Еще одно большое приключение Альбуса Дамблдора (джен)

Когда утром Гарри зашёл на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошёл поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки.

— Что это? — спросил он тётю Петунью. Тётя поджала губы — она всегда так делала, когда Гарри осмеливался задать ей вопрос.

— Твоя новая школьная форма, — сказала она.

Гарри снова заглянул в бак.

— Ну да, конечно, — пробормотал он. — Я просто не догадался, что её обязательно нужно намочить.

— Не строй из себя дурака, — отрезала тётя Петунья. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.

Гарри никак не мог в это поверить, но решил, что лучше не спорить.

Он сел за стол, стараясь не думать о том, как будет выглядеть в свой первый день в «Хай Камеронс» — наверное, так, словно вырядился в обрывки полусгнившей шкуры мамонта.

В кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу сморщили носы — запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу фирменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой.

Внезапно от входа раздался дверной звонок, означавший, что у двери кто-то стоит.

Вернон посмотрел на Петунию и спросил:

— Мы кого-нибудь ждём?

Петуния покачала головой.

— Насколько я знаю, никого. Скорее всего, это адвокат или один из Свидетелей Иеговы, — на её лице появилось неодобрение.

Вернон не собирался, прерывать трапезу.

— Мальчишка, иди и избавься от того, кто стоит у двери. Мы завтракаем, и если это так важно, они могут прийти, когда нам будет удобно!

Семья из трёх человек вернулась к еде — или к умирающей одежде, в зависимости от обстоятельств, — а Гарри направился к входной двери.

Когда он открыл дверь, на пороге стояли двое. Мужчина, одетый в старомодный коричневый твидовый костюм, выглядел самым старым человеком, которого он когда-либо видел. Женщина в строгом старомодном платье смотрела так, словно была чем-то недовольна. Однако не было похоже, что она направила своё недовольстве на него; чем он был весьма доволен.

— Чем могу помочь? — спросил Гарри.

Мужчина кивнул:

— Да, можешь. Мы здесь, чтобы встретиться с Верноном и Петунией Дурсль по важному делу.

Гарри немного нервничал и попытался отбиться от посетителей, как велел ему дядя.

— Мне очень жаль. Они сейчас завтракают. Мне велели передать тому, кто стоит у двери, что если это важно, то вы можете вернуться в более удобное для них время.

Гарри очень не нравилось быть "грубым племянником" в глазах тех, от кого Вернон или Петуния хотели избавиться. В течение последних нескольких лет оба использовали его, чтобы общаться с нежелательными визитёрами, когда не хотели, чтобы их беспокоили.

Если он грубил кому-то важному, его отправляли в чулан без еды. Правда, никто никогда толком не объяснял, как отличить "важного" от "неважного". Это было довольно неприятно.

Если они серьёзно злились, то Дадли разрешали «поиграть» с ним позже. Вернон и Петуния никогда по-настоящему не оскорбляли его, но их совершенно не беспокоило, что Дадли немного агрессивен по отношению к нему — мальчики есть мальчики, и всё в таком духе.

Старик на мгновение принял строгое выражение лица, у Гарри сложилось впечатление, что этот человек злился не на него. Затем мужчина слегка ухмыльнулся.

— Ну хорошо. Скажи своей тёте, что Альбус Дамблдор и его спутница будут ждать в саду перед домом, пока не придёт время. И что мы скоротаем время, беседуя с соседями и прохожими. Убедись, чтобы твои дядя и тётя знали, что у нас есть всё время мира.

От ответа старика глаза Гарри немного расширились. Если и было что-то, чего Вернон и Петуния Дурсль абсолютно не хотели, так это того, чтобы соседи считали их слишком необычными.

Усмехнувшись, Гарри решил, что кем бы ни был старик, он точно знал, как надавить на его дядю и тётю.

Гарри на собственном опыте знал, как отреагируют его родственники на это. Этот навык давал гораздо больше возможностей избежать неприятностей. Если бы он смог избежать побоев, полученных визой «Охоты на Гарри», то был бы и вправду очень счастлив. Он также давно научился не пытаться протестовать, так как помощи ждать было не от кого. Жалобы ни к чему не приводили.

Гарри вернулся к своему завтраку, конечно же, гораздо меньшему, чем у кузена и дяди Вернона. Он сел и быстро откусил несколько кусочков.

После того, как он взял столько, сколько, по его мнению, могло сойти ему с рук, то повторил сообщение, которое ему передали.

— Тётя Петуния, человек у входной двери сказал мне, что его зовут Альбус Дамблдор, и что он и его спутница будут ждать вас в саду перед домом, пока не придёт время. Они решили, что могут поболтать с соседями и прохожими, пока вы двое не сможете с ними увидеться, — Гарри небрежно откусил ещё кусочек, наблюдая за реакцией своих родственников.

Лицо Петунии побелело, как мел, и лицо Вернона было ничуть лучше. Что-то в посетителях пугало их до полусмерти. Она громко прошептала Вернону:

— Это ОНИ!

Вернон повернулся к Гарри и Дадли и скомандовал:

— Идите в свои комнаты! Сейчас же!

Дадли попытался возразить, что он не доел свой завтрак — у него ещё оставалась вторая тарелка — но в отличие от него, Вернон ничего не ел. Когда он посмотрел на мать в поисках поддержки, то понял, что и она ему не поможет. Ему разрешили взять тарелку с собой, но он всё равно хотел знать, что случилось.

Гарри быстро оказался в своём чуланчике. Однако, в отличие от комнаты Дадли, тот находился в пределах слышимости от гостиной, и поэтому ему было гораздо легче удовлетворить любопытство.

Вернон и Петуния разговаривали тихими приглушёнными голосами. Вернон был в ярости, а Петуния немного повизгивала.

Наконец он услышал, как распахнулась входная дверь. Он услышал голос Вернона, который старался не кричать в присутствии соседей:

— Что вы здесь делаете? Мы давно решили, что не хотим иметь ничего общего с вашей необычностью. Уходите и оставьте нас в покое!

Гарри стало очень любопытно. Что же было такого необычного, что создавало такую смесь страха и гнева одновременно?

Он также услышал, как дверь внезапно остановилась, как будто когда её пытались захлопнуть, кто-то резко поставил ногу или что-то ещё, останавливая дверь.

— Я уверен, что вы не хотите, чтобы об этом разговоре сплетничали ваши соседи, — голос старика звучал немного рассерженно, но в то же время твёрдо.

Он слышал, как люди вошли в дом. Судя по голосу Петунии, она старалась держаться от них как можно дальше.

— Я задал тебе вопрос, — начал бушевать Вернон. — Почему ты здесь?

Ответила женщина:

— Мы совершили открытие, когда рассылали приглашения, — её голос стал намного жёстче. — Вообразите моё удивление, когда я обнаружила, что адрес Гарри Поттера — ЧУЛАН ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ!

"Что?"

"Они были здесь из-за него?"

"Они узнали о чулане?"

Он напрягся, чтобы уловить ещё какую-нибудь информацию.

Голос Вернона был таким же резким.

— Мы должны были держать его ненормальность подальше от нашего сына! — Петуния издала звук согласия.

Голос старика приобрёл несколько зловещий оттенок. Поскольку это было против его тёти и дяди, а не против него самого, то Гарри не боялся. Он знал, что двое взрослых, с которыми он жил, считали его каким-то больным, хотя он никогда не понимал, почему.

— Ненормальность? — последовала пауза. — И вы говорите о ненормальности? Я уверен, спроси я ваших соседей о нормальности, никто бы не счёл нормальным держать мальчика в чулане! — Голос мужчины звучал ОЧЕНЬ устрашающе. Вернон издал звук, похожий на "Мимблвимбл".

— Когда я увидел адрес, мы с моим заместителем договорились проверить состояние Гарри. Ради вас я надеюсь, что он цел и невредим. Если же нет… — При этих словах Гарри почувствовал, как в доме что-то пульсирует. Это не было неприятным ощущением для него — на самом деле оно было довольно тёплым и успокаивающим.

Вернон и Петуния, по-видимому, отреагировали не так же, поскольку он услышал отчётливый стук там, где был голос Петунии, и услышал, как Вернон упал на один из стульев, издавая тихие звуки. Послышался голос немолодой женщины.

— Альбус, вы могли бы пройти дальше. Почему бы мне не позаботиться о Верноне и Петунии (может ли человеческий голос быть таким ядовитым?), а вы пока приведёте юного Гарри, чтобы мы могли вручить ему приглашение.

Гарри нервно двинулся к задней стенке чулана. Он был немного напуган, в чём он признался самому себе. Хотя оба посетителя, очевидно, пришли сюда ради него, стоило быть осторожным.

Внезапно раздался вежливый стук в дверь. Он нерешительно ответил:

— Да.

Он услышал старика, его голос звучал гораздо дружелюбнее, чем когда он разговаривал с тётей и дядей.

— Я и мой заместитель хотим обсудить твоё обучение в следующем году. Можно мне войти?

Гарри оглядел свой чуланчик. Он вмещался в него, но он-то был небольшим, в отличие от высокого пожилого мужчины, который в чулан не поместится.

— Я выйду, — Гарри придвинулся к двери и медленно её открыл, стараясь не слишком нервничать. Незнакомцы такое не любят.

У старика был очень дружелюбный вид, когда он стоял, ожидая появления Гарри. Если бы он не знал его лучше, то подумал бы, что этот человек знает его очень хорошо и любит. Он сразу же перестал нервничать, хотя всё ещё немного сомневался.

— Эээ. Здрасте… Ещё раз, кто вы?

Старик ответил:

— Меня зовут Альбус Дамблдор. Я директор школы, в которой в юности учились твои родители. Я и мой заместитель пришли пригласить в неё тебя.

Теперь Гарри очень заинтересовался. Его тётя и дядя, когда он их спрашивал о родителях, утверждали, что эти двое были никчёмными ленивыми пьяницами, которые отлынивали от общества, живя на пособие. Ему также сказали, что они погибли в автокатастрофе, вызванной этим же. Он очень хотел узнать больше.

Он шагнул вперёд чуть увереннее.

— Мои родители, сэр? Я не знал. Мои дядя и тётя отказываются рассказать о них побольше.

Старик выглядел расстроенным.

— Да, я узнал, что у твоих дяди и тёти, похоже, есть определённые взгляды на них. Я могу уверенно сказать, что всё, что они тебе сказали, вряд ли будет правдой.

Гарри немного расчувствовался, хотя и пытался это скрыть. Но, похоже, этот человек не считал их напрасной потерей.

Старик тем временем продолжил.

— Почему бы нам не пройти в гостиную, не сесть и не обсудить всё? Скорее всего, так будет гораздо удобнее.

Гарри осторожно обошёл мужчину, заметив, что тот с интересом заглядывает в чулан. Услышав, что мужчина и женщина пришли сюда, чтобы проверить его состояние, он отчасти ожидал этого. Он позволил мужчине посмотреть. Когда мужчина закончил, он, казалось, потерял дружелюбный вид, хотя Гарри не чувствовал гнева, направленного на него.

Мистер Дамблдор направился в гостиную, позволив Гарри последовать за ним. Он был очень доволен, что за ним не идёт незнакомый человек.

Войдя в комнату, он увидел, что дядя и тётя сидят на диване. Они оба выглядели довольно зелёными. Женщина, которая приехала с мистером Дамблдором, стояла в другом конце комнаты, как будто хотела держаться как можно дальше от пары. У неё был очень серьёзный вид, и её лицо выражало большое неодобрение к этим двоим.

Когда они вошли, она обернулась. Её выражение лица немного успокоилось, и она стала казаться гораздо менее пугающей. Мистер Дамблдор сел рядом с женщиной, позволив Гарри сесть поближе к двери. Старик жестом пригласил женщину сесть.

Наконец он обратился к Гарри.

— Мы здесь, чтобы обсудить некоторые вопросы, включая, как я уже упоминал, твоё обучение в следующем году. Меня зовут Альбус Дамблдор, я директор. Это мой заместитель, Минерва МакГонагалл. Мы представляем Школу чародейства и волшебства Хогвартс.

Гарри смутился.

— Я не понимаю.

Альбус кивнул.

— Вокруг тебя когда-нибудь случались странные вещи, когда ты был очень сильно эмоциональным или страстно хотел чего-то?

Гарри задумался.

— Эм, Да. Однажды я появился на крыше школы, когда пытался убежать от, — он взглянул на тётю и дядю и изменил формулировку, — хулигана.

Оба гостя просияли, глядя на него. Они слегка изменились, когда он продолжил.

— Месяц назад я случайно натравил змею на своего кузена.

Женщина, э-э, мисс МакГонагалл, выглядела немного встревоженной, но мистер Дамблдор просто смотрел с любопытством.

— Натравил на него змею?

Гарри смутился.

— Я разговаривал со змеёй в зоопарке. Она была довольно дружелюбной. Когда Дадли и Пирс сбили меня с ног, стекло исчезло, и Дадли упал туда. Змея вылезла наружу, а затем стекло снова появилось.

Альбус усмехнулся.

— Я бы не назвал это "натравил змею на Дадли". Кажется, тебе не стоит так быстро брать вину на себя. Во всяком случае, это лишь подтверждает предположение, что ты — волшебник.

Гарри смутился.

— Волшебник? Как я могу быть волшебником? Магии не существует!

Мистер Дамблдор выглядел немного грустным, а мисс МакГонагалл весьма неодобрительно посмотрела на его тётю и дядю. Его дядя выглядел так, будто собирался что-то сказать, но, увидев этот взгляд, быстро перехотел.

— Ну, я могу с уверенностью сказать, что магия существует. Я, как и ты, волшебник. Минерва — ведьма. Мне продемонстрировать?

Гарри кивнул, совершенно очарованный этой идеей. Альбус быстро огляделся, пока не увидел одежду Гарри. Он вытащил палочку и спросил Гарри:

— Можно? — Гарри был смущён, но кивнул.

Мистер Дамблдор ткнул палочкой, и внезапно его одежда, которая была немного свободной (ну, очень свободной), неожиданно идеально подошла к телу. Ремень, который был на нём, обёрнутый дважды, чтобы держать штаны, расстегнулся, съёжился и снова соединился — но теперь только один раз, как настоящий ремень. Гарри был поражён. Это было куда круче, чем вытаскивание кролика из шляпы!

— Ух ты! Это крутецки полезно! Вы можете сделать это и с остальной моей одеждой? Я могу научиться делать так же?

Альбус посмотрел на пару с суровым неодобрением, прежде чем ответить.

— В конце концов, ты узнаешь такие вещи, но давай подождём, поговорим об этом позже.

Мистер Дамблдор отложил палочку и откинулся на спинку стула.

— Теперь, увидев существование магии и имея некоторые интересные доказательства того, что ты обладаешь магией, можешь ли теперь признать, что ты волшебник?

Гарри кивнул. Когда он так объяснил, это обрело смысл. Странные вещи случались, когда он чего-то сильно хотел.

— А теперь я приглашаю тебя поступить в нашу школу. Вот приглашение.

Он встал, подошёл и протянул Гарри конверт, а затем вернулся на своё место.

Гарри взял конверт и открыл его. Письмо было написано зелёными чернилами на старинном пергаменте.

Школа чародейства и волшебства Хогвартс.

Директор: Альбус Дамблдор (кавалер Ордена Мерлина первой степени, Великий чародей, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов).

Дорогой мистер Поттер,

Мы рады сообщить вам, что вы приняты в Школу чародейства и волшебства Хогвартс. В приложении вы найдёте список всех необходимых книг и оборудования.

Семестр начинается 1 сентября. Мы ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне ваша, Минерва МакГонагалл.

Минерва МакГонагалл, Заместитель директора.

Когда он закончил читать письмо, то от удивления спросил:

— Что значит, вы ждёте мою сову?

Мистер Дамблдор усмехнулся, а мисс МакГонагалл улыбнулась.

— Ах да, обычно колдуны и ведьмы большую часть почты передают почтовыми совами. Хотя ты живёшь со своими обычными родственниками, ты рождён волшебником. Заклинание, создающее письмо, предполагало, что ты знаешь о совах.

Альбус на мгновение отвлёкся.

— Может быть, мы должны это изменить? — он взял себя в руки и продолжил: — Да, это дело на потом. В любом случае, поскольку мы сейчас… присутствуем тут… тебе нужно только ответить — сова не потребуется.

Затем он прервался и посмотрел на Гарри.

— Ты согласен?

Гарри с энтузиазмом ответил:

— Да, конечно! — и тут ему пришла в голову мысль. — Гм, это дорого? У меня нет денег, и я не думаю, что мои тётя и дядя смогут заплатить за это. — Он знал, что заплатить они могли бы, но думал, что вряд ли они согласятся.

— Не волнуйся. Я уверен, что мы сможем решить эту проблему. Твои родители уже полностью оплатили твоё обучение, так что это не проблема, — мистер Дамблдор приятно улыбнулся Гарри.

Сам Гарри почувствовал облегчение. Было приятно, что хоть кто-то всё спланировал заранее. Он на мгновение забылся и ухмыльнулся.

— Что ж, я, конечно же, соглашусь.

При этих словах оба посетителя встали. Мужчина повернулся к тёте Петунии и дяде Вернону. Сейчас его тон был гораздо официальнее и менее дружелюбным чем при разговоре с ним.

— Как показала наша беседа с юным Гарри, вы пренебрегали своими обязанностями. Мы вернёмся к обсуждению этих вопросов после того, как ситуация с Гарри прояснится. Возможно, что сегодня он не вернётся на ночь. Когда он вернётся, будьте уверены, что условия его пребывания здесь изменятся.

Он посмотрел на Гарри, потом снова на Петунию и Вернона и заговорил со всеми.

— Я хочу прояснить один момент. Я допустил ошибку в интересах безопасности Гарри. В завещании Джеймса и Лили, недавно вскрытом, прямо говорилось, что вам можно было протестовать против его помещения сюда, — внезапно мистер Дамблдор стал выглядеть намного старше. — Чтобы создать защиту от тех, кто сделал Гарри сиротой, и ради него, и ради вас, он должен был жить с кровным родственником своей матери. Это вы, Петуния. Эти чары продолжают защищать вас от других членов нашего общества. Если Гарри решит, что он хочет опротестовать своё место пребывания, или если вы решите это сделать, то эта защита исчезнет.

Лицо мистера Дамблдора стало ещё суровее.

— Один пункт, который я должен был сделать более ясным в моём первом послании: эта защита основана на любви. Без этого защита будет намного слабее. Подумайте об этом до нашего следующего разговора.

С этими словами мистер Дамблдор попросил Гарри и мисс МакГонагалл выйти за дверь. Гарри был потрясён услышанным. Было очевидно, что его родители не погибли в автокатастрофе. У него также было тёплое и страстное чувство, когда он узнал имена своих родителей: Джеймс и Лили.

* * *

Альбус Дамблдор мысленно проклинал своего двойника. С Гарри обращались плохо. Он не знал, подвергался ли мальчик на самом деле насилию, но были веские основания ожидать, что, по крайней мере, эмоциональное насилие было, даже если не было физического.

Этот Гарри был куда менее напорист, чем его собственный внук, хотя и чуточку вежливее. Он вздохнул про себя. Нужно сочетать хорошее с плохим — хотя в его собственном сознании такие методы были совершенно неприемлемы. Он предпочёл бы видеть Гарри осторожным, но любящим, чем равнодушным и безразличным. В жизни было нечто большее, чем просто защита.

* * *

Минерва МакГонагалл совсем недавно была очень впечатлена Альбусом. Его действия после окончания минувшего семестра были гораздо ближе к тому, какими, по её мнению, они должны быть.

Она всегда следовала за Альбусом. Он в одиночку положил конец конфликту с Грин-де-Вальдом, в котором погиб её собственный муж, и возглавил борьбу против В… этого монстра.

В прошлом он действовал несколько высокомерно (вполне оправданно, по её мнению). Теперь, однако, он спускался вниз и встал наряду с остальными. Хагриду наконец-то дали новую палочку, и теперь она и Филиус наставляли его. Хагрид не был самым умным в мире, но у него было самое великое сердце, и оба считали, что их время было потрачено не зря.

Кроме того, Альбус добился освобождения из Азкабана Сириуса Блэка. Теперь он находился в больнице Святого Мунго, чтобы оправиться от воздействия дементоров и недоедания. Также нашли Римуса Люпина, и теперь тот регулярно навещал Сириуса.

Как ни странно, Альбус был проинформирован другим членом Ордена о местонахождении Питера Петтигрю. Эти обстоятельства дали Артуру Уизли дополнительное уважение в Министерстве, а также достойную награду. Его младший сын не будет в Хогвартсе в обносках.

* * *

Альбус двинулся к улице Глициний, к дому одного из членов Ордена Феникса. Пока они шли, Гарри прервал его размышления восклицанием:

— Мы идём к миссис Фигг? Она что, ведьма? — Что-то же должно было объяснить всех этих кошек.

Альбус мягким жестом велел ему замолчать, а сам огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.

— Есть один закон, о котором тебе следует знать, — это Международный статут секретности. Из-за проблем в прошлом Магический мир держался как можно дальше от Обычного. Если сомневаешься, не говори о магии или связанных с ней предметах, или только если уверен, что тебя не услышат те, кто о нём не знает. Это главный закон, которым руководствуется Магическое правительство.

Гарри был бы очень рад узнать больше, но держал свои вопросы при себе, пока они не попадут в более личную обстановку.

Арабелла Фигг открыла дверь, и все трое вошли. Когда дверь закрыли, она провела их в гостиную.

Альбус повернулся к Гарри.

— Отвечая на твой предыдущий вопрос, скажу, что Арабелла — мой старый друг и коллега. Она не ведьма. Иногда магия проявляется у родителей с обычными детьми. Мы называем их магглорождёнными. Точно так же некоторые дети у родителей-магов рождаются без активной магии, даже если у них есть родственный талант. Мы называем их сквибами. Арабелла — одна из таких.

Гарри сморщил нос:

— Маггл и сквиб звучит не очень хорошо.

Альбус кивнул:

— И то, и другое принято и широко используется, но имеет нехорошие корни. Термин "сквиб" первоначально использовался как термин для фейерверка, который не зажигался с помощью предохранителя, поскольку предохранитель был родителем, а огонь — магией. Маггл, к сожалению, происходит от термина mug — человек, которого легко одурачить. Так воспринимаются мирские люди.

Гарри посмотрел на остальных в комнате. Обе женщины выглядели удивлёнными объяснением Альбуса. Он снова посмотрел на мистера Дамблдора.

— Вы часто говорите "мирское"?

Альбус на мгновение вздрогнул. Он даже не заметил. Когда он взглянул на Минерву и Арабеллу, понял, что они были этим весьма удивлены. Он снова посмотрел на Гарри.

— Спасибо, что обратил на это внимание, я не заметил. Я недавно изучил это слово и теперь неосознанно начал избегать термина "маггл", когда понял его происхождение. Мирское означает обычное или обыкновенное, но оно не предназначено для оскорбления. Я уверен, что любой, кто классифицируется как обычный, может обидеться. Но это правда, что обычный человек не способен владеть магией.

Гарри стало любопытно.

— Так я должен говорить маггл или мирской?

— Хотя "маггл" считается обыденным и принятым термином, может быть полезно использовать термин "мирское" или "немагическое". Я думаю, что это послужило бы уменьшению скрытого представления тех, кто обладает магией, о том, что те, кто не обладает магическими способностями, глупы или каким-то образом меньше развиты. Даже использование "сквиба" может в конечном итоге измениться, если начнутся усилия… где-то.

Честно говоря, он действительно приобрёл эту привычку после изучения значения слов "маггл" и "сквиб" — но ещё в своей старой вселенной. Это была одна из многих вещей, которые вызвали у него интерес после выхода на пенсию. К тому времени, когда он узнал об этом, он уже не был ни директором школы, ни политиком. Это затрудняло продвижение концепции. Однако его внуки регулярно следовали его примеру.

Арабелла и Минерва задумались над этой идеей. Это действительно выглядело так, будто могло изменить предвзятое мнение в будущем. Волшебники и ведьмы не были склонны иметь дело с небольшими культурными изменениями. Магглорождённые часто пытались слишком многое изменить, а чистокровные были настроены против них.

Минерва решила принять это перемену.

Гарри, только что узнавший о совершенно новом мире, был возбуждён идеей позитивного преобразования общества. Он, конечно, не принимал во внимание свою славу, так как не знал о ней.

Наконец, Альбус взял дело в свои руки.

— Гарри, как я уже говорил твоей тёте, я совершил ужасную ошибку, назначив опекунство им. За это я смиренно приношу своё извинение. Я могу только оправдаться, заявив, что это было сделано в твоих интересах.

Гарри действительно стало очень любопытно.

— Почему защита была так важна?

Альбус откинулся на спинку стула.

— Ты допускаешь мысль о том, что в мире есть хорошие люди и плохие? — Гарри кивнул.

— Это такая фундаментальная правда, что её не нужно объяснять. Точно так же есть хорошие волшебники и плохие. Одним из таких плохих волшебников был бывший студент Хогвартса. Недовольный своим мирским воспитанием в сиротском приюте, он решил использовать свой дар для мести и контроля над людьми.

— После окончания школы он исчез. Когда он снова появился, то превратился в того, кого мы называем Тёмным волшебником. Тёмный волшебник — это тот, кто использует магию, чтобы вредить людям и контролировать других для своих собственных целей и власти. Тёмная магия считается магией, которая вредна для обычного волшебника. К сожалению, всегда есть процент волшебников и ведьм, которые не беспокоятся о методах или людях, они решают использовать силу, чтобы возвыситься.

Гарри мог это понять. В истории было много людей, которые в своих интересах переступали через других. Он легко смог представить себе, что есть люди, которые используют магию, чтобы сделать то же самое.

— Одно из убеждений, которое слишком распространено в качестве объединяющего фактора для таких людей, — это идея о том, что волшебники и ведьмы по своей сути лучше. Часто подразумевается, что мирские люди хуже. Конечно, это приводит к идее, что некоторые семьи чисты и не загрязнены магглами.

Альбус покачал головой, удивляясь истории подобных понятий.

— Чистокровные часто пользуются политическим влиянием. Не очень вежливо продвигать своё происхождение выше других, но это вполне приемлемо для тех, кто верит в эту идею. Они женятся только на чистокровных. Магглорождённых считают испорченными. Это очень уродливая вера.

Гарри полностью согласился — люди есть люди. Фанатизм в какой бы то ни было форме был довольно глупым. Вернон отказывался принимать иностранную пищу из-за её ненормального происхождения. Что было, конечно, довольно глупо.

— Этот бывший студент, теперь именующий себя Лордом Волан-де-Мортом и Тёмным Лордом, продвигал верование, чтобы создать себе влияние, что довольно иронично, поскольку сам он не был чистокровным.

Гарри фыркнул.

— Похоже на Гитлера и его нацистскую партию — все они убийцы.

Альбус просиял от его слов.

— Совершенно верно! Большая часть волшебного мира не говорит и даже не знает о Гитлере, потому что в то же самое время в волшебном мире свирепствовал тёмный волшебник, и у нас была своя собственная война. Этот человек также говорил о врождённом превосходстве волшебников и думал, что мы должны контролировать мирское общество для нашей собственной выгоды.

Лицо Альбуса приняло печальное выражение.

— К сожалению, я сам знал этого человека, и мы даже были друзьями. Я также разделял некоторые из его менее радикальных убеждений. Однако опыт показал мне, что такие убеждения ошибочны, и в конце концов я стал виновником его поражения.

Минерва фыркнула. Когда Гарри оглянулся, она добавила:

— Именно Альбус победил того лидера на дуэли.

Глаза Гарри расширились в изумлении.

Альбус только покачал головой.

— Я победил его, но ждал слишком долго, — затем он снова переключился на Гарри. — В любом случае, вернёмся к Волан-де-Морту. — Гарри заметил, что обе женщины слегка вздрогнули, когда его упомянули. — Он нападал на многих в магическом мире и в мирском. И только когда начали убивать чистокровных, политики встали за то, чтобы обезвредить его. Однако он казался непобедимым — пока не встретил тебя.

Гарри был ошеломлён.

— Меня? Какое отношение я имею ко всему этому?

— Твои родители были частью группы, которую возглавлял я, и которая выступила против него. Позже в ходе конфликта твои родители были убиты, а затем он напал и на тебя. Шрам на твоём лбу — это след того нападения.

Гарри протянул руку и потёр шрам. Ему всегда говорили, что это от автокатастрофы. С тем, что он узнал, значение шрама менялось.

— Каким-то образом, благодаря тому, как я предполагаю, сделала твоя мать, вызвав старую и забытую защитную магию, магия, которая до этого считалась непреодолимой, была остановлена. В результате ты прославился как "Мальчик-Который-Выжил".

Гарри немного смутился.

— Я? Зачем чествовать меня? Вы только что сказали, что это сделала моя мать!

Альбус кивнул.

— Да, сказал. Однако твоя мать была магглорождённой. Многие в обществе не могут смириться с мыслью, что магглорождённый победил величайшего тёмного волшебника в истории. Идея полукровки — смешанного происхождения чистокровных и мирских — гораздо более приемлема.

Гарри снова фыркнул.

— Ну, это глупо. Очевидно, что я ещё был младенцем. Что я мог сделать? Кинуть подгузник?

Альбус усмехнулся.

— Мы, волшебники, не слишком логичны и часто довольно глупы.

Гарри и Альбус рассмеялись вместе, а Минерва была немного оскорблена этим заявлением. Арабелла засмеялась вместе с ними. Наконец Минерва сказала:

— Альбус!

Альбус посмотрел на неё.

— Ты должна признать, что магия не всегда логична. Это открывает ум для нелогичных мыслей. — Минерва хмыкнула, но спорить не стала и уступила.

Альбус добавил кое-что ещё.

— Ты упомянул, что разговаривал со змеёй в зоопарке?

Гарри кивнул.

— Да, это было очень мило. Мы говорили о Бразилии.

Альбус усмехнулся.

— Хотел бы я на это посмотреть. Однако способность говорить со змеями, по мнению многих, черта характера тёмного волшебника. Возможно, тебе стоит быть осторожным в том, кому рассказывать о такой способности.

Гарри забеспокоился.

— Значит, это делает меня злым?

Альбус фыркнул.

— Конечно, нет! Филипп фон Гогенхайм, более известный как Парацельс, был очень уважаемым алхимиком и целителем, и он также мог говорить со зверями и магическими змеями. Он задокументировал эту способность и ни в коем случае не считался тёмным магом. Парселтанг — змеиный язык, такая же способность, как и другие, ею можно овладеть или нет. Она обычно передаётся по наследству — хотя и не всегда. Благодаря долгому изучению, я могу понять некоторых из тех, кто на нём говорит, но не могу разговаривать.

Гарри почувствовал небольшое облегчение — он не хотел, чтобы его считали тёмным.

Альбус наконец оглянулся на Гарри.

— Я знаю, что это было необычайно долгое объяснение. Но ты должен быть готов к возможной реакции, которую увидишь.

Гарри кивнул. Он оценил, что мистер Дамблдор был с ним откровенен. Он также воспринял предысторию — она значительно облегчала понимание ситуации.

Альбус встал.

— Теперь мы будем путешествовать с помощью магии и с разрешения Арабеллы воспользуемся её камином. Я хочу, чтобы ты прошёл обследование после долгого отсутствия в Волшебном мире. — То, что Гарри нужно было проверить на наличие повреждений, не обсуждалось.

Гарри с воодушевлением встал. Он хотел увидеть магию.

* * *

Небесная канцелярия

"Вульфрик" пытался протестовать против того, что видел, несмотря на то, что сидел с кляпом во рту. Такая информация должна быть конфиденциальной! Разве его заместитель не знал, насколько опасны подобные идеи для магического общества? Неужели он не беспокоится о собственном имидже?

Зрители радостно кричали и захлопали в ладоши. Одна рыжеволосая женщина обратилась к своему спутнику с растрёпанными волосами:

— Хороший и ответственный, берущий на себя вину за ошибку, даже если она не была его собственной. — При этих словах она сердито посмотрела на мужчину в кресле.

Остальные зрители тоже на мгновение уставились на него. Спутник женщины с растрёпанными волосами кивнул в знак согласия.

— По крайней мере, его представили должным образом. Представьте себе, если бы кто-то помешал передаче полной информации!

Зрители согласно закивали. Один из близнецов в зале крикнул:

— Мне нравится этот парень! Ему нужно немного расслабиться. Он восхитителен, я видел. По крайней мере, он знает, как хорошо обращаться с людьми.

Вульфрик, простонал про себя. Нынешнее положение было крайне неприятно для его эго.