Если взрослые люди не достигли психологической автономии, они не проживают свою жизнь полноценно, а играют в ней роли. Стивен Карпман, автор книги «Жизнь, свободная от игр», выделяет три таких роли:

- Жертва,
- Агрессор (он же Преследователь),
- Спасатель (Rescuer переводят то как «Спаситель», то как «Спасатель», мы остановимся на последнем варианте. — Прим. ред.).

Эти роли образуют так называемый треугольник Карпмана (еще одно название — «драматический треугольник»), который показывает динамику взаимоотношений. Участники в этой схеме могут меняться ролями.

Позиция Жертвы пассивная, ее установка — «Всё потеряло смысл, бьюсь головой об пол». Субъективно Жертва действительно может находиться в глубокой депрессии и искренне считать, что «ничего невозможно исправить, вот если бы я родился/лась на десять лет раньше / у других родителей / в другой стране…»

На самом же деле Жертва не хочет ничего менять. Такие люди старательно избегают ситуаций, в которых проблемы действительно можно решить.
Жертве не нужно, чтобы ее проблемы решились. Ей нужен Спасатель, на которого можно взвалить бремя ответственности за свою жизнь.
Агрессора Жертва приманивает в свою жизнь поведением, которое выглядит как виктимное. Преследователь самоутверждается за счет властного доминирования, поэтому ему кажется, что «трепетная и беззащитная» Жертва идеально ему подходит.

На самом деле Агрессор сам трепетен и беззащитен (уже без кавычек), а желание подчинить себе Жертву — это не что иное, как гиперкомпенсация: человек слишком сильно пытается компенсировать какие-то свои проблемные ситуации. Например, зачастую Агрессор когда-то сам подвергался физическому или психологическому насилию (в детстве или позже). Хотя эта роль и деструктивная, но выйти из нее проще всего, потому что она очевидна.

Куда сложнее Спасателю. Его поведение отличается тем, что обычно называют добропорядочностью, эмпатичностью, желанием прийти на помощь. И Спасатель действительно ведет себя так, как если бы эти качества у него были, — но до известного предела. Истинный мотив Спасателя — поднять самоценность за счет помощи «сирым и убогим». Часто бывает так, что благодеяний от него не ждут и даже не нуждаются в них. Но такой человек считает своим долгом поучаствовать в «спасении утопающего» — и эта игра никому не приносит радости, не говоря уже о решении проблем, порой мнимых.

Спасателя ждет Жертва. Но ей с ним несладко: глубоко внутри Спасатель не хочет, чтобы Жертва выходила из своего «униженного положения». Если это произойдет, мало ей не покажется, Спасатель переносит такую ситуацию крайне болезненно. Субъективно он испытывает чувство вины из-за того, что «опять сделал что-то не так», очень стараясь при этом быть хорошим и полезным.
Самобичевание в целом свойственно Спасателю. Эту роль могут усвоить в детстве те, кому выпал счастливый билет «хорошего мальчика» или «хорошей девочки». Таким ребенка хотят видеть, например, родители, бабушка, дедушка — кто угодно, разве что не кошка.

«Твой отец грубый и пьет по вечерам. Хорошо, что у меня есть ты, сынок. Ты другой. Ты всегда будешь таким — добрым и отзывчивым. Папа опять гремит посудой на кухне и уже, кажется, что-то разбил. Сходи, поиграй с ним в шахматы, отвлеки его. Может быть, сегодня я смогу уснуть спокойно».

Играть роль Жертвы, Агрессора или Спасателя можно годами. Иногда это становится жизненной стратегией и закрепляется в чертах характера. Но треугольник Карпмана динамичен. Люди в созависимой паре меняются ролями — это может происходить несколько раз за час (например, в процессе конфликта). А иногда роли как будто остаются стабильными — просто не было соответствующего триггера.

«Конечная цель этой игры — стать жертвой. Спасатели будут ставить себя в позицию преследуемого, чтобы затем перейти в позицию жертвы. Например, они могут подсознательно предложить кому-то единственно необходимую и правильную помощь. Спасатель может также попытаться помочь тому, кто не нуждается в помощи. В таком случае его могут отвергнуть — тогда он почувствует обиду и станет жертвой».

Вот как может разворачиваться драма внутри треугольника:
«Я просто пытался вам помочь (на сцену выходит Спасатель, он раздосадован, разочарован)… Мало того, что вы не оценили мою помощь, так вы еще и напали на меня с претензиями, что я лезу не в свое дело! (Спасатель переходит в режим Жертвы.) Извините, но то, что вы мне ответили, это уже чересчур… Я не хотел этого говорить, но теперь придется!.. (Жертва „вынуждена защищаться“ — и становится Агрессором)».

Американский психолог и психотерапевт Клод Штайнер считал: «Жертва в реальности не так беспомощна, как себя чувствует. Спасатель на самом деле не помогает, а у Преследователя нет никаких обоснованных претензий к другому».