Потерянная — Черновики (гет)

— Чемпион Хогвартса — Ева Браун! 1 вариант развития событий

После того как Ева попрощалась с близнецами, она поднялась в свою комнату.

Легла на кровать, закуталась в одеяло с головой — но сон так и не пришёл. Она лежала с открытыми глазами, глядя в потолок, которого даже не видела в темноте. А мысли метались в голове, как загнанные птицы.

Седрик. Как его спасти?

Она знала, чем всё закончится.

Знала, что Третий Тур — ловушка. Что Кубок перенесёт его прямо к Волдеморту.

И что он… не вернётся.

Но что же делать?

Утро встретило её тяжестью и раздражением.

Ева так и не сомкнула глаз.

Мысли терзали до самого рассвета.

Как обойти проклятый контракт? Как заменить его собой?

Оставался один-единственный шанс: надеть кольцо кентавров на руку Седрика до того, как Кубок окончательно признает его чемпионом.

До того, как магия турнира вплетётся в его судьбу.

Иначе будет поздно.

С головой, гудящей от бессонницы, она села на кровати и потянулась к тумбочке.

— Ненавижу зелья… — пробормотала она и одним глотком опустошила маленький флакон.

Горькая, липкая жидкость обожгла горло, но в голове стало немного яснее.

Одевшись, она спустилась в Большой зал.

Ученики уже толпились у столов, гомон стоял громкий и нервный — сегодня был день выбора чемпионов.

Но Ева словно не слышала шума.

Будто всё происходило в тумане.

Друзей не было видно, и она села одна, отодвинув тарелку. Аппетита не было.

Она лишь рассеянно пила тыквенный сок, уставившись в одну точку.

Но вдруг она заметила его.

Седрик.

Он с друзьями направлялся к Кубку Огня.

Шёл уверенно, смеясь, что-то рассказывая…

И бросил в пламя свой пергамент.

Лёгкое движение руки.

Невинный жест.

А для Евы — это был смертный приговор.

Она не дышала.

Словно время остановилось.

Словно весь мир потерял краски.

В груди стало пусто и холодно. Он только что добровольно отдал себя на смерть.

Ева резко встала, почти выбежала из зала — и врезалась в кого-то грудью.

— Ой! — выдохнул знакомый голос. — Привет! Как ты?

Это был Гарри.

Он улыбался, но, увидев её лицо, нахмурился.

И тут её осенило.

А что если… Гарри?

Если надеть кольцо на него… Что тогда?

Может, это изменит саму развязку. Может, вместо Седрика…

— Привет, Гарри, — сказала она быстро. — Слушай, ты говорил, что тебе снятся кошмары, и ты не можешь их вспомнить?

Он удивился, но кивнул.

— Я наложила на кольцо заклинание, оно связано с памятью и снами. Хочешь попробовать? Это... как бы сказать... экспериментальная вещь. Если сработает, я улучшу его. Можешь просто поносить до завтра. Потом расскажешь, сработало ли.

Он смотрел с подозрением.

Ева вдруг схватила его за руки — неожиданно и горячо.

— Пожалуйста, Гарри. Это очень важно. Один день — и всё. Завтра вернёшь его обратно. Обещаю.

Гарри замер. Щёки слегка покраснели. Он посмотрел в её глаза.

Странная она. Честная. Безумная. И… что-то в ней было такое, чему невозможно было не поверить.

Он уже неделю носил нелепый значок Г.А.В.Н.Э от Гермионы.

Что ему — поносить ещё и кольцо?

Он кивнул.

Ева тут же оживилась.

Сняла кольцо с цепочки и быстро надела ему на палец.

— Только никому не показывай. Никто не должен знать. Особенно Гермиона — она же терпеть не может всякие эксперименты, — прошептала Ева, словно это был шпионский заговор.

— Да понял я… — улыбнулся Гарри. — Идём завтракать?

— Да, — кивнула она и взяла его за руку.

Она просто хотела убедиться, что он не снимет кольцо.

Весь день они провели вместе.

Гарри сначала удивлялся такому вниманию, но потом перестал задавать вопросы.

Он был не против.

А Ева… она всё чаще украдкой бросала взгляды на его руку. Кольцо всё ещё было на месте.

Наступил вечер.

После ужина Дамблдор встал и громко сказал:

— Внимание, дамы и господа. Кубок Огня вот-вот сделает свой выбор.

В зале повисла напряжённая тишина.

Ева сидела рядом с Гарри.

Держала его за руку.

И едва могла дышать.

Пожалуйста. Пусть это сработает.

Пламя вспыхнуло.

Первый пергамент вылетел из Кубка.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!

Аплодисменты.

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!

Снова овации.

Третий всполох.

Дамблдор поднял пергамент:

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

Три чемпиона по очереди скрылись за дверью за преподавательским столом.

Дамблдор уже начал было говорить напутственные слова…

И вдруг — вспышка.

Кубок выбросил ещё один клочок пергамента.

Дамблдор поймал его. Прочитал. Замер.

И только спустя мгновение произнёс:

— Ева Браун.

Гарри повернулся к ней, изумлённый.

— Что?

Но она уже не слышала.

Молча встала. Отпустила его руку.

Прошла вперёд, не оглядываясь. Не смотря ни на Гарри, ни на профессоров.

Она — четвёртый чемпион.

И дверь за ней захлопнулась.

2 ВАРИАНТ

Но что же делать?

Вдруг, словно молния, в голове мелькнула мысль. Идея, неожиданная и дерзкая.

А ведь по факту мне больше семнадцати. Гораздо больше.

Её тело — ребёнка, но душа, сознание, возраст... всё это давно перешагнуло черту взросления.

Если я сама подброшу своё имя в Кубок?

Может, не получится. Может, защита отсеет её. Но попробовать стоит. Ради Седрика.

В ней вспыхнула решимость.

Резко сев на кровати, она откинула одеяло и спрыгнула вниз. Дрожа от возбуждения, схватила со стола перо и кусочек пергамента. Быстро написала от руки:

«Ева Браун. Хогвартс.»

Затем накинула мантию, выдохнула и подошла к двери.

Сердце гулко билось в груди. Она знала, что нарушает правила, что может навлечь беду. Но это было неважно.

— Прости, Мама, — прошептала она в пустоту. — Но я не могу просто сидеть и ничего не делать.

Накинув на себя чары невидимости, Ева приоткрыла портрет Толстой Дамы. Та сонно буркнула что-то в полусне, но не проснулась.

Ева вышла в коридор. Он был погружён в тишину и полумрак. Шаг за шагом, осторожно, она направилась к Большому залу.

Каждый скрип доски отдавался громом в её ушах.

Каждый тень казалась патрулирующим привидением или Пивзом.

Но Ева дошла — бесшумно, как тень.

Кубок Огня стоял на своём месте в центре зала. Его пламя мерцало голубым, завораживающим светом.

Осторожно Ева сбросила с себя чары невидимости.

Подошла ближе.

Взгляд упал на сверкающую защитную линию, начерченную вокруг пьедестала. Именно она должна была отбрасывать всех, кто моложе семнадцати лет.

Ну же… прими меня, хоть раз.

Глубоко вдохнув, Ева зажмурилась и шагнула вперёд.

Шаг — и…

Ничего!

Никакого отбрасывания, никакой боли, ни искры — только тишина и холодный воздух зала.

Линия приняла её.

Она открыла глаза — стояла внутри круга.

С замиранием сердца вытащила из кармана свою записку.

Подошла ближе к самому Кубку.

Пламя слегка колыхнулось, как будто почувствовало её присутствие.

— Ради тебя, Седрик, — прошептала Ева и бросила записку в пламя.

Голубой огонь вспыхнул ярче, облизал пергамент, и тот исчез — растворился, принятый магией.

Кубок на мгновение засветился особенно ярко — и всё.

Теперь оставалось только ждать.

Ждать, чем всё это закончится… и какую цену она заплатит за то, что вмешалась.

Наступил вечер.

После ужина Дамблдор встал и громко сказал:

— Внимание, дамы и господа. Кубок Огня вот-вот сделает свой выбор.

В зале повисла напряжённая тишина.

Ева сидела рядом с Невиллом.

Держала его за руку.

И едва могла дышать.

Пожалуйста. Пусть это сработает. Пусть только не Седрик.

Пламя вспыхнуло.

Первый пергамент вылетел из Кубка.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!

Аплодисменты.

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!

Снова овации.

Третий всполох.

Дамблдор поднял пергамент:

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

Нет.

Ева остолбенела.

Не сработало. Почему?!

Она же кинуло имя! Почему Кубок выбрал Седрика?!

Три чемпиона по очереди скрылись за дверью за преподавательским столом.

Дамблдор уже начал было говорить напутственные слова…

И вдруг — вспышка.

Кубок выбросил ещё один клочок пергамента.

Дамблдор поймал его. Прочитал. Замер.

И только спустя мгновение произнёс:

— Ева Браун.

Невил повернулся к ней, изумлённый.

— Что?

Но она уже не слышала.

Молча встала. Отпустила его руку.

Прошла вперёд, не оглядываясь. Не смотря ни на Невила, ни на Гарри, ни на профессоров.

Она — четвёртый чемпион.

И дверь за ней захлопнулась.

3 ВАРИАНТ

— Терпеть не могу зелья, — пробормотала она и выпила маленький флакон.

Невкусная, липкая жидкость скользнула по горлу, и в голове прояснилось.

Одевшись, Ева спустилась в Большой зал. Там уже собралось много учеников, и стоял непривычный гул голосов.

Но она не обратила внимания — взгляд будто скользил мимо лиц.

Друзей нигде не было видно, и потому она села в одиночестве, молча. Еды ей не хотелось, и она лишь рассеянно попивала тыквенный сок.

И вдруг…

В её поле зрения вошёл он.

Грюм.

От одного его вида у Евы похолодело внутри. Сердце сжалось.

Ева отложила бокал и уже собиралась выйти из зала — просто подышать, уйти подальше от его взгляда, — как вдруг заметила, как Седрик с друзьями уверенно направился к Кубку Огня.

Она застыла.

Нет. Нет, только не это.

Он улыбался. Разговаривал с друзьями. Беззаботно бросил в Кубок свой пергамент…

А она знала, что это было не просто имя. Это была его смерть.

Словно он добровольно подписал собственный приговор.

У Евы перехватило дыхание.

Казалось, весь воздух исчез. Мир стал чёрно-белым.

Не чувствуя ног, она поднялась и почти выбежала из зала.

На ступеньках она остановилась, обхватила перила, пытаясь перевести дух. Голова кружилась. В груди было тяжело.

И вдруг рядом раздался голос — тихий, взволнованный:

— Ты в порядке? Опять стало плохо?

Она резко обернулась.

Седрик.

Это был он. Добрый, внимательный. С взглядом полным искренней заботы.

— Я заметил тебя в зале… ты выглядела неважно, — добавил он мягко.

Ева не могла смотреть ему в глаза.

Внутри разрывалось всё.

Перед ней пронеслись образы: зелёная вспышка, его мёртвое лицо, безжизненное тело…

Нет. Нет, она не допустит этого.

И снова — лицо Грюма. Его голос на уроке:

«Полная управляемость.»

Она знала, что должна сделать. Даже если это пойдёт вразрез с её совестью. Даже если она переступит через себя.

Она выбрала. Она не позволит ему умереть.

— Седрик, я… — голос сорвался. — Я себя плохо чувствую. Можешь отвести меня к мадам Помфри?

Он кивнул и мягко взял её за руку.

Вместе они пошли по коридору.

Ева крепче сжала палочку, оглянулась — пусто. Никого.

На повороте она остановилась.

Седрик с беспокойством посмотрел на неё, и тогда Ева зажмурилась, глубоко вдохнула и резко прошептала:

— Империо.

Седрик вздрогнул. Его глаза на миг расширились… а потом потускнели. Выражение лица стало спокойным, безэмоциональным.

Она чувствовала это. Магия подчинилась.

Словно нити, натянутые к его разуму, — послушные, готовые.

Искушение.

Она могла сказать ему всё, что угодно.

Сделать что угодно.

Но тут же отогнала эти мысли.

— Седрик… — тихо начала она. — Надень кольцо. Это очень важно.

Она достала из мешочка коробочку, которую когда-то вернула Джинни. В ней — кольцо кентавров.

— Надень его на руку и не снимай до завтра. Никому не показывай. Не говори никому, что мы с тобой говорили. Вернёшь кольцо мне утром. А сейчас… забудь об этом разговоре. Просто вернись в зал, будто ничего не было.

Седрик кивнул. Надел кольцо. Повернулся и пошёл прочь, медленно, спокойно, как будто ничего странного не произошло.

А Ева стояла, глядя ему вслед.

Она сделала всё правильно.

Она готова была идти на жертвы. Даже такие.

Даже если потом это будет мучить её совесть.

С этими мыслями она медленно поднялась в свою комнату.

И не выходила оттуда до самого вечера.

Наступил вечер.

После ужина Дамблдор встал со своего места и, возвысив голос, обратился ко всем ученикам:

— Внимание! Совсем скоро Кубок Огня сделает свой выбор.

В Большом зале воцарилась напряжённая тишина.

Все ждали.

Ева сидела молча, сжав руку Невилла. Её пальцы дрожали.

Она ничего не ела, не обращала внимания на разговоры и радостные возгласы учеников — все её мысли были сосредоточены на одном.

Сработало ли заклинание? Подействовало ли кольцо?

Она то и дело бросала короткие взгляды в сторону Седрика.

Он сидел с друзьями. Почти как обычно. Почти...

Он казался расслабленным, не подозревающим ни о чём. Так и должно быть.

Если всё прошло правильно — он даже не вспомнит, что она с ним говорила.

Главное — не он. Лишь бы не он.

Вдруг Кубок вспыхнул ярким синим пламенем.

Зал замер.

Изнутри вылетел обгоревший край пергамента.

Дамблдор поймал его ловким движением, прищурился и громко объявил:

— Чемпион Дурмстранга… Виктор Крам!

Раздались аплодисменты. Виктор встал из-за стола Дурмстранга и, хмуро кивая, зашагал к двери за преподавательским столом.

Следующий всполох пламени.

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!

Флёр изящно поднялась, под одобрительный гул своих товарищей.

Она прошла за Крамом, высоко подняв голову, будто на подиуме.

И снова — вспышка. Третий кусок пергамента.

Дамблдор поднёс его ближе к глазам… и на миг замолчал.

Что-то мелькнуло в его взгляде — удивление? сомнение?

— Чемпион Хогвартса… — повторил он медленно.

— Чемпион Хогвартса — Ева Браун!

Тишина.

Ева остолбенела.

Её сердце на мгновение остановилось, а потом заколотилось с удвоенной силой.

Невилл резко повернулся к ней, с удивлением и испугом на лице.

— Ева?..

Но она не ответила.

Молча, отпустив его руку, встала. Сделала шаг вперёд.

Всё внутри гудело, будто весь мир отступил на задний план.

Она прошла мимо Дамблдора, не поднимая глаз, и скрылась за дверью, куда ушли другие чемпионы.

Прошло ещё несколько минут.

И вдруг, когда все уже начали перешёптываться и вставать со своих мест —

Кубок вспыхнул в четвёртый раз.

Дамблдор снова поймал пергамент.

— Гарри Поттер, — произнёс он тихо.

Гарри встал в изумлении. Слух пронёсся по залу, как порыв ветра.

Ещё один чемпион?

Четыре чемпиона. Нарушение всех правил.

Ева уже была в комнате, когда Гарри вошёл вслед за ней.

И теперь всё только начиналось…