Лейтенант 312 пехотной дивизии по фамилии Фридрих, дравшийся на гжатском направлении, был убит на исходе марта или 1 апреля в районе Больших Трисел. Его труп достался нашим, и наши нашли на нем текст, который по ошибке приняли за письмо Фридриха домой. На самом деле это, конечно, никакое не письмо; не было никаких шансов, чтобы такой текст попал с фронта в Германию, миновав военную цензуру. Это достаточно злобный памфлет на образ действий германской армии на Востоке, который написал и носил при себе лейтенант Фридрих (можно было бы еще подумать, что этот текст ходил по вермахту и лейтенант его только переписал для себя, но тогда этот текст дошел бы до потомства не только от него).

Лейтенанту Фридриху не нравилось, как ему приходится по приказам сверху воевать на Востоке - с выжженной землей и расстрелами подозрительных лиц или попросту заложников и прочих оказавшихся под рукой за сотрудничество с партизанами или в порядке репрессалий. Не меньше ему не нравилось то, что уже сверх всякого приказа сверху в вольную волюшку творят его сослуживцы, которым широчайшие возможности в этом смысле предоставил предвоенный декрет фюрера "О подсудности на Востоке". В достаточной мере он ощущал за это ответственность. И о том, и о другом, и о третьем Фридрих написал текст, снятый нашими с его тела. Русский перевод этого текста лежит в архиве (РГАСПИ. Ф. 17. On. 125. Д. 97. Л. 103-105) и был опубликован в журнале "Родина" 10/2002. В тексте значилось:

"Мои дорогие. Могу сообщить радостное известие о том, что я надеюсь скоро получить отпуск, — известие, столь радостное для вас, ничего не подозревающих, и в то же время благоприятное для меня. Чтобы мой отпуск протекал гармонично, я уже сейчас прошу вас настроить ваши мысли на следующее:
1. Рекомендуется перед прибытием поезда все ценные предметы закопать в саду.
2. Всех детей младше 5 лет — также и из соседних домов — по возможности отдать в ближайшие сады национал-социалистского ферейна.
3. Для того чтобы я сразу не поджег дом, поднять белый флаг на палке от метлы.
4. Если я начну вас ощупывать на вокзале, то не примите это за ласки — я ищу у вас оружие.
5. Дядя Петер пусть лучше не приходит на вокзал, так как он находится в возрасте между 14 и 70 годами. Наилучшим будет, если он явится с одеялом, миской для еды и запасом продовольствия на 3 дня в ближайший концентрационный лагерь.
6. Дядя Вильгельм, которому уже 70 лет, должен вплоть до моего отъезда удерживаться в качестве заложника.
7. Электрический свет на время моего пребывания в отпуску следует выключить, для этого уже сейчас держать наготове взятые у соседей свечи без удостоверения об их мощности.
8. Газеты оставлять, так как они мне все-таки пригодятся. Блестящие иллюстрированные издания можно использовать в качестве скатерти или для завертки сала.
9. Вся мебель, вплоть до последнего стола и стула, должна быть в разобранном виде сложена в передней, так как она будет использована в качестве топлива для костра. Прошу вас оставить только книжный шкаф, чтобы было еще что ломать и я не был бы лишен этой радости.
10. Об этом пункте прошу сохранять строжайшее молчание: речь идет о моем питании за счет населения. Выясните уже сейчас, где имеются поблизости куры, гуси и свиньи — о цене не беспокойтесь. Я расплачусь за все с помощью моего пистолета.
11. В вино подбавьте денатурата, оно станет вкуснее. Хорошенько забаррикадируйте винный погреб. Взламывание стало моей любимой привычкой. От повторения оно не становится менее приятным.
12. Прошу вас обратиться в солдатский ферейн и заявить, что один из его членов стрелял по нашим окнам с крыши соседнего дома. Насчет стекол не беспокойтесь. Я их все равно выбью.
13. Прачку можете рассчитать, потому что я надел чистое белье всего четыре недели тому назад.
14. Водопровод можно оставить, но я лично буду умываться из водосточной трубы. Боже вас упаси разбить мой стакан для чистки зубов, он мне необходим, чтобы пить водку.
15. С Вами, матушка и тетя Фрида, мы образуем военно-полевой суд и приговорим к расстрелу хозяина нашего дома, а кроме того, и всех соседей, которые нас рассердят. Лучше всего пусть пока сами копают себе могилу, чтобы я не тратил попусту свой отпуск на такие незначительные вещи.
16. Не удивляйтесь, если я в нерешительности остановлюсь перед домом. Это всего лишь от страха, что я окажусь в темноте.
17. Дальше идет щекотливый пункт, о котором я говорю неохотно: за 2 дня до окончания моего отпуска вам лучше уехать к деду и бабке, так как перед отъездом я по привычке подожгу дом.
18. Если вы хотите доставить мне большую радость, то повесьте над дверями дома вывеску с надписью:
«Привет, с Богом! Заходи, закрывай покрепче дверь!»
Кроме этих моих пожеланий, можете ни о чем не беспокоиться, я невзыскателен. Пусть ваши дела до моего отпуска идут хорошо, привет вам от вашего Фридриха».

Galaad
Мой дорогой рыцарь, нет никакой разницы, когда страдают безвинные, запомни это.