Путь ворона (джен)

Вернувшись на ту же башню, с которой до этого обозревали черно-зеленый лагерь, Эйнар заметил трех всадников под знаменем со змеем, приближавшихся к частоколу.

— Переговорщики, значит? — задал риторический вопрос Мезамир.

— Переговорщики, значит, — утвердительно повторил Эйнар, — Их трое. Кого возьмем третьим?

— Я бы взял Яра, — начальник обернулся на молодого стражника, разыскавшего командиров в кладовой, — Но тебе говорить, тебе и выбирать.

— Хм-м… Я бы лучше взял Бажена, если честно, — проговорил капитан, но, задумавшись, отбросил эту идею, — Нет, лучше пусть здесь остается, с кем-нибудь из твоих за старших. Пусть едет Яр, раз ты за него поручился.

— Согласен, — Мезамир кивнул и спустился во двор.

У ворот их уже ждали лошади. Распорядившись о порядке и передав управление Бажену и воину из северной заставы, которому на левой руке не доставало двух пальцев, троица переговорщиков от Мирема выехала навстречу двартонцам в черных плащах с вышитым на них трехглавым змеем.

Как только они выехали за ворота, Эйнар неожиданно для спутников произнес:

— Постарайтесь выглядеть слабыми, будто болит зуб или живот.

— Зачем? — не понял затеянной игры Мезамир. Яр внимательно прислушивался к разговору с тем же немым вопросом на лице.

— Поверь. Так надо. Потом расскажу, — коротко ответил капитан.

Мезамир еще поизучал Эйнара, но, пожав плечами, сгорбился в седле. Его юный товарищ, несший охристое знамя Мирема, позволил копью в руке наклониться, будто ему было тяжело его держать. От этой картины Эйнара пробрало на смех.

— Отлично, — последний раз хохотнув похвалил спутников капитан и напустил на себя серьезный вид.

Шесть воинов встретились посреди поля, разделяющего подножье Каменного Шва и земляной вал у городища. Эйнар еще издалека начал зорко рассматривать переговорщиков: справа — знаменосец с кривым носом, по центру — их командир или какой-то другой начальник с высокомерным лицом, слева — огромный воин в необычном глухом шлеме, закрывающем лицо. Вид последнего что-то затронул в капитане и его ормур, крепко спавший всю дорогу до северной границы вдруг встревоженно поднялся, неприятно удивив Эйнара своим поведением.

— С чем пожаловали, господа? — первым взял инициативу разговора капитан Внешней Стражи, когда они подъехали к двартонцам достаточно близко, чтобы быть услышанными.

После недолгого молчания, коверкая слова неродного языка, им ответил центральный:

— Мы пош-шаловать с пр-длогом сдаться, — нечетко выговаривая звуки начал он, — Сдавайт- кр-пость и остан-тсь ц-лы.

— И это все? — удивленно спросил Эйнар, которому приходилось вслушиваться в речь двартонца, разбирая слова.

— Мы больш-, — усмехнулся центральный, — Сохранить ш-шизни своих товарищ-й — разв- плохо?

— Гораздо хуже, чем пропустить ваших змеенышей к Мирему, — зло проговорил Мезамир слабым, больным голосом с хрипотцой. От этого представления капитан чуть снова не рассмеялся, но сохранил лицо.

Двартонский переговорщик же сдержаться не смог и противно засмеялся.

— Твой люди слабы-, командир, — снисходительно произнес он, обращаясь к Эйнару, — Назови свой имя, чтобы мн- знать, кто в-сти слабый воина в бой.

— Я назовусь, в моем имени секрета нет, — гостеприимно развел руками капитан, — Если ты назовешь мне свое.

Левый, с закрытым лицом, гулко хмыкнул под забралом, что заставило Эйнара и его зверя вместе напрячься. Центральный, помедлив, зачем-то кивнул правому и тот, подобравшись, громко, словно перед большой толпой, провозгласил:

— Вы стоять п-рд маркизом Олави, милостью -го к-рл-ского в-личества короля Антро Ч-тв-ртого хранит-ль и защитник хр-бта В-ликого Зм-я и будщ-го нам-стника Мир-ма!

— Я понял примерно половину, — тихо проговорил Мезамир, наклонившись к Эйнару и продолжая изображать больного. Капитан лишь еле слышно хмыкнул.

Представленный маркиз Олави вскинул подбородок, требуя от Эйнара ответа. Посмотрев на Яра, ожидавшего, по всей видимости, что ему скажут представлять капитана, Эйнар представился сам.

— Мое имя Эйнар, — левый двартонец дернулся, — с прозвищем Ворон. Я капитан Внешней Стражи Мирема. По собственной милости.

“Или глупости,” — добавил про себя капитан.

— Э-эйнар Ворон, капитан Вн-шн-й Страш-ши, — повторил маркиз, будто пробуя имя на вкус, — Давать т-б- посл-дний шанс, чтобы сдаться.

Эйнар украдкой посмотрел на своих спутников. “Их действительно больше, — вел капитан борьбу с собой, — Нам даже без моей уловки придется тяжко. Остается только готовиться к осаде, подгонять силы, снимая их с других мест. Надо выиграть время”.

Приняв решение, капитан выпрямился в седле. Его Ночка, до сих пор спокойно стоявшая, недовольно фыркнула.

— Говорите, не хотите лишней крови? — сказал Эйнар, а Мезамир и Яр с ужасом и недоверием воззрились на него.

— Н- хот-ть, — довольно проговорил Олави.

— Тогда я вызываю на бой вашего лучшего бойца, — от собственного безрассудства у Эйнара кружилась голова, — Пусть поединок сбережет жизни воинов.

Начальник заставы с еще большим ужасом посмотрел на капитана, забыв про свой образ болеющего, и открыл рот.

Левый воин-двартонец вдруг нарушил строй и подвел коня к Эйнару, став к нему правым боком. Капитан потянулся к мечу, но воин лишь на чистом языке сказал ему в лицо из-под забрала:

— Я принимаю твой вызов, Эйнар Ворон. Пусть решают мечи.

Ормур яростно взревел, когда этот таинственный воин приблизился к его носителю. Хлынул болезненный жар с основания позвоночника, который Эйнар с трудом сдержал усилием воли.

— Когда, где и как? — спросил капитан, сжимая челюсть.

— На закате. Здесь. Пешими, — бросил его соперник и первым, не дожидаясь своих, пустил коня в карьер в сторону перевала. Оставшимся двоим не осталось ничего иного, кроме как поехать за ним.

— Вот же ты дурень, — на выдохе проговорил Мезамир и покачал головой.

На обратной дороге начальник накинулся на Эйнара.

— Легкой смерти захотел? — прошипел он недовольно. Капитан ответил не сразу, погруженный в раздумья о реакции ормура, предстоящей дуэли и общем положении дел.

— Ты меня недооцениваешь или того молодца испугался, начальник? — подколол он Мезамира. С частокола за ними внимательно наблюдали защитники границы в ожидании новостей.

— Не хочу твой остывший труп в Мирем везти. Как и сам в повозке с закрытыми глазами ехать, — съязвил Мезамир и отвернулся, пришпоривая коня.

Их впустили в городище, тяжелые ворота закрывали аж восемь стражников. Под натужные хрипы воинов на место встал массивный засов, поперечной балкой легший в кованые пазы на створках. На северном обламе столпилась примерно половина защитников, вторая высыпала во внутренний двор. Все молча встречали переговорщиков.

Вперед вышел трехпалый, оставленный с Баженом за старшего.

— Ну как? — спросил он низким хриплым голосом.

— Наш славный капитан решил пасть смертью храбрых, — с усталым сарказмом ответил Мезамир и спешился, отдав поводья конюху.

— Падать, тем более замертво, я пока не собираюсь, — ответил Эйнар, не спешивший покидать седло. Он обвел взглядом недоуменные лица воинов, на которых недоверие смешалось с отчаянием. “И это у меня потом длинный язык, да? Вот зачем ты про смерть сказал?!” — недовольно подумал капитан и выложил все свои карты на стол.

— Многоуважаемые посланники из Двартона были так любезны, что предложили нам без боя сдать городище и пропустить их вглубь Мирема, — с ядом в голосе произнес Эйнар всем собравшимся. Со всех сторон полетели возмущенные восклицания, — По старой традиции я вызвал на бой их мечника, — его перебил гомон стражников, который Эйнару пришлось переждать, — Не из чести или, как заметил начальник Мезамир, в поисках легкой смерти, а для того, чтобы выиграть нам время.

Голоса стихли. С облегченным пониманием того, что их капитан что-то задумал, все ждали продолжения и четкого приказа.

— Свидание мне назначили на закате, у нас есть, — Эйнар сверился с солнцем, — чуть меньше половины дня на подготовку. Надо вызвать из запаса еще хотя бы дюжину наших с арбалетами или хотя бы луками. Кто поедет?

Вперед вышел молодой Яр и кивнул капитану. Эйнар ответил ему таким же кивком и осмотрел стражников в поисках еще одного добровольца. Все хотели битвы, никто не хотел оставлять городище в момент угрозы. Капитан выцепил взглядом Стояна и пристально посмотрел на товарища. Тот вздохнул, закатив глаза, кивнул и подошел к Эйнару.

— Я должен тебе бутылку вина, дружище, — произнес капитан и спешился. Подошедший Стоян прищурился и процедил сквозь зубы:

— Ящик, капитан. И ни бутылкой меньше.

— По рукам, — Эйнар пожал ему руку, не думая где и на какие деньги он достанет Стояну проигранный ящик вина, и отпустил гонцов собираться. Привлекая внимание остальных, он сказал, — Друзья! Двартон полагает воинов северной заставы отравленными и больными. Имела место попытка отравления, которая была пресечена начальником Мезамиром.

Капитан положил руку ему на плечо, пресекая любые споры. Начальник лишь бросил ему странный взгляд.

— Наша задача сейчас, на время подготовки… — продолжение “либо к осаде, либо к долгому сражению” капитан смекалисто проглотил, — утвердить врага в его мыслях. Пусть змеи до последнего считают, что их план сработал. За частоколом, я уверен, наблюдают, так что постарайтесь побольше “болеть”, когда будете работать на стенах, особенно на северной. Вопросы?

Вопросов не было. Получив указания, воины вернулись к подготовке, привычно разделяясь на группы: одни пошли к оружейной, другие отправились к конюшням, шестеро стражников сменили дозорных на башнях, смешно изображая слабость в сильном теле. Четверть отправилась в обеденный зал, чтобы с новыми силами сменить товарищей и отпустить их подкрепиться.

К капитану и начальнику заставы подошли Бажен с трубкой в руке и его спутник с тремя пальцами. Внезапно вспомнив о поручении, которое дал Эйнар старому воину вчера — или целую вечность назад — капитан решил выяснить нашел ли Бажен что-нибудь в обмундировании Внешней Стражи.

— Да все чисто, все цело, — ответил старший воин и почесал затылок, и кивнул в сторону трехпалого, — Я вон и Бивою сказал, значица, все проверить на всякий. Бивой, ты, кстати, ничего не нашел?

Представленный Бивой утер покалеченной рукой нос и хмуро пробасил:

— С десяток кольчуг с рыжиной да точильные камни с зазубринами. Убрал все из оружейной.

— Ну, все складывается, — пробормотал Эйнар и уже громче добавил, посмотрев на разозлившегося Мезамира, — Ты вряд ли плохо за снарягой следишь, начальник, к тебе вопросов нет. Скажи только, ты в Миреме с каким бронником работал?

— С Вятко, с кем же еще. А что? — напрягаясь, сказал начальник заставы и уставился на Эйнара.

— Ничего, — соврал капитан, — Ищи другого. Вятко мертв.

— Что? Как мертв? — пораженно спросили Мезамир и Бивой в один голос. Будучи в курсе смерти бронника, Бажен лишь удрученно затянулся, выпуская колечки дыма.

— Несчастный случай. На него в мастерской свалился стеллаж, — выдал официальную версию капитан с досадой размышляя о том, что они с Рэн искали брешь не там, где она появилась.

Эйнару нужно было время, чтобы сесть и все обдумать. Стоять посередь двора четырьмя столбами было глупо и Мезамир пригласил всех отобедать в его компании. Расположившись за одним из столов в обеденном зале поближе к очагу, сформировавшийся квартет командиров предстоящей осады приступил к обсуждению тактики. Капитан не смог включиться в разговор, погруженный в свои мысли.

— Мы можем выставить два десятка арбалетчиков на облам, но болтов на длительный бой не хватит, — рассуждал Бивой, соорудивший из щепок примерный план городища.

— А лучники? — невозмутимо спросил Бажен, разглядывая кусочки дерева на столе.

— Их лучше оставить с конницей, — Мезамир отверг идею старика, — Нам нужно будет прикрытие при вылазке, когда схлынет первая волна.

— Можно сделать вар, хватит и смолы, и сала, — предложил трехпалый командир, тыкая правой, целой рукой на щепку, изображающую северную стену.

— Не можно, а нужно, — кинул начальник. Все трое посмотрели на молчащего капитана, ожидая его вердикта. Внезапное прекращение разговора ненадолго вернуло Эйнара в реальность.

— Да, хорошо, — прикрыв глаза сказал капитан, не вдаваясь в подробности, — Погодите, дайте мне подумать.

Тут принесли оленью похлебку с луком и репой и троица переключилась на еду, оставляя Эйнара наедине с его мыслями.

Ковыряясь вырезанной из полена ложкой в деревянной миске, капитан пытался собрать разрозненные детали в одну кучу.

“Вне зависимости от исхода моего боя один на один, Двартон нападет, в этом сомневаться не приходится, — Эйнар подпер свободной рукой голову и потер лоб, — Защищать городище — правильное решение против превосходящих числом нападающих. В этом сомневаться тоже не приходится”.

Зачерпнув остывающий бульон с куском мяса, Эйнар отправил его в рот, но вкуса не почувствовал.

“Пока мы искали испорченное сено и худые шлемы в Миреме, это все так или иначе нашлось на северной границе, — пережевывая еду, продолжил думать капитан, — Это также бьется с версией о том, что Двартон решил не просто захватить земли Мирема, но присоединить и поработить. То, что того маркиза представили как “будущего наместника” идеально это подтверждает. С этим вроде разобрались”,

Со следующей порцией похлебки на языке остался вязкий привкус оленины с луковой сластинкой.

“Лживый староста, пропавший в Крышах Первак, травник оттуда же, продающий плесневелый донник — если только трава не испортилась сама за зиму — это свидетельства того, что пытаются нарушить сообщение Внешней Стражи и ее боеготовность. Это, по крайней мере, логично”.

Сладость лука сменилась горечью сомнений и Эйнар хмуро посмотрел в тарелку. Горькими сомнениями оказались куски прошлогодней, лежалой репы.

“Со смертями Вятко, Душана и Горицы понятно все давно, но теперь, когда известно о ржавых кольчугах становится понятно почему бронник жаловался Дубыне на качество металла. Отсюда вытекает следующий вопрос: Ратко и Младен тоже жаловались Ивару на плохое сырье, когда я пришел к нему в кабинет. Куда приведет эта нить?”

Сытная пища, наконец, откликнулась в желудке приятным теплом, и несколько следующих порций Эйнар съел почти с удовольствием.

“Получается, Двартон определенно имеет своих людей в Миреме, причем не из последних, раз даже Рэн со своими полномочиями и связями не раскусила их. ”.

В голове прозвучал звенящий голос девушки из мертвецкой: “Я многое могу, Эйнар. Очень многое”. Желудок немедленно сжался от воспоминаний и капитан раздраженно отодвинул от себя тарелку.

— А вот эту мысль ты оставишь на потом, Эйнар, — неслышно выдохнул он приказ самому себе.

Мезамир услышал неразборчивое шептание капитана и принял его за готовность к разговору.

— Скажи что что-то полезное надумал, — попросил его начальник, заканчивая обед. Двое их заместителей быстро стучали по мискам ложками, догоняя командиров и готовясь к дальнейшему обсуждению.

— Полезное-не полезное, но очень важное, — протянул Эйнар и вздохнул, — Что там по приготовлению к осаде?

— На длинную осаду не хватит ни сил, ни возможностей, — резюмировал начальник, — Если к ночи не успеет подкрепление, то будет плохо. Двартонские гадюки вполне могут взять нас измором, оставить половину войска нам и двинуться прямо к Мирему, а там, если я правильно помню, осталось всего две дюжины наших.

— Значит, такого допускать нельзя, — капитан вяло кивнул, — Значит, будем огрызаться и бодаться до последнего, оттягивая на себя внимание.

— Будем, куда денемся, — пробасил Бивой, выражая общее мнение.

Сменились обедающие воины, с надеждой поглядывающие на заседавших командиров. Четверке у очага подали подогретое молодое вино.

— Как планируешь с тем двартонцем-то биться? — сделав глоток поинтересовался Бажен. Эйнар прикрыл глаза и уронил голову на сложенные на столе руки.

— Мечом, как еще, — приглушенно прозвучало от столешницы.

— Кого, стало быть, планируешь помощником? — набивая трубку осведомился старый воин.

— Тебя, кого ж еще, — буркнул стол голосом Эйнара. Бажен, прикурив от свечи, только молча кивнул и отпил вина.

— Пойду прослежу чтобы поставили вар на огонь, — Бивой решил оставить их одних, предпочитая готовиться к сражению, а не слушать подробности предстоящего едничества.

— Последний вопрос и тоже пойду заниматься делами, — Мезамир в несколько больших глотков допил вино, — Мы готовы к осаде, но что насчет исхода поединка? Если выиграешь — хорошо. Обратно пустим, подлатаем, так и быть, — начальник невесело хохотнул, — А если проиграешь…

— А если проиграю, то останусь кормить ворон, — перебил его Эйнар, поднимая голову, — И что-то мне подсказывает, что не мной одним будут пировать в таком случае.