Ночной Иерусалим вообще на дневной не похож. Днем он чопорный, в харедимной шляпе, изредка блеснет среди камней, монахинь и мамашек голой загорелой ногой.
Ночью отверзаются зеницы и спадает дневной морок, с диким хохотанием наружу вылезает истинный Ерушалаим, пахнущий кардамоном, заатаром, кофе и оглоданными костями; белоснежные джинсы его разодраны на британский флаг, волосы розово-зелены и припылены, глаза черны, пол и гендер неуловим - весь круглосуточный never sleeps Тель-Авив рядом с ним выглядит вышедшим погулять тринадцатилеткой с петардой; Ерушалаим всю ночь пришпоривает четырех коней, кормит сахаром и треплет по холкам Глад, Мор, Чуму и Смерть, забавы ради.