KNS

#школа

В эти дни всегда вспоминаю, как я заканчивала школу.

ЕГЭ тогда уже был, но не во всех регионах, в моём регионе его не было. Соответственно, мы писали сочинение, которым всех пугали за два года.

Класс у меня был математический, и литература в нём преподавалась по остаточному принципу. Однако я в этот класс перешла за полтора года до выпуска. До этого я училась в обычном классе, и у меня была совершенно шикарная учительница по литературе, которую учительница по литературе для математического класса ненавидела всеми фибрами души. Соответственно, мне запрещалось упоминать прошлые уроки и запрещалось писать сочинения так, как меня научили. К этому я не сразу, но привыкла.

Зимой стало ясно, что "я иду на золотую медаль", и все в школе резко начали меня контролировать. Медаль мне была очень нужна, так как на моём факультете был дикий конкурс, и нужны были какие-то преимущества.

Так вот. Наступил день сочинения, объявили пять тем. Одна была по стихотворению (категорически нельзя писать, если идёшь на медаль!), одна – свободная что-то вроде "Счастье человека – служить Родине!" (тоже категорически нельзя), одна – по литературе XX века (кто бы её ещё читал с восемью уроками алгебры и четырьмя уроками геометрии в неделю) и две по литературе XIX века.

Я выбрала тему про роман "Идиот" и бодро настрочила три листа, потом долго проверяла, переписала и сдала с чувством выполненного долга.

И после начался ад. Где-то в шесть вечера позвонила мне классная руководительница и заявила, что моё сочинение никуда не годится, но его ещё не проверили, поэтому сейчас мы его перепишем, и пригласила к себе домой. Как выяснилось, наша учительница по литературе как раз в комиссии отвечала за хранение работ, поэтому могла их незаметно подменить.

Я пришла, там, кроме классной, сидела учительница по литературе с абсолютно траурным выражением лица. Мой "Идиот" был признан отвратительным, было решено писать по "Поднятой целине".

Ну, что. Села, написала. Никуда не годится, конечно. В ход пошли книги "200 золотых сочинений", личный дневник учительницы по литературе и стенограммы заседаний XX съезда, чудом избежавшие попадания в макулатуру.

Второй, третий, пятый, восьмой, тринадцатый... варианты сочинения тоже никуда не годились. В каждом было что-то хорошее, но всё вместе на медаль не тянуло. В два часа ночи меня отправили домой, а в семь утра заставили идти в школу для написания идеального сочинения по "Поднятой целине". Что-то там от моего варианта всё-таки осталось, основное написала учительница сама, где-то мелькали цитаты из стенограмм, но идеал был достигнут, работу отнесли на проверку. Она, конечно, получила "пять", а я решила, что литература – это совсем не моё, ведь для этой пятёрки мне понадобилось пятнадцать вариантов сочинения, а то и больше. Настоящая пытка Шолоховым и шариковой ручкой, которую я всегда ненавидела.

Через полтора месяца я сдавала вступительный экзамен в университете. Там тоже было пять тем для сочинения, и тоже была тема по "Поднятой целине" (ни за что!) и тема по "Преступлению и наказанию". И я решила, что меня тут никто не знает и переписывать ничего не заставит, а я буду писать так, как меня научила моя любимая учительница. В тот день у меня было абсолютно летящее перо и сам дух Фёдора Михайловича помогал мне понять, что конкретно писатель имел в виду.

Вышла я из зала с ощущением полной победы и полного самовыражения, но и одновременно провала, так как я нормальные экзаменационные сочинения могу писать только с пятнадцатого раза и то не сама.

На факультет пытались поступить полторы тысячи абитуриентов. И были всего три пятёрки за сочинение, потому что комиссия зверствовала очень, ведь надо было оставить только триста человек.

У меня была пятёрка. Я взяла свою работу посмотреть, и там красным в конце было написано "5/5, ошибок – 0, молодец!"

В общем, с тех пор я поддерживаю ЕГЭ. Да, нервно, но хоть как-то объективно.

#1_сентября #школа

А у меня самого первого первого сентября не было, так как я начинала учиться в "нулёвке" - полдня школа, полдня - садик с игрушками, сончасом и творожной запеканкой на полдник. Когда нулёвка закончилась, мы тем же коллективом с той же учительницей и даже с нашими же наглядными пособиями просто переехали буквально через дом - в соседнее здание школы и даже учиться (сразу во втором классе) начали на неделю раньше, чем все остальные, потому что в садике начался ремонт. Поэтому ни праздника, ни какого-то особенного момента перехода в школу я не ощутила.

С одноклассниками у меня были в первые несколько лет напряжённые отношения, потому что я была толстой и очень стеснительной девочкой, но потом как-то более-менее всё выровнялось, и стало нормально.

Проводила я сегодня занятие в школе, у учеников десятого класса. Пришла, спросила, есть ли у них в школе проектор, чтобы показать презентацию, мне ответили, что есть, и мне его включит кто-то из учеников. Я ещё удивилась, мол, что я - с проектором не разберусь, что ли, но спорить не стала.

Классная руководительница рассказывала классу, кто я и зачем я, собственно, пришла, а за первой партой сидел с виду совершенно нормальный и очень высокий парень, и он держал в руках массивную такую деревянную дубину длиной больше метра.

Я давно не была в школе и что-то побоялась сделать парню замечание: может, у них так принято, что ученик может принести на урок любимое оружие; может он аутист, и без этой дубины у него истерика начнётся; может это у него трость такая (хотя вообще не похоже). Классная руководительница на эту дубину никак не реагировала, хотя мне было немного не по себе.

Тут классная руководительница закончила про меня рассказывать, заявила, что оставляет меня наедине с "детками", потом скомандовала: "Вова, давай!". Молодой человек с дубиной встал, взял её поудобнее, вытянулся и... нажал ею на кнопку включения проектора, висящего под самым потолком. "Пульт дистанционного управления!" - догадался мой внутренний Штирлиц. Город у нас суровый, а это ещё и криминальный район на окраине, вот и пульты дистанционного управления соответствующие.

#школа #работа #Челябинск

#детство #школа #кровь #18+

Зашла у меня сегодня с одной адвокатессой дискуссия о том, как люди становятся маньяками-убийцами. Вспоминали ужасы из университетского курса судебной психиатрии и всякие истории из судебной практики.

И тут я вспомнила, что в моей жизни была история, достойная флэшбэка в эпизоде сериала «Декстер». Вот, собственно, и она.

Я училась в «пролетарской» школе на самой окраине Челябинска в самые лихие девяностые. Наркотики у нас разве что официально с витрины не продавали, а так они были везде. Закономерный итог – в школе зафиксировали вспышку гепатита B и вроде даже чего похуже. В общем, какие-то власти решили провести тотальное обследование средних и старших классов на всяческие заболевания, возникновению которых способствует внутривенное введение наркотиков. Для того, чтобы взять кровь из вены на анализ, всех повели в поликлинику, причём поликлиника была совсем рядом со школой. Нас туда привела завуч и тут же смоталась на свои уроки.

В моей параллели было два класса примерно по двадцать пять человек, и я хорошо знала всех учеников, потому что поучилась в обоих. Медсестра была одна, а взять кровь из вены надо было у всех. Вот она и решила взять себе добровольца в помощь. Все, естественно, отказались, но кто-то выдал, что я, во-первых, староста одного из классов, а, во-вторых, всех знаю. Соответственно, меня и сделали добровольцем.

У меня медсестра кровь взяла сразу же, а потом усадила в кабинете за стол и дала какую-то ведомость. После этого она показала мне ящик с пробирками. Пробирки были пронумерованы.

Дальше было так: человек заходил, медсестра брала пробирку, я записывала в ведомость номер пробирки и имя вошедшего, и она брала у него кровь из вены. И вот так около сорока раз или даже чуть больше.

Кабинет был совсем маленький, мне деться было некуда, и все сорок раз я наблюдала за тем, как бледный человек (а некоторые из них были моими друзьями) заходит в кабинет, потом его готовят к взятию анализа, втыкают иглу в вену, а после его кровь течёт в пробирку.

Не знаю, сколько точно я там просидела. Наверное, не меньше трёх часов. Пропахла насквозь спиртом и увидела все виды предобморочных состояний.

Ни одного больного тогда не нашли, потому что, само собой, наркоманы по команде завуча в поликлинику просто не пошли.

Маньяком я пока что не стала.

Когда я училась в одиннадцатом классе, моя одноклассница (назовём её А.) решила поступать в Академию культуры на специальность "режиссёр массовых мероприятий" и записалась на подготовительные курсы. С этих пор она и отвечала за организацию этих самых массовых мероприятий в нашем классе. Надо сказать, с А. у меня были вполне приятельские отношения.

И вот как-то наступил тот самый День Святого Валентина. А. долго готовилась и придумала некую игру, после которой должна была быть дискотека только для нашего класса. Классная руководительница договорилась, что нас впустят в школьный актовый зал на вечер.

Я не любила все эти школьные праздники, но исправно на них ходила. А тут вроде как выпускной класс, гормоны играют и всё такое - соответственно, я нарядилась, накрасилась и пришла. Все собрались в актовом зале, и А. объявила правила придуманной ей праздничной игры: она дома всех разбила по парам, причём совершенно неожиданным, и эти пары должны были поучаствовать в каких-то там конкурсах и испытаниях.

А. зачитывала свой список, и я совсем ничего плохого не ждала. Но список кончился, а меня так и не назвали. Одну меня. На праздник пришли все, кто мог прийти, и А. точно знала, что какой-то девушке пары не хватит. Этой какой-то девушкой я и оказалась.

Я тихонько спросила А. насколько по времени рассчитана её игра. Она ответила, что часа на два-три и "будет весело". Я хотела уйти домой, но меня не выпустил охранник - по какому-то идиотскому правилу оказалось, что мы должны уйти все вместе, а по одному нельзя ни за что.

У кого с чем ассоциируется День Святого Валентина - а у меня с холодным и очень маленьким кабинетом школьного психолога, которая совершенно случайно в тот вечер осталась в школе допоздна (какие-то бумажки оформляла) и встретила меня, сидящую в противоположном от актового зала конце коридора в углу и тихо рыдающую в пять ручьёв.

До самого выпускного вечера и на последующих встречах одноклассники до сих пор вспоминают, как им было тогда весело.

В общем, с того момента я этот день и ненавижу, хотя потом и случалось его отмечать весьма приятным образом.

#школа #день_святого_валентина #кулстори

Раз уж начали вспоминать снейпоподобных учителей, то я про свою химичку расскажу.

Я училась в очень такой пролетарской школе, которая была ассоциирована с металлургическим заводом и, в принципе, готовила своих выпускников к работе именно на этом заводе. Именно поэтому у нас трудовая практика возводилась в ранг одного из самых важных предметов.

Когда я пошла в десятый класс, вдруг выяснилось, что у нас из четырёх девятых классов сделали два десятых, причём один класс остался нетронутым, а три объединили. Я оказалась в этом объединённом классе, и моя школьная жизнь превратилась в маленький персональный ад. Меня травили все, кто мог, и пришлось переходить в тот нетронутый класс, который в школе функционировал в режиме гимназии с соответствующим образом усложнёнными программами.

Вот так я в ноябре оказалась в математическом классе с другой программой и с наполовину другими учителями. В их числе оказалась и учительница химии (назовём её ЕП), которую боялись абсолютно все. Она до школы работала химиком на заводе, в сорок пять лет ей пришлось уйти на пенсию (вредное производство), и она осела в школе. Она учила ещё мою маму, и мама её вспоминала очень часто и с ужасом. При этом ЕП была ну очень хорошим химиком, имела какие-то научные публикации по металлургии, но на её уроках сидели все пришибленные, в любой момент ожидая, что ЕП спросит и потом "провозит мордой по асфальту".

Помыкавшись на первом уроке и заработав сразу же пару двоек, я получила от ЕП буквально приказ являться каждый день за полчаса до начала занятий для дополнительных уроков по химии. И вот она два месяца каждый день абсолютно бесплатно занималась со мной химией, хотя я каждый раз боялась её до дрожи. Однако как-то так получилось, что, когда я стала разбираться хоть немного, она ко мне потеплела, и у нас постепенно сложились вполне нормальные отношения.

Наступила летняя трудовая практика, и наш руководитель решил, что наш класс будет делать ремонт в спортзале. Нужно было покрасить стены. Для этого всё было сделано по-серьёзному - закупили краску, сделали разметку, соорудили строительные леса и т.п. И меня как раз определили в эту бригаду по покраске. А я невероятно боюсь высоты! Руководителю же было на это абсолютно пофиг. Он только разорался громко.

Ну, я и пошла к ЕП, даже не надеясь на помощь, а только чтоб поныть. Но она меня выслушала и говорит так заговорщицки: "Иди, я всё сделаю". Я пошла в спортзал, а через пять минут, стремительно несясь по коридору, пришла ЕП и гаркнула: "К.! Срочно в мой кабинет!". Все затихли. Я, опустив голову, пошла к ней, и никто, никто даже не спросил её, что ей надо от меня на каникулах в июле. Руководитель практики так весь побелел и даже посмотрел на меня с сочувствием.

Месяц практики я провела в лаборантской класса химии с ЕП. Мы вместе мыли пробирки, прибирались в шкафах, красили ящички для опытов, разбирали реактивы, составляли картотеку и т.п. Она что-то постоянно рассказывала о химии, о своей работе на заводе, иногда показывала какие-то опыты специально для меня, делилась рецептами (у неё, как у Снейпа из некоторых фанфиков в качестве хобби была кулинария). Это вообще была самая лучшая трудовая практика в моей жизни. Я даже на некоторое время захотела стать химиком.

Таким образом, ЕП спасла меня от лазания по строительным лесам на грани панической атаки, и никто её ни о чём не спросил, никто не возразил, а меня жалели все. Они думали, что она месяц изощрённо надо мной издевалась. Мне никто не верил, что я месяц спокойно мыла пробирки и высчитывала, сколько у нас осталось сульфата железа и соляной кислоты. Мама каждый раз ко мне присматривалась - вдруг я рыдаю по ночам в подушку, а она не знает.

Вот что значит репутация!

#школа #Снейп