Элессар Эльфийский Берил

Черные крылья

Ветер поет тоскливо в зеленых кронах.
Небо нахмурилось серой завесой влаги.
Снова как эхо звучит гулкий стук в ребрах.
Снова стоит с кубком полыни память.

Капля дождя бежит по щеке слезою.
Бледные губы сжаты тонкой полоской.
Горькую память не смоешь ты даже кровью.
Варево в кубке навеки останется горьким.

Что же сегодня — праздник, или день смерти?
Что должно в сердце петь — тоска, или радость?
Я выбираю из первых двух второе.
Для менестреля нету сегодня счастья.

Сколько погибло правых и виноватых —
Всех их оплачут семьи, друзья, герои.
Скольких сразила смерть беспощадным ударом,
А ведь из них кто-то был жизни достоин.

За спиной мантия летит, словно черные крылья.
Он ушел вместе со Смертью к звездам, как равный.
Он позади оставил мир на осколки разбитый,
К победе путь указав серебристой ланью.

Он шел во мраке свету не смея верить.
Он догорал долгие, долгие годы.
И он сгорел, и тут же вспыхнул, как феникс,
И его имя писали на флаге победы.

Что тебе славы блеск, чернокрылый ангел?
Ты не его просил, не его ждал ты.
Листья шуршат под копытами призрачной лани,
Эхо неслышных слов поглотило туманом.

Памяти яд горькой отравой в жилах.
Взгляд черных глаз погас в этот день на рассвете.
Я слышал, славная смерть — это удел сильных,
Только от этого вовсе не стало светлее.

Я никогда вживую тебя не видел.
Только портрет смотрит с горькой усмешкой.
Я был певцом, с даром веселых песен,
С этого дня, стал я твоим менестрелем.

Солнце укрылось в серые крылья тумана.
Ветер поет над лесом тоскливую песню.
Ты уходил во тьму наперед уже зная,
Что в этой битве вряд ли сумеешь выжить.

Ты уходил бросив в костер душу,
С тяжестью горькой прожитых дней в сердце.
Ты защищал мир, который Лорд рушил,
Мир, в котором не было тебе места.

Ты навсегда проклял свою глупость,
Клятву принес все искупить кровью.
Ты сохранил вечную в сердце верность,
И перед смертным концом и на миг не дрогнул.

Он все поймет, мальчик зеленоглазый.
Он уже понял, он уж не тот, что прежде.
Тихо придет на могилу о прошлом вспомнив,
И на коленях скажет: Простите, Профессор…

Больше никто не вспомнит о Вас с презрением.
А если такой и будет — он правды не знает.
Принц-Полукровка, Вы были самым смелым,
Из всех героев, что в этот день пали.

Тихо рука гладит железные струны.
Дождь в этот день всех, кто погиб оплачет.
Северус, ты, как никто был жизни достоин,
И оттого в кубке горчит память.

Я не пою героям хвалебных гимнов.
Я не несу их имена, как хоругви.
Я лишь несу сгоревший шум черных крыльев,
Чтобы забывшие смерть, о любви могли вспомнить.