истории от наименее зацепивших к наиболее:

Джонатан Страуд "Пустая могила"
Вообще это последняя книга то ли трилогии, то ли тетралогии. Но т.к. автор не скупится на флэшбеки, то можно сразу читать именно эту книгу.
Плюсы: экшен, образ черепа-помощника (циничного и очень умного призрака). Не совсем картонные персонажи, по которым не сильно видно, что они подростки.
Минусы: нелепые описания внешности. Из которых кажется, что главгероиня запала на своего коллегу, потому, что у него красивое пальто и задумчивый взгляд. Именно в этом порядке. Занудство. Некоторые нелепость в поведении героев. Хотя, наверное, это можно списать на то, что они подростки.
Короче, если не читать всю серию, то прилично. Точно лучше "Дома странных детей мисс Перегрин".

Глен Кук "Приключения Гаррета"
То ли 10, то ли 12 книг. Вот это вообще было зря. Зачем я прочла столько? А знаете... психология персонажей и их верибельность на очень высоком уровне. Сами персонажи колоритные и разные. Мир в меру логичный и оригинальный.
Но... но...
Во-первых, это не детектив, хоть и прикидывается оным. Герой ничего не расследует, он просто дёргает за все нитки, расшатывает все камни, а потом на него всё это сыпется. Приём "таран", причём в каждом деле, без какого-либо прогресса.
Во-вторых... знаете, Пратчетт или Гибсон тоже начинали в 80-е. Но по ним как-то не видно, что это привет из другого мира. По Куку заметно. Юмор самого низкого пошиба, включая сортирный. Все женщины до единой рассматриваются через призму сексуальной привлекательности, остальное идёт как-то фоном. Герой не скрывает, что он бабуин, пускающий слюни на всё, что в юбке, хотя при этом в каком-то смысле "рыцарь". На вкус 21 века это выглядит преувеличенно, пошло, странно, наивно и неуместно.
Финальные истории вообще финиш... ок, они писались уже в 2000-е, Кук подстроился, там есть и "metoo", и семейные ценности, и даже своего друга-вегетарианца главгерой перестал стебать. Но! Посреди этого дивная история вертикального инцеста (!). Причём... если сначала Кук как-то решил отнестись к этому отрицательно, то потом... сделал вид, что всё нормально. Дочурка в 18-20 лет родила от папочки ребёнка, потом спустя лет 14 решила с ним "расстаться" и завести себе новую пассию: как раз главного героя.
Папаша принял это нормально и в дальнейшем фигурировал в повествовании как обычный тесть, а вовсе не бывший любовник дочери. И главгерой тоже воспринял это нормально (!). What a f**k? Ах да, главгерой бросил ради этой чуть чокнутой жертвы инцеста (напоминающей Луну Лавгуд из фанфиков) свою постоянную пассию, с которой были сложные, но долгие и с историей отношения. Почему? Якобы она на него давила. Ну а новая просто ставила перед фактом, это же разные вещи, правда? *сарказм* Короче, логика там не ночевала...
В-третьих, Кук имеет скверную привычку в каждой новой книге по ходу действа давать краткую характеристику сквозных персонажей (а то вдруг кто-то их забыл). К последней книге персонажей набирается человек 30, поэтому повествование похоже на бесконечную переадрессацию или скальдическую поэзию "а это весёлая императрица, которая часто кусает певицу, которая в тёмном чулане хранится, в доме, который построил жук".


Аликс Э. Харроу "Десять тысяч дверей"
Очень красиво и интересно. Двери в параллельные миры, нестандартная героиня (не та, что главная, а её мать, героиня вложенной истории). Волшебные места-порталы, яркие миры...
Нормально вписанная тема с Америкой времён сегрегации и рабства. Без передавливаний, но и без идеализации.
Повествование динамичное и богатое на детали.
Казалось бы, живи и радуйся.
Но ближе к финалу вылезают странные сущности.
Во-первых, нелепый образ отца главной героини, который из застенчивого, но талантливого и достойного человека превратился в нечто странное.
Во-вторых – и это главное – какое-то безумие в отношениях родителей и детей. Родителям на главную героиню в целом плевать, как бы они не утверждали обратное.
Они поглощены друг другом и своими отношениями. А её они легко "отпускают" не потому даже, что верят в неё, а скорее потому, что не знают, что с ней делать.
В-третьих, призрак всепоглощающего инфантилизма бродит над этим произведением. Ах, кто бы мог подумать, что это злодей! Ах, ну что я мог(ла) сделать! Да всем давно ясно, что это крокодил в человеческом обличье, а сделать можно было много всего, ну к чему сопли жевать?
Огорчает и обилие бессмысленных смертей, и явный "несчастливый" след главгероев, который вовсе не отвращает их от общения с местным населением. То есть им ВСЁ РАВНО, что они принесут несчастье этим людям – лишь бы здесь и сейчас им помогли.
Но сеттинг красивый.

Чарльз де Линт "Лезвие сна"
Тоже красиво и верибельно на протяжении 80% текста.
История художницы, которая получила возможность учиться у гения своей эпохи.
И научилась у него настоящему волшебству, выпускаюшему персонажей картин в жизнь.
Однако гений оказался с тяжёлым деспотичным характером и страшным секретом...
И это всё правильно, это всё бывает. Хрупкий творческий человек часто воспринимает хамство руководителя почти как должное и долго терпит такие "зависимые" отношения, не в силах их разорвать.
Но... герои ведь должны развиваться, верно? В какой-то момент, когда героиня якобы в страхе за свои творения и знает, что с ними может приключиться, она всё ещё совершает массу нелепых просчётов, несовместимых с её паранойей.
Поражает также удивительная трусость и неприспособленность многих взрослых (30-40 лет) людей, занятых в финальной части романа. Парочка трудных подростков и шайка оживших персонажей картин по сравнению с ними действительно и храбрее, и мудрее, и решительнее. Ну что же, возможно, это и правда такое инфантильное поколение.
Огорчает и масса оборванных любовных историй, которые никуда не ведут. Без единого хэппи-энда, даже там, где он просится.

Себастьян де Кастелл, "Творец заклинаний"
Читала серию со второй книги основного цикла: "Чёрная тень". Благодаря обилию флэшбеков даже не заметила, что читаю не с начала: это вполне сошло за постепенное раскрытие прошлого героя.
Красивый мир, интересные локации, яркий и необычный сеттинг.
Есть прекрасные образцы разных философий и религий – то есть различные народы у автора и правда отличаются друг от друга, причём сложным и логичным образом, а это ценно.
Конечно, пресловутые "аргоси": странствующие глашатаи судьбы и собиратели новостей – невероятно хороши. В них есть подкупающая доля "буддистской" странности с загадками для ученика и обретением силы через сочетание внимания и лёгкости, непривязанности к результату. Но без артхаузных перегибов и абсурда.
Однако после прочтения Патрика Ротфуса в аргоси оказалось слишком много общего с нацией воинов-философов адемов. Но, когда я читала, я об этом не знала.
Так в чём минусы этого цикла?
Во-первых, склонность повторять одни и те же приёмы до бесконечности. Например, есть там агрессивная помесь белки-летяги и кота – друг главгероя.
Он со своим практическим подходом к жизни и упоротой храбростью составляет хорошую пару главгерою, который совсем наоборот. И в первых полутора книгах этот персонаж тоже как-то развивается, пусть и незаметно, но естественно. А потом он будто надоел автору: ему выписывают одни и те же реплики, одно и то же поведение... всё бы ничего, но этих реплик МНОГО.
Во-вторых, всё тот же инфантилизм и нечувствительность к неприятностям, приносимым главгероем другим. Нет, он иногда огорчается такой своей судьбинушкой. Но по факту – ни одному сообществу, приютившему его, лучше не стало. Некоторые и вовсе перестали существовать. Особенно вопиющая история с "Аббатством теней". В которое он рвался, где его спасили от смерти в пустыне, приютили и даже помогли что-то понять. А он мысленно критикует их, что, дескать, они "жестокие" и хоть они и вместе, но между ними нет "подлинной дружбы". Интересно, с какого перепугу?
И после того, как в приступе очередного головотяпства он случайно сдаёт их местонахождение, главгерой вместо того, чтобы сделать ВСЁ, чтобы загладить свою вину... – немного помогает, а потом начинает вставлять палки в колёса, ибо такую силу "теням" обрести нельзя, а на той стороне всё-таки "его народ".
Тут он вспоминает, что это "его народ"... в остальных случаях он делает всё, чтобы напакостить бывшим единородцам.
Несколько девушек, с которыми у него почти завязались отношения, сильно пострадали. Его наставница едва не умерла... и всё из-за кого? Из-за периодически ноющего субъекта, который за все книги так и не разрешил ни свои проблемы с самооценкой, ни с семьёй. И даже до конца не выучился всему тому, чему мог и чего нахватался "по верхам".
Даже его помощь "ядовита". Когда он спасает кого-то, это потом оказывается лишь временной отсрочкой перед смертью или сильными страданиями.
Он трус, неоднократный предатель и странный чувак, который вроде готов спасти трёх своих "настоящих друзей", но как-то выходит, что спасать их должны другие.
В третьих, собственно отношения с семьёй. Они забрали его будущее, как мага (хотя он был слабым магом до всего, что случилось). Он их ненавидит. В целом понятная история. Почему-то прощает только сестру, хотя единственный раз, когда его действительно должны были убить и только случайность помешала – это сделала именно его сестра.
Ну ладно, с отцом он в контрах, психоанализ, всякое такое. Но мать? Да, она кое в чём участвовала (но меньше других), но когда она умерла, он на удивление быстро с этим справился. И оставил её прощальный подарок. Без сомнений, без сожалений, без слезинки, без желания поверить... что же это за герой такой?

Виктория Шваб "Оттенки магии" (основная трилогия)
Красивый язык, интересные миры, динамичное повествование, проработанные характеры и, наконец-то, по-взрослому ведущие себя персонажи.
Ну, почти все. Барышня довольно... безрассудна и часто действует без оглядки на последствия (а "заносят хвосты" за ней другие).
Однако, почему бы и нет? Ну вот такой у неё характер. Ей и так все говорят, что она жива только чудом.
Ближе к третьей книге попадаются затянутые моменты, ну да ладно. В целом мне понравилось.
Единственное, что царапает, – это некое отсутствие оптимизма в финале.
Был мир, где всё хорошо. Был мир, где почти всё было плохо, но в третьей книге дали некую надежду. Потом было много проблем, погибло / пострадало много людей... И?
Где всё было хорошо, там стало почти как прежде – но чуть пустее, грустнее и тревожнее.
А там, где почти всё было плохо... там пропала последняя надежда. Да, я понимаю, сова и глобус, все дела, но можно было сделать какой-то жест и показать путь возрождения, пусть даже в результате самопожертвования. Очень жестоко – дать надежду и отнять её.
И, при всех понятных реверансах в сторону "повестки"... решили они её странно. Ну не с тем человеком. Потому что невольно думаешь о будущем страны...

Вот так =)
Ну а потом я нашла Патрика Ротфусса и его "Имя ветра".
Судя по реакции в прошлом посте, никому, кроме меня, это особенно не понравилось, но лично я очень рада, что прочла эти книги (со всеми примечаниями, приложениями и рассказами).
Мне понятны его герои, мне близок его мир, и именно так я хотела бы сочинять сама, хотя до сих пор даже не подозревала о таком писателе...

#книги #Статьи #Размышления

Как я решила не становиться режиссёром
#Статьи #Размышления #Воспоминания

Вуди Аллен шутил, что полчаса музыки Вагнера заставляют его мечтать о захвате Польши. Александр Сергеевич Пушкин всегда пробуждал во мне тягу к славе… и неутомимое желание рифмовать. Получалось посредственно, но ведь и у Аллена с Польшей не сложилось.
В первый раз я заболела «эффектом Пушкина» в девять лет. «Руслан и Людмила» поразили детское воображение видениями храпящей на рассвете богатырской головы, чудесными садами и комнатами Черномора и подло отвергнутой финским чародеем за утрату юной свежести Наиной.
Душа просила сказки и тайны, и, как обычно, творчества. На описаниях моя способность к рифме быстро сдалась, но вот диалоги я победила, создав за несколько неописуемых дней пьесу в двух актах с семейным секретом, старым замком и привидением.
Тогда я ещё не знала, сколь коварны бывают пьесы.
Проза или стих, положенные «в стол», не требуют к себе внимания – лежат и лежат, считая своего автора вполне полноценным читателем.
Но пьеса! Она жгла мне руки и требовала воплощения на сцене. Как угодно, где угодно, но только как можно быстрее.

Уговорить мучившихся от летнего безделья ровесников – родственников и не только – было просто. Ад начался чуть позже.
Вначале отчаянно не хватало реквизита (взрослые редко понимают запросы творческой души). Не было такой тряпочки, стула, палки или кадки для цветов, которые я не пыталась приспособить к делу. Почти неделю моей личной болью была карета. Совершенно необходимая. И абсолютно невозможная. Пока однажды, бессонным и тёплым июльским вечером мне не пришла в голову гениальная идея: в сцене диалога карета должна быть показана не снаружи, а изнутри! А значит двух скамеек и занавески на заднем плане, убедительно изображающей окно, было вполне достаточно.
Затем «актёры» оказались неспособны учить текст. Двое из занятых в спектакле, забыв слова, импровизировали. Трое – нет. И я даже не знала, что хуже. Мне пришлось распихивать написанные крупными буквами шпаргалки у них на виду (но так, чтобы не заметили зрители), а главную роль – с самими длинными репликами – взять на себя.
Потом мои друзья (чуть не ставшие в то лето «бывшими друзьями») упрекали, что я сделала это из тщеславия. И вообще: вначале равнодушные к доставшимся им ролям, потом эти милые дети начали мериться, чей персонаж лучше. И едва не перессорились. Друг с другом? О нет! Со мной.
Тогда я отводила каждого из них куда-нибудь в укромное место и долго, обстоятельно внушала (придумывала, в основном), как именно их роль важна, и что без них пьеса просто рассыплется.
Каждый день приносил что-то новое. То, что вчера казалось идеальным и безупречным, сегодня вызывало вопросы. Я разрывалась между желанием сыграть спектакль как можно быстрее, стремлением учесть всё – и подозрением, что проблемы никогда не устанут появляться, даже если мы будем репетировать сто лет.
Ах, это может показаться смешным и неоригинальным, но мне в то лето исполнилось лишь девять лет, с теорией театра я не знакомилась даже понаслышке, Станиславский был названием театра, а не человеком, а актёры – прекрасными воздушными людьми, сотканными из мастерства и душевных добродетелей. Я «изобретала колесо» на каждом шагу. Но я двигалась к премьере.
И знаете… она даже удалась. По крайней мере, все собравшиеся на «спектакль» дети окрестных дачников, спрашивали меня о продолжении. Ребёнок девяти лет ещё не умеет лицемерить в подобных материях. В школе – да, с родными – случается. Но умение подделать интерес ему ещё не доступно.
А значит, это был успех.
Но на следующий день, когда декорации были разобраны и отзывы получены, я приняла решение никогда больше не ставить спектаклей. Легче решить задачу с двумя неизвестными. Или правильно разобрать сложноподчинённое предложение.
Тогда я решила стать писателем. Играть словами, которые ничего от тебя не требуют, а сложный мир людей оставить другим. Более приспособленным к их капризам.

#про_литературу #про_кино #про_психологию

#реал #Размышления

Была ли у вас когда-нибудь мечта, которую даже вы сами признаёте идиотской - но при этом понимаете, что она НЕ нереальна? То есть это не "получить настоящее письмо из Хогвартса" и не стать балериной в 100 (лет и килограмм).
У меня была. И иногда я о ней вспоминаю.
Когда мне было 18-24 года, я периодически мечтала сочинять тексты к песням.

Конечно, я сознавала, что совсем не Роберт Рождественский или, допустим, Юрий Энтин (не надо думать, что его тексты просты: скроены они ловко, часто сюжетны + до рифм из одинаковых частей речи он опускался редко).
Но и окружали меня совсем не такие тексты. Даже за вычетом музыкантов, что писали себе тексты сами, чьих-то племянников и прочих неслучайных людей - оставалась ещё прослойка вроде бы неплохих поэтов (или нет), но... средних.
И вот слушая их, я осознавала пресловутое "на их месте могла бы быть я". Глупо? Ну да, глупо, я понимаю. Но по факту - абсолютно ничего не мешало =)
Ну, кроме того, что нет волшебного ящичка, куда можно отослать свои стихи и их посмотрят ))) Для музыки и демо-записей - есть. А для этого - нет. Что, конечно, правильно, ибо музыку (даже плохую) делает не каждый, а вот в потоке рифмованного бреда и утонуть можно...
Одно время я даже почти серьёзно рассматривала вариант научиться на чём-нибудь играть и таки положить слова на музыку - именно из-за "волшебных ящичков", а не потому, что хотела сочинять. В теории ситуация выглядела так: посмотрят, музыка не понравится, а вот стихи чем-то зацепят (ха-ха) и вот тогда...
Но прикол в том, что я не просто не умею ни на чём играть, я ещё и не хочу. Я обожаю музыку, но сама настолько "текстовый" человек, что и представить сложно. Так и пылится моя самая идиотская мечта в дальнем ящичке.
Странно, что это вообще для меня было важно. Не из-за денег, кстати, а просто... ну просто из-за возможности. Нравится мне слушать свои слова со стороны, что поделать.

Эти странные символисты
#стихи #размышления

В школе, выбирая стихотворение Блока, остановилась на "Мне страшно с тобою встречаться..."
Ибо оно было мрачное, но понятное (как я думала).
Казалось абсолютно очевидным, что стих – об умершей дорогом человеке, который видится лирическому герою в виде призрака. Поэтому и встречать страшно, и не встречать – ещё страшнее. Потому что первое – сойти с ума, соприкоснуться с неупокоенным духом. А второе – потерять того, кто дорог, теперь уже навсегда...
Отсюда и "Тебя здесь нет - ты там". И церковь, и отзвук недавних похорон...
Логично? Логично.

Или, в крайнем случае, об атеисте, который боится, что Б-г всё же существует. И обращается к нему.

А здесь я на днях читаю: это стих о знакомстве с Любовью Менделеевой.
Что? Как? Просто как?! Нет, я не понимаю этих символистов...

Текст стиха:

Мне страшно с Тобой встречаться.
Страшнее Тебя не встречать.
Я стал всему удивляться,
На всем уловил печать.

По улице ходят тени,
Не пойму — живут, или спят.
Прильнув к церковной ступени,
Боюсь оглянуться назад.

Кладут мне на плечи руки,
Но я не помню имен.
В ушах раздаются звуки
Недавних больших похорон.

А хмурое небо низко —
Покрыло и самый храм.
Я знаю: Ты здесь. Ты близко.
Тебя здесь нет. Ты — там.

О вальсах, листьях и шалях
#про_музыку #Размышления

Возможно в далёкой парагвайской земле, среди огненных переливов аккордеона "танец любви и страсти" - это танго. С неподвижным лицом и сияющими глазами, с внешне скупыми, а затем стремительными движениями.
Но в северных широтах, где ничто так не заставляет притягивать руки к огню, как холод, где только осень расставляет приоритеты, собирая урожай потерь и приобретений – здесь кружение первых листьев, одновременно бессмертное и обречённое, вызывает в памяти вальс.

Нет, не то застенчивое топтание двух объединённых неловкостью и старанием созданий, что можно увидеть на свадьбах.
А нечто лёгкое и стремительное, в кажущейся простоте, в невозможной синхронности, в ветре, что, кажется, врывается в залу, закутываясь в газовый шарф занавесей, чтобы подхватить танцующих.

Впрочем, неважно, будет ли зала. Будет ли красивое скольжение подола бального платья. Важно движение листа, несомого судьбой сквозь пьянящую смесь восторга и ужаса, горьковатую свежесть осенней ночи.

Как человек от природы неритмичный, я легко отзывалась на ритм внешний, навязанный. И из всех них в память ярче всего врезался вальс. От "Голубого Дуная", вставленного в советскую экранизацию оперетты "Летучая мышь" – и до современных песен.
Говорят, такое имя когда-то дали охотничьему псу моего деда. Впрочем, пёс пропал задолго до моего рождения, оставив только лёгкое недоумение: кто же называет охотничьих собак музыкальными произведениями? Но вальс и впрямь охота – на зазевавшуюся в восхищении душу, не запершую вовремя окон в осеннюю ночь.

#Размышления

В сущности, главгерой "Дня Сурка" попал в этот день только потому, что ему это не нравилось.
Я же кучу раз мечтала о том, чтобы какой-то день просто брал и повторялся заново. Ты можешь делать что угодно - читать, смотреть, учиться... Ты можешь понять жизнь лучше, найти время на то, на что не находил. И никто не постареет, ни умрёт, не поссорится с тобой даже.
Я тот кошмарный человек, который настолько не любит "выходить из зоны комфорта", что считал бы "день сурка" раем, а не адом...
Но бодучей корове бог рогов не даёт.

Толкин и Льюис: две идеологии фэнтези (часть 1)
или об идеальном сравнительном исследовании

Для любителей сравнительных исследований литературы, творчество Толкина и Льюиса - почти "идеальный эксперимент". Минимум "побочных переменных": почти один возраст, образование, место преподавания, интерес к языкам, участие в войне... Плюс "Инклинги" и другие объединения, плюс дружба, плюс религиозные дискуссии... Оба написали циклы книг в жанре фэнтези. А значит большую часть различий в этих циклах можно более или менее уверенно отнести именно к различиям личностей: позиция, опыт, цели и ценности.

Я познакомилась с "Хрониками Нарнии", а также "Хоббитом" и "Властелином колец" в одном и том же возрасте, юном и несознательном (год спустя после того, как уверенно научилась читать). И воспринимала их как-то... вместе. Только став старше, вдруг отчётливо поняла, насколько фундаментально разными были эти два писателя - начиная с мелочей и заканчивая самым важным.
Итак, начнём с малого:

Тема походов и выживания в глуши
Присутствует у обоих авторов. Однако, в "Хрониках..." поражаешься одновременно трудной, но удивительно "вещественной" выживаемости героев в сложных условиях. Они знают, как незаметно подкрасться к позициям (без загадочного "особая способность", постоянно мелькающего у Толкина применительно к хоббитам и эльфам), как замаскироваться, как переговариваться шёпотом (заменяя демаскирующие свистящие на шипящие). Как улечься на ночлег, чтобы было теплее. Они могут добыть пищу практически в любых условиях, а также освежевать, ощипать, почистить, приготовить и слопать, не взирая на наличие или отсутствие ножей и вилок. Знают, как найти воду и правильно её экономить. Не воротят нос от условно съедобных припасов (гномы в "Хоббите" и "Властелине колец" - воротят), а если надо - способны довольно долго существовать в полуголодном состоянии, будучи раздражёнными, но работоспособными. Притом делают это обычные люди и не-люди, ведущие себя аналогично людям. Без сверхспособностей и особых сил. Те, кто вначале были к этому неспособны, постепенно учатся и приобретают навыки. Оно и верно - иначе сдохнешь.
Читая "Властелина колец"... Возникает ощущение некоего фильма-катастрофы о том, как группа городских заблудилась в лесу / потерпела корабле- или авиакрушение / свернула не туда. Уровень знаний об окружающей флоре и фауне как в стихах Успенского: "вокруг растут берёзы и прочие дрова". Пищей может служить только купленное / подаренное / украденное в ближайшем населённом пункте.
Только Арагорн один раз проронил, что "если надо, я могу охотиться". Но сразу добавил, что "это займёт много времени и задержит нас в пути". Про гномов, которые в Чернолесье истратили почти все стрелы на то, чтобы подстрелить одну белку (несъедобную), я тихо умолчу. Природа не просто дика и опасна, она ещё состоит из непонятных элементов, где фиг поймёшь, что есть и что пить. Удивительно, но шатаясь вдали от цивилизации, герои "Властелина колец" только один раз (!) питались "подножным кормом": знаменитыми итилиенскими кроликами.
Которых главгерои поймали не сами, прошу заметить: Голлум подсуетился... Вот уж кто не пропадёт и всегда найдёт, что слопать, но насколько отталкивающим персонажем он вышел! Отдельный бонус итилиенской вылазки - это, конечно, задымивший костёр. Который не должен был дымить, но кое-кто отвлёкся. Дело житейское, конечно. Особенно когда находишься на подступах к вражеской территории (это был сарказм). Костёр заметил Фарамир и компания. А если бы орки?
Хоббиты предельно неприспособленны к жизни. Как будто они даже не благополучные сельские жители, а дачники (то есть городские, которые могут недолго поиграть в сельских, но если бы жили с урожая и подсобного хозяйства без финансовых вливаний от работы в городе, то давным-давно разорились бы и умерли от голода). Ладно бы в самом начале, но до самого конца как они, так и более умудрённые опытом члены отряда этим опытом как-то не прирастают. Пипин, в первой книге поступивший не очень умно, бросив камешек в колодец, в третьей поступил ровно так же, украв палантир. А ведь опыт пребывания в разных ситуациях уже был с ним...
Одним словом, время от времени при прочтении хочется сказать сакраментальную еврейскую присказку "боже мой, как вы выжили?"
Для сравнения, в "Хрониках Нарнии" герой признаётся плавающим плохо, потому что "не способен проплыть больше двух длин школьного бассейна" - то есть не утонет, но не сможет пересечь вплавь неизвестный пролив (что и являлось задачей по сюжету). И ему как-то совестно за этот сдерживающий фактор. Единственный "идущий ко дну" и вообще неприспособленный отвечать сам за себе без "сделайте мне красиво" персонаж Нарнии - Юстас в первой половине "Покорителя Зари" был изображён с явным оттенком негатива. Но он позже пообтесался. Хоббиты сохраняют удивительную неприспособленность до самого конца и только в "Беспорядках в Заселье" неожиданно выясняется, что некоторые из них приобрели какие-то полезные навыки хотя бы на ниве обороны. Для похода, "миссии", задачи, где поражение = не просто смерть отдельных существ, а гибель мира - такая позиция не просто губительна - она не должна по идее встречать ни понимания, ни поддержки.
Но, как ни странно, встречает.

Чувствуете разницу? В "Хрониках Нарнии" неприспособленный, либо приспособленный за счёт "вундервафли" (колдовство, волшебный предмет, сверхспособность, власть) персонаж - обычно персонаж негативный или "слабый": от Юстаса до Белой колдуньи, от Рабадаша до Сьюзен.
Хотя, конечно, он может измениться, вырасти над собой, что-то переосмыслить, обрасти мудростью и навыками - и тогда разговор уже совсем иной.
В цикле Толкина из положительных персонажей полностью на свои силы полагаются только Арагорн, Эовин и Эомер. Зато комментарии "хватит ныть" произносят орки, в бесплодной местности может выжить и добыть себе пропитание только Голлум. Да и то: позиция Эовин овеяна лёгким неодобрением, у Следопытов в родных краях дурная слава, а персонажи вроде Сарумана долго не привлекают к себе внимание, даже перейдя на сторону тьмы, потому что они же такие высокородные и мудрые...

Разумеется, это делает героев "Властелина колец" более понятными современному городскому жителю, который в дикой местности будет страдать от комаров, холода, голода, отсутствия кровати и туалета. Который будет воротить нос от сухпайка и ворчать на безвкусные сухари.
Разница в том, что городские жители либо приспособятся, либо вымрут, но никак не станут победителями. Даже благодаря многочисленным "вундервафлям" и везению.

Конечно, тащить что плохо лежит из деревень, воротить нос от опостылевших галет и сырых портянок и плохо ориентироваться на местности - типично для тех, кто "не выбирал себе приключение". То есть для солдат-призывников из пехоты, бывших до этого именно что неприспособленными городскими жителями.
К теме осмысления Первой Мировой у Толкина и Льюиса мы ещё вернёмся, разумеется, и вернёмся подробно. Но пока хочу отметить, что Льюис очень справедливо замечает на эту тему в "Принце Каспиане" - дескать, пройдёт пару суток и свёртки с сырым медвежьем мясом не будут вызывать такого отвращения.
Сопротивление Толкина реальности носит печать стадии отрицания, смесь "от меня ничего не зависит" ("А я? Моя рука легче пёрышка... Как там сказал Гэндальф - "пешка"? Только вот эта пешка зашла на чужое поле") и "если я это не выбирал, то я хотя бы могу это ненавидеть. и не приспосабливаться, сколько бы времени ни прошло".
Сопротивление Льюиса больше похоже на сакраментальное "делай, что должно - и будь что будет". Даже когда ситуацию изменить нельзя, можно многое изменить своим участием. Лозунги значения не имеют, дисциплина не абсолютна, но то, во что веришь, остаётся таковым вне зависимости от того, существует оно или нет ("Я отправлюсь искать Наземье, даже если его нет. Или умру в поисках"). Хотя назвать его благополучно приспособленным, разумеется, нельзя - он люто ненавидит насилие (см. сцена после драки в Аслановом кургане в "Принце Каспиане" и почти такая же - в "Серебряном кресле"), а в последней битве его герой говорит "Если бы мы только умерли вчера, мы бы умерли счастливыми". Но это не побуждает героев Льюиса отказываться от своего выбора.

Как вы понимаете, всё вышеперечисленное - имха. Если вам интересно, вы хотите обсудить, поспорить или поддержать - "оставайтесь с нами" )))
Впереди ещё много частей сравнения двух великих и знаковых авторов. Как минимум: "Табель о рангах: об иерархии и равенстве", "Эхо Первой Мировой", "Женщины и мужчины", "О предательстве", "Морок, магия и воля", "Кто достоин короны?" и "Об экспорте цивилизации". Возможно, найдётся что-то ещё...

#Статьи #про_литературу #Размышления

Кстати, а ещё у нас фест #дорогами_средиземья2
Кто любит писать и/или читать по Толкину - приглашаем!

О сумасшествии и "Мастере и Маргарите"

Закон психиатрии, которым пренебрегают в кино: галлюцинации и бред не накладываются на обычную, "нормальную" реальность.
Они становятся возможны тогда, когда сама реальность становится чуть-чуть размытой, нечеткой. А фантазии, иллюзии и сны - чуть-чуть более реальными.
Как дуэлянты, они идут навстречу друг другу - и, когда сходятся посередине, происходит выстрел. Вот он, мир бреда и галлюцинаций, где фантазия и реальность неразделимы.

Текст "Мастера и Маргариты" умеет небрежно соскальзывать в мир размытой реальности.
Кино, снятое по роману... к сожалению нет. Оно нервически реально и документально, поэтому вместо фантасмагории и городской сказки рождает недостоверный абсурд с преувеличенными страстями.
Всё нижележащее, как водится, сплошная имха. Но я вижу именно так.

Какие приёмы использует сам Булгаков, чтобы сблизиться реальность и фантастику?

1) Элементы фуги:
побег, путешествие, преследование на скорости, превышающей скорость обдумывания.
Полёт Маргариты над Москвой.
Сцена бала Сатаны с бесконечным мельканием лиц.
Иван Бездомный, преследующий Воланда и его свиту по улицам Москвы.

Эти сцены нелепо подавать "со стороны". Только взгляд "из глаз" главного действующего лица, только движение, мелькание, мельтешение, вспышки света, размытый калейдоскоп впечатлений.
Стоит показать героя со стороны - и гипноз разрушен. Мы понимаем, что Маргарита чудо как хороша без одежды, а любой актер мечтает достоверно сыграть сумасшедшего, поэтому раз не повезло с Гамлетом, то Иван Бездомный это тоже неплохо. Но поддаваться искушению не следует. Фуга познаваема только изнутри.
Даже на первый взгляд спокойный отрывок, в котором Мастер Маргариту встречает, а точнее следует за ней по пятам, - тоже фуга. И потому: чёрное пальто, жёлтые цветы, мелькание голых ветвей, перестук каблучков как будто отдающийся в голове... и никакого Мастера. Потому что зритель в эту минуту сам Мастер.
Герой появляется в эпизоде только в конце: когда повествование вдруг выбрасывает обратно в реальность.
Иван Бездомный со свечкой и иконой появляется в ресторане "Грибоедов". Маргарита останавливается, оборачивается и спрашивает: "Нравятся вам мои цветы?" - а Мастер, вырванный из гипноза погони, вдруг отвечает, отвечает не думая, но как будто смутившись: "Нет".
И нет в этом "магии", нет стоп-кадра. Вот это как раз должно быть буднично и абсурдно. Магия была до того.
Как будто вы убирали квартиру, включили наушники, замечтались, начали подпевать - и тут вдруг кто-то входит, музыка выключается, а вы понимаете, что только что пели в швабру, как в микрофон. И швабра всё ещё у вас в руках. Щетиной вверх. А сами вы стоите в позе Фредди Меркьюри - и нет никакой возможности объяснить вошедшему, как так вышло.

2) Экстремальные погодные условия, время суток, состояние человека
Воланд не смог бы "соткаться" из прозрачного воздуха раннего утра.
Пилат не поддался бы моменту, не сгущайся над Ершалаимом гроза.
Варьете начинало представление в ночи, ночью же были и бал, и диалоги Мастера с Иваном, и Римского с Варенухой.
Степа Лиходеев мучился похмельем. Пилата буквально убивала гемикрания (мигрень).
Сама природа иногда лишает нас возможности ясно мыслить. И не стоит сбрасывать её со счетов.

Показать природу, пожалуй, сложно.
Но можно. Палящий зной московского лета, плавится новинка дорог - асфальт, солнце жарит до рези в глазах. Абрикосовая вода - тёплая, с оранжевой пеной и пахнет парикмахерской.
У кино нет ни запаха, ни температуры. Но сделать картинку чуть засвеченной, пустынной, ленивой, чуть дрожащей и медлительной - можно.
И разговор Берлиоза и Бездомного. Берлиоз вечно предстаёт богато жестикулирующим, убедительным, непреклонным и аргументированным.
На самом деле... он немолод, одет в костюм и ему жарко. Его голос - занудное менторство, шмелиное жужжание, он бравирует своим знанием, но делает это автоматически. Его жесты укорочены и бессильны. Жа-а-арко...
И Бездомному физически сложно его слушать. Критика. Ещё и этим занудным тоном. В такую жару.
Единственный неестественно бодрый персонаж здесь - Воланд. И именно поэтому вначале незаметное, его появление постепенно зажигает тревожные сигналы в головах Бездомного и Берлиоза.
Они сопротивляются, возмущаются, но - через силу. Как будто во сне. Только так, а не когда Бездомный всё время сидит как на иголках и перебивает каждую реплику, словно нанюхался кокаина...

Грозовая духота Ершалаима тоже игнорируется. Иешуа окружает какая-то дивная ясность прозрачного воздуха, которая, видимо, обозначает Средиземноморье. Ореол света. Чтобы было проще показать, что, дескать, смотрите - это же Иисус!
Но Иешуа окружает предчувствие катастрофы. Храм старой веры будет разрушен. А вместе с ним и половина города. Совсем скоро. Но ещё скорее он сам умрет, умрут и многие другие.
И потому его окружает жара без движения, затаившийся зной перед грозовым шквалом.
Сложно передать? Сложно. Можно чуть-чуть погрешить против буквы и проявить прозорливость: сделать сцену темнее, будто гроза уже здесь, окружить Иешуа ореолом не света, а темноты.
Но только отойти от этой идиллической ясности картинки. И здесь, и в Москве.

Разговор Бездомного с Мастером - тоже обычно провал провалов. Поздняя ночь для "сов" - начало жизни, я понимаю.
Мастер и Бездомный - "нормальны", я это осознаю.
Но их разговор, разговор двух... придурков в казёных пижамах, запутавшихся в жизни всерьёз и надолго - нельзя, НЕЛЬЗЯ подавать как философский спор двух приятелей за чашкой виски.
Да, они не сумасшедшие. Но они и не спокойны. Они раздерганы, возбуждены, утомлены... одним словом - не в себе.
Их можно уподобить двум людям на кухне, которые в пять утра спорят об устройстве мира, слишком вымотанные, чтобы спать.
Их клятвы, рукопожатия, открытия - все на нервном возбуждении. У спокойного человека это "Не пишите больше!" - "Обещаю и клянусь!" - будет выглядеть фарсом.
Как и поза Мастера, скопированная, вероятно с Гамлета. В экранизациях он много, медленно и многозначительно ходит, не менее многозначительно сидит в позе Демона Врубеля. В отдалении. Наособицу. Чтобы подчеркнуть его одиночество.
И глаза с застывшим выражением. В одной экранизации - этаким огнём веры, косплеем на Иисуса, в другой - маской скорби.
Однако "тревожные глаза" из булгаковского текста - нечто совсем иное. Глаза переменчивые, почти бегающие. Беспокойные, не находящие себе места.
Мастер не входит в палату аки ангел Метатрон. Его появление - скорее комедия положений, с этими ключами, с этими вопросами "а вы не буйный?", с любопытством к тому, кого привезли в соседнюю палату...
И он ближе к Ивану. Он его по плечу хлопает, между прочим. Трагическая и романтическая нотка появляется в Мастере потом. Не тогда, когда он говорит о Сатане. Не тогда, когда радуется, что "всё угадал", а только когда он заговаривает о Маргарите.
Только тогда повествование встаёт в фокус. До этого оно будет лихорадочным и смазанным... или никаким. Пафосным обменом нелепыми репликами. И гроза на фразе про Сатану. Ну не смешно ли? Нет, так нельзя.
Нельзя отказывать героям в праве на маленький кусочек безумия. Без него их жизнь непонятна.

Воланд в "Мастере и Маргарите", если вспомните, накуролесил порядочно - но быстро забылся. Будто и не было. То есть, ровно как советовал Берлиоз Ивану ‐ не столько реальность, сколько слухи, домыслы, предположения... Что? Сатана? Помилуйте, его же не существует...
В каком-то смысле, Воланд должен казаться коллективной галлюцинацией.
Временным помешательством на почве "адской" жары.
Чтобы реальность его существования оставалась на суд зрителя.
Поэтому ясность этому произведению противопоказана.

#Статьи #Размышления #про_литературу #про_кино

Об следах присутствия, уборке, отелях, жизни и смерти

Это странно, но, выселяясь из отеля, я привожу всё в порядок, как будто меня почти не было.
Использованная посуда будет выситься аккуратной стопкой на столике, зеркало и место вокруг умывальника - вытерты насухо. Использованные полотенца на полу... сложенные и уложенные одно на другое.
Если я двигала мебель - я ставлю её обратно. В те же кружки и полосы на ковролине. Если раздвигала шторы - задвину как было.

Снимая раньше жильё на время отпуска, я выселялась из него, расставив всё ровно так, как было перед моим приездом.
Отличить можно только по уровню моющего средства для посуды, счётчику воды и количеству рулонов туалетной бумаги.

Я не ухожу из квартиры (кроме совсем крайних случаев), не вымыв посуды или оставив шкаф в беспорядке после того, как искала одежду.
Не оставляю в книгах закладок, не делаю пометок, не загибаю страниц. Не целую в щеку, если у меня на губах нестойкая помада. Чищу историю браузера. Завинчиваю тюбик зубной пасты. От души ненавижу засосы.
С детства изводила всех попыткой научиться бесшумной походке индейца.

Я не люблю следы присутствия. Почти ненавижу. Они мне кажутся чем-то до предела личным.
Не в смысле "конфиденциальным" и/или "неприличным". А чем-то, что настолько часть тебя самого, что её нельзя оставлять где попало. Иначе как будто размажешься по местам и временам, словно кусок масла на хлебе, истончишься и пропадёшь. Растеряешься по городам и весям, как разболтанная машина, из которой то и дело сыплются гайки.
При этом я, не в пример древним народам, не наделяю такой силой фотографии и зеркала. Тексты и стихи. Записи голоса.
А тарелку с недоеденным пюре – наделяю.
Видимо, я "мистический материалист": мне важны действия, материалы и формы, а не изображения и символы. Я их ценю, да. Я их люблю. Я живу ими. Но в лучших традициях "цифровой экономики" не считаю, что они как-то убывают от использования. Скорее наоборот – только прирастают и обогащаются.

Чингисхан был определённо прав, завещав прогнать поверх своей могилы табун лошадей (даже если это миф, знаем мы эту историю именно в таком виде).
Наверно, правы и писатели, завещающие сжечь свои работы. Наверное.
Но почему-то их нежелание остаться какими-то "не такими" или что-то такое открыть о себе публике после смерти – кажется мне чванливым и истерическим. Мол, какое дело будет всем до того, кого ты ненавидел, кого любил, о чём переживал... а и будет – тебе-то что?
Но погребальный костёр со всем оружием и имуществом мне глупостью не кажется. Напротив – единственным правильным шагом.

Такая вот странная мистика.

#Размышления

О совместной работе, связях и молчании
#реал #Размышления

Когда я была юна и максималистична (ещё более радикальна, нежели теперь), я часто пылала праведным гневом, сталкиваясь, что некий очередной Х ничего не делает и никак не осуждает некоего/некую очередного Y, хотя вроде как у них одна сфера деятельности и радикально отличающиеся официальные заявления.
"Он(а) что, его/её поддерживает?" - гневно вопрошала я.
"А как же тогда все эти прекрасные слова, что..." - добавляла я дальше.
И впадала в состояние затоптанных эдельвейсов и поникших фиалок.
Мир ужасен. Все врут и притворяются.

С тех пор прошло столько же лет, сколько мне было тогда от рождения.
Нет, я не стала думать, что люди не врут и не притворяются, что вы! Но кое-что я отчасти поняла.
Чужое молчание из преступного соглашательства превратилось во вполне понятную мне слабость.
Ключевые слова "одна сфера деятельности".
Нет, я не о круговой поруке. Вовсе нет.
Просто психологически действительно сложно ругаться и/или отказываться от человека, с которым ты когда-то работал и хорошо работал. Которым ты - от всего сердца - восхищался, и/или который от всего сердца восхищался тобой.
Можно и такое разорвать по шву. Можно. Иногда и нужно, когда дойдёт до предела.
Но - действительно сложно. Как будто не укладывается в голове его/её давнишняя адекватность и нынешнее положение дел. Это не может быть один человек. Он/она что-то перепутал. Оказался в сложной ситуации. Был(а) дезинформирован(а).
Вот такая вот позиция страуса.
При том, что понимаешь - скорее всего, никакой ошибки нет. Но что за потребность всё же сохранить общение, будто последнюю дверь, на случай "если всё-таки"?
Ведь знаешь, что больше не впишешься за него/неё, даже не поверишь. А если в твою дверь и правда постучатся, то на все просьбы ответишь "тебе помогу - если смогу. Твоему делу - нет".
И тебя назовут предателем. И тебе плюнут в спину. Ты увидишь злые слёзы, которые на какую-то миллисекунду заставят сомневаться: а правильно ли я поступаю, отсвечивая своим белым плащиком?
Не говорю ли я, что приму только как "блудного сына" - тогда и только тогда, если во всём покается и от всего откажется? Не жестокая ли это цена?
Жестокая. Но правда жестока ещё больше: не приму. Да и не откажется. А откажется - тем более не приму. Потому что не поверю. Потому что знаю уже правду, знаю на самом дне души, что никаких "ошибок" нет.

Поэтому открытая дверь - не более чем тайм-аут для совести. Уступка бессмысленной надежде. Уступка прошлому.
Но сложно её не делать, сложно.

p.s. Я допускаю, что кто-то захочет поговорить о каких-то политических ассоциациях, но, пожалуйста, не надо.
Пост исключительно про взаимоотношения людей, занимающихся одной профессией и слишком хорошо друг друга знающих. Все комментарии сами-знаете-какого порядка я удалю, ибо флуд.

Жизнь измеряется встречами
А книга глубиной внутренней тишины, когда её прочтёшь

Перечитывать первый раз для меня - как читать первый раз, но полнее и глубже. Как отражение комнаты в зеркале, где знакомые предметы обретают волшебную притягательность окна в другую реальность.
Сюжет знаком, но детали встречают тебя будто в первый раз, только теперь сияя во всём своём блеске.
Потом они уложатся в память, свернутся клубком, навсегда запечатлеются и лишат новое перечитывание всякого смысла: всё уже там, уже внутри.
Поэтому перечитывание я порой откладываю. Ведь есть слишком мало книг, способных околдовать дважды.

Романы Алессандро Барикко (кроме "Шелка") - для меня именно такие.
Чтобы их перечитать, надо решиться на удивительное напряжение чувств прямо сейчас, не оставляя на потом. Обкрадывая будущее ради настоящего.

И вот вчера, не приуспев в попытке пересказать роман "Мистер Гвин" подруге, я раздавила эту хрустальную капсулу времени. Снова скачала и перечла. Возможно, так уходят в запой.

О писателе, который решил больше не писать. Просто, не так ли?
Как прост и сложен мир. Банальный в словах, но мучительно-неповторимый в тех деталях, что делают жизнь жизнью.
Отказаться от того, что пронизывает каждую клетку жизни. Можно ли? И что должно приключиться?
"Ничто больше не имеет для меня смысла, и все смертельно ранит" (с).
Барьер, к которому подходят только талантливые, слабость будто от постоянной потери крови, которой они пишут свою историю - а мир твердит "ещё". Мир более или менее вежливых вампиров, живущих чужими жизнями сквозь кино и книги, картины и музыку, танец и пение. Наш мир.
Призраки скучают по теплу, а мы скучаем по жизни, которую хотя и знаем, но мечтаем увидеть преображенной: тот самый взгляд сквозь зеркало.
И вот таланты пишут свои истории, понимая, что "то единственное, что позволяет им чувствовать себя живыми, медленно их убивает" (с)
Но однажды то ли усталость, то ли чувство самосохранения берёт верх, заставляя рвать связи, уходить в никуда, сжигать мосты. Резать по живому, хотя причина была не в творчестве, а в людях.
Чтобы затем пытаться заново собрать себя, "так же", но иначе:

Герой "Мистера Гвина" поклялся не писать больше книг. И занялся портретами, "картинами". Но в словах.
Простая хитрость?
Нет. Что-то более сложное и иное.
Существенная разница именно для него самого.

И в этом высшая правда. Как во всём, о чем пишет Барикко. На первый взгляд он одержим деталями, а иногда даже списками. На первый взгляд он останавливает повествование почти случайно.
Но в том и его отличие от какого-нибудь Барнса, что случаев ради случаев и деталей ради деталей у Барикко нет. Всё занимает своё место в общем замысле, рисуя ясную картину.
Барикко изначально - вовсе не писатель, а пианист и музыкальный критик (в классическом смысле). И потому он не пишет книг, хоть это так и называется.
Он создаёт музыку из слов и предложений. Потому вместо отрывистости у него - безупречная кантилена перетекающих друг в друга эпизодов. Вместо нескольких точек зрения - тесно переплетённые партии. Вместо линейного повествования - развитие и вариации некоей темы, заданной в начале. Он ценит паузы и тишину как составляющие музыки, а бездействие - как ритмическую сетку, наложенную на действия, отделяющую их друг от друга и подчеркивающую их смысл.
Так чтобы понять спектакль не следует забывать о смысле сцены, ультимативного "пустого пространства".

И в то же время Барикко создаёт свои чудеса не где-то далеко, на фантастической и условной планете солипсистского абсурда в духе Беккета и Бэнкса. Нет: он творит волшебство музыки в мире вокруг нас.

...скачивая книгу, я невольно зацепила краем глаза новые строчки его биографии.
В этом году, в феврале, он объявил, что болен лейкемией.
Казалось бы, мне следовало привыкнуть, что авторы, которые мне дороги, быстро и неумолимо заболевают и умирают.
Ведь я слишком часто выбираю тех, что пишут так, словно каждый раз совершают самоубийство: чутко, хрупко, безжалостно-честно, но с робкой нежностью надеющегося.
Казалось бы, следовало привыкнуть. Но не получается.

#про_литературу #про_психологию #Размышления #Статьи

#реал #Размышления

Почему-то я внутренне не доверяю людям, которым в какой-то области нравится всё. Не пофиг, а именно якобы "нравится". Любая опера, любой поэт серебряного века, любое блюдо мексиканской кухни...
Это как люди, которые слишком часто влюбляются. Или как те, что никогда не просто не матерятся, а - по их собственным словам - даже не хотят выругаться. Даже не матом, а просто грубым словом.

Казалось бы, ну что в этом плохого? И разве чтобы любить одно обязательно ненавидеть другое? А как же всякие там эзотерические и религиозные рассуждения про любовь к миру в целом?
Не знаю.
Может быть, я такая примитивная и до просветления мне дальше, чем до Уругвая пешком. Но я не верю в любовь ко всему.
Отношение - это выбор. Если вот это мне подходит, то вон то - не подходит. Иначе просто пофиг, недостаточно важно, чтобы выбирать.

О комментариях, критике и сути
#про_литературу #про_фанфики #Размышления

Я отношусь к критике спокойно. Почти всегда (да, "почти" это ключевое слово) и часто за другого автора могу обидеться в разы больше, чем за себя. Люди разные, мнения разные, навязшие в зубах "фломастеры" тем более. И даже хамство в публичном пространстве повод не обижаться, а аккуратно и чётко в том же пространстве ответить. Когда-то меня научили двум прекрасным вещам, которые вообще-то относились к принципам ведения публичного диспута, но, как оказалось, подходят вообще ко всему:
1) Обижаются на своих. Прочих ставят на место.
2) Задача не в том, чтобы переубедить оппонента - это невозможно. А в том, чтобы убедить зал (зрителей, публику, аудиторию) лучше, чем это делает оппонент.

Вот к этому всё всегда и сводится. Ничего личного. Но. Есть один-единственный вид комментариев, который бесит меня всегда, вне зависимости от того, к кому он обращён.
Кстати, именно опасение таких комментариев заставляет меня не рекомендовать фанфики одного из здешних авторов, которая чудо как хороша, но если я увижу в комментариях к текстам, которые имеют и сюжет, и смысл, и нерв, но буквально невозможны без высокого рейтинга "зачем ваши герои переспали, ведь всё было так хорошо..." - кину в ЧС всех без разбора и никогда не пожалею. Это фанатизм, я знаю. Но мне не стыдно.

Так что это за тип комментариев? Те, что критикуют именно за то, без чего работа невозможна. Что составляет её стержень, суть или видовую принадлежность. То, что как бы побуждает работу... не быть самой собой. Вот просто: не быть. Не существовать. Стать чем-то другим.
Когда про миссинги "слишком близко к канону", в текстах о магических мирах "зачем магия?", в гете "зачем романтика?", в стихах "зачем метафоры?" - и так далее.

Я до сих пор помню, как столкнулась с этим первый раз. На Стихах.ру. Был там персонаж, с которой я когда-то познакомилась благодаря мрачным стихам с некоторой долей сатанизма. У меня вообще была на редкость скучная жизнь: и с сатанистами тусила, и с БДСМщиками, и с гипнологами-клиницистами, и тренинг вела в 17 лет (и именно тогда приобрела привычку краситься тёмной помадой, ибо это накидывало мне лет семь и делала черты резче и строже), и в зале ожидания ночевала две ночи подряд. Но цинизм и декаданс сочетался во мне с непуганным романтизмом и оптимизмом. Я быстро впадала в депрессию, но быстро могла и воспрять духом. Собственно, на том стоим и до сих пор.
Так вот моя фраза (сказанная вдогонку стиху про апокалипсис и гибель мира) "ну и фиг с ним" на пару лет нас с упомянутой особой "сдружила".
А рассорило довольно банальное романтическое стихотворение. Казалось бы, ну не твоё вся эта романтика... не читай. Отпишись. Забудь. Ведь это не конкурс даже и не обмен отзывами. Ан нет. Вместо этого было следующее:


Дальше были советы, что выкинуть нафиг и за какие конкретные рифмы мне должно было быть "стыдно". Причём не "я считаю - это лишнее", а именно "выкинь". Просила ли я подправить мой стиль? Полагаю, вы догадываетесь, что нет. Была ли эта барышня Пушкиным в юбке и Есениным in disguise? Полагаю, вы догадываетесь, что тоже нет: всё же Стихира такой же самиздатовский сайт, как мы, но только для стихов.

Считаю ли я циничным, что я вот тут рассказываю, как меня это покоробило, а сама критикую несчастных авторов на конкурсах? Или я так обнаглела, что ещё более цинично считаю, что "это другое"? Нет.
Признаю, иногда я критикую жёстко, потому что мне настолько не нравится текст, что мне всё равно, что подумает автор, а порой я даже жду его деанона, чтобы посмотреть, чьи работы не открывать никогда.
Но если какой-то жанр (флафф, например) "не мой" я просто или не читаю, или не комментирую.
И, конечно, не прихожу, положим, в слэш, чтобы "удивить" автора открытием, что там мужчины целуются (и не только). Вот ведь "сюрприз": что в слэше они это делают!

Мой стиль - если таковой есть - и представляет собой метафоры. Если их убрать, то это уже буду не я. И фиг вы найдёте у кого-то такие же, кстати ))) Поэтому чем-то это да отличается от "авторской пунктуации" и прочих йашкиных закидонов (но это неточно)...
И да, я не очень понимаю, как романтические стихи могут быть сюжетными. "Мы познакомились с тобой позапрошлой весной, уже на следующий день ты привела меня домой" (с), так что ли?

Поэтому да, я считаю, что критика может быть и должна быть. Это нормально. Но иногда, когда она направлена не на детали, а в самый центр концепции... это уже не критика, а предложение убрать всё и принести что-то другое. Как в анекдоте про салат из авокадо.
Это такая степень непонимания, при которой человек уже не ведёт диалог с автором, а говорит с самим собой и выплёскивает в отзывы то, что его раздражает вообще по жизни. Выплёскивает в хаотическом порядке и почти непроизвольно, а-ля синдром Туретта. Наблюдать за этим как-то... не по себе, пожалуй.

Под спойлер - пресловутый стих, стихофобы, не открывайте, это непринципиально для поста в целом.

О звериной серьёзности, психоанализе, символдраме и кинках
Одна психологическая техника, два воспоминания и одно соображение

Положа руку на сердце, когда я училась, то редко понимала, почему в середине преподавательской среды похожие по квалификации и манере принимать экзамены люди так фатально различаются между собой в восприятии студентов. Нет, мы не говорим о блестящих гуру своего предмета, которых принимали такими, как они есть, даже когда те ставили 50 двоек на 100 человек или устраивали выволочку за опоздание. Не говорим и о слабохарактерных мямлях, у которых списывали прямо под носом, не готовили задания на семинар, едва ли не хамили в лицо - а они всё это сносили и якобы "не замечали". Не говорим, наконец, о самодурах, у которых знаний на копейку, а гонору - на чемодан рыжих евро.
Это всё понятные крайности, которые ведут за собой совершенно предсказуемую обратную связь.