#черновики #для_тапков

Первые полстраницы последней (кажется) главы. Пока событий немного.
Принимаю замечания. Есть вопрос.


Так вот, хочу пояснить одну штуку - а заодно посоветоваться насчет целесообразности этого моего хода.
С именем у Мэйрион есть одна специфическая штука. Сейчас расскажу.
Канон мой, как известно, включает в себя три большие книжки и не менее двух рассказов (можно присоединить к фандому и кое-что еще, но это отдельный вопрос - можно обсудить его как-нибудь в другой раз). Так вот. Во второй книжке ("Камбрия - навсегда") есть вот такой эпизод:

Но блокгаузы — еще одно сидовское слово прижилось — стоят, а на них — все те же ведьмочки, уже ничуть не усталые. Свыклись. Да и работа стала не то чтобы легче — обыденней. Одна, выписывая в толстую книгу расход фуражного зерна, даже успехами похвасталась.
— Вот!
И продемонстрировала висящую на шее монету с дырочкой. Золотой.
— Мне это дал Эмилий, — объяснила, — за то, что я с деревянными дощечками придумала.
— Но это ведь просто монета. Зачем было делать дырку? Солиды принимают на вес.
— Три причины. Чтоб не потерять. Чтоб все видели награду…
— А как понять, что это награда? Солид и есть солид. Ценная денежка, да и только.
— Так она ж в книги все вписана. «За сообразительность, сбережение средств и времени — Ллиувелле из Аннона, один солид». И в мою, и Эмилия. А с нее и в контору в Кер-Мирддине внесут. Так что разменяю — и не будет награды. Это третья причина, зачем дырочка. На высверленное я поросенка купила. Люблю вкусное!

Там ведьмочка мелькнула в эпизоде - и всё. Но запомним это имя: Ллиувелла!

Потому что смотрите, какая штука оказывается в третьей книге ("Камбрийская сноровка"):
Это понятно, странно другое: слово «Тинтагель» не произвело на сиду впечатления. Известие о гибели обустраивавшего почтовые станции отряда и похищении одной из лучших аннонок взволновало больше.
— Я помню Мэйрион, — сида смотрит в стол. — Умница. Это она после сражения организовала сбор добычи: без мародерства, зато быстро! Наградной солид просверлила, носила на ленточке… Права: кусок золота — лишь знак признательности. Теперь пришло время доказательства. Что мы можем для нее сделать?

И, наконец, рассказ "Последний рыцарь":
Врешь. Променяешь. Не глядя. На право забиться под бочок Проснувшемуся Рыцарю. Тебе хочется сказать, да хоть подумать - своему рыцарю? А и мечтать не выходит. Не твой он, ее. Одержимый богиней. И не она того захотела - сам пожелал. Потому и отпустить его сида не сумела. А пыталась. А толку, если тебе, Мейрион-озерная, остается спать с сэром Кэррадоком в обнимку, как сестре с братом, почти год. Люди перешептываются: "ночная кукушка". Кэррадок говорит: "ребенок". И только ты знаешь, кто ты есть на самом деле. Четыре слова: "старшая ведьма юго-восточной линии". Здесь их никто не слышал. Что толку сотрясать воздух, хвастаясь тем, чему тут не знают цены?
Ты ведь тоже не знала, какие пойдут долги и плата, когда вылезла из родного болота на зов богини. Навстречу солнцу и приключениям. Радуйся - хлебнула от души. И того, и другого. Как только с головой не накрыло. Горек и сладок хмель камбрийских долин, словно мед вересковый.
Ты стерла бедра в кровь, рыся по горным дорогам. Ты придумала накладные резать огамой на дощечках. У тебя на шее монета с дырочкой висела! Дырочку сама просверлила, и широкую. Чтоб шнурок прошел витой, красивый. Чтоб побольше вкусного купить на золотую стружку... И, когда сестра богини предложила взяться за дело побольше, ты сказала "да". Никто за язык не тянул.
И там же:
, деревом священным пожертвовала, а Мэйрион вытащила.

Итак, что мы имеем? А то, что явно одна и та же героиня во второй книге фигурирует как Ллиувелла, а в третьей и в рассказе - как Мэйрион ("Мейрион" - очевидно, опечатка). Допускаю, что это авторский недосмотр. Я в свое время, однако, придумал ему объяснение. Эти так называемые "аннонские ведьмы" - в каноне, девушки, выросшие в замкнутой языческой общине, прятавшейся от христиан на болотах, но потом стараниями Немайн переселившиеся к людям. Вот я и решил считать смену имени с Ллиувеллы на Мэйрион результатом крещения девушки. Да, в те времена не было жесткой привязки христианских имен к святцам, так что в смене имени не было надобности. Но ведь и исключать такой поступок причин я не вижу. В общем, в одной из ранних глав своего макси я бросил такую фразу:

А вот теперь я и думаю: а что если в Кер-Бране наша Мэйрион не только приняла на себя обязанности не то знахарки, не то друидессы, но и постепенно вернулась к прежнему имени? И в свежем моем черновом наброске двое переселенцев (видимо, ее пациенты) уже называют ее не Мэйрион, а снова Ллиувеллой.

Как думаете?