Припрягли меня в семейном быте участвовать - сидеть с двоюродными братом и сестрой: тётя с дядей уехали по делам, а остальные родственники прикинулись ветошью и взяли самоотвод. До этого чудесные четырёхлетние дети содержались у безотказной бабушки, где влезли в корзинку с конфетами и, обожравшись шоколадных, немедленно обсыпались аллергией; тётя, влезая в туфли, пообещала мне, что кары небесные в её лице настигнут меня, если я им хоть кусочек - Симка, хоть один кусочек!!! - дам.

Мне пообещали, что приглядывать за детьми будет нужно всего полдня, вытащили меня в восемь утра из особенно тёплой после работы в ночь кроватки и в пижаме привезли к детям. Так как мой вариант пижамы состоит из футболки и длинных шорт, ни один ребёнок психологически не пострадал. Я что-то сонно проугукал тёте и в полусне сел досыпать на диван.

В двенадцать звонит тётя: помню ли я (судя по её тону, она не сомневалась, что не помню), что мне надо купить детям молока и сварить им какую-нибудь кашу? Мои сонные попытки прикинуться фиговым кашеваром и поклясться, что всё тут будет как у Носова, не прокатили, поэтому в двенадцать десять я уже стоял в магазине с бутылкой молока и батоном хлеба. Дети одеваться нормально не пожелали, устроив гонки с визгом, так что чувствительный к воплям я просто всунул их в ботинки и вытащил в домашней одежде на улицу, сам же натянул вместо своего пижамного ужаса дядину футболку. Дядя вдвое шире меня в плечах и сантиметров на десять-пятнадцать повыше.

Стоим на кассе, возле кассы - всякие батончики. Дети немедленно начинают ныть о том, что они вотпрямщас умрут без сладкого, но у меня-то две мелких, меня на мякине не проведёшь; поэтому дети решили уговаривать активнее.

- Ну можно шоколадочку, хоть сегодня? Самую-самую маленькую! Я так давно не ела шоколадочки... - с самым невинным, умоляющим и несчастным видом голосом умирающего лебедя произносит сестра, каким-то образом попадая в промежуток между пиканьем сканера.

Женщина впереди, кассирша и охранник оборачиваются. Картина маслом: худенькие большеглазые дети с умоляющими взглядами, одетые в не самую чистую одежду, и сильно молодой для детей юноша, который явно сейчас уснёт, в мятой футболке с чужого плеча и держащий только хлеб и молоко.

Даже сквозь пелену полусна вижу, какие выводы делают женщины.

- Возьмите бесплатно, мои хорошие, - расплывается в улыбке кассирша, протягивая детям шоколадку.

- Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - начинают молить дети, чуть ли не падая на колени. Хоть сейчас зови политически ангажированных фотографов и устраивай фотосессию: "У молодого отца не хватает денег даже на шоколадку детям! Наш корреспондент застал трогательную картину: юноша в несвежей одежде и дети, которым нечего надеть, кроме давно выцветших вещей..."

-----

- Что, взял? - смеясь, спросила мама потом.

- Нет, - говорю я. - Я двенадцать лет старший брат, здесь вам не тут.