В милицию звонить Вера Павловна отказывалась: ну, как же это – в милицию звонить, когда бузят-то свои, родные! И никакими словами нельзя было объяснить ей, что это уже не близкие люди, а, прямо так скажем, разлагающиеся трупы, кадавры, плотоядные упыри. На все приставания у нее был всего один аргумент – один, зато убийственный.

- Милиция – это, значит, оцепят, - говорила она, - засаду устроят, дежурство в ночь. Это значит, что мне съезжать придется. А куда же я съеду? Комнату снимать двадцать тысяч стоит! И все повторялось, день за днем, и ночь за ночью.

Удивительно было, что происходящее его, казалось бы, ничуть не раздражает. Хоть какое-то внимание, говорил он, а то раньше совсем никому не был нужен. Пусть щупают, раз интересно, все-таки не каждый день встретишь человека, у которого на твердых костях мягкая пена. Только не надо, пожалуйста, поливать его водой – от этого и помереть недолго. Оставайтесь в границах разумного, он ведь все-таки ветеран, вот и документ имеется. Уважайте старого человека.

В те времена людей объединяли не дома, а дворы. Не говорили "в нашем доме живёт", говорили "в нашем дворе" ... В каждом дворе рано или поздно обнаруживалось что-нибудь достопримечательное своей непонятностью. Двор с Кроликом, Качелями, Валунами, Грибом или неким Джагбэндом... Был даже Пустой Двор — это где-то в районе рынка — знаменитый тем, что там вообще не было ничего интересного, только стены, окна и лавочки ... Автобус потерял все свои приметы: водителя, маршрут, колёса, двигатель, стал частью Двора, и невесть сколько лет двор так и называли: Двор с Автобусом.