Путь ворона (джен)

По дороге к казармам, в которые он решил отправиться в первую очередь, Эйнар перехватил булочку у знакомого пекаря, и спокойно добрался до площади. Разговор с госпожой Мириной начисто смыл неприятные ощущения от неожиданного утреннего визитера, так что Эйнар пребывал в превосходном настроении.

Площадь перед крепостью, арена разыгравшейся вчера трагедии, была немноголюдна. Руины сгоревшего дома капитана Завида еще тлели, вокруг них сновали стражники Мокши, заливая угли водой. Жрицы Очага-Сказителя — огненного лика Праматери — зажигали у пожарища пахучие лучинки, прося Четырехликую о милости.

Эйнар прислонился спиной к высокому каменному забору одного из домов. Отсюда открывался чудный вид на работавших на другой стороне площади людей.

Капитан хотел спокойно доесть свой завтрак прежде, чем войдет в крепость, внутренним чутьем ощущая, что там его не ждет ничего хорошего. Теплое весеннее солнце приятно грело кожу, прохладный ветер перебирал волосы и уносил гарь от пожарища в сторону.

— Вы все представляете в темных красках, господин Дубыня! — услышал Эйнар незнакомый голос из-за угла. Проглотив последний кусок, молодой капитан, не замеченный еще говорящими, затаил дыхание и превратился в слух.

— Нет уж, увольте. Как мне не беспокоиться? — уже бас капитана Дубыни. Эйнар замечательно его запомнил за время вчерашнего собрания. — Трое уже убиты, а вчера еще и покушение на господина Завида! Что вы прикажете мне делать, если кому-нибудь взбредет голову найти здесь связь? Я вообще не причем!

“Ничего себе, — удивился Эйнар, переваривая полученную информацию, — Получается, Дубыня сам не устраивал покушения. Или просто отнекивается, выставляя себя жертвой?”.

— А какая между ними связь? — ехидно ответил ему собеседник. — Ну, повздорили вы с убитыми, Шепот-Наследник им в помощь, с кем не бывает?

— Сначала я повздорил, а потом, меньше, чем за луну, случилось три несчастных случая, унесшие жизни моих оппонентов. Уж извините меня покорнейше, но я слишком стар, чтобы верить в совпадения! — судя по голосу, Дубыня паниковал.

“Хм-м, — про себя подумал Эйнар, — а вот это уже интересно…”

Собеседники замолчали и Эйнар уже было подумал, что разговор окончен и Дубыня выйдет сейчас на площадь. Присутствие Эйнара как того, кто, возможно, слышал их разговор, капитану Ремесленников было бы неудобно. Капитан Внешних начал судорожно искать укрытие, приметив скамейку, расположенную достаточно далеко, чтобы не вызывать подозрений. “Только бы успеть добежать!” — взмолился Эйнар.

— Вот что я вам скажу, господин Дубыня, — на полтона тише проговорил неизвестный, но Эйнару удалось различить хриплые нотки в голосе, — Сидите пока тихо. Занялись ремонтом стен? Занимайтесь себе спокойно.

— А как я обосную дыры в бюджете?

— Документы сгорели. На ваше счастье. Вот и радуйтесь.

Раздались приближающиеся шаги. Теперь разговор явно был закончен.

Эйнар как мог быстро, чтобы не привлекать к себе внимания, поспешил в сторону спасительной скамейки и успел ровно в тот момент, когда высокая фигура Дубыни Зодчего появилась на площади. Он не заметил своего коллегу из Внешней Стражи и, не оглядываясь, быстрым шагом пошел в сторону крепости.

Эйнар остался сидеть на скамейке. Голова была забита мрачными мыслями. Из дома за забором, который стал прибежищем для Эйнара, вышел знатный господин. Он узнал капитана Внешней Стражи и удивленно поклонился ему. Эйнар кивнул в ответ, и господин, оборачиваясь на него, поспешил по своим делам. “Сижу тут как последний попрошайка, — истолковал удивление этого господина Эйнар, — Мараю, так сказать, честь мундира. Не к лицу, не к лицу…”

Он погрелся еще немного на солнышке и решительно встал. Получается, Дубыня всего лишь чья-то пешка? Или вовсе подставная фигура? И с кем он разговаривал? Эх, ну почему все должно быть так сложно!

Надо было идти к Ивару и рассказать о невольно подслушанном разговоре, но прежде все-таки казармы. Разработав план дальнейших действий, Эйнар направился к своим парням.

— О, смотрите-ка, высокое начальство пожаловало, — первым вошедшего Эйнара заметил Уйка, которого еще не сменили на дежурстве. Они играли с Баженом в кости, и даже не прервались, когда вошел их капитан. “Отлично, — удовлетворенно подумал Эйнар, — Бажен — как раз тот, кто мне нужен”.

— Не отвлекайся, шулер, еще на одну твою семерку я не куплюсь, — проворчал Бажен, не вынимая своей трубки изо рта.

— Чья бы корова мычала! Свои дубли-ка вспомни! — обиделся Уйка и больше на

Эйнара внимания не обращал.

Капитан подошел к столу, за которым играли дежурные, и заинтересованно посмотрел на игру. Уйка тряс глиняный стакан с кубиками и что-то им нашептывал. Затем резким движением выбросил кости и замер, наблюдая за покатившимися кубиками.

— Одиннадцать! — крикнул вояка, победно потрясая кулаками, — Уж простите великодушно, господин Бажен, моя взяла. Вам дожидаться смены, а я пошел в объятия любимой женушки, — Уйка отсалютовал раздосадованному Бажену и поднялся из-за стола. Кивнув Эйнару, он подхватил свой мешок и, насвистывая, вышел прочь.

— Вот же сын блудницы! — обратился к капитану Бажен, когда дверь за товарищем закрылась, — Всегда у меня выигрывает!

Эйнар ничего не ответил, лишь с ухмылкой начал перекатывать пальцем один из кубиков, который Уйка по неосторожности оставил на столе. Бажен проследил за действиями капитана. На всех гранях были шестерки.

— Убью гада, — мертвым голосом сказал старый воин и уронил голову на руки.

— С этим пока повремени, дело есть, — не стал жалеть сослуживца Эйнар, усаживаясь на место ушедшего Уйки. Бажен поднял на своего капитана глаза.

— Чего еще? — устало проговорил он, утирая лицо рукой.

Эйнар внимательно посмотрел на старшего товарища. Шрам, пересекавший лицо старого воина выглядел покрасневшим и набухшим.

— Не устал? Удалось поспать? — спросил его Эйнар, подмечая так же круги под глазами сослуживца.

— Чай не баба, да не кукла стеклянная, — проворчал Бажен, выбил, по привычке, табак о каблук сапога и стал забивать новую порцию. — Что за дело-то, капитан? Рассказывай давай.

Он прикурил от зажженной свечи и уставился на Эйнара.

— Надо проверить все обмундирование, которое предоставляется нашей Страже городом. Кольчуги, шлемы, щиты… Все, понимаешь, Бажен?

— Понимать-то понимаю, — он затянулся и выпустил изо рта колечко дыма. — А искать-то что прикажешь?

— Любые дефекты. Если есть кто из знакомых, кто разбирается — привлекай, но только проверенных, — наклоняясь к Бажену сказал Эйнар.

Бажен еще раз затянулся, помолчал и, сощурив глаза, тихо спросил у капитана:

— Крыса?

“А старик не изменяет своей проницательности,” — с какой-то гордостью подумал Эйнар.

— Не среди наших. Нашим верь, — он положил руку на предплечье Бажена, лежащее на столе, и с силой сжал. — Только тихо, без шума. Хорошо?

Старый воин как-то совсем по-стариковски вздохнул и кивнул Эйнару.

— Коль не среди наших, то большего мне знать и не надобно, — сказал Бажен и встал из-за стола, бросив последний убийственный взгляд на шулерскую костяшку, — Иди, капитан, делай свои капитаньи дела. Только работать мешаешь.

— Спасибо, Бажен, — с искренностью поблагодарил его Эйнар тоже поднимаясь. Ответом ему было пренебрежительный взмах рукой, мол, проваливай уже.

Эйнар оставил старого товарища с тяжелой задачей. С таким же тяжелым сердцем, капитан Внешней Стражи вышел из казарм и направился к кабинету Ивара.

Лабиринт длинных коридоров крепости никогда не давался Эйнару. Чтобы запомнить как дойти от казарм до Торжественного Зала, где иногда давались приемы в честь Внешней Стражи, понадобилось несколько лет. Еще будучи простым воином, только поступившим на службу под начало Надеи, Эйнар слышал байки старших товарищей о том, что коридоры не зря так запутаны. Мол, кто не знает дороги, никогда не дойдет до цели — хорошая оборонная особенность. Сейчас эта особенность обороняла кабинет главнокомандующего от необходимости Эйнара его найти. “Когда идешь к Ивару, — вспомнил Эйнар рассказ Надеи, когда тот представлял своего протеже главнокомандующему, — помни простое правило: чем шикарнее убранство, тем ты ближе к цели”.

Как ни странно, правило работало. Голые стены коридоров с чадящими редкими жаровнями сменялись галереями, украшенными гобеленами. Галереи раскрывали двери в помпезные залы, устланные дорогими коврами и заставленные вычурными колоннами и статуями. Пару раз свернув не туда, Эйнар не без труда нашел верную дорогу и остановился у знакомой невыразительной двери.

Скромность входа в кабинет Главнокомандующего города-крепости удивительно контрастировала с пышным интерьером вокруг. Паж, приставленный ко входу, мгновенно узнал Эйнара. Он встрепенулся, в щелку доложил о прибытии капитана Внешней Стражи и, получив разрешение, пропустил его вовнутрь.

— Капитан Эйнар, доброго дня. С чем пожаловали? — не успел Эйнар толком оглядеться, как к нему вплотную подошел Тихомир, секретарь Ивара. Это был сухой тощий старикашка с дребезжащим голосом, который так удачно еще вчера утром передразнивал Надея.

— Господин Тихомир, — внутренне поморщившись, поклонился Эйнар, — я к господину главнокомандующему.

— Тут все к господину главнокомандующему, капитан Эйнар, — продребезжал секретарь, провожая Эйнара к своему столу. Капитану удалось рассмотреть приемную Ивара: темные дубовые до середины стены, несколько мягких кресел, письменный стол секретаря. Вот и все убранство.

— С чем пожаловали? — повторил свой вопрос Тихомир и сел за свой рабочий стол.

— Эм… С донесением? — поднял одну бровь Эйнар, скептично глядя на старикашку.

— С каким донесением? — продолжал гнуть свою линию Тихомир, чем медленно выводил из себя капитана Внешних.

— С весьма конфиденциальным, многоуважаемый господин Тихомир, — почти ласково ответил Эйнар.

— Какой степени конфиденциальность вашего донесения, капитан Эйнар? — Тихомир достал из стопки какой-то пергамент и сделал несколько записей.

Эйнар сделал глубокий вдох и выдох.

— С крайней степенью конфиденциальности, господин Тихомир, — еще нежнее произнес Эйнар. В голове он уже придумал с дюжину способов убить вредного старикана. — Я бы даже сказал, с не терпящей отлагательств степенью конфиденциальности.

— Я понял вас с первого раза, капитан Эйнар, не надо повторять, я же не глухой, — скрипуче проворчал секретарь и сделал еще несколько пометок на листке. У Эйнара дернулся глаз, Господин главнокомандующий скоро освободится, вы можете подождать в комнате ожидания.

Не отрываясь от писанины, Тихомир ткнул в дверь позади своего стола.

— Премного благодарен, господин Тихомир, — процедил Эйнар и пошел ждать своей очереди где велено.

После темной приемной ярко освещенная солнцем “команата ожидания” буквально ослепляла. Своим убранством она чем-то напоминала Зал Собраний: то же каменное кружево на стенах и добротная мебель из темного дерева. Похожие высокие стрельчатые окна, правда, без витражей, пропускали много света, из-за чего пространство казалось больше. Высокие каменные колонны поддерживали далекий потолок. Привыкнув к освещению, Эйнар раздраженно упал на ближайший стул и начал размеренно дышать. Стоит успокоить нервы. И мысли. И не поддаться искушению пойти и придушить секретаря.

Эйнар закрыл глаза и сделал глубокий вдох, заполняя все легкие до предела. Выдержав паузу, он начал медленно выдыхать, считая до семи. Потом задержал дыхание и снова сосчитал про себя до семи. Снова глубокий вдох — и так по кругу. Этому трюку научила Эйнара мать давным-давно и такой способ быстро успокаиваться много раз выручал его.

Итак, что мы имеем. Придавленный стеллажом бронник Вятко, который занимался вооружением Внешней Стражи. Жаловался Дубыне на некачественный металл. Вдо-ох.

Сбитый зодчий Душан, который занимался ремонтом крепостных стен. Жаловался Дубыне на урезанный бюджет. Вы-ыдох.

Погибший под обвалом Горица, мастер оборонных орудий, занимался обслуживанием рва вокруг города. Также жаловался Дубыне на малое финансирование. Вдо-ох.

Завид, судьба которого до сих пор до конца не известна. Дубыня в утреннем разговоре сказал именно “покушение на Завида”, а не “убийство”. Следовательно, Монетный жив. Вы-ыдох.

Дубыня. Он в панике, боится, что смерти свяжут с ним. Признает махинации с казенными деньгами.

Эйнар задержал дыхание.

Таинственный собеседник Дубыни с хриплым голосом, призывающий Зодчего “сидеть пока тихо”. Документов, подтверждающих финансовые нестыковки, больше нет, они сгорели в пожаре.

Долгий вдо-ох и вы-ы-ыдох.

А если пожар в доме Завида — не покушение на убийство, а попытка избавиться от компрометирующих бумаг?

— Любопытная дыхательная практика, капитан Эйнар, — отражаясь от стен, донесся до Эйнара знакомый звенящий голос.

— Любопытная практика возникать из ниоткуда, капитан Рэн, — пребывая почти в медитативном трансе, Эйнар был достаточно спокоен, чтобы не реагировать на ее появление. Более того, Эйнар даже не удивился тому, что Рэн настигла его здесь и сейчас. Он открыл глаза, выискивая тонкую фигуру, но найти ее у него не вышло.

— Разве мы не договорились о встрече? — опять голос из ниоткуда.

— Вот он я. Встречайтесь. — лаконично ответил Эйнар.

Она выскользнула из-за колонны у окна. Солнце светило ей в спину и взору Эйнара был доступен лишь ее силуэт. Она взяла стул и потащила его через весь зал к своему визави с громким скрежетом, усиленным эхом высоких потолков. От громкого звука Эйнар поморщился.

Мучительно медленно Рэн со своей ношей приближалась к оглушенному капитану и не отводила изучающего взгляда изумрудных глаз. Наконец, она поставила стул напротив Эйнара со стуком, прозвучавшим как финальный аккорд.

— Мне казалось, что формулировка “как будете готовы” была достаточно ясна, однако я поясню, — Рэн элегантно приземлилась на свой стул и закинула ногу на ногу, положив руки на бедра, — Она означала, что вы приведете себя в порядок и сразу же придете на встречу.

— А мне показалось, что “как будете готовы” означало “как только вы разберетесь с делами и у вас найдется свободная минутка”, — саркастически улыбнулся ей Эйнар.

— Туше! — Рэн подняла руки, сдаваясь, — Впредь я буду давать более точные указания, раз у нас не выходит договориться более… изящно.

— Это будет очень любезно с вашей стороны. Я воин Внешней Стражи, капитан Рэн, точность и прямолинейность мне гораздо ближе изящества.

Она сузила глаза и закусила нижнюю губу, не прерывая зрительного контакта.

— Ой ли? — бросила она. Короткая фраза разлетелась эхом по залу, возвращаясь к тонкому слуха Эйнара множеством колких ударов.

Он наклонился ближе к ней, почти вплотную, поддерживая их игру в гляделки. Хвоя и древесина. Теперь Эйнар точно был уверен, что это ее запах он обнаружил в своей квартире.

— Именно так, капитан Рэн. Точность и прямолинейность. Советую попробовать на досуге — вдруг понравится? — он легкомысленно пожал плечами.

— Всенепременно последую вашему совету, капитан Эйнар, — она тоже наклонилась — теперь их лица разделяло меньше ладони, — Вы же не будете возражать, если я попробую прямо сейчас?

— Буду смиренным наблюдателем ваших упражнений, капитан Рэн, — вежливо ответил ей Эйнар, пытаясь предугадать что она будет делать дальше. Внутренний зверь начал тихонько пробуждаться, и Эйнар был в не меньшей степени заинтригован тем, что произойдет с его собственной сущностью.

Рэн наклонила голову и стала внимательно следить за каждым движением Эйнара.

— Начнем с точности, если вы не возражаете, — она хищно улыбнулась.

“Ну-с, улыбочками вы нас больше не возьмете, уважаемая,” — это был голос самого Эйнара или голос обрело чудовище внутри?

— Капитан Эйнар, я прошу вас встретиться со мной у входа в подземелья как только солнце окажется в зените. Если верить теням, а они, — она позволила себе короткую усмешку, — никогда не врут, то сейчас небесное светило прошло четверть своего пути. У вас достаточно времени, чтобы завершить встречу с господином главнокомандующим, справиться с коридорами и быть ровно в назначенном месте в ровно назначенное время. Достаточно точно, как вы считаете? — выдохнула Рэн прямо ему в лицо.

Горячее дыхание девушки опалило кожу Эйнара, а чудовище довольно заурчало. “Что? И ты туда же…?!” — мысль не успела оформиться до конца.

— Вполне себе точно, как я считаю, — сдержанно ответил Эйнар. В целом, со всеми срочными делами он разобрался, так что уступить капризу дамы он мог себе позволить.

— Благодарю за столь высокую оценку, — Рэн немного отстранилась и в ее глазах Эйнар смог уловить легкую тень досады.

— В прямолинейности тоже хотите сейчас попрактиковаться? — услужливо поинтересовался Эйнар.

Она медленно выпрямилась. Капитан напрягся в ожидании ее решающего удара. Что она выкинет?

— Хм-м, — задумчиво протянула она, вновь закусывая губу, — Может, в другой раз. Хорошего понемножку.

Внутренний зверь, реакцию которого Эйнар не понимал, выгибал спину от удовольствия, как кошка от ласки. Сам же капитан был просто рад тому, что этот бой остался за ним.

Она, прислушиваясь, бросила взгляд на дверь, через которую вошел Эйнар, и разорвала контакт. Резко поднялась.

— В таком случае, до скорой встречи, капитан Эйнар, — бросила она и вполне себе по-человечески прошла через зал и вышла в другую дверь. Как только дверь за ней закрылась, открылась дверь, ведущая в приемную.

— Капитан Эйнар, господин главнокомандующий готов вас принять. — проскрипел Тихомир, приглашая Эйнара пройти.