Директор Кренник: амбиции под контролем (джен)

— Уведите девушку, — велит Кренник, останавливаясь на пороге камеры. — Разделительное поле не включать.

Штурмовик аккуратно подхватывает Джин под руку и конвоирует на выход. Она смотрит исподлобья — растерянным каким-то взглядом.

Удивительно. Даже не кидается с оскорблениями.

— Не беспокоить, кроме экстренных ситуаций, — привычно бросает Кренник, и дверь закрывается. Он берёт стул, двигает к койке — но отставляет в сторону. Оглаживает плащ, расправляя невидимые складки. Сухой шелест ткани разбивает тишину. Директор поправляет воротничок кителя и всё-таки подходит ближе, чувствуя на себе пристальный взгляд Галена.

Посмотреть ему в лицо нет сил.

Нет сил видеть космический холод, смешанный с лёгким презрением и покорным ожиданием своей участи.

Просто… больно.

Кренник глядит куда-то в район подбородка Галена. Длинная прядь волос лежит на бледной щеке, задевая двухдневную щетину.

— Орсон. — Спокойный голос действует, как ушат холодной воды.

Гален заговорил с ним сам? Зачем — чтобы обвинить во всех грехах?

— Орсон, сядь, — тяжёлая ладонь ложится на плечо и давит вниз. Кренник, не успевая ничего сообразить, послушно опускается на смятую постель. Сильные пальцы Галена комкают плащ.

— Я должен поблагодарить тебя, Орсон.

Кренник вздрагивает и вскидывает глаза — Эрсо смотрит прямо на него, в своей обычной манере чуть приподняв подбородок.

— Должен? — удивляется Кренник и машинально дёргает плечом. Гален заметно мрачнеет, быстро убирает руку.

«Нет, я не это имел в виду!» — почти срывается губ, но уже поздно.

— Я не так выразился. Я хочу поблагодарить тебя, Орсон. За дочь.

«Нужна мне твоя благодарность, как…»

Проклятье. Ведь нужна. Но не такая… Не по принуждению. Не из чувства долга. Не из опасения за жизнь — свою и ребенка.

— Заткнись, Гален.

Тот темнеет лицом, сильные плечи чуть сутулятся.

— Да, конечно, ты делаешь это ради своих целей, понимаю, — сухо говорит он.

Хаттов идиот! Хотя, всё выглядят именно так.

"Тьма!"

Но ведь пошёл на контакт, сам, и даже не попытался отыграться за жестокую сцену в ангаре… Понял?

Кренник испытующе смотрит на Галена. Он сидит молча, глядя прямо перед собой, твёрдые губы сложились в горькую гримасу.

Нет. Так не пойдёт.

— Гален. Я хотел сказать... Гален, посмотри на меня! Нам нужно поговорить. Меня вызывает на аудиенцию лорд Вейдер.

Эрсо каменеет. Медленно поднимает взгляд — в нём горит мрачное отчаяние. Да что случилось?

— Ты решил, что твои инженеры не справятся без моих знаний?

— Что? — Кренник теряет дар речи.

Гален смотрит напряжённо, меж широких бровей залегла глубокая складка.

«Вейдер. Станция. Знания главного конструктора. Допрос».

Великая Сила!

— Ты… ты решил, что я… — от негодования Кренник начинает заикаться. — Да катись ты ранкорам в…

Горячая ладонь накрывает ему рот, и директор от неожиданности давится воздухом. Пальцы Галена пахнут чем-то сладковатым. Что за...?

— Орсон.

По коже бегут мурашки. Рука отодвигается, и Кренник зажмуривается. Перед глазами сияет картина: вечер на Корусканте. Орсон сидит за столом в темноте, уронив голову на скрещенные руки. Тонкая кромка датапада холодит бровь. Шаги за спиной... тёплые ладони ложатся на плечи, разминают. Тихий ироничный голос сетует на самоуверенных военных, скрещенных с инженерами и высаженных в беспощадную придворную почву…

Гален.

Никто, кроме него, не умел всего парой слов и прикосновений оживить уставшего Кренника.

— Орсон, попробуй ещё раз.

Он не сразу понимает смысл просьбы. Разлепляет ресницы и смотрит с недоумением. Плевать, что Гален видит его «плывущий» взгляд. Тело ещё чувствует фантомные касания...

"Попробовать ещё раз". О чём шла речь? А, точно.

— Лорд Вейдер вызывает меня на Мустафар. Не факт, что вернусь. А вы все остаётесь здесь. Соответствующие указания я отдал. Ты должен знать — верить можно только Матизу. Понимаешь?

Гален медленно кивает. Карие глаза светлеют, в них появляется странное выражение… такое знакомое. Он чуть запрокидывает голову, чёлка скользит по щеке, цепляясь за щетину. Губы складываются в ту самую ироничную усмешку.

— Повернись спиной.

— Что? — Креннику кажется, что он сходит с ума. Может, пора вызвать штурмовиков? А лучше, меддроида.

— Повернись ко мне спиной, Орсон, — мягко повторяет Гален, и в его голосе появляются бархатные нотки.

Те самые.

Как во сне, Кренник двигается на кровати, разворачиваясь вполоборота. Чувствует жаркую тяжесть на своих плечах и закрывает глаза. Ловкие пальцы отстёгивают плащ, он с тихим шорохом соскальзывает вниз. Чуть шероховатые ладони касаются шеи, оттягивают воротник. Волна мурашек пронзает тело.

Большие пальцы уверенно надавливают по сторонам от позвоночника, в основании черепа, массируют круговыми движениями, спускаются ниже…

Колючий сладкий огонь разбегается от затылка к ногам, голове становится легко-легко.

— Вейдер с тобой ничего не сделает, Орсон, — шёпот над ухом. — Вейдер ценными кадрами не разбрасывается. Он подождёт, пока твои инженеры не устранят уязвимость реактора. А вот тогда…

— Сволочь ты, Гален, — выдыхает Кренник, доверчиво подаваясь под его руки.

— Заткнись, Орсон, — лениво тянет Эрсо, надавливая сильнее — кажется, по спине бежит электрический ток. Разум вяло пытается вычислить, с чем связан неожиданный приступ понимания и ностальгии у Галена, и какими неприятностями грозит, но... Щекочущее тепло покалывает шею, и Кренник роняет голову на ладони, отметая всякие мысли.

Он обо всём подумает позже.

— Что ты сделал с Джин? — спрашивает сквозь пальцы. — Я думал, она опять бросится выцарапывать мне глаза…

Руки Галена застывают на секунду, затем снова продолжают массаж, плавно и нежно.

— Поговорил. Ты же видел записи с камер, что спрашиваешь?

— Не видел, — после короткой паузы признаётся директор. Прочно позабытые ощущения разом воскресли, отзываясь в сердце ноющей болью. Самые откровенные их разговоры всегда происходили именно в такие моменты... близости. Кренник передёргивается и добавляет:

— Не смог. Я посмотрю, конечно. Позже.

Он и правда не смог. Желал сначала поглядеть в глаза Галену — и плевать на здравый смысл. Через четыре часа всё может быть кончено навсегда.

Сильные пальцы сдавливают шею над ключицами, замирают.

— Ты ненормальный, Орсон.

— Кхм. Хочешь сделать за Вейдера его работу? Валяй… — кашляя, выговаривает слегка придушенный Кренник. Он и правда чувствует себя ненормальным. Ему хорошо — так хорошо, как не было уже давно.

— Я плохо на тебя влияю.

Эрсо неспеша проводит ладонями по спине — от лопаток до копчика. Ещё раз.

И ещё.

— Точно. Из-за тебя я влип в такое дерьмо, — отдышавшись, соглашается Кренник. — Но ничего, я справлюсь. Всё будет в порядке.

— У кого?

— У нас, — не задумываясь, отвечает он. Спохватывается и открывает глаза. Вид белёсой стены камеры приводит его в чувство.

— Проклятье, Гален. Давай не будем ничего усложнять. Спасибо за… — Кренник неловко взмахивает рукой, подцепляет плащ и пытается закрепить его обратно.

— Не суетись, — ровно доносится сзади. Эрсо за пару секунд справляется с застёжками, разглаживает складки.

— Спасибо.

Кренник встаёт, делает пару шагов к выходу, медлит, и всё-таки оборачивается. Гален забрался на постель с ногами и сидит, свободно опираясь на стену. Внимательный прищур карих глаз заставляет директора отвести взгляд и стряхнуть невидимые соринки с кителя.

— Я буду ждать твоего нового визита, Орсон, — тягучий низкий голос. Кренник кивает и поспешно отворачивается.

Как дико и странно... Такой контраст — их положение, эта камера, разговор и… Великая Сила! Невозможный Эрсо.

Кренник активирует панель у дверей.

— Я буду ждать визита… твоего или следователей, — долетает едва слышное. Кренник вздрагивает и быстро выходит.

— Приведите девушку обратно, — командует он.

Начальник блока пытается что-то сказать, но директор безучастно проходит мимо, и штурмовики встают за его спиной.