Гарри Поттер и Враг Сокола (гет)

ечером Гарри сидел над учебниками в гриффиндорской гостиной, отгородившись от всех самым мощным блоком, на который был только способен. Параграф по истории магии не хотел запоминаться ни под каким видом, более или менее получился конспект по трансфигурации, но самое страшное было впереди. Творческая работа по зельям: придумать самому рецепт несложного зелья от угревой сыпи. Рецепт этот, даже если его и придумать, вряд ли кто будет применять. Ну, разве что для того, чтобы завести на своем лице новый вид сыпи, ещё неизвестный науке. Гарри потер лоб: голова не переставала болеть целый день, и к вечеру боль только усилилась. А ещё нужно идти на дополнительный урок по анимагии. Хотя, возможно, Снейп почувствует, что голова раскалывается, и отпустит. Нет, не во имя человеколюбия. Гарри снова фыркнул. А потому что не захочет так или иначе ощущать чужую боль. Но может и железобетонный блок выставить, ещё отчитает за то, что не упражнялся перед сном, как было велено на предпоследнем занятии.

Нет, все-таки Гермиона — человек! Гарри благодарно посмотрел на неё, когда девушка положила перед ним свое сочинение про войну с великанами.

— Вот, почитай. И напиши что-нибудь наподобие, — сочувственно прошептала она. — Только так, чтобы Рон не увидел, а то тоже будет просить списать. А почему это я должна ему давать списывать? Ведь у него нет таких проблем, как у тебя!

— Гермиона, — также шепотом ответил Гарри, — а если я попрошу тебя помочь придумать мне рецепт по зельям?

–Я могу, — серьёзно ответила девушка, — только ведь Снейп сразу поймет, что ты не придумывал формулу, и накажет тебя!

— Он и так меня накажет, потому что я все равно ничего не придумаю сейчас, — Гарри устало провел рукой по лицу. — Голова раскалывается, а мне ещё к нему на дополнительное растерзание идти.

— Ладно, — Гермиона придвинула к себе кусок пергамента и принялась за работу.

Гарри благодарно вздохнул и поискал глазами Рона. Тот корпел над свитком, без конца ероша рыжие вихры. Гарри обвел взглядом гостиную. Многие сидели над учебниками, младшекурсники играли в разные волшебные настольные игры. Кто-то обменивался карточками из-под шоколадных лягушек, но ещё больше учеников тихонько переговаривались, поглядывая на Гарри и быстро отводя глаза, едва встречались с его взглядом.

Возле Рона сидели Парвати и Лаванда. Даже сквозь мощный блок Гарри слышал, что они обсуждали статью в «Волшебном голосе правды».

— Так, — Рон вскочил. — Внимание, все сюда! Я, как староста, буду говорить!

Кто-то подошел, кто-то просто поднял голову или оторвался от своего занятия.

— Короче, если я ещё услышу, что вы обсуждаете этот долбаный «Голос правды», назначу наказание, ясно? — громко произнес Рон. — Все, что написали в сегодняшней статье про Гарриных родителей — вранье, понятно?! И чтобы я не видел, что вы Гарри кости перемываете! Тебя это тоже касается! — он резко повернулся к строящей ему глазки Парвати.

— А мы с Лавандой как раз и говорили о том, какую ужасную несправедливость написали про Гарри, — невинно пожала плечами Парвати и переглянулась с подругой.

— Все, хорош про эту мерзкую газету! И если у кого увижу!.. В общем, тот будет иметь дело со мной. Все всё поняли? — Рон грозно обвел взглядом всех гриффиндорцев. — Всю эту гадость быстро кинули в камин!

Несколько школьников подошли к огню и бросили в него «Волшебный голос правды», но некоторые только мысленно проверили, надежно ли спрятан его экземпляр.

Парвати обиженно поджала губы. Гермиона фыркнула, с неприязнью глянув на девушку.

— Спасибо, Рон, — подсев к другу, поблагодарил его Гарри. — Не думаю, что это поможет, но…

— Почему это не поможет? Хватит бездействовать! Малышня, та вообще распоясалась! Вон та малявка-второкурсница пропищала, что ты на неё как-то не так смотрел! Ишь, начитались, мелюзга! Да я в их возрасте… другим интересовался! В общем, увидишь, Гарри, ещё как поможет!

— В любом случае спасибо, только, — Гарри устало усмехнулся, — кажется, Парвати обиделась на тебя.

— Ой, ну и подумаешь!

— Гарри, — позвала Гермиона.

Он подсел к ней.

— Вот, я придумала, можешь переписать, — тихо произнесла девушка, косясь в сторону Рона.

— Гермиона, я тут какую-то ерунду придумал, проверь, а? — Рон пододвинул к ней свой пергамент.

— А волшебное слово? — Гермиона возмущенно посмотрела на писанину Рона.

— Пожалуйста, — подыграл ей Рон. — Я, между прочим, Гарри защищал, так что мне можно и уступку сделать!

Гарри быстро переписал формулу Гермионы, изо всех сил думая о том, что это он придумал сам. Может, поможет…

— Гарри, тебе пора, — напомнила Гермиона про урок анимагии.

Гарри, поставив свою сумку рядом с книгами Гермионы, вышел из гостиной.

— А что, Снейп до сих пор его долбит блокологией? — сочувственно скривился Рон, глядя вслед уходящему Гарри.

— Да, — ответила Гермиона, начиная укладывать свои книги в сумку.

— Так он уже вроде давно выучил её! Вон, прочитал в тех бесстыжих глазах, что я на сегодняшний вечер уволен! — Рон снова хихикнул, глянув на Парвати.

— Блокологией нужно заниматься все время, иначе утратишь навыки, — Гермиона достала рукопись своей брошюрки «Хотят ли эльфы быть рабами».

— Вот, почитай!

— Чего?

— А я пока проверю твои домашние задания.

— Ладно. Только у тебя почерк не очень понятный.

— У тебя тоже, — огрызнулась Гермиона.

*

— Ты выучил все, что должен был выучить, Поттер. Теперь только от тебя зависит, когда состоится момент преобразования, — Снейп с неприязнью смотрел на стоящего перед ним Гарри.

— Я не знаю, как это сделать, — проговорил Гарри.

— Повторяю ещё раз: ты должен найти волшебную формулу, индивидуальную, подходящую только для тебя, — уголки губ профессора дернулись. — Если не можешь высчитать её для себя сам, попроси жену. Кажется, она большой специалист делать все уроки за тебя!

Укусил-таки!

— Гермиона помогает, когда мне плохо, — вслух произнес Гарри.

— Тебе плохо все время, Поттер, а мисс Грейнджер ещё и потакает всем твоим выходкам и головным болям.

Значит, чувствуете, что голова болит! Только вот статьи, которые вызывают эту боль, пишут ваши старые добрые приятели во главе с Главным Другом!

— Кстати, о моих друзьях, — тяжело произнес Снейп. — Что ты имел в виду, когда говорил Драко Малфою о его матери?

— Что она принимает участие в банкетах. А это не так? — Гарри дерзко взглянул на профессора.

— Ты не смел такого говорить, — прошипел Снейп.

— А Малфой не смел говорить ничего про мою маму, — Гарри услышал, что его голос прозвучал очень жестко.

— Не лезь не в свое дело! И не смей оскорблять женщину, о которой ничего не знаешь!

— Бедный Драко расстроился, когда ему только намекнули на правду, но ему оскорблять можно! Я не знаю, какие у вас отношения с миссис Малфой, но вы позволяете своему любимчику говорить всякие гадости про мою мать! Вашу школьную любовь! — воскликнул Гарри, смело глядя в лицо Снейпу. Голова заболела нестерпимо.

— Вон, — одними губами произнес профессор, сверля Гарри таким взглядом, что Гарри на несколько мгновений сделалось страшно. Откуда-то пришло в голову предположение, что сейчас будет страшный удар силой мысли.

— Как я понял, уроки по анимагии тоже закончились, — ответил Гарри.

— Убирайся вон!

Гарри ясно видел перед собой полные злобы и ненависти глаза. Из-под глухого блока, который профессор держал все это время, вырвалась мысль о применении беспалочковой магии. А минутой спустя Гарри почувствовал, что невидимая сила вышвырнула его из кабинета.

*

Идя в свою комнату, Гарри чувствовал смесь злости и облегчения. Урок отменился, профессор выдворил его из кабинета — прекрасно! И было бы замечательно, если бы ненавистный Снейп больше ничего не преподавал Гарри, ни дополнительно, ни обычно! Неужели когда-нибудь наступит тот благословенный день, когда он, Гарри, закончит школу и не будет больше видеться с «любимым» учителем? Но до этого ещё несколько месяцев, а вот перспектива не ходить на дополнительные уроки — уже есть! Но с другой стороны, анимагии Гарри ещё не научился, первое преобразование всегда связано с риском, так что скорее всего профессор Дамблдор завтра промоет мозги и ученику, и учителю. «Ну нет, я ни в чем не виноват! — Гарри почувствовал, что в нем вскипела решительность. — Если тогда я увидел что-то неприятное про Снейпа, то сейчас… Я не позволю Малфою говорить гадости про мою маму! Обиделся, прибежал жаловаться своему второму папочке-декану!»

— Двинутый Добби! — произнес Гарри пароль сэру Кэдогану.

— Сначала к барьеру, желторотик! — выкрикнул рыцарь, открывая дверь.

Гарри вошел в комнату и почти сразу упал на кровать, надеясь, что боль в голове утихнет.

В полудреме Гарри мечтал, что он очутился в больничном крыле, и мадам Помфри протягивает ему большой стакан обезболивающего зелья. Чьи-то пальцы нежно провели по волосам.

Гарри рывком сел.

— Это я, Гарри. Ты уснул? — заботливо спросила Гермиона.

— Кажется, задремал, — ответил Гарри.

— Снейп пожалел тебя и перенес урок на другое время?

— Скорее Хагрид станет Министром Магии, — усмехнулся он и рассказал Гермионе о том, что произошло.

— Почему Снейп так ведет себя? Я думала, что он покровительствует Драко Малфою назло… Но неужели он в самом деле симпатизирует этому подлому хорьку! — возмутилась Гермиона.

— Снейп всегда найдет, за что жалеть Малфоя и ненавидеть меня, — произнес Гарри. — Да, чуть не забыл — уроки по анимагии отменяются.

— Что значит — отменяются! — воскликнула Гермиона. — Ты ни в чем не виноват! Ты защищал память своей мамы!

— Поэтому перед Снейпом извиняться не собираюсь, — добавил Гарри.

— Я уверена, что профессор Дамблдор вмешается.

В ответ Гарри неопределенно пожал плечами.

— Ты должен стать анимагом, Гарри! — горячо проговорила Гермиона. — Это даст тебе очень много преимуществ.

— Честно говоря, я уже никем не хочу становиться. Я устал от этих бесконечных уроков.

— У тебя был очень тяжелый день, — сочувственно сказала Гермиона. — У тебя болит голова.

— Угу, — кисло согласился Гарри.

— Приляг, — девушка слегка толкнула его.

Гарри лег на подушку. Гермиона заботливо погладила его по голове. Гарри закрыл глаза и некоторое время молча и благодарно принимал эту незатейливую ласку.

— Можешь не верить, но мне уже намного лучше, — слегка улыбнулся он.

— Я чувствую это, — тоже улыбнулась Гермиона.

— Мне так хорошо с тобой, — Гарри переложил голову на колени девушки. — А вот бедняга Рон из-за меня остался в этот вечер один.

— Ничего страшного, переживет как-нибудь, — хмыкнула Гермиона, продолжая перебирать непослушные пряди. — Связался с этой… Патил. Лучше бы на Луну обратил внимание!

Гарри не стал говорить вслух, что это вряд ли. Пальцы Гермионы ласково ворошили его волосы — и проблемы дня стали отходить куда-то на второй и даже третий план.

— Моя голова уже не болит.

— Отлично, — довольно отозвалась Гермиона, ложась рядом.

— Нет, серьезно не болит, даже не верится, — сказал он, обнимая девушку.

— Добби! — спохватилась Гермиона. — Я не видела его сегодня.

— Я тоже, — ответил Гарри. — Как ты думаешь, где он может быть?

Гарри заглянул под кровать, посветив себе волшебной палочкой. На вышитом матрасе лежал ворох бинтов, из которого виднелись жалобные глаза, похожие на теннисные мячики.

— Добби, вылезай оттуда, — приказал Гарри. В ответ раздалось душераздирающее рыдание.

— Добби виноват! Виноват!

— Вылезай, тебе говорят! — снова позвал его Гарри.

Из-под кровати выполз перевязанный с ног до головы домашний эльф.

— Добби, что ты сделал с собой? — ахнула Гермиона.

— Добби ослушался Гарри Поттера и госпожу Гермиону! Добби напился и дерзко себя повел! — рыдал эльф. — Добби наказал себя! Добби бил себя! Добби придавил себе уши печной дверцей, а пальцы — утюгом!

— О боже! — ужаснулась Гермиона.

— Но мы тебе не приказывали этого делать! — воскликнул Гарри, глядя на бинты.

— Добби должен был себя наказать! Плохой Добби! — эльф вытер слезы забинтованными лапками.

— Послушай, Добби, — сказал Гарри, — ты — свободный эльф, поэтому не должен себя истязать. Просто слушайся нас — твоих работодателей, и все!

— А если ты в чем-то провинился, то нужно попросить прощения, — добавила Гермиона.

— И все? — изумился Добби.

— И все, — строго ответила Гермиона.

— А если госпожа Гермиона не простит Добби? — ужаснулся эльф.

— Тогда я тебя уволю, — Гарри едва сдержался от смеха.

— НЕТ! — Добби истошно завопил и снова залился слезами. — Не увольняйте, Добби, сэр! Лучше Добби себя накажет! Только не увольняйте Добби! Добби очень любит Гарри Поттера! И госпожу Гермиону тоже!

— Разумеется, за вчерашнее поведение я и Гарри не уволим тебя, но чтобы такого больше не повторялось, — отчитала его Гермиона.

— О да! — завизжал Добби. — Госпожа Гермиона так великодушна! Сэр Гарри Поттер так добр к недостойному Добби!

— Хватит, Добби, мы тебя простили, — поморщился Гарри от воплей Добби.

— Что Добби может сделать для Гарри Поттера?! — забинтованные уши эльфа угодливо приподнялись.

— Слушаться меня!

— Добби готов!

— Отлично, — Гарри подмигнул Гермионе. — Тогда иди спать туда… где спят другие эльфы.

— Да, сэр, — согласился Добби. — На сколько часов?

— На всю ночь! — ответил Гарри. Гермиона спрятала улыбку, прикрывшись рукой.

— Да, сэр! — Добби покорно исчез.

— Вот все-таки прибацнутый эльф, — от души воскликнул Гарри, начиная раздеваться.

— Он — первый освобожденный эльф, не знает, что ему делать со свободой, — ответила Гермиона, расстегивая школьную блузку. — Мы должны помочь ему.

— Интересно чем? Отучить его лупить себя? — усмехнулся Гарри.

— Нужно объяснить ему, как вести себя с нами — его новыми хозяевами, — ответила Гермиона. — Если бы ты прочитал мою брошюрку, то многое бы понял.

— Завтра начну читать, — пообещал Гарри, опасливо посмотрев на замершие на пуговице блузки пальцы девушки.

— Завтра не получится, Рон взял почитать.

— Ну тогда, когда он закончит, — ответил Гарри. Пальцы Гермионы продолжили расстегивать пуговицы.

— Мы могли бы обсудить её содержание, — девушка сняла блузку и кинула её в кресло.

— Да, конечно.

— Ты серьезно? — насторожилась Гермиона.

— Могу даже написать отзыв, — пошутил он.

Гермиона, рассмеявшись, запустила в него подушкой.