Зеленое солнце (джен)

Пробуждение оказалось слишком резким, ломким, болезненным. Оно всегда было таким после выхода из виртуальности, но в этот раз как-то иначе отозвалось в сознании и теле. Суставы болели, словно Эрен на самом деле сперва висел на тросах, а потом ехал с кем-то целую ночь на лошади не там, в игре, а здесь, в реальности.

Через несколько глубоких, быстрых вдохов от нехватки дыхания Эрен сел в кровати, опираясь рукой о подушку. Пальцы погрузились во что-то липкое, мокрое, тягучее. Он обернулся и сосредоточился — спросонок зрение подводило, и перед глазами многое расплывалось. О том, что глаза уставали не столько от бесконечных игр, сколько от забытых в них линзах, он не думал. С ними было привычнее, они являлись кусочком, неотделимым от тела, и Эрен во вред себе, не слушая предупреждения рекламных проспектов, продолжал их носить.

— Черт, — голосовые связки едва могли воспроизводить какие бы то ни было звуки.

В свете неяркого ночника и цифр на потолке, медленно стекающих по шершавым потекшим стенам, он рассмотрел на подушке темные пятна крови.

— Опять…

Эрен устало вздохнул. Ладонь погрузилась в растрепанные отросшие волосы, приглаживая. Взмокшие от пота, они неприятно липли к коже. Может, ему тоже подстричься, как он советовал Микасе?

Состояние было паршивым. Раскроенное на ленточки сознание ускользало, не желая соединяться в единое целое. Слои накладывались друг на друга, мешая понять какую-то важную деталь, упущенную из вида.

— Сколько я играл? — спросил он сам у себя. Пальцы раздвинули губы, провели по языку. Поморщившись, Эрен взглянул на кровь на подушечках пальцев. — Черт возьми.

Тяжелый вздох вырвался помимо воли. Эрен лег обратно и прикрыл глаза.

— Надо позвонить Армину, — пробормотал он хрипло. Голос отвлекал от сквозившей в комнате тишины, которую Эрен не любил. За окном замерла уличная суета. Даже гудение никогда не выключаемого контроллера потеряло звук. — Потом…

На ощупь нашарив шершавую упаковку лекарств на полу, Эрен закинул несколько в рот. Металлический привкус крови ощущался острее горького таблеток — снова Эрен не удержался и пренебрег правилами безопасности. Армину-то он не говорит о том, что играет больше положенного, но совесть совершенно не грызла. Организм сам справится с нагрузкой, а Эрен вытерпит боль — ему не привыкать.

Следующее пробуждение ударило неопределенными образами и головной болью. Эрен открыл глаза, хватаясь правой ладонью за воздух и замирая. Частые вдохи сопровождались ударами сердца.

Со стороны кухни раздалось движение, быстрые шаги. Дверь распахнулась и в комнату вбежала Микаса. Она хотела скрыть взволнованность, но удавалось ей это не слишком хорошо. Обычно она лучше контролировала эмоции.

— Эрен, — позвала она и опустилась на колени рядом. Взяла его ладонь в свою, сжимая пальцы, а вторую приложила к вспотевшему лбу. — Ты в порядке?

— Угу, — он повернул голову, смахивая невозможно холодную ладонь.

— Тебе что-нибудь нужно? Воды?

Больше всего Эрен хотел в туалет, о чем и сообщил.

— Давай, — Микаса помогла ему сесть. — Я помогу тебе дойти…

— Микаса, прекрати уже. — Эрен устал бороться с ненужной заботой. Посчитав свою раздраженность излишней с утра, он добавил чуть миролюбиво: — Я сам справлюсь. Если мне что-то понадобится, я попрошу, ладно?

— Хорошо. — Микаса отошла от кровати. Она всегда выдерживала дистанцию, которая со стороны могла показаться слишком театральной. На самом деле она так боролась с собственным желанием оказать любую помощь Эрену. Никто другой от нее подобной заботы не удостаивался. Наверное, даже ее парень.

Состояние оставляло желать лучшего, Эрен понял это, когда попытался встать. Он взглянул на Микасу и выдохнул:

— Помоги.

Микаса улыбнулась и помогла ему подняться. Эрен обнимал ее за плечо, прыгая на одной ноге. Он не любил чувствовать себя инвалидом после выматывающих игровых суток, но сейчас совершать лишние движения совершенно не хотелось. Конечно, сделай он свой ежедневный ритуал, то было бы легче и не пришлось напрягать Микасу, но не было сил и желания.

Уже в ванной, опираясь ладонью о край накренившегося умывальника, чтобы не упасть, Эрен взглянул на себя в треснувшее у основания грязное зеркало и вздохнул. Линзы наверняка скрывали полопавшиеся сосуды, зато круги и тени под глазами просматривались отчетливо. Микаса за них обязательно отругает, когда рассмотрит при нормальном освещении. Губы потрескались, и любая попытка улыбнуться разрывала едва восстановившуюся кожу. Эрен открыл рот — крови он уже не чувствовал, но если получил травму, то следовало хоть немного себя подлечить. Или отыскать ее первым, пока не заметила Микаса, иначе влетит.

— Ты давно приехала? — спросил Эрен, когда открыл дверь. Он продолжал себя критически осматривать, отмечая любые изменения. После затянувшихся игр виртуальная усталость налагала свой отпечаток. Эрен походил на наркомана с побледневшей кожей и кругами под глазами от недосыпа. Нужно было выпить пару таблеток для расслабления. — Я не слышал, как ты входила.

К игровой зависимости приписали еще одну — виртуальную. Нельзя сказать, что было хуже, но они одинаково проявлялись у Эрена и одинаково влияли на жизнь и сферу общения. Про работу вообще можно не думать, подобный диагноз был хуже, чем принять насильника или наркомана. Хотя чаще наркоманами называли игроков, нежели коловшихся или употреблявших что-нибудь запрещенное. Потому что нечего было употреблять. Где в изолированном городе достать таблетки, которые еще к тому же продаются по запредельным ценам? Стражи порядка и само государство отлавливало наркоторговцев, но их было чересчур мало. Кто попрется в далекий город с отбросами на границе с таблетками, если особой выгоды может не выгореть? Жесткий контроль на всех входах и выходах не допускал никаких вольностей. Однако при умении всегда можно достать, было бы желание. У Эрена такого желания не было. Была необходимость в расслабляющих синтетических таблетках — узаконенный в придачу к виртуальности наркотик, без которых невозможно было жить тем, кто периодически погружался. Как и невозможно было жить без тех таблеток, что снимали головную боль, перерабатывая ее внутри тела в расползающийся вязкий сон. Черт его знает, что входило в состав, но побочный эффект всегда присутствовал тенью — механически добровольная кнопка запуска лишних часов отдыха мозгам и рефлексам. И с виртуальностью расставаться не хочется, но терпеть изматывающую головную боль — еще больше. Эрен старался всегда выпивать их перед сном, чтобы не терять времени днем.

Лечить от виртуальной зависимости геймеров пробовали, но ничего не получалось. Пациенты немногочисленных больниц становились буйными, когда их лишали наркотика, а персонал страдал, дополняя ежедневные новости кровавыми репортажами и пропагандой жизни в реальности. Несколько больниц все же оставались в городе, но как они работали, было секретом.

— Блин, Микаса. — Эрен вытирал сухим полотенцем лицо, понимая, что прослушал ее ответ на заданный ранее вопрос. Нащупав на полке пузырек с таблетками, Эрен проглотил несколько, морщась от горького вкуса вперемешку с сухостью во рту. Таблетка приклеилась глянцевым боком к нёбу, и пришлось ее поддеть языком.

Она возникла в дверях сразу же. Микаса рассматривала его тело, но не выдавала своего волнения, предпочитая говорить, только когда действительно нужно.

— Микаса, — снова позвал Эрен, отшвырнув полотенце в сторону. — Если бы у тебя была возможность, ты бы меня отправила лечиться от виртуалки?

Он выдержал ее долгий непроницаемый взгляд, и услышал твердое:

— Нет.

— Почему? — Ему действительно было интересно.

— Потому что ты сам с ней можешь справиться.

В этом была вся она. Верила в него, не смотря ни на что, забывая о себе, тогда как Эрен давно потерял уверенность в себе. Нет, она была, затаилась где-то глубоко, но показывалась очень редко. Зачем? Когда в реальности такие, как он, бесполезны, ему и остается играть, где хорошие игроки на вес золота. Не говоря о том, что в виртуальности Эрен зарабатывал своей игрой и умениями. Про нормальную работу в виртуальности он давно не думал, там если и можно было заработать, то копейки.

— Наверное, — не стал отрицать Эрен. Он смотрел на ее поджатые губы, выдававшие неуверенность и слабость. — Но я уже не могу иначе, прости.

— Знаю, — так же тихо ответила она. — Я пришла, а ты лежишь, подключенный проводами к компьютеру. У тебя из носа шла кровь, датчик пищал, а ты еще умудрялся что-то говорить и продолжал играть… Самое страшное, что компьютер был отключен…

— В смысле?

— Ты был погружен в виртуальность при неработающем компьютере, — сказала Микаса и отвела взгляд, уставившись в точку сбоку от плеча Эрена. — Я не знаю, возможно, перепады напряжения, предохранители перегорели… Ты не выбрался из виртуальности. А датчик я потом проверяла, он в рабочем состоянии, но почему-то не сработал.

Говорить ей было тяжело. Эрен видел, как она с трудом сдерживает эмоции. Все, что касалось Эрена, слишком волновало Микасу — она походила на бомбу с кодовым запуском имени вместо набора цифр. Стоило сказать волшебный набор букв и звуков, как все внимание переключалось на того, кто упомянул его. Выдергивать проводки во время запуска бессмысленно — не остановит, а еще больше прокрутит счетчик таймера до взрыва, и не факт, что остановится. Эрен испытывал это на себе, выработал иммунитет, но и он давал частые сбои — Микаса училась очень быстро находить слабые точки и давить на них. Приходилось подчиняться — Микаса очень хорошо умела убеждать, особенно без половины проводов и соединяющих контактов.

— Сколько я был в отключке?

— Я приехала раньше, — сообщила Микаса. — Утром. Больше суток ты спал. Армин еще звонил, беспокоился.

— Да, точно, спасибо за напоминание. — Эрен вспомнил, что хотел сделать.

Пропрыгав на одной ноге в комнату под взглядом насупившейся Микасы, Эрен взял телефон старой модели, с большим корпусом и мягкими прямоугольниками кнопок. Звонить по коммуникатору он считал излишеством и лишней тратой денег, которые лучше потратить на что-нибудь более нужное и полезное. Телефон ожил раньше, чем Эрен нажал на первые цифры заученного наизусть номера.

— Да. — Эрен сел на расстеленную кровать, в поле зрения попали высохшие пятна крови на подушке с простыней.

— Эрен, — запыхавшийся голос Армина, выдававший волнение, ударил по перепонкам. Пришлось сделать громкость ниже. — Эрен, ты в порядке? Все хорошо? Ты как? Ничего не случилось? Я так волновался, когда ты мне не отвечал после загрузки. Думал, ты совсем пропал или обиделся на меня за что-то. Звонил тебе, но ты не отвечал, а потом и вовсе стал недоступен.

Эрен хотел прекратить поток речи Армина, но ему и слова не давали вставить, засыпая вопросами и предположениями.

— Со мной все в порядке, — наконец сумел сказать Эрен, когда по другую сторону успокоились. — Микаса приехала раньше и нашла меня. Сказала, что комп вырубился, но я оставался в виртуальности и продолжал играть.

Передавать слова Микасы было легко, намного сложнее поверить в произошедшее. Что-то не сходилось, но Микаса никогда не врала. Наверное, из-за отсутствия объяснений Эрен отказывался верить. Нужны были обоснования, которые Армин уж точно даст.

— Но это… — Армин продолжал тяжело дышать. — Такое возможно, если у тебя дорогущее оборудование и есть дополнительный генератор. Но ты же живешь… — Он проглотил окончание фразы, лишний раз не напоминая о слишком плачевном существовании Эрена в захудалой квартирке в не слишком благополучном районе города. — Надо проверить датчик. Скорее всего, он выполнил свои функции и сдох окончательно. В теории, если отрубается электричество, на случай воздушной атаки или прорыва, он автоматически переключается на поддержание последней задействованной команды и работает на износ, сохраняя жизнь пользователя… все равно не понимаю.

— Тогда почему я все еще был в игре?

Повисло молчание. Эрен давал Армину время обдумать. Он даже представлял, как Армин трет лоб указательным пальцем, словно подгоняя извилины работать активнее и искать объяснения. Если бы не отключенный комп и въевшаяся в сетчатку глаза картинка панорамы собственной комнаты, Эрен бы думал, что находится сейчас на очередном выполнении квеста где-нибудь на территории врага с автоматом в руках и в ожидании дальнейших указаний оператора. Реальность подернулась дымкой, сжалась и развернулась темнотой, накладывая деревянные доски, поломанные полки с всяким старым хламом, банками и горшками. Все двигалось и менялось слишком быстро. Эрен моргнул, пространство замедлилось на несколько секунд, замерло и захлопнулось обратно в одной точке.

— Черт. — Эрен помассировал прикрытые веки, чувствуя под пальцами забытые игровые линзы. Привычные ощущения, когда он забывал снять их перед сном, возвращались секундной иллюзией.

— Точно в порядке? — забеспокоился Армин.

— Да. Не обращай внимания, снова унесло. — Стандартное объяснение, которое Армин пропускал мимо ушей, стало почти условным паролем к продолжению действия. — Так что ты надумал?

— А что у тебя было в игре? — спросил Армин. — Я когда загрузился, тебя рядом не обнаружил. Звал тебя, но безрезультатно. Подумал, что недооценил требования игры, и тебя выкинуло. Как вышел, сразу позвонил тебе. Ответа не было, и я решил, что микрофон полетел. Я смотрел твои параметры, но ты был все еще в погружении, и я решил не отвлекать. Только утром дошло, что у тебя что-то непредвиденное случилось — как я об этом раньше не подумал. Твои показатели были критическими, а ты был все еще погружен и не отвечал, сколько бы я ни звал и ни звонил. Пробовал по сети отключить твой датчик и вывести тебя искусственно, но не получилось — они слишком хорошо защищены, получше военных баз. Уровень Арены, если не выше.

Эрен не сдержал улыбки. Армин редко признавал поражение, но сейчас он в самом деле был бессилен что-либо сделать.

— Я ждал, когда датчик сработает с твоими настройками, но мне пришлось торчать в игре целую ночь, — сказал Эрен. — Черт, это была не игра, а какое-то издевательство: «Не сдохнуть за пять минут».

— Эрен, — позвал осторожно Армин чуть сбившимся голосом. — Расскажешь?

— М? Я тебя хотел расспросить о ней подробнее. И поколотить за то, что не рассказал мне ничего. Тебе повезло, что ты на другом конце провода, иначе я бы тебя сейчас задушил этим самым проводом!

— Проводные телефоны давно вышли из обихода, — напомнил Армин. — Сам понимаешь, остается только сеть и ее улучшенные возможности. Коммуникаторы выполняют…

— Не заговаривай зубы. Ответь, что это за игра? В чем ее смысл? Что я там должен был делать и почему тебя не было рядом? Какого хрена я там торчал так долго? Откуда ты ее вообще выкопал? Почему не расспросил того, кто тебе ее подогнал?

Установилось молчание. В трубке слышалось дыхание. То ли Армин не хотел отвечать и специально тянул время, то ли пытался обдумать ситуацию. Эрен терпеливо ждал: поторапливать его не самый лучший выход, заодно обдумает последующие вопросы.

— Возможно, — предположил неуверенно Армин, подбирая слова, — все дело в самой игре.

— Я уже догадался, когда меня приложили головой об дерево, — сказал Эрен. Он помотал головой, глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Армин ни в чем не виноват, не следовало на нем отыгрываться за произошедшее. Кто же знал, что все так получится? Армин, вон, сам говорил, что и у него не все было хорошо. — Грозились сожрать и раздавить. Да я в первую минуту испугался до усрачки. Когда разлагающиеся пауки пытались мне открутить голову или вражина пытала, отрезая руки-ноги — не было такого!

— Эрен…

— Черт, Армин, — Эрен прислонился спиной к стене, чувствуя влажную неровность облупившейся краски, — я не знал, что мне делать. Там все было слишком реальным. Текстура, фон, звуки — словно я оказался в другом мире, который стелился у ног сочной травой, чистым небом и настоящим ветром. Не было этих искусственных заржавелых систем перегонки сырого воздуха по старым больным улицам. Оно было… как реальность. Словно я второй раз смог впервые войти в виртуальность. Я словно разделился: пытался выжить и при этом впервые наслаждаться игрой.

— Эрен, — снова позвал Армин. В его голосе проскочил едва заметный оттенок испуга и неуверенности. — Ты знаешь, что таких игр не бывает, и знаешь причины, но… я тебе верю.

— Мне незачем тебе врать.

— Спасибо.

— Имей в виду, — сказал Эрен, — я все еще жду ответа на свой вопрос. Так что бессмысленно переводить разговор на другую тему.

Говорить они могли спокойно — Эрен не волновался. Армин защитил телефонную линию от прослушки и постоянно обновлял систему защиты. В их разговорах не было никакой секретной информации, но так Эрен чувствовал себя в безопасности, и горло не сжималось от чувства, что за ним кто-то наблюдает и прослушивает.

— Скажи, а почему ты тогда не позволил себя убить?

— Не знаю. — Эрен растерялся. Сбить подобным образом начало игры и спастись банальным лузерским способом ему и в голову не приходило. — Наверное…

Потому что голову забивало совсем иное, отрывая от мысли, что это игра, а вокруг все ненастоящее.

«Из-за реальности происходящего», — хотелось сказать Эрену, но слова застряли на полпути.

— Наверное, потому, что это не помогло бы, — предположил он, чувствуя, что, скорее всего, так бы и было.

— Программы никогда не дают сбой, — сказал Армин задумчиво. — Они всегда работают с четко заложенным… В этом надо разбираться. Возможно, какой-то баг. Или вирус.

— Ты забыл, как называют ее геймеры? — напомнил Эрен. — И по какой причине?

— Забыл, — проговорил виновато Армин. — Забыл… Но со мной же все в порядке. Странно. Если эта игра убивает всех, кто в нее играет, то как мы с тобой выбрались? Надо над этим подумать… И как я мог забыть? Из головы совершенно вылетело.

— Армин, — позвал Эрен, понимая, что дал новую пищу для размышлений. — Что у тебя было в игре? Где ты оказался? И как смог легко выбраться?

— Получается, — забормотал Армин, уже не слыша Эрена, — что надо дойти до какого-то определенного уровня. Иначе игра не запустит режим ликвидации игрока. Может, все дело в…

— Армин!

— Что? А? Извини, я задумался, — начал оправдываться Армин. — Повторишь?

— Армин, что у тебя было? — повторил в который раз Эрен. Он устал держать трубку, и пришлось ее переключить на громкую связь. Если Микаса и услышит, то мешать разговору точно не станет. — Где ты оказался в самом начале? Расскажи, пожалуйста.

Эрен лег на кровать, рассматривая яркие цифры под потолком. Сквозь тусклый свет просвечивали темные пятна давно порыжевшей побелки. Пятна под разным освещением кружились и расползались, увеличиваясь в размерах. Потолок уже ничем нельзя было спасти, и оставалось только наблюдать за его гибелью. Представься возможность, и Эрен бы без колебаний переехал в другую квартиру или район. Возможно, в другой город, поближе к Армину и Микасе — с ними все же было не так одиноко, когда он отрывался от виртуальности и заботился о более естественных нуждах организма.

— Ничего особенного. Замок, — сказал Армин. — Вроде бы как похоже на штаб. По нему пришлось поплутать, прежде чем выполнить поручение. Я сперва удивился, что карту не мог вызвать, а потом как-то само собой получилось, что я вышел к нужному месту, словно знал, где нахожусь. В общем, сущие пустяки. Даже скучно. Напомнило мне чем-то одну из старых игрушек, где час бродишь и ни одного моба на всей локации не встретить.

— Понятно, — выдохнул Эрен. Он убедился в своей правоте: Армин оказался в совершенно другом месте со своими заданиями. Больше похоже на то, как если бы они выбрали разные расы и по этой причине начинали игру в разных городах.

— Сегодня попробуем еще сыграть? — предложил Армин осторожно.

— Ты же знаешь, пока Микаса тут, она мне не позволит.

Эрен отключил телефон и положил его рядом с кроватью. Тумбочки никакой не было, единственный стол был занят громоздким компьютером и мониторами, а идти до него слишком далеко. Нужные предметы и вещи первой необходимости, например, таблетки, всегда находились на полу у изголовья кровати. Большая часть стаканов и бутылки с водой стояли рядом, иногда позванивая, когда Эрен неосторожно ходил. Потом приходилось выгребать мусор из всевозможной тары из-под кровати и сортировать.

В комнату постучались, а потом дверь приоткрылась, и Микаса вошла с подносом, уставленным едой. Эрен только сейчас ощутил приятный запах. В животе призывно заурчало.

— Прости, что немного, — извинилась Микаса. — Это пока тебе перекусить, а уже вечером нормально поужинаем.

— А что будет вечером? — Эрен разломал булочку и вдохнул ее запах. Давно он не ел нормальной настоящей еды, больше перебивался всякими синтетическими полуфабрикатами, толком не готовя их. Игра всегда была важнее предпочтений организма, поэтому Эрен что находил в холодильнике, то и ел. — Блин, и где ты умудрилась ее достать? Наверное, офигенно дорого стоит? Сколько ты за нее заплатила торгашам?

— Неважно, там еще есть, — улыбнулась она, махнув себе за спину. — Я немного купила, чтобы не испортилось.

В этом и состояло отличие. Настоящая еда быстро портилась, тогда как синтетическая и генно-модифицированная могла лежать месяцами, оставаясь свежей. И никакая зараза вроде плесени ее не брала.

— На сколько ты остаешься? — Эрен прожевал откушенный кусок, проглотил. От супа исходил пар, напоминавший дымившиеся вдоль многочисленных рельс старые заводы. — Дня три?

— Нет, — Микаса покачала головой. Она взяла с подноса зеленую чашку с чаем и отпила. — Я взяла десять дней отпуска за свой счет.

— Зачем?! — Эрен удивленно на нее взглянул. — Микаса, ты же никогда раньше не делала так.

— Мало ли что я не делала, — отрезала она. — Или напомнить, как все было прекрасно, когда я приехала?

— Это не то. Такое больше не повторится.

— Если ты мне пообещаешь, то я уеду. Ну, Эрен, говори. — Она посмотрела на него, и Эрен отвел взгляд. Не может обещать. Не получится. — Я делаю то, что хочу. И на данный момент я хочу быть рядом с тобой.

— Тогда не запрещай мне погружения, — настоял на своем Эрен, сердито откусывая кусок хлеба и заедая его супом.

— Я буду рядом все время.

— И, что бы ни случилось, не будешь меня вытаскивать.

— Только при угрозе твоей жизни.

Тема исчерпана себя, но каждый поставил свои условия, которые были вполне выполнимы.

— Так кто там приезжает вечером, что ты накупила всего?

— Жан, — ответила Микаса, продолжая как ни в чем не бывало пить чай.

От одного имени Эрену захотелось что-нибудь разломать. С этим человеком у него не складывались отношения, но приходилось общаться из-за того, что он был парнем Микасы. Порой у него бывали такие идиотские рожи, когда он смотрел на Микасу, что хотелось свернуть ему шею.

— И что он тут забыл? — зло прошипел Эрен.

— Он привезет тебе кое-то. Я попросила его съездить, а сама к тебе направилась. Поэтому и приехала раньше.

— Ну хоть на что-то он сгодился, — буркнул Эрен. — И ходит туда, куда ты его посылаешь.

Вечер наступил слишком быстро. Причина была довольно простой — Эрен уснул. Сон был беспокойным. Снилась игра, в которой он пробирался по черному подземелью, ступая босыми ногами по холодному стесанному камню. Ладони скользили по стене, дыхание вырывалось облачком пара с тихим хрипом из груди, а ветер ерошил волосы. Он слышал неприятные звуки за стеной, хотел узнать их причину, поэтому искал хоть какой-то проход. Эрен помнил, как его ударили, и он потерял сознание. Очнулся от входившей под кожу стальной иглы. «Это ради тебя», — всё повторял смутно знакомый голос. В месте укола распространялся жар, как лава, заполняя собой все тело. Кажется, Эрен от кого-то отбивался, но все прекратилось, когда в воздухе просвистел выстрел, и половина комнаты исчезла, оставляя обломки каменного щебня и облака пыли. Эрен испугался и начал отползать к стене, оставляя после себя кровавый след. Передвигаться стало тяжелее. Эрен оглянулся и заметил, что у него нет левой руки и левой ноги, а в правой зажат металлический предмет. Коммуникатор на запястье мигал красным, оповещая о немедленной повсеместной эвакуации, но Эрен всматривался перед собой в пустое пространство испарившейся комнаты. Огромная бронированная ступня робота опустилась из ниоткуда, и все вокруг затряслось от вибрации. Часть комнаты сузилась до Эрена и клочка пола, который под ним развалился. Эрена вздернуло в воздух, затрясло, закружило, а после огромные ладони сжались, комкая и слепляя подобие шара. Эрен чувствовал, как его тело ломается, мясо лопается, а кровь застилает все вокруг под жуткий искусственный рев гигантского человека…

— Эрен!

Его бесцеремонно трясли за плечо.

— Эрен, очнись!

Его трясли, сжимая стальной хваткой. Сознание в голове тряслось вслед за резкими движениями, мешающими толком сориентироваться. Расфокусированному взгляду под закрытыми веками понадобилось несколько секунд, чтобы прогнать сотканную подсознанием тьму вперемешку с мясом и раздробленными костями. Один вдох-выдох, чтобы провести мысленную диагностику, как после погружения с изматывающими играми, чтобы прочувствовать свое тело целиком — невредимое.

— Эрен, просыпайся… пожалуйста.

— Стукни его хорошенько, — посоветовал раздражающий своим присутствием голос.

— Отдача не замучает? — проворчал Эрен. Еще секунда понадобилась, чтобы с трудом разлепить глаза. Над ним склонилась взволнованная Микаса. — Я в порядке. Все хорошо, отойди.

— Тебе снова снилось… — Она не договорила. Микаса всегда избегала говорить на запретную тему, определив ее по умолчанию. Тема кошмаров была запрещена после той памятной поездки на базу, после которой у него остались немногочисленные шрамы в напоминание и один огромный рубец, разрезавший душу и сердце. Эрен и не забывал, предпочитая отвлекаться на виртуальность и игры. Раньше он мечтал стать солдатом и защищать свою страну, но после инцидента с роботом, той же ночью, желания и предпочтения пришлось изменить. Как и пришлось стремиться к чему-то другому, что ему по силам.

— Что, снова кошмары?

Эрен поднял голову и встретился взглядом с Жаном. Его скрещенные руки на груди и насмешливая ухмылка более чем ясно говорили о том, что он думает обо всем этом. Они недолюбливали друг друга, но терпели из-за Микасы.

— Мало того, что тебе память постоянно отшибает, так еще и в кроватку мочишься?

Эрен проглотил готовое вырваться из горла ругательство, когда прохладная ладонь Микасы коснулась его лба и откинула волосы.

— Ты как себя чувствуешь? — спросила она. — Может, тебе…

— Со мной все в порядке, — Эрен убрал ее руку, отстраняясь от неприятного сейчас прикосновения. Сон липкими тяжелыми воспоминаниями витал в воздухе, которым Эрен дышал.

Он сел в постели. Голова немного кружилась, в висках ощутимо бился пульс. Перед глазами немного плыло, но так почти всегда бывало, когда он резко выныривал из сна. Или виртуальности.

— Эрен, — снова позвала Микаса, наблюдая за ним и не решаясь встать.

— Чего?

Она помотала головой, опустила ее, скрывая нижнюю часть лица в красном шарфе.

— Прости, — Эрен вздохнул. Ему было неудобно из-за того, что Микаса — его единственная семья, — из-за него переживает и беспокоится. — Они слишком… живые и реальные.

— Хлюпик, — сказал Жан. — Держи, может, с ними я перестану считать тебя слабаком.

Эрен бросил взгляд на зажатые в руках Жана предметы. Необходимые Эрену каждый день. Они стали физическим воплощением всей его слабости и зависимости от окружающих. Эрен не хотел признавать этого и предпочитал иной раз обходиться без посторонней помощи, но Микасе отказать не мог. Разве что предпочел бы Жана выпроводить пинком под зад, чтобы не давать лишний повод для язвительных комментариев. По сути, Эрен мог и самостоятельно надевать протезы, но те, что ему принес Жан, были совершенно непривычными, более новой модели, поэтому при первой примерке посторонняя помощь пригодилась бы. Выбиравшая протезы Микаса наверняка вдоль и поперек изучила, что к чему подключается, чтобы после показать Эрену.

— Не делай из меня инвалида, — скорее по привычке проворчал Эрен, но протезы принял. Они легли тяжестью в ладонь правой руки, напоминая о собственном бессилии и ежедневном ритуале собирания себя по частям в буквальном смысле.

— А ты таковым и являешься, — усмехнулся Жан. — Инвалид, не способный за себя постоять. Полагаешься на Микасу, которая о тебе слишком печется, не отпуская от себя.

Брошенные сгоряча слова Жана бесили Эрена. Он ничего не понимал и не знал, только и видел Микасу, которая проявляла больше заботы к Эрену, чем к самому Жану. Наверное, никогда и не поймет. Эрен не считал нужным переубеждать его — слишком много чести.

— В виртуальности я надеру тебе зад, — бросил Эрен, позволяя Микасе взять на себя шефство в закреплении протеза на левой руке. Он наблюдал, как она открывает тонкие провода, расцепляет зажимы и приставляет протез к обрубку левой руки. Жан мог вывести из строя какой-нибудь важный механизм, но на всем стоял защитный пароль в виде Микасы. — Ты и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься таким же инвалидом, как я.

— Слишком много берешь на себя.

— Испугался? — отвлекся от протеза Эрен.

— Да ни в жизнь.

— Тогда сегодня встретимся на Арене. — Эрен покосился в сторону Микасы — возражения с ее стороны могли стать причиной задержки назначенного боя. Но она молча продолжала подключать контакты. — И попробуй не придти, посчитаю, что струсил.

— Готовь деньги и аптечку, я тебе хорошенько надеру зад.

Микаса молча проверяла работу протеза, но на последних словах обернулась к Жану и сказала:

— Если он… — договорить ей не дала ладонь Эрена, накрывшая рот.

— Микаса, — сказал он, — мы сами разберемся. Не надо меня защищать, я не такой слабак, каким ты меня видишь.

Губы под ладонью Эрена сжались. На его запястье сомкнулись пальцы Микасы жесткой хваткой:

— Я буду зрителем на вашей дуэли. И ты обязательно должен выиграть.

— Эй-эй, — Жан замахал рукой, призывая к вниманию, — а разве ты не моя девушка и не должна за меня болеть?

— Семья на первом месте, — отрезала Микаса, глядя на Эрена.

— Могу я тогда рассчитывать на прогулку? — спросил Жан, избегая смотреть на Эрена. — У меня к тебе важный разговор.

— После боя.

Проверка датчиков, мониторов, соединения с сетью и виртуальностью заняли больше времени, чем Эрен рассчитывал. Под пристальным наблюдением Микасы, которая ни на минуту не отворачивалась и буравила взглядом его спину, Эрен ощущал неимоверное давление.

— Прекрати, — он сидел в кресле и протирал контактные присоски. В этот раз он решил пойти на более радикальные меры и подсоединить иглы. Эрен использовал старую модель игрового шлема, и потому тот часто не справлялся с требуемой нагрузкой, которая многократно возрастала во время боя на Арене. Из-за этого шлем не мог блокировать все импульсы, посылаемые от мозга к телу, и мышцы сокращались, а игра получала не полный набор данных. Иглы же перехватывали импульсы, возвращая их системе, которая более точно восстанавливала движения игрока. Впервые за прошедшие пять лет Эрен использовал иглы вновь. Армин бы точно попытался отговорить от подобного, но Эрен не хотел проигрывать Жану, он стремился доказать, что не слабак всего лишь из-за отсутствия пары конечностей. И если в реальности не смог добиться нужных результатов, то в виртуальности ему точно нет равных — он входил в топ лучших игроков Арены. — У меня ощущение, словно я делаю что-то не так.

— Ты мнительный шизофреник, — раздалось из коммуникатора Микасы, который включенным лежал на столе рядом с пустой чашкой. Связь с Жаном они установили сразу же, чтобы вовремя начать.

— Заткнись и подавай заявку, — Эрен убрал в сторону дезинфицирующие средства. Микаса всегда их носила с собой, а у Эрена они появлялись ровно в тех количествах, которые необходимы на одну чистку. Покупать больше он не видел смысла — только место лишнее занимали и воняли.

— Кто-то слишком уверен в своей победе, — усмехнулся Жан, стуча клавишами. — Тебе в каком Кубе больше умереть хочется?

— Под желтым солнцем, — буркнул Эрен и прикусил язык. В памяти всплыли заходящие лучи солнца, бликующие на армированной поверхности переноски с сменными лезвиями и лицо капрала Ривая.

— Под солнцем? Нет, ты точно псих. Как ты еще умудрился на учет не сесть? Хотя знаю я одну двинутую…

— Начинайте уже, — прервала Микаса разговор и поднялась. Она подошла к столу и взяла свой коммуникатор, без лишних слов его выключила и надела на правое запястье.

— Да, — Эрен был благодарен Микасе за своевременную помощь. Услышала ли она эту оговорку? Правильно ли поняла, или это может стать очередной проблемой? Спустит на тормозах или же…

— Я пойду. Подключайся и, если что, зови. Связь настрою.

Нет, ничего не заметила. Или не подала виду. Она потом выскажет ему в лицо то, что надумает. Может, удастся избежать щекотливого разговора до ее отъезда, а там уже проще будет. Она на своей работе пропадала неделями, и можно надеяться на чудо — что забудет.

— Ничего она не забудет, — пробормотал под нос Эрен и вздохнул.

Он надел шлем, зафиксировал. Усевшись удобнее в кресле, откинул спинку и принялся методично подключать присоски и вводить под кожу иглы. Он изредка шипел проклятия — процесс был не из приятных, но подключение прошло почти безболезненно — чистка контактов ослабила болевые ощущения. Присоски стягивали кожу, иглы напоминали о себе при каждом движении, поэтому приходилось заново привыкать к давно забытым ощущениям. И вспоминать прошлое.

Когда он вернулся домой после экскурсии на военную базу, мать долго ругалась на городские власти и военных, которые не смогли обеспечить должную защиту, а также упомянула школьную экскурсию, из-за которой Эрен пострадал. Доктор, по счастливой случайности пришедший к ним в гости, долго изучал затянувшийся шрам на ладони и вколол на всякий случай обезболивающее. Заклеить пластырем рану не позволил сам Эрен, сказав, что это его первый боевой шрам, с которым он станет новобранцем в рядах военных и будет защищать свою семью.

Защитить не получилось. На город тем же вечером напали, подозрительно быстро пробив казавшуюся такой надежной защиту силового поля. Оно укрывало город, делая его невидимым для радаров врагов. Когда ударили первые пулеметные очереди и взрывы, Эрен ничего не почувствовал. Он был погружен в виртуальность, играл с Микасой и Армином в шутер, гоняя команды других игроков по всей территории. Они выигрывали на десяток фрагов, когда время начало подползать к нулевой отметке. Боевые запасы истощились, здоровья не хватало, а аптечки уже были израсходованы. Им оставалось либо бегать и уничтожать прикладами пушек, либо поджидать и закалывать ножом. Эрена убили, а через секунду раздался оглушающий взрыв на все поле их небольшой арены. Эрен чувствовал, как из него хлещет кровь, и удивленно посмотрел на противника с ножом. Он задыхался, хрипя открывающимся ртом что-то неразборчивое, пытался связаться с Армином, чтобы сообщить, что с ним не все в порядке.

В тот момент Эрен прочувствовал на себе все прелести виртуальной смерти и резкого отключения от игры. Реальность комнаты виднелась сквозь игровое пространство неровными секторами, накладывая два изображения друг на друга. Эрен смотрел и не понимал, что происходит. Сперва подумал, что разработчики прикололись над побеждёнными от обычных ножей и дали им такую картинку смерти. Через несколько секунд все стало на свои места.

Крыша его дома обваливалась. Эрен в полубессознательном состоянии смотрел сквозь стекло игрового монитора. Дыхание замерло, когда мать вбежала в его комнату с испуганным лицом. Глаза выделялись на темном силуэте, когда она с протянутыми к нему руками исчезла вместе с половиной обвалившейся комнаты. Несколько секунд пустоты, без звуков, мыслей, чувств, а со следующим ударом сердца движение вокруг продолжилось. Огромный робот пошел дальше, разрушая преграды на своем пути, а Эрен смотрел на огромное разрушенное пространство, совершенно не ощущая, как из его собственной раны на ноге хлещет кровь. Перед глазами стояла мать с протянутыми руками, падающая вниз.

Микаса появилась мгновением позже, готовая к защите и действиям. Она быстро отсоединила от Эрена многочисленные контакты, отрезая от виртуальности все быстрее, и только тогда увидела рану.

— Эрен, — позвала она, впервые не зная, что сказать. — Твоя нога…

Отовсюду раздавались взрывы и стрельба, механический гул от ходьбы вражеских гигантских роботов, раздражающий вой сирены и крики толпы. Эрен ничего этого не слышал, поглощенный остаточным воспоминанием, застывшим скриншотом, словно сросшимся с его глазами.

— Мам… — позвал он совсем тихо, и легкие взорвались болью — виртуальность всегда находила отклик в реальности. На сотую секунды перед глазами Эрена образ матери затмился торчащим из груди ножом. — Мам!

— Эрен! — Микаса схватила его за плечи, не давая последовать за матерью и заставляя остаться на месте, но Эрен вырывался. — Эрен, твоя нога почти отрезана от тела! Не двигайся!

— К черту… Там она… ее еще можно спасти. — Эрен невидящими глазами уставился на Микасу, улыбнулся дрожащими губами: — Мы должны выбраться и помочь ей. Освободить. Мама еще жива, она не могла… нет, она не… — Он с отчаянием схватился за ее руки, но смотрел твердо и старался не паниковать. — Микаса, мы должны ей помочь. Мы можем успеть. Нет, успеем.

— Нет! — Микаса ударила Эрена, приводя его в чувство. — Твоя мать сейчас занята другим. Дом почти разрушен, ей не добраться до нас. Поэтому нам надо выбираться, слышишь? А потом мы встретимся с ней в бункере.

— Но ведь она бы…

— Ты хочешь стать солдатом или нет? — привела единственный довод Микаса. — Действуем по инструкции, и точка.

Эрен с трудом надевал респираторную маску, совершенно не подходившую под его размер, поэтому ее приходилось немного поддерживать. Стало заметно легче дышать. Старая маска с мутноватыми побелевшими стеклами почти полностью закрывала обзор на расстоянии в несколько шагов, перчатки, как и плащи, укрывали от зараженного воздуха, проникшего в город вместе с разрушением защитного купола. Их много раз учили, что делать во время боевой тревоги, как одеваться и куда идти. И никто не объяснял, что при этом они могут расстаться с семьей или станут свидетелями гибели родных.

Когда они выбрались из дома, Эрен увидел, как огромный монстр схватил его еще живую и отбивавшуюся изо всех сил мать и откусил ей голову…

Громкий хлопок вернул Эрена в реальность. Чашка, несколько минут назад стоявшая на столе, осколками украшала пол у самых ног. Эрен не стал склоняться и подбирать их, вместо этого включил микрофон и связался с Армином.

— У меня дуэль. — Эрен удобнее устроился в кресле, рассматривая потолок с красными цифрами. — С Жаном. Придешь посмотреть?

— Будешь ему давать личные уроки ведения боя? — улыбнулся Армин, быстро защелкав клавишами. — На какой арене?

— Без понятия, он пока не говорил. Думаю, меня сразу закинет, как подойдет очередь.

— А зрителям надо самим искать, — пробормотал Армин. — Услуги оператора нужны?

— Нет, — покачал головой Эрен, — просто хотел отвлечься. И посмотреть на его очередной проигрыш. Какую отговорку он в очередной раз придумает, чтобы оправдаться в глазах Микасы.

— Делишь дроп неубитого МВП?

Напоминать о прошлом не хотелось, Эрен не любил о нем говорить, потому что оно проникало в жизнь в кошмарах, мешая спокойно спать. И Армин болезненно воспринимал прошлое — Эрен чувствовал его сожаление в голосе и взглядах при визуальной связи, едва неосторожно напоминал о том, как они бежали с разрушенного города, в котором родились и выросли.

— Слушай, а как насчет сегодня еще раз сыграть? — Эрен перевел разговор на более интересную тему, подразумевая Вирус. Не то чтобы ему хотелось возвращаться в игру, просто удачно подвернулось. — Сможешь подключить? Я проверил железо, с ним все в порядке. И Микаса рядом, она проследит.

— Не знаю, — задумался Армин, стук клавиш и щелканье мышкой прекратились. — Мы ведь будем разделены, и не думаю, что перезагрузка или удаление персонажа что-то даст. Не хочу рисковать. И хотелось бы выяснить все нерешенные с ней вопросы.

— Я хочу попробовать с тобой встретиться в игре, — уговаривал Эрен, не собираясь сдаваться после одного раза. Надо показать капралу Риваю, что он умеет учиться. И что готов следовать за ним, даже если грозит смерть от его же клинка. — Скинь ее мне, хочу самостоятельно играть иногда, когда тебя рядом не будет.

Армин обдумывал просьбу несколько долгих минут, потом тяжело и немного обреченно вздохнул:

— Ладно. Лови. — Эрен подтвердил принятие файла. — Но будь максимально осторожен… хотя кому я говорю? Человеку, у которого пароль на входной двери состоит из тридцати символов.

— Из двадцати семи.

Погружение в виртуальность прошло лучше, чем он ожидал. Боль если и была, то привычная, не такая острая, как раньше — время притупило воспоминания, или Эрен стал к ним невосприимчив.

Арена встретила множеством людей в разнообразных костюмах и обмундировании. Тут можно было встретить нагруженных всевозможным оружием новичков, не знающих, как лучше и чем драться, вплоть до раздетых до нижнего белья с невзрачным оружием опытных игроков. Сам Эрен всегда выбирал стандартные штаны, красную рубашку и шипованные сапоги — скольжение ниже, и ударить можно больнее. Оружие всегда выбирал под назначенную дуэль. Заглянув в свою ячейку, Эрен задумался над выбором. Вроде бы с Жаном они не договаривались биться врукопашную, но и не оговаривали выбор возможного и запрещенного оружия. Значит, можно обойтись чем попроще.

— Ты готов? — В спину ударила ладонь, цепляя чип перемещения. — Осталось двадцать секунд до начала, Эрен.

— А? — Эрен обернулся и увидел разодетого Жана с мечом наперевес — типичной сборной моделью, состоящей из длинного лезвия и дула с автоматическим прицелом, украшенного резьбой. Барабан для шести пуль заменял эфес, а рукоять дополнял выходящий на пару сантиметров под указательный и средний пальцы курок. Самое распространенное и популярное оружие Арены, сделанное по прототипу оружия отряда зачистки. Ходили слухи, что разработчиков подкупили, и они добавили реальную боевую модель, чтобы игроки учились с ним обращаться, а после призыва офицерам легче было обучать основам. Точно известно не было, но проверкой слухов никто не занимался, игрокам было интереснее сражаться друг с другом, чем искать несуществующую правду. — Мы договаривались с оружием? Почему ты молчал?

— Испугался, что силенок не хватит?

Взгляд Эрена скользнул за спину Жана, на слонявшихся без дела игроков в ожидании своего боя. На одно мгновение ему показалось, что он увидел знакомое лицо капрала Ривая.

— Семь секунд, — предупредил Жан и многозначительно улыбнулся.

— Что б тебя! — Эрен развернулся к открытой ячейке и протянул ладонь к точной копии оружия Жана, но перед глазами все заворочалось, и пальцы схватились за воздух.

Выкинуло его в свободное пространство, устланное черным песком. Поднявшаяся от перемещения пыль забилась в нос и рот, Эрен закашлялся. Оружие он так и не успел взять.

— Дуэль на время до смертельного исхода, — объявил безжизненный механический голос с женскими. — Общее время: пятнадцать минут. По истечении срока откат четыре часа. Раунд первый.

Раздался гонг.

* * *

Микаса пробралась к балкону, заметив светлую макушку. Она приблизилась и только потом посмотрела на небольшое пространство Куба. Эрен и Жан в разных углах подготавливались к началу боя. Обычно подготовка длилась не больше минуты. Самой Микасе, когда она играла, требовалось не больше двадцати секунд. «Быть всегда готовым в любой ситуации и не терять сосредоточенности», — самое начало курса бойцов академии, где она училась. Она закончила академию с превосходными результатами полтора года назад и была в подразделении разведывательного отряда, выступавшего за стену города — ей позволили управлять боевым роботом за успехи в учебе.

Она всегда следила за всеми боями Эрена на Арене, Армин ей в этом помогал, кидая логи и рассказывая про их общие достижения. Армин был в отряде вместе с ней, пусть и заканчивали они разные направления в академии. У Армина был уклон в тактику и стратегию ведения боя, у Микасы — военное дело. Вместе их держал Эрен, потому что поговорить о чем-то другом они не могли и не умели. Иногда сходились по учебе, отрабатывая практику. Именно Армин рассказал Микасе о зависимости Эрена от виртуальности. Но в последние дни они сходились совсем по иной причине, которая напрямую касалась Эрена.

— Почему он безоружен? — спросила Микаса, внимательно наблюдая за движениями Эрена в начавшемся бое.

— Он попросил у меня копию игры, — тяжело вздохнул Армин и схватился за голову. — А я так и не понял, что с ней не так.

— Вы не успели к началу?

— Он не успел одеться. Прости, моя вина. Не стоило ему уступать, — покачал он головой.

Эрен жил в играх и тратил большую часть заработка на них же. Иногда казалось, что реальность для него не существовала вовсе и представлялась мимолетным кусочком жизни, в который приходилось возвращаться. Наверное, будь у Эрена такая возможность, он бы полностью переселился в виртуальность. Микаса этого не хотела и старалась удержать его всеми способами. Она заранее знала о своем провале, но продолжала бороться, потому что Эрен был единственным близким человеком, оставшимся у неё в этом мире.

— Ты не успел взять оружие, — раздался голос Жана, когда первая взаимная атака была отражена. — Вообще никакого!

— Оно мне не нужно. Я голыми руками тебя уделаю, — ответил Эрен, натягивая на запястья перчатки. Улыбка, игравшая на его губах, и сосредоточенный взгляд придавали его лицу уверенность. Микаса видела этот взгляд только во время боев на Арене. В жизни Эрен не смотрел так никогда с тех пор, как они приехали после разрушения родного города Шиганшины. В документах всегда указывали «беженцы», а уточнения локации никогда не требовались — слишком много разрушенных городков умирало в боях, не всегда успевали зафиксировать. По сути, никому не было дела до названия — ставили штамп, кривую роспись на коммуникаторе и обновленном пропуске на место жительства, и после раздавалось механически-сухое «Следующий». Микаса только недавно при разговоре с Армином вспомнила, откуда они были родом. И равнодушное «следующий» уже не так отзывалось пустым эхом в покрытом шрамами сердце.

Заставить Эрена жить она не могла, он должен был сам выбрать свой путь. Но он сдался, когда понял, что остался совсем один, а до мечты не хватило пары конечностей. Переубедить его не получалось — он замкнулся в себе. И только благодаря виртуальному миру, который смог вернуть Эрену решительность, пусть и сотканную из терабайт пикселей, Микаса готова была терпеть все.

— Ну уж нет, — ответил Жан и кинул Эрену один из своих мечей, который тот ловко поймал. — Мы должны быть в равных условиях.

— Честного поединка захотелось, без форы? — Эрен повертел в руках меч, примеряясь к его тяжести.

— Она мне не нужна.

Они набросились друг на друга, нанося и отбивая стремительные удары. Двигались быстро и легко, используя все пространство Куба. Эрен словно парил в воздухе, уклоняясь от чужих атак. Они только задевали одежду друг друга, но не подставлялись под удары, действовали осторожно. Жан был сильнее, натренированнее и опытнее — все же они с Микасой учились в одной группе и проходили практику вместе. Эрен ему уступал именно по этой части, однако он был сильнее в том, что совершенствовался в виртуальности, используя ее возможности на максимум.

Микаса отчетливо видела мастерство Эрена и его силу. Жаль, что ее нельзя унести с собой в реальность, тогда бы Эрен исполнил свою мечту, которую сложил в темный ящик с давно отработавшими свое платами, шлейфами и динамиками.

— Жан стал сильнее, — заметил Армин, отвлекаясь от проблемы. Он следил больше за противником, потому что в Эрена он и без того верил и знал, что тот обязательно победит — слишком много времени провели они вместе, координируя действия друг друга.

— Его повысили, — сказала Микаса. Воспоминание, как Жан подскочил в казарме к ней и весело сообщил новость, пока она чистила свое оружие, всплыло и тут же угасло. Оно не вызывало никаких эмоций. Она сухо поздравила его, обняла в ответ, и ответила на поцелуй — сделала то, что просил у нее сам Жан.

— А, понятно. Радуется, небось, — Армин сцепил ладони в замок. — Жаль, его это не спасет.

— Провально изначально.

— Почему не остановила?

— Виртуальность и реальность совершенно разные, — сказала Микаса. Она следила за Эреном, который наслаждался боем. Любовалась бы им таким, совсем живым, вечно, но мгновение остановить нельзя, приходилось консервировать его в сознании, загоняя в прозрачный шарик с подписью, чтобы после извлечь обрывками памяти, когда реальность напоминала о себе. — Жан проводил достаточно времени в виртуальных боях, но этого ему все равно не хватит, чтобы победить Эрена.

— Армейская выправка убивает собственный стиль, — подтвердил ее слова Армин. Уж он-то точно мог видеть то, что не замечали другие, и обрабатывал наблюдение до самого простого и понятного вывода.

— Первый раунд окончен. Ничья. Начало второго раунда через семь секунд. Игроки, на стартовые позиции.

— Армин, — позвала Микаса, когда на поле боя больше не на что было смотреть. — Как думаешь, что случилось с Эреном? Почему он был погружен в виртуальность, когда все не работало?

Армин склонил голову, виновато пробормотал:

— Я не знаю. Такого не может быть. Я весь день голову ломаю, но так ничего и не придумал. Не могу найти эту точку невозврата не только у проблемы Эрена, но и того, когда должно начаться уничтожение личности и жизни в теле геймера.

— Главное, чтобы до него не добрались, — Микаса наблюдала за Эреном. Она хотела поговорить с Армином еще до того, как Эрен проснулся, но посчитала встречу в виртуальности более безопасной, чем разговор по коммуникатору или обычному телефону. — Из города поздно его увозить, а сам он не захочет. Протезы я попросила купить Жана, но он выбрал новейшую модель, мне на нее денег не хватало — по серийникам могут отследить за продвижениями.

— Побудь Эрен на Арене неделю безвылазно, он бы себе насобирал на них самостоятельно, — заметил Армин очевидную вещь.

Он был прав, но Эрен не хотел этим заниматься — его и старые вполне устраивали.

— Он то принимает мою помощь, то отказывается.

— Пойми, он не хочет тебя обижать. Он вспыльчив и раздражителен, потом понимает ошибку и извиняется. И дело не только в виртуалке и таблетках. Пока еще не в них.

Микаса приняла к сведению слова Армина, и беспокойство ненадолго улеглось. То, что Эрен самостоятельно осознавал свои ошибки, успокаивало. Микаса с отчаянием, которое никому не показывала, не позволяла увидеть собственное беспокойство, верила в Эрена. Оно оставалось в сознании исцарапанными в кровь, до мяса, до стершихся фаланг пальцев бессилием, которое отмерялось ударами сердца, возвращая к жизни давно сказанным «Микаса, продолжай сражаться». И приходилось сжимать руки, прикусывать зубами нижнюю губу, твердо смотреть вперед и сражаться. Не ради себя, ради Эрена.

— Мне кажется, ему стало хуже. Дело не только в зависимости. У него подушка в крови была. С ним что-то происходит, но я боюсь его везти в больницу. И его кошмары…

— Память в порядке?

— Я не заметила отклонений.

Микаса сжала шарф, который ей подарил Эрен, и о чем он забыл спустя год. Эрен многое забывал, но совершенно не расстраивался, потому что причины исчезали вместе с чувствами, стирались безвозвратно. Микаса и Армин ему о многом напоминали и рассказывали, но оно не задерживалось в его памяти надолго, вытесняясь другими, новыми воспоминаниями.

Больше всего Микаса боялась, что однажды Эрен проснется и не вспомнит ее.

— Учитывая, что его пока неофициально разыскивают, я бы тоже не стал везти в больницу, — поддержал Армин.

— Я не хочу ему врать. Его ведь ищут из-за отца, а он его даже не помнит.

Армин посмотрел на Микасу. На красный шарф, которым она спрятала нижнюю часть лица, чтобы ее не могли прочитать по губам. И кто из них больший параноик? Меры безопасности, о которых сам Армин и не подумал.

— Я попробую его скрывать столько, сколько возможно, — Армин сложил на груди руки, впиваясь пальцами в предплечья. — Нам пока играет на руку то, что Эрен не пользуется коммуникатором, редко выходит из дома, а в виртуальности использует прокси-сервер, но даже подключение к нему шифрует. И предпочитает разнообразие в играх. Но на этом все и заканчивается, Микаса. У них больше человек, ресурсов и ищеек. Они намного опытнее. Его найдут. Если мы попадемся, нас всех могут убить или отправить под трибунал.

И дополнительным бонусом плюсовалась паранойя Эрена, который каждую неделю приставал к Армину за обновлениями к программам кодирования. Армину приходилось каждый раз незаметно копировать данные с компьютеров базы и отсылать их Эрену, чтобы тот унял на время свою манию преследования. Но долго им везти не могло. Не тогда, когда ищейки пользуются для поиска тем же, с помощью чего Эрен прячется. Это будет похоже на прятки в тени в закрытой комнате. Один прокол, и стены разрушатся под опаляющим напалмом прожектора, освещающим каждую мелочь.

— Мы должны сделать все, что можем. — Микаса сжала кулаки: давать доступ к тому, что чуть не убило Эрена, было тяжело. Приходилось переступать через собственную гордость, клятву и волнение. — И твоя новая игра нам на руку. Лучше пусть в нее играется и не высовывается. С багами к тому времени ты разберешься.

— Ты уверена? Про игру?

— Лучше он будет раненым, но живым.

Воспоминание кольнуло обоих по так и не затянувшимся ломким шрамам, тянувшимся по жизни. Шрамам, о которых Эрен ничего не знал.

— Как вариант, — продолжил тихо Армин, — если не силой победить, то знаниями. Мы должны хотя бы узнать, какие обвинения предъявляют Эрену и по каким причинам.

— Выясню.

— Ты ведь здесь, — напомнил Армин. Он не хотел ставить ее перед выбором — быть с Эреном поблизости или возвращаться обратно на базу в поисках ответов.

— Неважно. Я его защищу, Армин. Чего бы мне это ни стоило.

Эрен с Жаном продолжали кружиться по пространству Куба. Оба были полны сил и энергии, но Жан заметно сдавал позиции — он не играл столько, сколько наиграл Эрен, и виртуальность его выматывала. Он был непривычен к нагрузкам, больше доверяя телу, чем мозгу с его реакциями и электрическими импульсами команд.

— Что он сделал? — спросила Микаса, когда не смогла уследить за движением Жана.

Эрен блокировал удар, зажав его между дулом и лезвием своего оружия, но под сильным давлением оно разломалось на две составляющие. Эрен успел уклониться, но лезвие задело его по касательной, разрезая ткань и кожу. Эрен откатился в сторону, уходя от последующего удара, и поднялся. Он был целиком сосредоточен на бое и не слышал звуков болельщиков, раздававшихся вокруг. Микаса не заметила, в какой момент их стало так много.

— Какая жалость, — ухмыльнулся Жан, стряхивая с лезвия кровь.

— Да, действительно, — Эрен снял плащ и отбросил в сторону. Его следовало снять в самом начале, но не подумал, отвлекся. — Ты неплох.

— Знаю. У тебя нога и рука двигаются механически, — заметил Жан, удерживая дистанцию.

— Черт, он заметил, — пробормотал Армин и прикусил губу.

— Что?

— При первом взгляде кажется, что Эрен двигается легко, но на самом деле это не так. Он не может избавиться от мыслей, что у него протезы заменяют руку и ногу. Возможно, потому, что подсознательно сомневается, что способен выполнить то или иное движение, и от этого они иногда замедлены и выглядят механически точными, но не достаточно подвижными. Старая модель выработала привычку, от которой он даже в виртуальности не может избавиться. Он контролирует себя, но иногда забывается и получается черт-те что.

— Это опасно?

— Ха, — Армин довольно улыбнулся, — в первую очередь для его противника, конечно. Но Жан понял его слабые места и будет теперь сосредоточен на них. Надеюсь, ему не хватит времени воспользоваться, а Эрену хватит ума не подставляться. Хотя… когда Эрен слишком увлекается, он забывает о правилах.

— Эрен сильный, — Микаса вцепилась в шарф. — Как думаешь, с новыми протезами он избавится от своей привычки?

— Все зависит от Эрена и его желания.

— И от нас, — добавила она.

Эрен подошел к брошенному оружию, поднял, стряхивая песок. Он не спускал взгляда с Жана, который с победной улыбкой двигался навстречу.

— Тебе недолго осталось быть в топе, — сказал Жан. — Я выиграю дуэль, и ты скатишься вниз.

— Позиция не так уж важна, — сухо сказал Эрен, бросая скорый взгляд на сломанное оружие: выдержит или нет. — Мне ничего не стоит подняться вновь. Тебе же придется больше упражняться, чтобы удержаться на моем месте.

Жан раздраженно цыкнул. Эрен вдохнул глубже и спокойно посмотрел на своего противника. Жан для него был целью, которую следовало преодолеть. Микаса видела, как Эрен смотрел не на Жана, а куда-то дальше. Она уже видела такое, словно Эрен уходил вглубь себя, о чем-то задумываясь и на секунду теряя взаимодействие с реальностью. Объяснение было одно — зависимость прогрессировала, ее признаки проявлялись уже и в виртуальности. Пальцы Эрена слегка подрагивали на сжимаемой рукояти меча. Левая ладонь сжалась в кулак, чтобы не выдавать неконтролируемую дрожь тела, с которой не справлялся мозг.

Эрен поднял ладонь к лицу, сглотнул и мрачно посмотрел на Жана. Он не говорил ничего, но Жан замер в нескольких шагах. Микаса видела ледяной взгляд зеленых глаз, и сердце забилось чаще — она узнала давнюю детскую решительность и уверенность, с которой Эрен спасал ее из лап убийц.

«Борись», — мысленно подталкивала она Эрена.

— Он на игле, — забеспокоился Армин и приблизился к самому краю смотровой площадки.

— Да, Эрен при мне их чистил.

— Он не завершит бой. Новые протезы и старые иглы несовместимы! Черт, как я мог забыть про это?!

— А Эрен? — Микаса схватила его за плечо и развернула к себе.

— Проиграет бой. Не знаю, сколько он выдержит, но чем скорее вернется в реальность, тем лучше для него. — Армин взволнованно посмотрел на Микасу. Что-то громыхнуло, и зрители подняли радостный вопль, но Армин едва ли обратил на это внимание. — Ты должна его вытащить. Отключайся и иди к нему. Бой закончится через три минуты, поэтому сразу же его вытаскивай…

— Я ему обещала, что не буду отключать.

Происходившее в Кубе уже мало походило на обычную дуэль. Над ареной поднялась завеса из черной пыли, напоминая урок истории о погружении мира в хаос, и скрыла участников дуэли. Он мешала зрителям рассмотреть подробности. Не видела этого и Микаса.

— Черт, — Армин закусил губу, нервно усмехнулся, объяснил: — Остается только верить в него?

Микаса кивнула.

* * *

Эрен тяжело дышал. Он смотрел на Жана в облаке поднятой им же самим пыли, видел четко каждое его движение, но не мог ничего сделать. Тело отказывалось двигаться. Оно наполнялось дрожью и слабело. Оставалось беспомощно следить и не подставляться. В памяти всплывали беспорядочные куски предыдущих боев не только Арены, но и обычных игр.

— Сдался?

— Нет, — сказал спокойно Эрен, пытаясь унять дрожь. Левая рука не слушалась, Эрен ее практически не ощущал. Онемение скачками ползло к плечу, концентрируясь стальным захватом вокруг локтя. Под кожей, в местах соединение иглы с протезом, чувствовались слабые импульсы. Они походили на короткое замыкание, мешая действовать.

— Тогда сражайся. — Жан рассек завесу отделявшей их пыли собственным приближением и нанес рубящий удар мечом. Эрен не сдвинулся с места, лишь слегка отклонился, чтобы блокировать атаку обломком оружия. — Чтоб тебя!

Эрен уклонился от брошенного в него меча, отбивая оружие вверх. На мгновение он потерял Жана из вида, но тут же нашел его. Жан стремительно приблизился, в прыжке перехватывая свой отбитый меч. Последовавший удар был нанесен по прямой. Эрен прикрылся руками, принимая направленное в него лезвие собственной плотью. В лицо брызнула кровь, лишая зрения.

— Не ожидал?

Эрен промолчал, упираясь ногой в Жана и отталкивая его от себя со всей силы. Почти так же, как извлекал лезвие из поверженного титана, помогая выбраться капралу Риваю. Эрен посмотрел на раны, ощущая горячую кровь на правой руке. Левая, как бы ее не калечили, оставалась равнодушной — искусственная рука не может чувствовать, когда мозг ее уже не воспринимает в реальности. Эрен научился жить с этим, смирился, но иногда виртуальность напоминала о неполноценности ощущений.

Но в той игре, в Вирусе, он ощущал абсолютно все до мельчайших подробностей. Неважно, правая или левая рука — они полноценно функционировали.

«Надо же, — подумал Эрен, глядя на зеркальные раны на руках, — а я и не заметил этого тогда».

Занесенное над головой лезвие Эрен остановил правой рукой. Острие скользнуло по ладони между пальцев, разрезая мягкую плоть и застревая в костях. Жан ухмыльнулся и нажал на курок.

Раздался выстрел. Эрену прожгло плечо болью — он за сотую секунды оценил дальнейшее развитие и возможный вариант продолжения боя и упал на землю. Лезвие меча осталось в руках Жана, который с гордостью победителя смотрел на него.

— Вот и все, — проговорил он.

— Это было скучно, — проговорил Эрен, прикрывая глаза. Пыль забивалась в нос и рот, оставаясь сухой песчаной коркой на языке. Он зажмурился. Израненные руки и плечо не такая уж огромная плата. Ему должно хватить минуты, чтобы разобраться с Жаном и показать разницу в их умениях на Арене, несмотря на предстоящие жертвы.

— Я выиграл.

Сосчитав до трех, Эрен открыл глаза:

— Не спеши.

Резким скачком Эрен поднялся на ноги и приблизился к Жану, выбил меч из его рук. Ударом ноги откинул его от себя, не особо рассчитывая силу. Под подошвой знакомо хрустнуло, Жан простонал и отлетел на несколько шагов. Перехватив изрезанной и мокрой от крови ладонью меч, Эрен уже был возле него и выставил лезвие вперед, угрожая спустить курок.

— Я же говорил, что этот бой скучный. В реальном бою ты бы умер, — сказал Эрен. — Мог постараться ради зрителей.

— Но я выиграл все равно. — Жан приподнялся, продолжая улыбаться. Из его груди вырвался слабый хрип.

— Из-за условий, — Эрен развернулся к зрителям и поднял голову вверх. Относительно чистый воздух прочистил нос, но этого было мало. На зубах поскрипывали мелкие пылинки и камушки — отплевываться придется еще долго не столько от мусора, сколько от остаточных ощущений. — Радуйся.

— Нечему тут радоваться.

Эрен протянул здоровую руку Жану, которую тот принял с неохотой. Поднявшись, Жан подобрал оружие и побрел к выходу, прижимая вторую руку к груди.

Механический голос объявил победителя, который частично заглушили вопли зрителей. Довольны они были исходом боя или нет, Эрена не волновало. Он хотел выбраться из Арены и отдохнуть в какой-нибудь бродилке. Микаса и Армин наверняка уже ждут, когда он выйдет. И отругают. Они оба не могли не заметить происходившее.

Ничего не оставалось, как дрожащими пальцами набрать код выхода, оставляя на клавиатуре кровавые отпечатки — они потом сотрутся с загрузкой новой дуэли.

Не успел Эрен снять монитор и как-то сообщить о своем возвращении, как Микаса с особой жестокостью принялась выдергивать иглы из его тела.

— Эй, Микаса, все же в порядке, — проговорил Эрен, понимая, как сильно облажался. — Хватит уже, мне больно.

— Надо было об этом раньше думать, — зло проговорила она, сильно сжимая пострадавшую правую руку — на ней расплывался огромный синяк от удара Жана. Еще и Микаса добавила боли, выдернув иглу. Эрен зашипел от боли — процедура была пренеприятнейшая. — Что ты мне обещал?

— Что обещал, то исполнил, — Эрен отвел ее руки, пытаясь подняться. Он сел и взглянул на протезы, искрившиеся от пробегавших импульсов. — Это из-за них. Я забыл.

— Сам виноват, — Микаса выдернула еще одну иглу, которую Эрен по неосторожности вонзил глубже положенного, и отошла в сторону. — По-хорошему, тебя нужно лишить погружений на все время, пока я здесь.

— Попробуй.

Оба знали, что угрожать подобным бесполезно. Эрен продолжил извлекать оставшиеся иглы из тела. Их помещал в прямоугольную емкость с антисептиком к остальным иглам, которые успела вытащить Микаса.

— Пойми, я не хочу ничего менять, меня все устраивает, — еще несколько игл отправилось в емкость, стукнувшись о металлические края.

— Но меня не устраивает. Я… хочу тебе помочь. Защитить.

— Давай не будем об этом? За меня не волнуйся, я знаю, как о себе позаботиться. — Эрен повертел перед Микасой рукой, показывая, что с ним действительно все в порядке, и никаких ран от Жана не проявилось в реальности. — И защищать меня не надо. Не от кого.

Микаса с сомнением посмотрела на него. Эрен видел ее внутреннюю борьбу, но оставался равнодушным. В итоге Микаса тяжело вздохнула, соглашаясь.

— Только без игл, пожалуйста. Лучше другие купить.

— Придется полностью все железо менять из-за твоего подарка, — буркнул Эрен. — Тогда проще на время погружений в старых быть — в них я лучше работаю.

— Знаю. Лучше, да.

Эрен осмотрел тело на наличие незамеченных ранее повреждений, но, кроме новых синяков, никаких изменений не случилось. Новые протезы, без сомнения, были лучше и удобнее, легче и подвижнее, но с ними Эрен пока не чувствовал себя в безопасности, к ним придется привыкать. И чем скорее, тем лучше.

— Я тогда… с Жаном погуляю, — нарушила Микаса наступившую тишину. — А ты будь осторожен.

— Да-да, знаю, — отмахнулся Эрен и поднялся.

Закасанный рукав байки на зажившем обрубке руки обвис тряпкой. Старые протезы и немногочисленные детали занимали почти весь стол у стены. Зеленые цифры часов отбрасывали тусклые блики на металл, переплетаясь с деталями, утопая в них и теряя узнаваемые очертания.

— Ты точно сам справишься?

— Живу же как-то без тебя.

Микаса промолчала, проглатывая обиду, и ушла, закрывая за собой дверь. Все то время, пока Эрен чистил старый протез, до него доносились звуки сборов Микасы. Она не слишком шумела, но и не была тихой, хоть и могла. Когда входная дверь хлопнула, Эрен отложил свое занятие — больше не имело смысла себя отвлекать и чем-то занимать руки. Прошел к кровати и лег.

Потолок украшала все та же красная надпись из цифр. Голубой и зеленый циферблаты на стенах вносили свою лепту разнообразия цветов. Пальцы коснулись обрубка левой руки — если бы не атака, в ту ночь, он был бы здоров сейчас. И мать бы не умерла. Эрен исполнил бы свою мечту и сейчас не загибался в этом захудалом райончике с низкой квартплатой, гния заживо в реальности. Он не сбегал бы в выдуманные миры, не примерял чужие жизни, не знакомился с людьми с несуществующими именами и не забывал бы их так же быстро. От выработанной привычки избавиться сложно. Эрен не чувствовал в себе сил для борьбы — в нем что-то сломалось в больнице, когда раны заживали. Вместе с заживающей плотью отмирали мечты и несбывшиеся надежды.

Умирали до сих пор, призраками являлись в кошмарах. Они ощущались иногда за спиной черными огромными тенями, но Эрен научился не обращать на них внимание. Возможно, когда-нибудь он снова попытается придумать себе осуществимую мечту, за которой последует. Однако с каждым новым днем ничего интересного не происходило.

Про то, что однажды заберется на самый верх Стены и посмотрит на внешний мир собственными глазами, без искажения новостных блогов и цензур правительства, — он уже не думал. Эта мечта, законсервированная при живой матери, истекла слишком давно. И никакая генно-модифицированная синтетическая дрянь с таблетками не поможет восстановить былого восторга при одной мысли о солнце, без подсветки городских огней, отдалявших от прикосновения к свободе. Раньше Эрен с упоением рассказывал Армину, что если попадет за Стену, то вдохнет свободу без защиты — своими легкими, общаясь один на один, без неживой пластинки фильтра-посредника на лице, с остатками закоченевшего мира. Словно там его кто-то ждал. Дурным он тогда был, многого не понимал. И мечты глупые.

Желание играть пропало, тоже один из признаков виртуалки — депрессия на пустом месте.

Эрен перевернулся на бок, накинул на плечи одеяло и уснул под тихое гудение работавшего компьютера.

* * *

Разбудили скребущие звуки. Они неприятно скользили по сознанию, раздражая и выдергивая из теплого спокойного сна. Эрен заворочался, понимая, что находится не на мягкой кровати. Сырой воздух проникал в легкие. Эрен открыл глаза и попытался определить свое местонахождение. Он был зажат между стеной и чем-то мягким, теплым.

— Проснулся? — уставший голос Ривая раздался совсем рядом. Они лежали бок о бок на деревянных досках в каком-то помещении. На поляну это совсем не походило. Неужели Ривай нашел какое-то укрытие, пока Эрен лежал без сознания?

— Что случилось? — Эрен приподнялся, откидывая зеленый плащ разведывательного корпуса на половину Ривая. Он не помнил, как оказался тут, и не знал, что делать. Поэтому понадеялся на капрала и его опытность.

— Мы в подвале, — Ривай закинул руки за голову. Он не спешил подниматься. — Нам повезло, что заброшенный дом оказался поблизости.

— Спасибо, — поблагодарил Эрен, понимая, что Риваю пришлось его тащить на себе неизвестно сколько, прежде чем он обнаружил дом.

Снова послышались скребущиеся звуки под потолком и эхо многочисленных шагов.

— Долго мы здесь?

— Ты сутки провалялся, — ответил Ривай и перевернулся на бок, укрываясь плащом. Звякнули пульты с вставленными лезвиями. Значит, Риваю некогда было расслабляться. Не тогда, когда они окружены титанами. Временное убежище не давало полной защиты, лишь отсрочку неизбежного — когда-нибудь титаны додумаются добраться до них и взломают хлипкую защиту напольной двери.

— Ясно.

И сидят на одном месте больше суток, вместо того, чтобы возвращаться в штаб. Неудивительно, что над ними собралась толпа титанов. Узнать эти звуки было легко — Эрен иногда слышал их в своем городе, когда утром просыпался от стука кулаков, царапания и шарканий по стене. Тогда страшно не было, Эрен верил в защиту стен и солдат. Не было страшно и сейчас — он верил в силу Ривая. Ни беспокойства, ни волнения, только равнодушное спокойствие в ожидании.

— Капрал Ривай, — позвал Эрен.

— Ведро в углу, — пробормотал Ривай.

— Эм, спасибо…

Эрен смутился, хоть и понимал, что стыдиться нечего. Он поднялся, чувствуя прохладу воздуха. Привыкнув к темноте, Эрен рассмотрел помещение. Сломанные полки вдоль стен, пустые ящики, бочки. УПМ лежало в ногах, довольно близко, чтобы успеть схватить, но и на достаточном расстоянии, чтобы об него не споткнуться. Наверное, Ривай его потом принес и починил, насколько возможно.

— Выбираться опасно, сам слышишь почему, — сказал Ривай, подавив зевок. — Ждем вечера и уходим.

— Хорошо. А вы знаете, где мы находимся?

— Примерно. До падения стены Марии мы изучали близлежащие территории, — напомнил Ривай. — Потом все изменилось.

Конечно, Ривай должен знать и помнить то время, когда Эрен еще был мальчишкой, и Ривай для него был героем с невероятной силой. Он восхищался им, хотел стать похожим. Каждую миссию за стену провожал и встречал, чтобы посмотреть на лучшего воина человечества.

— Значит, до Шиганшины нам надо добраться как можно скорее? — Эрен старался отогнать мысли о подвале и ключе, открывавшим тайны. У них другие заботы, и останавливаться надолго они не смогут. Может случиться так, что они и вовсе с другой стороны подойдут к стене.

— Желательно.

Эрен остановился под крышкой на потолке. С очередным стуком наверху на голову и плечи осыпались мелкие комья земли.

— Возвращайся на место.

Стряхнув с себя лишний груз, Эрен подошел к временной лежанке и забрался на свое место. Ривай тут же прижался плечом к его плечу, накинул на него кусок плаща — он пах костром и травой.

— Никогда не думал, что придется так использовать, — пробормотал Ривай, прикрывая глаза согнутой в локте рукой. — Постарайся не двигаться.

— Так точно.

Эрен застыл и постарался не то что не двигаться, не дышать вовсе, чтобы не мешать. Ривай почти не спал, пока Эрен валялся в отключке. Теперь же, когда один из них бодрствовал, второй мог отдохнуть. И Ривай хотел воспользоваться представившейся возможностью. Как они и планировали делать ранее.

Сопение рядом раздалось через несколько минут. Будить его, если титаны додумаются, как попасть внутрь, Ривай не отдавал приказ. Эрен понимал, что он сам проснется, потому что будет не до тишины. Да и Ривай был солдатом, и подниматься по тревоге давно научился. Как и чутко спать.

Время шло неторопливо. Эрен смотрел в потолок, но привычных цифр на нем не было. Он пытался отвлекаться подсчитыванием титанов по громким шагам над головой, но вскоре бросил эту затею. Иногда Эрен закрывал глаза и начинал дремать, прислушиваясь к звукам. Потом снова открывал глаза и бессмысленно смотрел в потолок.

Лежать в одной позе было неудобно, но ради капрала Ривая и его отдыха Эрен старался как можно дольше не менять положения. Иногда, когда ноги затекали, он их сгибал и разгибал. Со спиной было сложнее, поэтому Эрен не выдержал — следовало хотя бы на бок перевернуться, чтобы немного размяться. А вот капрал вполне себе позволял ворочаться, не беспокоясь о неудобствах подчинённого.

Осторожно повернув голову на бок, Эрен затаил дыхание. Лицо Ривая было совсем близко. Эрен попытался отстраниться, но Ривай придвинулся и сжал его руку в поисках тепла. Выдохнув, Эрен прикрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь унять бешено колотившееся сердце. С Риваем, даже когда он спал, следовало быть слишком осторожным. Не хотелось его злить лишний раз.

Эрен открыл глаза. Посмотрел на спокойное, едва просматривавшееся в темноте лицо Ривая, перевел взгляд за него. Бардак в четырех стенах подвала творился неимоверный. Интересно, как Ривай продержался тут и не устроил влажную генеральную уборку? Тихий смешок раздался громом в относительной тишине замкнутого помещения. Эрен представил, как Ривай меряет подвал шагами от одной стены к другой, решая весьма важный вопрос. Когда фантазия Эрена дошла до подкопа в поисках какой-нибудь воды, хриплый голос осадил:

— Хватит трястись.

— П-простите, — Эрен интуитивно вытянулся по струнке.

— И перестань отползать. — Ривай прижался к Эрену, вдавив его в стену. — Тут слишком холодно, черт возьми.

— Да.

Сердце снова забилось в бешеном темпе. Эрен знал, что Ривай слышит — любые звуки громко били по барабанным перепонкам. В наступившей слишком внезапно тишине раздался звук урчащего желудка.

— Если хочешь есть, мясо в сумке.

— Мясо? — Эрен попытался вспомнить, откуда Ривай мог достать мясо. В подвале, в котором они находились, ничего съестного не было. Разве что крысы, да и те наверняка разбежались. Но Ривай побрезговал бы ловить грязных грызунов. Или все зависит от ситуации, времени и подручных средств? Он же спал сейчас на грязном полу.

— Да, — Ривай устало вздохнул. Он отпустил руку Эрена и перевернулся на другой бок, зашарил ладонью.

Несколько минут спустя Эрен жевал вполне съедобное мясо. Довольно вкусное и такое же настоящее, как в реальности, не чета всем этим генетически измененным подделкам. Когда Эрен начал жить один, он редко ел настоящее мясо — оно стоило запредельных цен и было весьма редким товаром даже в центральных магазинах — поставки в окраинные города были редким явлением.

— Откуда оно у вас? — вкус был таким, какой он помнил с детства. Иногда мать делала им с Микасой небольшой подарок в виде праздничного ужина. И мясо являлось главным блюдом. Сколько войны всегда было ради кусочка побольше.

— Мы лишились средства передвижения, — сказал Ривай, тщательно прожевывая свою порцию, — так хотя бы мясо появилось. Глупо было бросать.

В горле Эрена кусок застрял, он перестал жевать. Он и забыл про убитую титаном лошадь. Воспоминание тут же услужливо развернуло картинку и обломок лезвия в очередной раз перерезал горло кривой улыбкой, истекавшей кровью.

— Когда вы успели это все сделать? — пробормотал задумчиво Эрен, постепенно возвращаясь к еде.

— Ночью.

— А?

— Слишком расточительно оставлять было, — Ривай поднялся и отряхнул руки. С явным недовольством осмотрел комнату. — Охотиться некогда. Нам еще воду надо найти. Мы бы доехали до реки на следующую ночь, но не случилось.

Неясная вина кольнула в сердце.

— И как вы второй день держитесь?

— Днем шел дождь, — пояснил Ривай. — И потом, мы учились выживать вне стен. И давние навыки тоже пригодились. Все вместе.

В очередной раз Эрен задумался, что бы он делал без руководства и знаний капрала Ривая. У него было много такого опыта, о котором Эрен никогда не задумывался. Боевые навыки, убийство титанов, уборка… Теперь он узнал про еще одно. И это по неизвестной причине наполняло радостью. Эрен верил — с капралом Риваем они точно вернутся назад.

— Сколько будем ждать после захода солнца? — Эрен невольно подмечал, как в полутьме трясутся руки Ривая. Он хотел не только выбраться из подвала, но и распрощаться с антисанитарными условиями, в которых пришлось торчать больше суток. Эрен чувствовал из-за этого странное чувство вины, от которого хотелось как можно скорее избавиться.

Над головой все еще раздавались редкие скребущие звуки, но не такие сильные и активные. Ривай цыкнул.

— Час. Может, больше. Мы не знаем, что за титаны там собрались. Не знаем их количества.

— У нас мало лезвий, — вспомнил Эрен плачевное состояние обмундирования. Одного УПМ на двоих не хватит, не говоря об оставшихся лезвиях. Защищать себя они смогут только в крайнем случае. Но титаны не такие, чтобы ждать. Может случиться, что им с Риваем повезет, и они без происшествий вернутся. Может произойти ровно наоборот, но подготовиться к худшему они не смогут.

— Будем ждать, — решил Ривай. — Потом сразу же направимся к стенам. Задерживаться некогда.

Полностью полагаясь на Ривая и его решение, Эрен согласно кивнул. Потом понял свою ошибку, и добавил:

— Да.

Выбрались они, только когда стихли последние шорохи. На всякий случай прождали некоторое время и после поднялись. Ривай шел первым. Его УПМ изредка позвякивало, разгоняя тишину осторожных шагов. Эрен не выпускал из рук пульты с лезвиями — убедился, что не стоит терять бдительности даже ночью. Ривай же, наверное, спал с оружием. Бросив короткий взгляд на идущего чуть впереди Ривая, Эрен задумался. Помнится, капрал обещал его убить лично, если он вырвется из-под контроля и не сможет управлять титаном. Это было в тюрьме: по одну сторону скованный Эрен на кровати, по другую — Ривай. Тогда на нем не было никакого оружия. Но Эрен знал, что Риваю оно и не нужно, если понадобится убить. Эрен не задавался вопросом, как это может получиться, просто знал.

Титанов, когда они выбрались, почти не было. Вдохнув влажный холодный воздух, уколовший легкие, Эрен осмотрелся. Полуразрушенный дом, в подвале которого они пережидали день, одиноко стоял среди низеньких деревьев. Проломленная крыша обвалилась, и пройти в уцелевшую часть дома было затруднительно. Без света тем более.

Факелы они не разжигали, чтобы не привлекать излишнее внимание. Титаны реагировали даже на слабый источник света. Не хотелось наткнуться на особь, которая могла проснуться от огня — случиться могло всякое. За последнее время слишком много титанов попадалось, которые отличались от обычных.

— Идем, — поторопил Ривай. — Некогда любоваться.

Шли почти всю ночь, ели на ходу. За несколько часов до рассвета остановились у небольшого озера в окружении хвойных деревьев. Вода искрилась зеркалом, отражая белым шумом лунный диск на поверхности. Вода. Много воды. У Эрена даже рот открылся от удивления. В реальности о таком даже мечтать не приходилось. Да что там, наполненная водой ванна уже была откровением.

— Хватит пялиться, — напомнил о себе Ривай, ткнув Эрена под бок пустой флягой.

Их он нашел в заброшенном доме и временно арендовал. Возможно, насовсем. Все равно хозяев уже нет в живых. Они набрали воду, плотно закрутили крышки и сложили ношу в сумку.

— Моемся и идем дальше, — сказал Ривай. — Дежурим по очереди.

— Вас понял.

Пока Эрен расстегивал и снимал ремни, к которым крепилось УПМ, то ничего не замечал. Как только он взялся за края рубашки и потянул ее вверх, почувствовал на себе изучающий взгляд. Чувство не проходило, когда он снимал штаны и складывал их рядом с другой одеждой.

— Капрал Ривай? — взволнованно спросил Эрен и обернулся. Ривай на него смотрел и молчал, только хмурился больше обычного. — Что-то не так?

— Быстро в воду. Мне тоже надо.

— Простите. Я мигом.

Давление не пропало и тогда, когда Эрен по пояс вошел в воду. Но повернуться к Риваю лицом он так и не смог. Как и попросить на него не смотреть. Движения от сверлившего взгляда спину у Эрена получались скованными, резкими, больше похожими на механические. Эрен не чувствовал себя так на суде, под взглядом сотни пар глаз, а из-за единственного взгляда Ривая не мог никак сосредоточиться на своей цели.

Эрен вошел глубже. Вода ледяной толщей сковала холодом, по телу прошла волна дрожи, зубы застучали друг о друга. Задержав дыхание, Эрен нырнул и поплыл к берегу. Затягивать купание, когда на берегу сидит Ривай и ждет своей очереди, не стоило. Тем более из-за того, как Ривай прожигал его взглядом. То ли поторапливал, то ли рассматривал, словно прицеливался куда ударить. Выкинув посторонние мысли из головы, Эрен еще несколько раз нырнул и поплыл к берегу.

Как бы там ни было, а воду — так много воды под открытым воздухом — он видел впервые. Игра нравилась все больше и больше, не только ощущениями, но и подаренными умениями, которым в реальности негде научиться. И даже взгляд Ривая, прожигавший насквозь, не мог испортить радость от увиденного и пережитого.

Какая разница, как на него смотрят? Если Риваю это надо, то Эрен совсем не против. Было бы чего бояться. Так он думал, пока не вышел из воды и снова не заметил на себе взгляд Ривая. Спрашивать, почему на него так смотрят, Эрен не стал. Одежда липла к влажной коже и почти не скользила по телу. Эрен спешил, но словно все было против него. Только застегнув штаны, он почувствовал себя в относительной безопасности… безопасности от чего?

— Моя очередь.

Ривай поднялся, снимая форменную куртку. Эрен поспешно отвернулся, натягивая рубашку, и ни разу не взглянул в его сторону. Не посмотрел и тогда, когда до слуха донеслось мерное движение воды и всплеск поднимаемых волн — Ривай вошел в воду и сразу нырнул. Эрен сам не заметил, как прислушался к происходившему за спиной, забывая о ремнях. Вместо того, чтобы обернуться и посмотреть, Эрен вслушивался, представляя и не решаясь нарушить уединение капрала Ривая.

Обернулся он только тогда, когда последняя пряжка на бедре была застегнута, а Ривай вышел из воды. Он стоял спиной, натягивая штаны на мокрое тело. Эрен наблюдал за быстрыми, но неспешными движениями, задержался взглядом на мускулистой спине. Задумался, что может привлекать в другом человеке, чтобы на него долго смотреть. И не нашел ответа. В свете луны на спине Ривая выделялись светлые на фоне кожи полоски. Короткие, перечеркивающие кожу, они змейками извилистых тропинок расползались под каплями воды. Шрамы выступали над кожей, были гладкими и завораживали, повторяя движения мышц.

— Ты что делаешь?

— А? — не понял Эрен.

— Ты что делаешь? — повторил вопрос Ривай.

— Ничего не… — Эрен поспешно отдернул левую ладонь от спины капрала Ривая. Как она там оказалась, он не помнил. — Простите. Не смог устоять. Я увидел ваши шрамы и…

Ривай выгнул бровь, но Эрен не почувствовал недовольства.

— Тебе не грозит.

— Да, — согласился Эрен, глядя под ноги. Регенерация тканей его организма потрясала. Если он руку способен отрастить, то мелкие шрамы не проблема.

— И как? Понравилось?

Эрен сжал пальцы, вспоминая недавно испытанные ощущения:

— Пожалуй. Откуда они?

— Ошибки жизни. Всего понемногу. — Ривай застегнул рубашку, заправил в штаны. — Идем. Мы должны успеть вычистить дом до того, как наступит рассвет. Тут недалеко.

Кивнув, Эрен подхватил мечи, сумку с едой и флягами и последовал за Риваем.

Дом действительно находился недалеко и походил на лесничий. Если о нем не знать, то вряд ли можно найти — они пробирались несколько минут сквозь густые заросли ельника. Эрен весь искололся, на лице и руках остались неприятные ощущения вперемешку с запахом густой смолы, оседавшие в легких клейким налетом. Наверное, в одежде и волосах застряло много осыпавшихся иголок, которые придется долго вытрясать, прежде чем лечь спать.

— Теперь за уборку. И быстро!

Убирали они не только погреб, в котором предстояло провести надвигающийся день. Убирали заодно и все комнаты. Эрен покрылся испариной, пока сгонял пыль с мебели и мыл пол. Он подумал, что Ривай отыгрывался на нем за то, что предыдущие две ночи пришлось ночевать в сырости и грязи. Эрен не был против, поэтому выполнял все поручения. В погребе ничего съестного не обнаружилось, только остатки, которую растаскала различная живность. Ривай наказал заткнуть все щели, чтобы ни один грызун не вздумал на нем побегать днем.

К тому времени, как начало светать, они спустились в вычищенный чуть ли не до блеска погреб. Разложили на полу куски ветоши, некогда представлявшие собой одеяла и подушки, но хорошо сохранившиеся. Накрылись другим куском. Спали рядом. Эрен снова возле стены, рядом Ривай, держа возле руки мечи.

— Спи, — сказал напоследок Ривай на ухо.

— К-капрал, — позвал осторожно Эрен, боясь лишний раз вздохнуть. Снова он оказался в той же ситуации, в которой проснулся днем. Ривай лежал еще ближе, чем раньше, и это мешало расслабиться и заснуть.

— Что еще?

— Ваша рука… — Эрен старался говорить уверенно, но когда чужое дыхание касалось уха, вся уверенность испарялась мгновенно. — Почему она…

— Не задавай глупых вопросов.

Эрен постарался не обращать внимания на лежавшую поперек груди руку и прижимавшегося рядом Ривая. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Как ни крути, вдвоем было теплее. Или капрал специально обнял его, чтобы у Эрена не было мыслей о побеге. Больше хотелось верить в первое.

Влажный воздух убранного погреба стал теплее. Эрен прикрыл глаза, вспоминая прошедшую ночь. Ладонь невольно скользнула к другой. Подушечка большого пальца левой руки коснулась тыльной стороны правой. Единственного шрама Эрена там не было. Зажил. Но Эрен сейчас представлял все его шероховатости и неровности, успокаивая себя тем, что у него, как и у капрала, тоже есть шрамы. Пусть и не боевые, но полученные по глупости.

Каким будет следующий их переход? Неизвестно. Оставалось надеяться, что им повезёт.