Ушедшая без благословения (гет)

Ка­менис­тое пла­то, опо­ясан­ное коль­цом ка­мен­ных стен с единс­твен­ны­ми во­рота­ми, рас­по­ложен­ны­ми на юге, все зна­ли как Изен­гард. Я же на про­тяже­нии дол­гой по­лови­ны ве­ка зва­ла его сво­им до­мом. По край­ней ме­ре, мне над­ле­жало свык­нуть­ся с этой мыслью, и, приз­нать­ся чес­тно, спер­ва это ка­залось прос­той за­дачей до тех пор, по­ка я не пе­рес­ту­пила по­рог тво­рения ну­менор­цев.

Ор­тханк. Баш­ня, выс­тро­ен­ная дав­ным-дав­но ру­ками ко­ролей, хра­нила в се­бе не­мало зап­ретных тайн. Ос­трая, точ­но клык вар­га. Не­уди­витель­но. Ве­ками то­чил ве­тер ка­мень этой неп­риступ­ной ска­лы.

С са­мой пер­вой ми­нуты пре­быва­ния в уг­рю­мых сте­нах, вы­сечен­ных из чер­но­го не­руши­мого кам­ня, я по-преж­не­му ощу­щала стран­ный, бу­дора­жащий кровь в жи­лах страх. Кра­сотой, ко­торой об­ла­горо­дили внут­реннос­ти, вос­хи­тить­ся уда­лось лишь ко­рот­кое мгно­вение. Нес­мотря на вы­сокие эпи­теты, ко­торы­ми рас­ки­дывал­ся вос­торжен­ный Са­руман, сни­зош­ло по­нима­ние, нас­коль­ко вы­дума­на эта кра­сота. Чер­ная ма­гия, как чер­во­точи­на, изъ­ела мол­ча­ливые сте­ны Ор­тхан­ка. Те­перь они пе­решеп­ты­вались…

Ку­да боль­ше удо­воль­ствия мне дос­тавля­ли про­гул­ки по Изен­гард­ским ок­рес­тнос­тям, где я за­дер­жи­валась по­дол­гу в куд­ря­вых ро­щах, си­не­ющих вда­ли, на­веща­ла мес­тный пруд, об­ло­жен­ный слан­цем, с крис­таль­но-чис­той во­дой, в ко­торой пос­то­ян­но встре­чались ку­па­ющи­еся пти­цы. Они без­за­бот­но пе­ли что-то о сво­ем и чис­ти­ли пе­рыш­ки.

Да­же сей­час, си­дя на наг­ре­том сол­нечны­ми лу­чами плос­ком кам­не, я лю­бова­лась их ра­дуж­ным ще­бета­ни­ем. Им бы­ли не­ведо­мы на­ши за­боты. И, на­вер­ное, от­то­го я им нем­но­го за­видо­вала.

— Ах, Ра­дагаст! — пос­лы­шал­ся хо­хот на тро­пе, ве­дущей к глав­ным две­рям Ор­тхан­ка. — Ра­дагаст — ук­ро­титель пта­шек! — зна­комый го­лос яв­но и на­рочи­то гром­ко из­де­вал­ся. — Ра­дагаст прос­так! Ра­дагаст ду­рак! Я не при­ем­лю раз­го­воры о нем в мо­их вла­дени­ях. Да и при­шел ты ко мне с дру­гой прось­бой. И ос­та­нешь­ся здесь, Гэн­дальф Се­рый. Те­бе по­ра от­дохнуть от пу­тешес­твий, так ре­шил я. Са­руман Муд­рый.

Я вско­чила с ко­лен, вслу­шива­ясь в от­да­ля­ющи­еся ша­ги, и не­тороп­ли­во нап­ра­вилась сле­дом.

Ког­да ство­ры во­рот ста­ли так бес­шумно смы­кать­ся и от­кры­вать­ся? Или от ме­ня на­роч­но хо­тели скрыть при­бытие всег­да же­лан­но­го в здеш­них кра­ях гос­тя?

О ви­зите близ­ко­го сер­дцу дру­га ник­то ме­ня не пре­дуп­реждал… Впро­чем, че­му я удив­ля­юсь? В пос­леднее вре­мя Са­руман пред­по­читал про­водить вре­мя без сто­рон­не­го вни­мания, за­сижи­ва­ясь по­дол­гу за зак­ры­тыми дверь­ми на вер­хушке баш­ни. С ним тво­рились стран­ные ве­щи. Из­редка он вдум­чи­во пог­ля­дывал на вы­сокие де­ревья, блуж­дая по тро­пам Изен­гарда. И я не­од­нократ­но за­меча­ла, как в гла­зах у не­го пля­сали бе­лые огонь­ки, слов­но от не­доб­ро­го ве­селья.

— Дым под­ни­ма­ет­ся из Ро­ковой го­ры, — про­дол­жил спо­кой­ней Са­руман, опи­ра­ясь на ма­гичес­кий по­сох. — Вре­мя на ис­хо­де. И Гэн­дальф то­ропит­ся в Изен­гард, что­бы спро­сить мо­его со­вета. Ты ведь за этим при­шел, вер­но, мой друг?

Его го­лос по­мяг­чел, он ос­та­новил­ся на ров­ной тро­пе, рас­смат­ри­вая Гэн­даль­фа.

— Вер­но, друг, — в под­твержде­нии ска­зан­но­го кол­дун нак­ло­нил го­лову, не за­мечая, нас­коль­ко са­модо­воль­но улы­бал­ся та­кому от­ве­ту Бе­лый маг.

Я при­та­илась меж­ду дву­мя мо­гучи­ми де­ревь­ями, зас­ло­ня­ющи­ми от тро­пы длин­ны­ми вет­вя­ми, за­рос­ши­ми зе­леной шир­мой из вь­ющих­ся рас­те­ний. Хоть и мес­течко вы­далось край­не удач­ным для то­го, что­бы от­кро­вен­но под­слу­шать раз­го­вор, не воз­никло ни еди­ного сом­не­ния — Са­руман до­гадал­ся о мо­ем при­сутс­твии. Ему во­об­ще бы­ла из­вес­тна вся моя под­но­гот­ная.

— Ты уве­рен в этом? — по­ин­те­ресо­вал­ся Са­руман

— Вне вся­кого сом­не­ния, — мгно­вен­но уве­рил Гэн­дальф. Его сло­ва бы­ли твер­ды, как сталь.

Не­кото­рое вре­мя вла­дыка Изен­гарда со­об­ра­жал что-то свое, а за­тем дви­нул­ся даль­ше по ши­рокой тро­пе.

— Зна­чит, Коль­цо Влас­ти не по­теря­лось.

— Все эти дол­гие го­ды оно бы­ло в Ши­ре, — от­ве­тил Гэн­дальф, кач­нув го­ловой, на­гоняя дру­га. И не­доволь­но хмык­нул: — У ме­ня под но­сом.

Тем вре­менем я как мож­но ти­ше сле­дова­ла за ни­ми по раз­бухшей зем­ле и наб­лю­дала, как взгляд тем­ных глаз Са­рума­на сколь­зил по ма­куш­ке Гэн­даль­фа ту­да-сю­да.

— И ты не су­мел раз­гля­деть это­го? — го­лос Са­рума­на нас­квозь был про­питан ра­зоча­рова­ни­ем. Он не ожи­дал кро­меш­ной сле­поты в гла­зах Гэн­даль­фа. — Лю­бовь к по­лурос­ли­кам зат­ми­ла окон­ча­тель­но твой ра­зум?

Гэн­дальф за­меш­кался. Вот те­перь он ви­дел нас­то­яще­го Са­рума­на, хо­лод­но­го и опас­но­го. Та­кого Са­рума­на я зна­ла пос­ледние двад­цать лет.

— Вре­мени еще хва­та­ет на то, что­бы унич­то­жить Са­уро­на, ес­ли дей­ство­вать быс­тро, — про­из­нес Гэн­дальф ско­рее се­бе под нос, чем дру­гу, и, что­бы из­бе­жать пыт­ли­вого взгля­да, про­дол­жил путь. Здесь Са­руман не смог сдер­жать обу­ревав­шую его страсть. Гла­за, ал­чно вспых­нув, вы­дали его.

— Вре­мени? По-тво­ему, у нас есть вре­мя?!

— Как ска­зал Гэн­дальф, ес­ли дей­ство­вать быс­тро, — я бес­стыд­но встря­ла в бе­седу кол­ду­нов, вый­дя из сво­его ук­ры­тия.

Но ал­чнос­ти в гла­зах Са­рума­ну скрыть от ме­ня не уда­лось. Он не­доволь­но впил­ся су­ровым взгля­дом в нас, при­ветс­тво­вав­ших друг дру­га теп­лы­ми объ­яти­ями, от­че­го я лишь силь­нее при­жалась к Гэн­даль­фу, за­рыв­шись ли­цом в его гус­тую бо­роду, что так при­ят­но по­калы­вала ко­жу. За­пах­ло та­баком и рас­тертой ду­шицей.

— На­ми­ерэль, — с нес­кры­ва­емым удив­ле­ни­ем шеп­нул он. — Я ду­мал, ты дав­но дер­жишь путь в за­чаро­ван­ный лес. Раз­ве не ты ли хо­тел ее ту­да от­пра­вить, Са­руман?

— По мо­ей прось­бе она ос­та­лась. Нас­та­ло вре­мя соб­рать во­еди­но на­шу мощь, — на что я обес­по­ко­ен­но обер­ну­лась к Гэн­даль­фу. В сло­вах Са­рума­на по­рой бы­ло не­воз­можно уло­вить суть, он кор­мил за­гад­ка­ми на про­тяже­нии дол­го­го вре­мени, и вся на­деж­да ос­та­валась толь­ко на ста­рого дру­га в се­рых оде­яни­ях, что за­бот­ли­во нак­рыл мою ру­ку сво­ей уз­кой теп­лой ла­донью.

Са­руман, пог­ру­жен­ный в свои ду­мы, не об­ра­щая вни­мания на обес­по­ко­ен­ных нас, нес­пешно дви­нул­ся по тро­пе, на краю ко­торой на­чина­лись сту­пени в баш­ню.

— Что-то стран­ное с ним тво­рит­ся, — по­доз­ри­тель­ное по­веде­ние кол­ду­на не мог­ло ос­тать­ся не за­мечен­ным, но его по­мыс­лы ос­та­вались ве­домы толь­ко ему од­но­му.

— В тем­ные вре­мена не каж­до­му уда­ет­ся сох­ра­нить вер­ную до­рогу, — мол­вил Гэн­дальф.

В ров­ном го­лосе слы­шалось сом­не­ние. Вол­шебник взгля­нул на ме­ня, угол­ки его рта дрог­ну­ли в ед­ва раз­ли­чимой улыб­ке.

— Опя-ять тай­на­ми го­воришь, — ус­та­ло за­кати­ла я гла­за.

— Ты пом­нишь, ра­ди че­го мы здесь?

Иног­да двус­мыслен­ны­ми ре­чами он пу­тал не мень­ше Са­рума­на.

— Ко­неч­но! — пыл­ко воз­ра­зила я, на­тол­кнув­шись на то же не­дове­рие во взгля­де, ка­ким Гэн­дальф на­пос­ле­док оки­нул Са­рума­на. — Ра­ди…

— Не про­из­не­си лиш­них слов, — мяг­ко до­бавил он, — ве­тер уне­сет их, и ты за­будешь наз­ванную цель. Прос­то…

— Гэн­дальф! — в не­тер­пе­нии ок­ликнул его Са­руман, сту­пив уже на третью, под­во­дящую к глав­ным две­рям сту­пень.

И пе­ред тем как Гэн­дальф по­кинул ме­ня, он раз­вернул­ся к Клы­ку-го­ре и Са­рума­ново­му взо­ру спи­ной и ти­хим ше­потом про­из­нес:

— До­веряй толь­ко се­бе.

Сол­нце ле­ниво па­дало за мут­ный го­ризонт. Бли­зились су­мер­ки, и с пер­вы­ми по­рыва­ми хо­лод­но­го вет­ра я все же от­ва­жилась под­нять­ся в баш­ню Ор­тханк, что­бы про­ведать Са­рума­на и Гэн­даль­фа. Ни один из них до сих пор не явил­ся на по­рог. На ду­ше рос­ла не­объ­яс­ни­мая тре­вога. Судь­ба Сре­диземья кос­ну­лась всех без ис­клю­чения, так по­чему же ны­неш­ний вла­дыка Изен­гарда, вос­про­тивив­шись мо­ему скром­но­му при­сутс­твию на их ма­лень­ком со­вете, хлоп­нул пе­ред мо­им но­сом дверью? Он и так зап­ре­щал мне мно­гое в пос­леднее вре­мя, дер­жа в баш­не под лич­ным над­зо­ром, слов­но ка­кую-то прин­цес­ску, что­бы я не сме­ла сно­вать по за­путан­ным ко­ридо­рам ниж­них эта­жей. И я по­чему-то шла на его по­воду. На­ходи­лась в пол­ном по­вино­вении.

Я рас­пахну­ла ши­рокие две­ри глав­но­го за­ла. Ни­кого. В баш­не ца­рило без­людье.

— Са­руман! Гэн­дальф! — эхо рас­ка­тилось по прос­то­рам за­ла, вре­зав­шись в ка­мен­ные сте­ны и ус­тре­мив­шись к са­мой вер­хушке баш­ни, где Са­руман лю­бил наб­лю­дать за звез­да­ми. Узень­кая ле­сен­ка в ты­сячу сту­пеней ве­ла ту­да же. Я бы­ло ри­нулась к ней в на­деж­де зас­тать их там, но вмес­то это­го вдруг впи­лась за­дум­чи­вым взгля­дом в по­сох. Мой по­сох. Че­рез па­ру мгно­вений мои ру­ки уже сжи­мали его, не­дав­но по­ко­ив­ше­гося на воз­вы­шении под­ле крес­ла, вы­сечен­но­го из то­го же чер­но­го кам­ня, как и вся из­во­дящая од­ним сво­им ви­дом баш­ня.

Тво­рилось что-то не­лад­ное, тем­ное, мрач­нее гни­ющих зе­мель Дол Гул­ду­ра. Под ко­жу въ­ел­ся лю­тый страх.

— Са­руман! — на оче­ред­ной ок­лик от­ве­том мне пос­лу­жило гром­кое ше­лес­те­ние листь­ев и треск по­ломан­ных сучь­ев.

Вет­ры Ка­рад­ра­са пе­реб­ра­лись этой ночью на Изен­гард?

Но ведь от бес­по­щад­ных вет­ря­ных по­щечин не мог­ли так тре­щать и гро­мыхать мо­гучие вет­ви, слов­но их ло­мали по­полам, слов­но их…

Я пом­ча­лась прочь из баш­ни, к ши­роким сту­пеням. Там и за­мер­ла.

Рас­плес­нувший­ся зе­леной вол­ной пей­заж на око­лот­ке за­ливал­ся баг­ро­вой крас­кой.

Кро­вавой. Хищ­ной.

Од­на из ве­ликих зе­мель под­вер­глась ог­ню. Изен­гард по­лыхал. Пе­ред гла­зами сто­яли стол­бы ды­ма ва­лив­ше­го из зем­ли, как из печ­ки. Отов­сю­ду слы­шались уда­ры то­поров. Прек­расная, не­ког­да зе­леная до­лина прев­ра­щалась в выж­женную пус­ты­ню. Сот­ни уда­ров то­поров в уни­сон ста­ли до­носить­ся из ро­щи. «Раз-Два-Три», — кри­чали ис­тошные го­лоса.

— Ор­ки… Так мно­го… Ког­да же они ус­пе­ли…

А ес­ли они зах­ва­тили Са­рума­на? Или — ху­же то­го — уби­ли?

В ушах мо­их про­тив­но зве­нели ко­локоль­чи­ки, пульс на­батом от­би­вал опас­ный ритм, и я бы­ла не в си­лах кон­тро­лиро­вать се­бя. Мо­им те­лом ов­ла­дел сви­репый гнев. Он под­чи­нил мои но­ги, что те­перь бе­жали по обуг­ленной зем­ле, под­чи­нил мои дро­жав­шие ру­ки и мои си­лы, что зас­та­вили за­пылать в по­сохе изум­рудный огонь. Ра­зум мой был за­тума­нен не­годо­вани­ем и яростью. Я с тру­дом раз­гля­дела че­рез зас­те­лив­шую гла­за пе­лену двух тя­жело пе­рева­лив­шихся с но­ги на но­гу ор­ков.

Сер­дце про­пус­ти­ло удар. Оби­да, злость, до­ходя­щая до не­навис­ти, бук­валь­но раз­ры­вали ме­ня на час­ти.

Ру­ка, за­мах­нувша­яся тростью, тут же от­пра­вила на зем­лю од­но­го из них уда­ром в те­меч­ко, а дру­гая тем вре­менем вых­ва­тила из орочь­их, за­пач­канных са­жей но­жен спря­тан­ный ски­митар. За­ляпан­ный мес­та­ми свин­цо­вой ржав­чи­ной кли­нок со свис­том, рас­се­кая за­гус­тевший воз­дух, от­ру­бил вто­рой тва­ри сог­ну­тое за­пястье, что при­жима­ла к гру­ди то­пор. На по­дол ли­лово­го ба­лахо­на брыз­ну­ла смо­лис­ты­ми струй­ка­ми кровь.

Ис­пустив страш­ный вопль, ис­пу­гав­ший ме­ня са­му, я снес­ла го­лову с плеч од­но­му из них, а дру­гому вспо­рола брю­хо. Сей­час для ме­ня сло­ва «по­щада» не су­щес­тво­вало, оно ис­па­рилось под на­тис­ком не­веро­ят­ной зло­бы, за­кипа­ющей во мне.

Но ме­ня не за­меча­ли. Ды­мяще­еся кос­три­ще под­би­ралось к Ор­тхан­ку, алым пла­менем го­рели кро­ны де­ревь­ев, а ско­пище ор­ков про­дол­жа­ло ру­бить нес­час­тные де­ревья. Ни­кому из них не бы­ло де­ла до соб­рать­ев, пад­ших от бь­ющих гне­вом мо­их рук. Ни­кому из них не бы­ло де­ло до ме­ня, не выс­то­яв­шей при ви­де па­да­юще­го вдруг мно­гове­ково­го ду­ба. Вслед за ним упа­ла и я на ко­лени. По­сох выс­коль­знул из тря­сущих­ся паль­цев, и ски­митар с ти­хим зво­ном уда­рил­ся о зем­лю.

Жизнь по­кида­ла края Изен­гарда, ос­тавляя от бы­лой зе­лени пус­ты­ню. Рых­лая поч­ва под ко­леня­ми сох­ла.

Боль­ше са­ды не блес­нут се­реб­ря­ной бе­лиз­ной. Сол­нце по­бо­ит­ся брыз­нуть све­том в эти края, и дож­ди пе­рес­та­нут плес­кать, чтоб уто­лить жаж­ду зем­ли.

Со спер­тым ды­хани­ем смот­ря на этот ужас, я слы­шала вда­леке нес­молка­емые сто­ны, на­пол­ненные страш­ной му­кой и от­ча­яни­ем, и прон­зи­тель­ный вой вет­ра, в ко­тором слы­шались не­нависть, боль и страх все­го жи­вого. Ве­тер нес смерть, а мо­жет, что-то и пос­траш­нее смер­ти.

— Орочья пор­ча не ста­нет при­гово­ром для этих зе­мель, — ши­пела я, вог­нав по­сох вер­ти­каль­но в зем­лю. В мо­их си­лах не бы­ло столь­ко мо­гущес­тва, ка­ким мог хвас­тать­ся Са­руман, но от­влечь ор­ков я впол­не бы­ла спо­соб­на. И вце­пилась в древ­ко. Сох­ну­щие гу­бы в без­молвии ше­вель­ну­лись.

— На­ми­ерэль! — от его не­году­юще­го го­лоса изум­рудный огонь в на­конеч­ни­ке сра­зу же по­тух.

— Са­руман! Ты цел! — ра­дос­тно вос­клик­ну­ла я, еле под­ни­ма­ясь с ко­лен. — Ско­рее! Нель­зя мед­лить! Ор­ки приш­ли в Изен­гард! Они унич­то­жат здесь все жи­вое! Вмес­те мы…

— Ос­та­новись! Умерь свой пыл, — низ­ким го­лосом пе­ребил Са­руман. Его взгляд вы­ражал опас­ное спо­кой­ствие, рав­но­душие к про­ис­хо­дяще­му в ок­ру­ге. Буд­то так и нуж­но бы­ло.

— Но они же уби­ва­ют их! Де­ревья кри­чат, раз­ве ты не слы­шишь?! — яро крик­ну­ла я, изум­ля­ясь хлад­нокро­вию в его тем­ных гла­зах.

Са­руман спеш­но сок­ра­тил меж­ду на­ми рас­сто­яние. В дюй­ме от ме­ня с прис­таль­ным взо­ром он по­ложил ру­ку мне на пле­чо и тре­бова­тель­но раз­вернул к се­бе ли­цом.

— Не поз­во­ляй гне­ву зав­ла­деть тво­им ра­зумом, На­ми­ерэль, и пос­лу­шай ме­ня, — тут го­лос его по­мяг­чел. — Дни Древ­ние ми­нова­ли. Они ус­ту­па­ют мес­то Но­вым, нас­та­ет на­ше вре­мя: пе­ред на­ми Но­вый мир. Но тре­бу­ет­ся не­малая си­ла, что­бы ус­тро­ить этот мир так, как хо­тим мы, на­учить его Доб­ру, ве­домо­му лишь Муд­рым. Ты всег­да ве­рила мне, сво­ему нас­тавни­ку, вед­ше­му те­бя по вер­но­му пу­ти. И я ни ра­зу не под­вел те­бя.

Его го­лос, рас­текший­ся по ве­нам, ис­то­чал теп­ло. Оно об­во­лаки­вало ко­коном соз­на­ние, га­сило ра­зож­женный внут­ри огонь ярос­ти, изы­мая тер­за­ющую тре­вогу. Нап­ря­жение по­кину­ло ме­ня. Вмес­то нее приш­ла не­весо­мая прох­ла­да.

— Для Доб­ра не при­ем­ле­ма ги­бель жи­вого, — от­ве­тила я.

Мои бро­ви све­лись к пе­рено­сице, и я опус­ти­ла го­лову к не­ес­тес­твен­но по­серев­шей зем­ле.

— Ста­рые спо­собы бес­по­лез­ны для нас…

«Нас…» — я от­пря­нула на­зад.

— Где Гэн­дальф?

Са­руман оки­нул взгля­дом на­точен­ные пи­ки уг­рю­мой баш­ни.

Я взгля­нула на за­дум­чи­вого Гэн­даль­фа. Он слу­шал ме­ня так вни­матель­но, не пе­реби­вая с чуть прик­ры­тыми гла­зами, по­ка мы шли впе­реди ос­таль­ных по тро­пе, об­рамлен­ной ше­рен­га­ми де­ревь­ев и кус­тов.

— Это все? — вдруг ко­рот­ко спро­сил он.

— Да. Я по­веда­ла те­бе все, что от­кры­ло мое соз­на­ние.

— Са­рума­нова ма­гия ко­вар­на, и он вло­жил не­мало уси­лий, что­бы этот по­сох ско­вал те­бя, — муд­ре­но за­гово­рил вол­шебник.

— Я сле­по ве­рила ему. Как ду­ра ве­лась на его ре­чи, — ру­ки так сжа­лись в ку­лаки, что по­беле­ли кос­тяшки. Я ока­залась не та­кой уж и силь­ной, ка­кой се­бя счи­тала. — По­чему… По­чему я сра­зу не по­няла это­го.

— А раз­ве ты мог­ла? Он был тво­им нас­тавни­ком, и по­сох был лич­но им по­дарен, — Гэн­дальф вы­дох­нул се­бе в бо­роду. — Как лю­бой отец вру­чал по­дарок на со­вер­шенно­летие сы­ну, так Са­руман — те­бе трость. Я пом­ню, как он лич­но от­дал при­каз лю­дям, слу­жив­шим ему в Изен­гарде, най­ти са­мую креп­кую вет­ку вя­за, что­бы выс­тру­гать этот по­сох. И как до­велось мне не­дав­но уз­нать, вло­жил в не­го за­гово­рен­ный ка­мень. Где бы ты ни на­ходи­лась, в те­бе всег­да бы си­дело же­лание воз­вра­тить­ся к Са­рума­ну. Те­бя бы тя­нул за со­бой ше­пот в го­лове, ука­зывая вер­ный путь к пол­но­му под­чи­нению.

— Но чер­ная ма­гия бы­ла то­бой раз­ру­шена, — не­замет­но по­рав­нявший­ся с на­ми эльф сколь­знул по мне взгля­дом. Под­слу­шивал! — Раз­ве не зна­чит ли это, что око­вы сня­ты?

— Сня­ты. Она сво­бод­на, — сог­ла­сил­ся Гэн­дальф и тут же до­бавил: — Но не ис­це­лена, по­ка не вспом­нит свою жизнь, — он пой­мал на се­бе мой взвол­но­ван­ный взгляд. — Околь­ны­ми пу­тями ты блуж­да­ла пос­ледние дни, мой друг, но не огор­чай­ся рань­ше вре­мени, я по­могу най­ти вер­ную до­рогу.