Путь ворона (джен)

Пролетавшие мимо всадников островки зеленеющей растительности и высоких деревьев постепенно закончились. Их сменили пустынные горные пейзажи, поросшие низкой желтоватой травой. Перейдя на рысь, капитан наблюдал как из скал вырастали сторожевые башни, откуда их окликали товарищи из северной дружины, постоянного отряда на границе с Двартоном.

Эйнар, конечно, отвечал на приветствия, но не мог оторвать взгляда вида перед ним. Горизонт скрывался под величием Каменного Шва — длинного хребта, тянущегося с запада на восток до самого Иилейского моря. Морская гладь скрывалась от взора за могучей спиной Медвежьей скалы, которая бросала тень на всю долину и подножие гор.

— Никогда не привыкну к этому зрелищу, — со священным трепетом в голосе прошептал Эйнар. Бажен, впрочем, услышал негромкие слова капитана.

— Есть такое, — старый воин спрятал трубку в седельную сумку, проницательно поглядывая на Эйнара, — Ты ж вроде сам откуда-то из горных краев, что тогда виду-то удивляешься?

Капитан оторвал взгляд от хребта и посмотрел на свои руки, сжимающие поводья.

— А ты, значит, все про всех помнишь, да? — тихо спросил Эйнар, переводя на старшего товарища тяжелый взгляд. Старик, вздохнув, потянулся в седле и поудобнее сел.

— Про всех да не про всех, память подводить начала как морду мне разукрасили, — Бажен провел рукой по своему шраму на лице, — В Мирем кто только не приехал с тех пор как Ивар Утимира сменил. Тот-то вообще, стало быть, никого не хотел в город пускать.

Со стороны укрепленного частоколом и земляным валом городища к ним стремительно приближались трое всадников. Разговор с Баженом свернулся сам собой, когда Эйнар узнал в центральной фигуре Мезамира, начальника северной заставы. Слева от него мчался Стоян. Капитан направил свой отряд к всадникам навстречу.

Когда они встретились в полете стрелы от городища, вперед выехал красный от раздражения и гнева Стоян:

— Я тебя когда-нибудь поколочу за твой длинный язык, капитан, — высказал он Эйнару и уехал к хвосту прибывшего отряда.

Капитан лишь ошарашенно посмотрел вслед своему воину и перевел глаза на ухмыляющегося бронзоволосого с проседью Мезамира. От его кривой улыбки в уголках глаз гусиными лапками появились морщинки.

— Хромает у тебя дисциплина в отряде, — заметил начальник и спешился. Эйнар последовал его примеру, звякнув кольчугой при приземлении, и пожал руку подчиненного.

— Зато у тебя все по струнке ходят, — не остался в долгу Эйнар, сжимая твердую ладонь товарища с севера, — Что, сразу в бой надо или к столу пригласишь?

— Тебе лишь бы мечом помахать, капитан, — проворчал Мезамир, махая рукой знакомым из отряда Эйнара, — Поехали, поговорим. Двартонские гадюки от нас никуда не денутся.

Мезамир первый вскочил в седло и с улыбкой кивнул Бажену. Ночка пронзительно заржала, когда Эйнар, встав в стремя, подтянулся и перекинул ногу через ее спину.

— Ну все, заканчивай характер показывать, — ласково сказал ей капитан, берясь за поводья.

Он подъехал к начальнику северной дружины и все вместе они тронулись к частоколу.

Не только люди у тебя строптивые, но и лошади, — Мезамир повел коня рядом с Эйнаром. Третий всадник из свиты начальника, не сказавший при встрече ни слова, умчался вперед.

— Угу. И как только с ними справляюсь? — капитан посмотрел на небо и вздохнул, — У меня к тебе два вопроса, Мезамир: почему староста в Зеленых Крышах сказал нам, что вы тут в осаде сидите и что ты такого сделал Стояну, что он на меня сердится?

— В какой такой осаде? — недоуменно переспросил Мезамир.

Что-то кольнуло в сердце, по спине пробежал озноб. За спиной тихо переговаривались воины, обрадованные передышкой и, возможно, даже обедом.

— Ты отправлял второго гонца? После Крива? — стискивая кулаки уточнил капитан.

— Отправлял, — начальник кивнул, — Первяка, он должен был до Зеленых Крыш доехать, вас там дождаться, передать, дословно: “У нас тут сражение будет, но мы выдержим”. Потом должен был вас проводить.

— Почему тогда староста-то в Крышах про окружение бренчал? — включился в беседу Бажен. Он достал из трубку и шарился по сумкам в поисках кресала.

— Какой староста? Какое окружение?! — совершенно запутался Мезамир и развел руками в непонимании, не отпуская повода.

Эйнар настороженно переглянулся с Баженом. “Темнит либо Мезамир, либо староста, — капитан нахмурил брови, — И лучше бы это был староста”

— Нам в Крышах староста сказал, что вас тут окружили и надо к вам поспешить, — со сталью в голосе произнес он, — Никакого Первяка там не было.

— Как не было? — переспросил Мезамир, — Куда делся?

— А нам-то почем знать? — ответил за капитана Бажен, зажимая зубами мундштук.

Начальник замолчал, переваривая известия. Городище неумолимо приближалось, а Эйнар до сих пор не был уверен можно ли доверять Мезамиру. Подозрения на товарища залегли в сердце глубокой раной и капитан всей душой желал, чтобы доверие восстановилось.

— Расскажу что было, там разберемся, — начальник выпрямился в седле, — Только ночь опустилась, мне донесение: дюжины три идет через перевал. С постели меня подняли. Я на башню, гляжу — а там не дюжины, а половина сотни. Крива вашего в Мирем послал, за подмогой, а сам думаю: пока малец доедет, пока вы задницы поднимете — мне-то что прикажешь делать?

— Ну, что прикажу еще посмотрим, — задумчиво протянул Эйнар, — Как до второго посланника дело дошло?

— Да так и дошло, — пожал плечами Мезамир, — Поднял всех по тревоге, выстроил, змеи эти, смотрю, тоже зашевелились. Решили темнотой воспользоваться, гадюки, — он зло сплюнул на землю, — Отряд без огней вперед отправили, покусались, получили по морде и сбежали к своим. Вот я и послал второго.

Перед путниками открывали тяжелые ворота под срубом смотровой башни. Внутри уже мелькали конюшие, готовые принимать уставших лошадей, на обламах за частоколом кричали приветствия прибывшей помощи. Оказавшись во внутреннем дворе, Эйнар полной грудью вдохнул знакомую до боли смесь из лошадиного навоза, мужского пота, дыма и металла. Подскочил крепкий мальчишка и принял у капитана Внешней Стражи поводья Ночки. Предупредив конюха о ее норове, Эйнар спешился, поправил у пояса меч, натянул перчатки с металлическими пластинами на костяшках и поднялся за Мезамиром на северную сторону узкой боевой площадки, которая опоясывала городище по всему периметру. Бажен молча пошел за своим капитаном.

— Ну смотрите, господа, — произнес начальник северной заставы и провел рукой в сторону открывающегося на Каменный Шов и его подножие вида.

В саженях двухстах от частокола расположился лагерь двартонцев. Черно-зеленые палатки хлопали на ветру, с ониксовых знамен скалился малахитовый трехглавый змей, который оплетал своим хвостом серебристый меч. Эйнар прикинул численность — по всему получалось, что перевал прошли около сотни воинов, не считая обслуги.

— Сколько, говоришь, у тебя мечей в заставе? — сцепив зубы спросил капитан, не отводя глаз от лагеря.

— Три дюжины с небольшим к вашим двум, — негромко ответил Мезамир.

— Итого, стало быть, шестьдесят. Против сотни, — подсчитал Бажен и вдумчиво задымил трубкой.

Эйнар отвел взгляд от врага и с высоты облама посмотрел на двор городища. В глаза бросился стоящий без дела Стоян и их взгляды встретились. Воин внизу показал капитану кулак и, покачав головой, потопал к конюшне. “Кажется, теперь я понял за что он на меня злится,” — отрешенно подумал Эйнар и повернулся к ожидавшим его Мезамиру и Бажену.

— Эйнар, скоро полтинник стукнет как я на заставе сижу, — Мезамир посмотрел на капитана из-под бровей, сжимая кулаки, — Никогда, слышишь? Никогда змеи столько не выводили за перевал! Что, отведи свой взор Праматерь, происходит?

“Ну вот что я ему скажу? — раздражаясь, спросил самого себя Эйнар, — Что по донесению такой всей из себя таинственной Тайной Стражи есть информация, что Двартон пытается нас ослабить и… Что?”. Показалось, будто его окатило ледяной водой и Эйнар даже ощупал сюрко, чтобы убедиться, что оно сухое.

— Они пытаются нас захватить… — вырвалось у него, пока он пустыми глазами смотрел перед собой.

— Чего это ты там себе бормочешь? — требовательно спросил Мезамир, делая шаг к капитану.

Эйнар сфокусировал растерянный взгляд на начальнике заставы, потом взглянул на сосредоточенного Бажена.

— Как думаешь, сможем еще мечей выцепить? — спросил старый воин, выпустив клуб дыма, и погладил свою палицу на боку.

— Пять дюжин тут, еще одна у Выселок, — рассуждал Эйнар, вспоминая план расположения войск.

— Еще две Надея отправил вчера к ним на подмогу, — подхватил расчеты Бажен, — Приказал там острог подправить у моста.

— Три стерегут Иилень, — продолжил капитан, — две на востоке, у моря. Последние две остались в запасе, — он еще раз посмотрел на змеиные знамена под городищем. Бажен и Мезамир присоединились к созерцанию затихшей угрозы.

— Скверно, — выразил общую мысль начальник заставы.

Не говоря более ни слова, они спустились с первого пролета лестницы во двор и остановились на площадке перед вторым спуском. С лошадьми уже разобрались, воины из Мирема перемешались со стражниками заставы и обменивались новостями. Голоса напряженно жужжали пчелиным роем — верный знак того, что прибывшим уже рассказали о положении дел и те оценили обстановку. Едва капитан, начальник заставы и Бажен, выполнявший в походе роль заместителя капитана, показались на площадке, все замолчали и посмотрели на руководство. Мезамир молча уступил право высказаться Эйнару как старшему по званию.

“Опять я попал в эту дурацкую ситуацию, — капитану захотелось утереть лицо ладонью, но позволить себе такое перед своими воинами он не мог, — В этот раз короткой фразой я не отделаюсь”

— Господа, — громко начал Эйнар, — Думаю, все уже знают, что дела плохи.

“Отличное начало, капитан” — рассердился на себя Эйнар, но продолжил излагать горькую правду — единственное, что он мог им сказать. Полная тишина двора была его многоликим слушателем.

— Помощи ждать не приходится, вся Внешняя Стража растянута по границам. Врать не буду — нас меньше. На нашей стороне есть лишь эта крепость, — Эйнар обвел рукой стены, — и наши с вами мечи и щиты. Мы можем и должны рассчитывать только на себя.

— Как и всегда, — пошутили внизу. Молчание на мгновение прервалось тихими смешками, на сосредоточенных лицах появились ухмылки.

— Как и всегда, — согласился, кивнув, капитан, — Мы всегда рассчитывали в бою только на себя и того, кто прикрывает спину. На то, что мы умеем и что можем в данный момент, — вдруг Эйнар широко улыбнулся и развел руки, пожав плечами, — Может, я не прав, но что с тех пор изменилось?

— А ничего не изменилось! Ничего, капитан! — голоса под лестницей стали увереннее. Кто-то, не удержавшись, поднял вверх меч.

— Ну, раз ничего не изменилось, то готовимся к бою, — уже тише добавил Эйнар, но услышали его все, — За свободу, друзья. За Мирем.

Бурных восторгов или аплодисментов не последовало. Их капитан отдал им приказ — и они разбрелись по двору, подготавливаясь к сражению. О тактике и стратегии пусть думает начальство, задача воина — быть готовым ко всему.

— Я больше никогда не поведусь на “оболтусов” и “паршивцев” Надеи, — оценил речь Эйнара Мезамир. Бажен тем временем просто хлопнул капитана по спине и спустился с лестницы.

— Его “оболтусы” и “паршивцы” всегда отменно срабатывали, — резонно отметил капитан не столько выгораживая друга, сколько выражая собственное мнение, — Что, начальник, на капитана жалуешься?

— Да куда уж мне, убогому, — закатил глаза Мезамир и положил руку на рукоять меча у пояса, — Пошли лучше что-нибудь съедим. За столом и потолкуем обо всем.

Начальник повел Эйнара знакомыми путями к центральному срубу в городище. За простой дверью скрывалось такое же простое помещение: три длинных грубо сколоченных стола, большой пылающий очаг у дальней стены, солома на полу. Здесь еще было пусто, только пара служек накрывали к обеду. С кухни доносились ароматы вареного мяса.

— Чем потчевать будешь? — принюхиваясь к запаху еды спросил Эйнар.

— Да мужики еще вчера умудрились оленя загнать, — похвастался Мезамир своими подчиненными, — На всех мяса бы не хватило, но похлебка всем достанется. Жаль, конечно, что зажарить не вышло, но что уж поделаешь, — он цокнул языком от досады.

— Пахнет, по крайней мере, вкусно, — Эйнар примирительно поднял руки вверх.

— А, мелочи, — начальник дернул головой и, будто на что-то решившись, махнул в сторону кухни, — Пошли, лучше покажу тебе кое-что.

На душной, пахнущей едой и заполненной дымом кухне толклись трое дежурных. На вошедших они не обратили внимания, продолжая резать, помешивать и разговаривать. Мезамир подвел заинтересованного Эйнара к кипящем на огне котлам и приоткрыл крышку у самого крайнего — внутри постепенно остывал какой-то отвар или травяная основа для блюда.

— Что это? — капитан наклонился над котлом и принюхался. Действительно, пахло чем-то растительным. Его тонкое чутье смогло разобрать только терпкую, горьковатую полынь.

— Это, капитан, — начальник положил крышку на место, чуть не ударив Эйнара по носу, — северные дары Кормильца-Прародителя, чтобы кушалось лучше. Надо силы после зимы набирать как-то. Традиция такая, забыл уже?

— Лучше бы просто эля налил, — поморщился капитан и скептически посмотрел на начальника заставы, — С ним вообще все замечательно кушается.

— Эх ты, молодежь, — посетовал умудренный опытом Мезамир, — Тебе лишь бы выпить покрепче.

— Лучше выпить покрепче, чем непонятно чем травиться, — пробормотал Эйнар. В животе неприятно забурлило, поднимаясь к горлу, — Что там?

— В отваре-то? — удивился интересу капитана Мезамир, но состав раскрыл, — Да по мелочи, что с зимы удалось сушеного сохранить: полынь, донник да золототысячник. Горьковато, конечно, но вкусно.

Ком в горле стал ощущаться очень явно. Судорожно сглотнув, Эйнар ухватил Мезамира за рукав и медленно, но настойчиво уволок его в дальний угол, где их не могли подслушать.

— Ты чего? — запротестовал было начальник, но увидев сталь в глазах капитана перестал сопротивляться.

— Мезамир. Первый вопрос: это уже кто-то пил? — твердо спросил Эйнар, стараясь справиться с тревогой.

— Нет, хотели к обеду подать, — осторожно, не двигаясь, ответил начальник.

— Хорошо, — капитану стало легче дышать, — Тогда второй вопрос: кто это готовил и когда?

— Эйнар, да объясни же ты… — не успел Мезамир договорить, как капитан схватил его за отворот стеганки, — Ладно-ладно! Я это готовил.

На них стали странно поглядывать дежурные. Отпустив Мезамира, Эйнар медленно выдохнул.

— Я не имею права рассказать тебе всего, — тихо сказал он, смотря начальнику прямо в глаза, — И мне меньше всего хочется подозревать тебя, старого товарища и друга, в чем-либо. И прежде, чем мы что-либо решим, это, — Эйнар ткнул пальцем на котел с отваром, — надо вылить.

Мезамир выдержал его тяжелый взгляд. Поиграв желваками, он дал приказ одному из дежурных избавиться от отвара и подать к столу что-нибудь другое. Под напряженными взглядами двух вышестоящих начальников, стражник снял огромный котел с очага, поставил у дверей на улицу и перевернул его. Потенциально опасная дрянь смешалась с грязью мощеного булыжниками двора.

— Доволен? — с вызовом спросил Мезамир, обращаясь к Эйнару.

— Почти, — уклончиво ответил тот, — Покажи где храните эти травы.

Смирив капитана еще одним взглядом, Мезамир вылетел с кухни. Эйнар стремительно последовал за ним.

Через обеденный зал, на улицу, перейти через двор, зайти в кладовую — простые действия давались Эйнару с трудом. Стараясь не показывать напряжения своим воинам, оба командира прошли этот недолгий путь и оказались в затемненном, сколоченном из горбыля сарае, наполненном бочками, ящиками и подвешенными к потолочной балке пучками растений.

— Мне скрывать нечего, капитан, — бросил Мезамир, когда они оказались наедине среди запасов провианта, — Ищи что хочешь.

Эйнар медленно пошел вдоль балки и, под внимательным взглядом начальника заставы, стал изучать травяные сборы. Где-то ближе к концу он увидел знакомые желтые соцветия. “С этих, по крайней мере, не стекает желудочный сок,” — съязвил сам себе капитан и, встав на носочки, снял веник с перекладины. Поднеся сушеный донник к самым глазам, он просмотрел каждый листик, каждый стебелек и цветок. Растения были чистыми… пока Эйнар не разглядел в складке между стеблем и листком мелкие серые мохнатые комочки плесени. Сердце пропустило удар.

— Где ты достал это? — севшим голосом спросил Эйнар, показывая начальнику находку. Мезамир посмотрел на сушеный донник, резко побледнел. На выдохе он сел на ближайший ящик и, сгорбившись, закрыл лицо руками.

— Прости, Четырехликая, прости, прости, Праматерь, сына своего, законченного дурака, невнимательного старика… — шептал себе под нос начальник заставы.

— Мезамир? — позвал его Эйнар, отшвыривая отравленный веник. Начальник вскинул голову с гримасой боли на лице.

— Как я мог проглядеть? — шепотом спросил у сарая Мезамир, — Знал же, знал, что плесневелый донник лошадь валит, — он закрыл глаза и застыл. Не меняя положения, он спросил, — Как ты узнал?

— Работа у меня такая, — горько ответил Эйнар и шумно выдохнул. Облегчение накрыло его с головой и капитан неторопливо сел рядом с начальником.

— Как только разберемся со змеями снаружи, обязательно займусь змеями внутри, — не двигаясь пообещал сам себе Мезамир.

— Змеями внутри? — Эйнар уцепился за главное, — Есть кого подозревать?

— Только если самого себя, — сокрушенно вздохнул Мезамир и признался, — Это я купил донник, у одного травника в Крышах. В конце осени, когда к родне ездил в город. Хотел своих порадовать, называется…

— В Крышах? — переспросил капитан, нащупывая новый след, — Зеленых Крышах? Где нам наврал староста и пропал твой гонец?

— Если так на это посмотреть… — Мезамир открыл глаза и стал изучать доски крыши, — То, получается, да. Там же.

“Получается, что если Мезамир купил донник в конце осени, — размышлял Эйнар, — то первые смерти должны были произойти именно на северной заставе. Потом, уже весной стали травить оборонников. И если моя догадка верна, то запасливый Мезамир, сохранив до поры до времени донник в кладовой, спутал планы заговорщикам. И, опять же, если моя догадка верна, то двартонцы ожидают увидеть здесь ослабленных отравой защитников, легкую добычу.”

Придя к этому умозаключению Эйнар как сумасшедший хохотнул и хищно, в лучших традициях капитана Тайной Стражи, оскалился.

— До чего додумался? — тихо спросил Мезамир, привлеченный внезапной сменой настроения товарища.

— До того, что у нас-таки еще найдется что противопоставить Двартону, — загадочно ответил капитан.

Дверь открылась, ослепив командиров ярким светом. В проеме стоял тот самый стражник, который сопровождал начальника заставы при встрече с отрядом Эйнара.

— Я вас уже обыскался! — воскликнул он, — Там трое переговорщиков от Двартона скачут!

Переглянувшись, Эйнар и Мезамир поспешили за парнем.