Если ты позволишь (гет)

Гарри сидел на диване, с ногами, в тех же спортивных штанах, что были на нём вчера. И позавчера. Рубашка мятая, волосы — в полный беспорядок, но он уже и не думал их приглаживать. Смотрел в окно, за которым вечер медленно сгорал за крышами.

Стук в дверь не прозвучал. Он знал — это Гермиона. Только она так тихо открывала, словно боялась распугать тишину.

— Привет, — сказала она, пряча что-то за спиной.

Он повернул голову и снова ощутил то странное чувство, которое давно не умел называть — лёгкое, щемящее… почти заброшенное внутри. Как будто мир на мгновение сделался ярче и мягче. Такое бывало только рядом с ней.

Гермиона была в тёмно-синем свитере, с неуложенными волосами, в кроссовках — но ему она показалась невообразимо красивой. Такой настоящей. Родной.

— Я подумала… ну, раз ты никого не зовёшь, я всё равно приду. Ты же всё равно не откажешь от торта?

Она достала из-за спины коробку. Он усмехнулся — беззвучно, уголками губ.

— Конечно нет, если он от тебя.

Всё было скромно. Как он хотел. Плед, чай, её заботливое заклинание, прогнавшее беспорядок. Пара свечей, щёлкающий огонёк в камине. И она — напротив. Поджав под себя ноги, с тёплой улыбкой.

Гарри ловил себя на том, что всё время смотрит на неё и её движения. Смотрит, как двигаются её аккуратные пальчики. Как она закусывает губу, когда режет торт. Как внимательно слушает даже его молчание.

Он подумал: «Она красивая, — невольно подумал он и тут же поправил себя: — Не потому, что накрашена или старается, а потому что остаётся рядом, даже когда всё разваливается и мир летит к чертям».

И в этот момент в нём снова что-то сломалось. От осознания своей бесполезности, от пустоты, что разрослась где-то внутри. Гарри опустил взгляд, словно больше не имел права смотреть на лучшую подругу, зашедшую к нему.

— Гермиона… тебе ведь не обязательно… Ну, всё это.

Она подошла ближе и застыла в каком-то шаге, как будто тоже не решаясь его коснуться и спугнуть. Гарри ощутил на себе её внимательный взгляд.

— Обязательно, — сказала она. — Пока ты не в силах позаботиться о себе — я рядом. Это… не подвиг. Это просто... моё желание, позволь мне хотя бы это.

Он молча кивнул. Потом вздохнул и, не выдержав, сказал чуть громче:

— Ты не должна так часто здесь бывать. Ты могла бы быть где угодно. С кем угодно. Строить свою жизнь, а не пытаться помочь мне собрать себя по кусочкам.

Гермиона немного помолчала, а потом ответила ему мягко, но серьёзно:

— А может, я не хочу быть где угодно. Может, я хочу быть именно здесь.

Гарри поднял на неё взгляд и ненадолго замер, словно впервые видел подругу по-настоящему. Не ту, что рвалась с ним на поиски крестражей, а потом сражалась в стенах Хогвартса. Он увидел нежную и очаровательную девушку, не осуждающую его за слабость. Видел и думал, что всё это время она удерживала его мир от распада.

Он потянулся к ней. Медленно. Нерешительно. Её губы были тёплыми и сперва неподвижными. Но стоило им ответить ему, как он тотчас же отстранился.

— Прости… — выдохнул Гарри. — Я… не должен был. Я просто… я…

Гермиона приложила палец к его подбородку, и их глаза снова встретились. В её лице не было и тени обиды.

— Гарри, прошу, не извиняйся. Тебе не за что.

Она сделала ещё один шаг, и оказалась к нему ещё ближе, чем была.

— Неужели ты думаешь, я прихожу к тебе просто так? Из жалости?

Гарри не знал, что сказать. Он всегда знал, что делать, когда дело касалось опасности, знал, какие заклинания применять, не терялся в бою, но никогда не знал, что делать, когда дело касалось чувств. Когда-то в этом ему помогала Гермиона, а теперь он, похоже, её подвёл, потому как не способен изложить то, что находится в нём.

— Гарри, — сказала она тихо, словно боясь, что звук чуть громче может разрушить волшебный миг. — Я давно хотела быть для тебя чем-то большим. Просто не знала, позволишь ли ты мне это.

Он продолжал смотреть на неё. Его сердце часто билось, словно говоря стуком, что её слова — это чистая правда, а разум, как и обычно, пытался всё отмести, твердя, что это напрасно и неправильно. Тёплые шоколадные глаза были направлены на него одного, и их сила, и очарование позволили ему наконец-то осознать, что неправильных чувств не бывает. Он не один, и чтобы прийти в себя и пройти этот нелёгкий путь, ему нужна только одна девушка.

Гарри потянулся к Гермионе и ответил ей без слов. На этот раз их губы медленно слились. Они сидели на кухне, попивая чай, и оба чувствовали, что что-то изменилось. Гарри впервые хотел вместе встретить рассвет и скромно улыбался, а Гермиона выглядела счастливой, такой, словно обрела в этом доме то, чего так не хватало её сердцу. Путь вместе обещал был непростым, но они знали, что справятся. Справятся со всеми трудностями, как и справлялись всегда. Вместе.